Kneel, my love...

Zayde Wolf - Gladiator       Этот вечер принес тебе много впечатлений. Особенно после того, как ты узнала, что твоя подруга, живущая в Лондоне, все же устроила вечеринку в клубе в честь твоей идеально проведенной литературоведческой конференции, что ты категорически запрещала ей делать, но кто тебя послушает?       И сейчас, под конец вечера, который был испорчен домогательствами со стороны посторонних парней, ты скрывалась в туалете, с тихими ругательствами меняя испорченную блузку и брюки на платье, купленное сегодня днем.       Ты вышла из кабинки, расслабленно выдохнув. Твоя подруга давно покинула твое общество, ссылаясь на недомогание в области сердца, что, конечно, было очередной отговоркой перед ночным свиданием с очередным кавалером. Но ты привыкла к этому, конечно, предпочитая парням книги и горячий чай.       В такие вечера ты особенно любила мечтать, устраиваясь у окна, открывающего вид на ночной город. Перед глазами мелькали образы книжных героев: храбрых, искренних, могущественных, не таких, как сейчас, — не способных прочесть ни единого стихотворения Пушкина или связно произнести предложение.       Литература все меньше интересовала людей, и это тебя огорчало. Ты обожала Шекспира и не понимала, как люди, имеющие доступ к любому его произведению, даже не знают о существовании такого поэта.       Решив заказать бутылку вина в баре, чтобы хоть как-то поднять свое настроение в отеле, ты слегка ошалела, когда вместо танцующих молодых людей, увидела перед собой каст фильма Тор: Рагнарек. Осознав, что в баре закрытая вечеринка, ты хотела побыстрее ретироваться из него, не горя особым желанием встречаться с какой-либо знаменитостью. Почему-то ты всегда боялась этого больше, чем огня.       Но сначала нужно было добраться до бара, так как ты точно знала, что все ваши заказы остались не оплачены.

***

      — Том, перестань! Мы же не скоро еще соберемся все вместе! — Блондин уверенно вел Хиддлстона к барной стойке.       Актер уже не особо сопротивлялся, подчинившись воле друга, хоть и хотел провести этот вечер в тишине. Но Хэмсворт настоял на походе на закрытую вечеринку каста.       Но это было еще самой малой проблемой данной встречи: все должны были прийти в своих образах, поэтому сейчас Томас был в излюбленном черном костюме Локи с его волосами, единственное, что напоминало о том, что перед тобой актер, а не Бог Обмана — голубые глаза Хиддлстона, который, быстро переговорив со всеми членами каста, отошел к барной стойке, которая находилась в дальней части клуба.       Актеры веселились, уже играла музыка, многие танцевали. Том стоял в стороне, наблюдая за всеми, желая, когда все достаточно выпьют, покинуть данное заведение и закончить наконец-то книгу, которую читал мужчина. Такое времяпровождение привлекало его намного больше, чем танцы в клубе, но отказать Хэмсворту он не смог: не хотел огорчать. Да и эта встреча, скорее всего, окажется последней среди актеров каста.       Взгляд голубых глаз случайно наткнулся на девушку, стоящую с другой стороны барной стойки и о чем-то спорящей с барменом.       Подойдя ближе, Томас смог понять, в чем состоит спор девушки и бармена, который, как оказалось, не хочет продать ей бутылку вина, так как сейчас в клубе проходит закрытая вечеринка и ей вообще не следует здесь находиться. Незнакомка же говорила, что тут же уйдет, как получит алкоголь, так как знает, что больше его сейчас нигде нельзя купить.       Решив помочь девушке, Томас попросил бармена исполнить просьбу незнакомки, которая бросила на него мимолетный взгляд и поблагодарила.       — Тоже оказались здесь насильно? — Пытаясь поддержать разговор, спросил мужчина.       Девушка вновь взглянула на актера.       — Отчасти. А разве вы здесь не по своей воле, мистер Хиддлстон? — Спросила незнакомка.       Мужчина смутился.       — Просто Том. А как зовут вас? — Меняя тему в нежелании раскрываться незнакомой девушке, не зная о ее истинных намерениях, спросил Томас.       — Т/И, — проговорила она.       Каст отошел на второй план, когда актер нашел нужную нить разговора, который затянулся на пару часов. Мужчина смог узнать, что девушка не прожорливая журналистка, которая проникла в клуб, чтобы заполучить интервью, а просто пострадавшая чередующихся событий, которые свели ее с Томасом, чему она оказалась довольна рада, так как британец оказался превосходным собеседником и милым человеком. В конце концов, мужчина предложил покинуть клуб и найти более тихое место, когда слова дошли до книг. Новая знакомая согласилась.       Хиддлстон привел девушку в свой отель, который находился недалеко от клуба и в котором лежала недочитанная книга, которая и оказалась предлогом к продолжению совместного вечера. Заказанный сразу же чай приятно согревал, а после открытое вино — расслабляло и раскрепощало пару, горячо обсуждающую литературу.       Томас восхищенно слушал Т/И, которая рассказывала о своей конференции и открытии нового факультета в одном из университетов города, отмечая, что сейчас ее глаза сияют и она становится еще более привлекательной, даже слишком…       Очередной бокал вина до конца распаляет мужчину, который, затрагивая тему стихов, читает наизусть Шекспира: — Как тот актер, который, оробев, Теряет нить давно знакомой роли, Как тот безумец, что, впадая в гнев, В избытке сил теряет силу воли, — Так я молчу, не зная, что сказать, Не оттого, что сердце охладело. Нет, на мои уста кладет печать Моя любовь, которой нет предела. Так пусть же книга говорит с тобой. Пускай она, безмолвный мой ходатай, Идет к тебе с признаньем и мольбой И справедливой требует расплаты. Прочтешь ли ты слова любви немой? Услышишь ли глазами голос мой?       Актер остановился напротив девушки, сталкиваясь с ее взглядом, в котором пылало желание.       Один миг — она оказалась прижатой к его торсу, одним движением вздернутая за руку.       Томас крепко прижимал к себе девушку, одной рукой зарывшись в ее волосы, а другой сжимая талию. Его поцелуи были глубокими, клеймящими; тонкие губы властно сжимали чужие, безумно сладкие от вина и чая, сводящие его с ума весь этот вечер. Т/И сжимала плечи актера, позволяя ему завладеть собой, отдаваясь неожиданному порыву страсти, горящему в них обоих, сжигающему без остатка…       Том, не отрываясь от губ девушки, подтолкнул ее к кровати, позволяя на миг оторваться от сладостной прелюдии, тут же нависая над телом, скользя губами по изящной шее, оставляя свои метки, не примечая сопротивления со стороны новоявленной любовницы. Его руки блуждали по телу девушки и, найдя подол платья, потянули его вверх, сразу же откидывая мягкую ткань в сторону. Мужчина медленно спускался поцелуями вниз, ощущая женские руки на своей рубашке, которая оказалась там же, где и платье.       Актер отстранился от Т/И на миг, упираясь руками по бокам от ее головы, скользя взглядом по шее, покрытой засосами, тяжело дышащей груди и стройным ногам, призывно разведенными в стороны.       — Кажется, это не соответствует твоему сюжету книги, — ухмыляясь, проговорил Хиддлстон.       — Я готова внести поправки…