***
Агенты Овервотч собрались на крыше базы, намереваясь, видимо, перекрыть бойцам Когтя пути отхода. С ними также не было Трейсер: похоже, юная агентка снова преследует Вдову, намереваясь взять реванш, потому они обе до сих пор и не присоединились к остальной команде. Но это было не важно. С Цифровой Тенью у Когтя было неизмеримо больше преимуществ. Кулак Смерти и Мойра напали на Овервотч с двух сторон, каждый выделяя собственную цель. Храбрые борцы за справедливость же были слишком ошеломлены тем, что вся их техника внезапно оказалась полностью заблокирована. Цифровой Тени, в отличие от Сомбры, даже не нужно было приближаться и подключаться к врагу: она сама распадалась на байты и проникала прямо в матрицу каждого компьютера, встроенного в оружие и доспех. Бой быстро рассеялся по соседним крышам. Мойра парила где-то на краю зрения, нападая на Ангела, заставляя ту обороняться и отвлекаться от исцеления своих союзников. Аканде же мстительно взялся за Уинстона, что только неуклюже пытался ударить его передними лапами, поскольку его электропушка сейчас была бесполезной грудой металла. Старый рыцарь и девчонка-новобранец, вооружённая весьма непредсказуемым длинным цепом попытались помешать Аканде, но на их пути материализовалась Цифровая Тень, вскинувшая в их сторону дробовики. Уинстон, чей защитный доспех был уже во многих местах помят и разбит, всё никак не бросал попыток вновь включить своё оружие. Отпрыгнув на другую крышу, учёный Овервотч отвлёкся, щёлкая кнопками и пытаясь перезагрузить устройство, создающее защитный купол. Кулак Смерти злорадно усмехнулся, понимая, что сейчас отличный момент, чтобы нанести сокрушительный удар перчаткой… но его отвлёк ещё один новобранец. Совсем молодой парень, с ярко-зелёным триллионом во лбу и наушниками, свисавшими с шеи, мчался к нему на световых коньках прямо по склону крыши. Его оружие, тоже взломанное, висело у пояса, и всё же он бесстрашно летел прямо на Аканде с голыми руками, грозя сбить его с ног. Кулак Смерти чертыхнулся и отпрыгнул, лишившись возможности нокаутировать ненавистную ему обезьяну. Парень победно воскликнул и попытался вновь атаковать Аканде, но теперь тот был готов. Он легко отмахнулся, ударив противника в живот и отправив в, вполне вероятно, последний полёт с крыши: его камень может и разбиться от падения с такой высоты. Где-то на переферии сознания Аканде было даже жаль. Совсем юный, такой безрассудно смелый… и туда же — воевать и умирать от рук сильных. Уинстон, увидев эту сцену, разгневанно зарычал. Его глаза наливались яростным пламенем, и Аканде ощутил некое дежавю. В последний раз такое настроение Уинстона закончилось для него провалом и шестью годами тюрьмы. Что ж… я стал сильнее и уже вполне в состоянии выбить дурь из грёбаной обезьяны. Но ещё не время. Сегодня надо завершить работу. Не хотелось бы испортить всё по глупости. Тем более, что в небе как раз показался вертолёт. Кулак Смерти совершил длинный прыжок, избегая встречи с лапами Уинстона. Внезапно его взгляд зацепился за крошечную фигурку на самом краю. Тот парень, диджей. Он упрямо вцепился в скользкий бетон и пытался подтянуться. Не такой уж и слабак, как показался сначала. Рождён хрупким, но сила его духа велика. Не вполне отдавая себе отчёта в том, что делает, следующим прыжком Аканде оказался рядом, схватил парнишку за запястье и поднял. Тот смотрел на него в замешательстве и испуге, не понимая, видно, что от него хотят. — С-спасибо… — проговорил он, наконец, и сглотнул, неловко улыбаясь. Аканде тоже усмехнулся, схватил его в охапку и потащил за собой по направлению к вертолёту. Попутно он осмотрел поле боя. Бойцы Овервотч были однозначно разбиты, хотя и без потерь. Ангел и та девчонка-оруженосец окружили Райнхардта, а Уинстон, бросив погоню за Кулаком Смерти, умчался на поиски Трейсер. — Эй! Эй, пусти! — мальчишка пытался пинаться и вырываться, но на Аканде это произвело не больше впечатления, чем атака новорождённого котёнка. Он запрыгнул в салон, а следом за ним, последней, запрыгнула Цифровая Тень, тащившая в двух из четырёх рук сейф, и вертолёт поднялся в небо, унося их успешно завершившую операцию группу. Цифровая Тень тут же замерцала, распадаясь на отдельные волны, сформировавшие две фигуры: одну низкую и хрупкую, другую — высокую, в длинном плаще и капюшоне. Жнец и Сомбра держались за руки, будто только что завершили танец. Хакерша выглядела на удивление довольной, по Рейесу было толком не понять, но всё же складывалось впечатление, что на сей раз они и правда не разочаровали друг друга. Вдова равнодушно отвернулась от этой отчего-то деликатной сцены. — Поздравляю с отличным слиянием, Габриэль, — сказала Мойра с гордостью, как будто это её собственное достижение. Жнец