suicidal thoughts

Контракты Когтя по обыкновению однообразны, объекты систематически посредственны. Выдвигаясь на каждое новое задание, все равно ловишь эффект дежавю. Цель не может быть одним и тем же сотрудником, промахи невозможны, ошибки не допускаются. Просто никто из них не запоминается, слишком безликие. Шаттл бесшумно снижается над крышей , местоположение цели уже определено. В голове заученной мантрой информация о будущем - уже - трупе. Выполняя заказы невольно становишься свидетелем жалкого существования таких людей. Вся их жизнь сводится к слепому повиновению, чтобы в итоге закончить ее под дулом дробовика, от пули пистолета или снайперской винтовки. Нелепые попытки перейти невидимый рубеж дозволенного - заведомо провал. Люди, наблюдающие сверху не допустят возможности отступления от написанного сценария. Организации нужны полезные люди, удобные марионетки, подергаешь за ниточки и желаемое уже в руках. Пустые оболочки без права на освобождение от именного ошейника, от клейма выжженного не на коже - на самой сути существования. Сопротивление карается, амнистия не предусмотрена. Об этом есть кому позаботиться. Главное правило при выполнении заказа на таких людей, которых и называть так уже трудно и равнять на других совершенно бесполезно. Никаких эмоций, никаких чувств. Оправданий не существует, каждый несет свой крест, пусть и цепочка от него на шее кажется неподъемной титановой цепью. Она все жжет жжет жжет, тянет на дно, когда казалось бы куда ниже. Крест уже на груди оставил кровоточащую язву, ожог, не заживет, шрам не оставит. Такая рана не лечится, операции не подлежит, тут только инъекцию вколоть да усыпить. Такие марионетки уже изначально брошены в мусоросжигательный комбайн, закопаны живьем на чьем-то заднем дворе - на их же собственном, барахтаются в бездонном колодце, а веревка обрезана. Забирая одну жизнь за другой, как будто дань, перестаешь обращать внимание на время, место, положение цели. "Причина смерти- несчастный случай"-скажут по новостям. Государство не врет своим гражданам, правительство предельно искренне всегда. "Точка соприкосновения" выверена одним взглядом, план лишь мешает в таких вещах. Действуя с чистой импровизацией, по ситуации, доверяя реакции и внутренним, выращенным с особой любовью и практически слепым обожанием инстинктах, привычках, уже ощущаешь как сходит на нет чужое дыхание, обнуляется ритм сердечной мышцы, перестает бежать кислород по венам и чувствуешь фантомное тепло чужой крови на пальцах даже сквозь перчатки. Пуля вошла в черепную коробку, навылет, отпечаталась в противоположной стене. Не трудно сократить с целью дистанцию, проникнуть в квартиру, еще легче закончить контракт. Две дополнительные в сердце как посмертная подпись о выполнении. В нынешнем мире вернутся с того света уже не удивительно, новое тело, внешность и жизнь с самого начала. Этот ритуал известен слишком хорошо не только по знакомству с прошедшими его пациентами - Жнец как живое - воскрешенное - напоминание о науке со стертыми границами возможностей и морали всегда рядом. Почувствовать себя фениксом и возродиться из пепла пришлось не один раз. Ирония того что причиной стало одно и тоже место. Только возвращенная душа не проходит через чистилище, не меняется. Клеймо не стирается. Убийство должно быть чистым, некроз тканей необратим. Коготь не требует доказательств, фото трупа, отрезанных частей тела. Это не доверие, в организации такого понятия не существует, это полное и безоговорочное подчинение, уверенность в силе и контроле. Свобода лишь мечты для тех кто верит в сказки и счастливые концы истории. Не для этого мира. Тело остается лежать на месте, до момента пока трупный запах не услышат соседи а дальнейший сценарий до головной боли банален и накатан, люди сами все разнесут; это для них естественно. Все кости будут перемыты, крючки правительства заглочены, осталось немного подождать. Микаэль перезаряжает свой пл-15, ощущая как к ней тянутся невидимые нити. Только на ней нет клейма и креста на груди. Она им ничего не должна и подписания документа принадлежности не будет. На позвоночнике калибруются пластины и шея отзывается легкой болью, напоминает о шрамах с задней стороны. Их не видно за волосами, они ее не беспокоят - обезболивающее выданное заботливой рукой Мойры работает стабильно и исправно. Но ассоциативная цепочка ушла, она резко и неожиданно срабатывает триггером. Воспоминания накатывают ненавязчиво но неизбежно, события послужившие одновременно концом и началом нового мира ярки и оглушительны. Раскрываются и кровоточат раны, против которых бессильно обезболивающее, даже морфин - в забытие не спрячешься. Такие не поддаются хирургическому вмешательству. Они нанесены не огнестрелом, не холодным оружием, что было бы легче вынести, не наемником или оперативником Когтя, они были бы уже мертвы. Ей наживую раскрыли грудную клетку, сломали хребет и раздавили гортань - не вдохнуть, не закричать. Вырвали все чувства, оставив дыру с всеобъемлющей пустотой внутри, взрыв после лишь прижег края. Эти шрамы как единственное что осталось от прошлого. Эти шрамы вырезаны тем, кто воскресил ее в первый раз. Эти шрамы та самая вещь о которой он жалеет больше всего. "Пора возвращаться на базу, Мика" Только она об этом не знает.