Лучший подарок на день рождения

Снейп сидел в кресле с чашкой чая в руках и газетой. Первая полоса переливалась и мигала совершенно безобразным заголовком: «Главный аврор решил жениться?» — и еще более безобразной колдографией, на которой Поттер собственной персоной самым нежнейшим образом целовал в лобик Джиневру Уизли. Новоиспеченная невеста была уже замужем два раза и недавно снова развелась, и что в ней могло заинтересовать Поттера после всех этих лет, Снейп не понимал. В самом деле, идиот и сорванец за прошедшую дюжину лет превратился из растрепанного чумазого утенка в неподражаемого сильного ястреба. А мисс Уизли осталась ловцом не самой популярной квиддичной команды с тонной слухов за плечами. К тому же Уизли была женщиной, а Поттер, насколько было известно Снейпу, был больше по мужчинам, хоть эта сторона его жизни и не освещалась софитами Пророка — тот умел хранить некоторые аспекты своей личной жизни в тайне. Кроме того, Поттер к своим тридцати годам неожиданно освоил несколько иностранных языков, научился отличать даже редкие ингредиенты для зелий, весьма неплохо, даже на искушенный вкус Северуса, стал разбираться в Темных заклятиях и превратился в восхитительного дуэлянта — последнее качество Снейпу даже довелось проверить в личном спарринге. Сам же он работал в Святого Мунго и считал себя тотальным идиотом, сидя в свой день рождения дома с чашкой чая и колдографией, от которой его наносное спокойствие трещало по швам. Поттер был потрясающе успешен, баснословно богат, невозможно умен, восхитительно коварен, трепетно верен своим гриффиндорским идеалам и просто феерически красив. За одну его задницу можно было положить к ногам Поттера весь мир, но вкупе со всем остальным даже всей вселенной было бы мало. У Снейпа не было даже мира. Он сделал глоток чая и ухмыльнулся, когда обжигающая волна пронеслась по пищеводу. В свое время Поттер, еще будучи мальчишкой с этими своими длинными руками и ногами, которые он никогда не знал, куда деть, торчащими в разные стороны волосами, пухлыми розовыми губами и все теми же чертовыми гриффиндорскими идеалами, ввалился к нему в палату после грандиозного скандала в зале суда, где он отбил Снейпа у всех старых дуралеев, и вдруг совершенно неожиданно, почти спонтанно… поцеловал. Вот так взял, подскочил к его постели с алеющими щеками, споткнулся о собственную ногу, неловко упал Снейпу на грудь, а потом яростно заморгал дурацкими длиннющими ресницами за стеклами очков и… Поцеловал. Прижался губами и глупо обслюнявил языком. А потом, естественно, был облит оскорблениями, раздавлен весомыми аргументами и позорно изгнан из жизни Северуса. Кто тогда больше был разбит, Снейп и сам не знал. В том, что сердце до сих пор екает, когда он слышит не такую уж редкую фамилию Поттера, или когда сам Главный Аврор попадает в Мунго с очередной едва ли совместимой с жизнью травмой, или когда на глаза попадается газета, с которой на него уверенно смотрит красивый, уверенный в себе мужчина с насыщенно-зелеными глазами, Снейп старается не признаваться даже себе. Как и в том, что на черно-белой колдографии цвета различает только его больной мозг. Чай перестал обжигать уже на десятой минуте разглядывания чертовой первой полосы. Снейп коснулся чашки палочкой, удерживая ее, пока над гладкой черной поверхностью не стал появляться пар. Если уж он не может позволить себе виски по долгу службы, то издеваться над собой посредством кипятка никто ему не запретит. В дверь раздался уверенный поначалу стук, который к концу стал похож на робкий скрежет котенка, и Снейп заинтересованно обернулся. Если он был нужен, чтобы спасти очередного идиота, то ему присылали Патронуса, а не скреблись в дом, как первокурсники на первую отработку. Он встал и в несколько шагов преодолел расстояние до двери, резко ее распахнул, приготовившись рявкнуть на незваного гостя, как замер, проглотив злобные комментарии. — Какая честь, мистер Главный Аврор Поттер, — промурлыкал он своим лучшим издевательским голосом, внутренне настроившись на плохие новости. — Чем обязан столь сиятельному визиту? Поттер испуганным не выглядел, скорее собранным — нахмуренные брови, напряженная линия плеч, прямая, как кол, спина. Снейп бы подумал, что он его арестовывать прибыл, если бы не отсутствие официальной аврорской мантии и кавалькады