100. Эдвард Нигма и Джим Мориарти
4 февраля 2019 г. в 16:11
Есть люди, поющие как сонм ангелов.
Есть те, кто танцует так, точно рисует движениями саму жизнь.
Есть художники, воплощающие прекрасное и ужасное с такой силой и правдоподобностью, что нет отличия между действительностью и картиной.
А есть он — Загадочник.
Эдвард Нигма с детства обожает загадки. Каждый человек для него — головоломка, простая или не очень. Каждого нужно и хочется разгадать. И Эд делает это с удовольствием, порой (если загадка сложна) получая истинное наслаждение.
Сколько людей, самых разных, сложных и не очень, довелось узнать ему на жизненном пути? Все они для него были кодами (некоторые -сложными, четырехзначными), которых необходимо было расшифровать. Это был ритуал. Часть жизни, от которой не уйти. Часть его природы, может быть, часть тела даже, как рука, нога, ухо или сам разум.
И только Джеймс Мориарти остался загадкой нерешенной, тяжелой, манящей, как опиум-наркомана. Нигма и сам не понял, как стал зависим от него, и не смог бы даже точно сказать, когда именно это случилось. Но с тех пор, как он впервые увидел Мориарти в одном из мрачных кафе Готэма (черт его знает, что понадобилось криминальному гению в городе, где таких как он было все население разом), и (с ужасом, что скрывать) понял, что не может найти ключ к нему, ответить на вопрос о нем, понять, каков он есть, все в жизни пошло не так. Иначе. Опаснее. Безумнее. И увлекательнее.
Эдвард сидел в кресле у окна в своей квартире, нюхал воздух, всеми фибрами души и каждой клеточкой тела чуя приближение своего непознанного Мефистофеля. О, он буквально ощущал его запах в комнате, в городе, повсюду, ему слышались шаги. Кажется, еще чуть-чуть — и тот войдет, явит свой глумящийся лик. И снова предложит игру. И снова Эдвард Нигма не сможет отказаться.
Это становилось уже доброй традицией. Джим подкидывал ему убийства, одно за другим, а он распутывал их, испытывая чувство, похожее если не на оргазм в чистом виде, то уж точно на острейшее наслаждение. Как если бы ходил по лезвию ножа либо ступал в беззвездную ночь на карниз, шагал по крыше. Да так оно, собственно, и было. С таким человеком, как Джеймс Мориарти невозможно иначе.
Дверь тихо скрипнула. Эдвард подобрался, точно натянутая струна, возложил руки на колени, выбивая дробь, и, улыбаясь, приветствовал своего гостя, приглашая войти:
— Заходите, мистер Мориарти.
Мистер Мориарти приглашение принял. Улыбка его теперь была еще опаснее, в глазах сверкали искры безумия. И это тоже нравилось Эду. Природа безумия была ему слишком хорошо понятна.
— Дорогой Эд, — елейно, почти нежно, произнес он, намерено растягивая слова, — добрый день. Поиграем сегодня?
Нигма вернул улыбку. Заглянул в глаза.
В них читалось все то же изощренное удовольствие и приятная зависимость от их противостояния, которое давно уже стало любимой игрой.