недоумков в красном за спиной. — Сколько можно паясничать, мистер Главный Колдомедик Снейп? — тут же отозвался Поттер приятным низким голосом, в котором было столько полутонов, что утонуть можно. И вот сдалась ему эта Уизли? — Может, лучше пригласите войти? Снейп хмыкнул и посторонился, сожалея, что его дом находится не в маггловском районе и Поттер не пришел в каких-нибудь облегающих джинсах. Пусть эта задница ему не принадлежала, но в день рождения он же мог на нее хоть посмотреть? Поттер нервно прошел до середины холла и обернулся. — Я пришел поговорить. — Это я уже понял, — кивнул Снейп и радушно указал на продавленный диван. Он его специально держал для незваных гостей: в нем было столько пружин, которые мешали сидеть, что гости надолго не задерживались. Искусный ход настоящего слизеринца. Поттер сел на самое неудобное место, но виду не подал. Снейп внутренне осклабился. Он вернулся в свое кресло, закинул ногу на ногу и приподнял бровь. Поттер нервно заламывал пальцы. Потом, видимо, вспомнил, кем он стал, глубоко вздохнул и твердо посмотрел Снейпу в глаза. — Мне тридцать лет, я свободно говорю на французском и польском, прочитал половину библиотеки Блэков, выиграл международные соревнования в дуэльном искусстве, могу с закрытыми глазами сварить напиток живой смерти, больше не гоняю на метле за золотым шариком… — Ты решил сменить работу, Поттер? Хочешь ко мне в отдел? — перебил его недоумевающий Снейп, Гарри покачал головой. — Может, ты пойдешь со мной на свидание? Снейп моргнул. Искоса взглянул на свою чашку с чаем, припоминая, что он туда мог подлить, но на ум ничего не приходило. — Почему я прекратил занятия окклюменцией на пятом курсе? — спросил он, Поттер вздохнул. — Я влез в твои воспоминания в омуте памяти. — Как звали пса Хагрида на первом курсе? — продолжил он, не удовлетворившись. — Пушок. Он, кстати… — Что ты сделал, когда пришел ко мне в больницу после Победы? — Споткнулся, как идиот, и понял, что пока не стану кем-то, целоваться со мной ты не будешь. Снейп откинулся на спинку кресла. Кажется, это все-таки был не враг под обороткой. — Что тебе нужно, Поттер? Главный аврор смущенно улыбнулся, и Снейп подумал, что пусть его задницы он сегодня не увидел, но это все же лучший день рождения за всю жизнь — Гарри ему раньше не улыбался, тем более так. — Ты ведь не помнишь, что тогда наговорил мне? — спросил Поттер. О, он был слишком занят игнорированием идиотского, пагубного желания отобрать Поттера у мира, чтобы помнить, что нес его привыкший к нештатным ситуациям язык. Поттеру он в ответ просто покачал головой. — Ты сказал, что, если я желаю начать с тобой отношения, мне нужно, как минимум, быть в десять раз менее тупым, чем я тогда был. Я смею надеяться, что хотя бы до пяти раз дорос, потому что еще пару лет бояться, что ты себе кого-то найдешь, я просто не выдержу. Снейп пошкрябал подбородок. Если он сейчас встанет и невзначай коснется лба Поттера, это будет считаться домогательством Главного Аврора? В чисто медицинских целях, разумеется. — Ты мне не веришь, да? — Естественно, не верю, Поттер. — И на свидание не пойдешь? Снейп бы и рад был ответить отказом, но Поттер выглядел совсем как тот неловкий взъерошенный утенок двенадцать лет назад. И если тогда у Снейпа хватило самообладания сделать правильный выбор, то сейчас он совсем размяк от… пожалуй, от слишком горячего чая. Он встал, с раздражением понял, что его колени дрожат самым бессовестным образом, нахмурился, преодолел два шага до дивана и подал Поттеру руку. Тот, в виде исключения, молча ее принял и поднялся. Щека Снейпа нервно дернулась, когда он решился сделать подарок себе, вселенной и Поттеру, прошедшему испытание пружинным-диваном-для-незваных-гостей. Он медленно поднял руку Гарри к своему лицу, мягко поцеловал крепкое запястье и хмыкнул: — Знал бы ты, как мне не хотелось тогда тебя отпускать. — Это значит да? — почему-то шепотом спросил непобедимый Главный Аврор. Внутри Снейпа сейчас, кажется, грифон на радостях обо все подряд бился, а этот идиот все не понимал. — Разумеется, да, недоумок. Французский с польским выучил, а английский решил, видимо, забыть, и как только… К счастью, Поттер успел его заткнуть поцелуем до того, как привыкший к нештатным ситуациям язык без контроля расплывшегося от счастья мозга снова бы все разрушил.