не ответил. — Только мне теперь неделю дым откашливать, — ехидно сказала Сомбра, и вдруг удивлённо нахмурилась. — А это ещё кто? В первую минуту никто почему-то не обратил внимания, что Кулак Смерти притащил с собой в вертолёт мальчишку-диджея. Теперь тот сидел, надув губы, как обиженный ребёнок, пока Аканде держал его за предплечье рукой в перчатке. Аканде усмехнулся краем рта: — Я решил взять сувенир на память о встрече с Овервотч. — И зачем он нам? — голос Вдовы звучал презрительно. — Только лишняя морока. — Я ничего вам не скажу, — выпалил юный новобранец. Аканде засмеялся и снмсходительно потрепал диджея по голове, к большому неудовольствию последнего: — Не сочти за неуважение, но вряд ли ты знаешь об Овервотч хоть что-то, чего не знаем мы. Но, надеюсь, ты пригодишься нам кое в чём другом…***
Выйдя на верхнюю террасу Шато, Лусио увидел на балконе громадную фигуру Кулака Смерти. Первым его желанием было развернуться и уйти. Но он собрался с духом и упрямо направился прямо к Аканде, хотя его щёки и пылали огнём. Сперва Лусио попытался объявить голодовку и гордо отмалчивался на все вопросы, но этого никто не оценил. Так что через некоторое время он сдался, сообщил своё имя и историю, заработав возможность выйти из комнаты, где его держали запертым. Перемещения Лусио по Шато-де-Гийяр никто не ограничивал, но за две недели он так и не попытался сбежать. Во-первых, это только на коньках он был чертовски подвижным и неуловимым, а без них мало чего стоил в бою. Его камень давал ему лишь необычную ловкость и способность управлять звуками… талант к музыке, проще говоря. Во-вторых, как и коньки, у него забрали и звуковое оборудование. Неужели, после всего, что ему пришлось пережить, чтобы отвоевать его у Вишкар, он бросит величайшее изобретение своего отца врагу? Лусио намеревался остаться, пока не сможет вернуть свою звуковую пушку. Его никто не обижал, только не пускали в некоторые секретные помещения, вроде лаборатории Мойры и личных покоев Роковой Вдовы. Основным тяжёлым испытанием для Лусио оказалось одиночество: часто ему приходилось проводить время наедине с самим собой. И спустя эти пару недель он уже и обществу агентов Когтя стал радоваться. И, в особенности, обществу Аканде. — Привет, — его глубокий голос всегда вызывал у Лусио трепет и ещё более сильное смущение. Рядом с Кулаком Смерти, поразительно флегматичным и доброжелательным сейчас, вне боя, Лусио не мог воспринимать его как врага. Он был так не похож на того человека, который разбил камень Трейсер… если бы не её способность поворачивать время вспять, она была бы сейчас мертва. Лусио тоже мог погибнуть в последней битве, но Аканде спас его. А ещё… Лусио постоянно пялился на его грудь, сейчас скрытую под чёрной борцовкой. Его камень. Фантастически большой и глубокий, с пульсирующим тёмным мерцанием, редкой древней огранки. Не удивительно, что и его физическая оболочка так совершенна и могущественна. И агрессивна. Лусио никогда не комплексовал по поводу своего достаточно слабого камня, но когда встречал такие экземпляры, то не мог не восхищаться. — Привет, — Лусио быстро кивнул и попытался так же расслабленно встать возле перил. Но развернувшееся внизу, на нижней площадке, действо, поглотило в миг всё его внимание. Сомбра, одетая только в лосины и лёгкое платье, танцевала степ, хитро поглядывая на Роковую Вдову. Та, с отстранённым лицом, сделала несколько балетных па и устремилась к ней, касаясь пола лишь самыми носками. Хакерша поймала её в объятия, и на доли секунды их физические тела подёрнулись светом, но всё быстро прекратилось. Они разочарованно отпустили друг друга, а подбежавшая Мойра начала обследовать их камни. — Камень Амели был расколот, — пояснил Аканде. — Мойра хочет хотя бы отчасти восстановить его способности. — Как вы можете так… говорить об этом! — воскликнул Лусио, вызвав у Кулака Смерти недоуменный взгляд. Юный диджей весь пылал и выглядел возмущённым. Его пальцы до побеления сомкнулись на резных перилах балкона. — Это… неприемлемо. Вы сжульничали тогда, на крыше. Вы использовали слияние… — Не понимаю. Где же тут жульничество? — Аканде улыбнулся, скрестив руки на груди. — Мы лишь воспользовались своим преимуществом. Если бы вы сделали так же, то могли бы победить. — Слияние — это… не преимущество! — запальчиво сказал Лусио. Он взволнованно выпрямился, развернулся и сделал несколько шагов по балкону, схватился за голову, вплетая пальцы в задорную объёмную причёску из длинных дредов. — Слияние — это чувство! Доверие! Таинство! Даже… даже супруги не всегда делают это, потому что нельзя так просто… влезать в чужую душу. Нельзя сливаться только за тем, чтобы получить более сильный самоцвет! — Да, я в курсе официального мнения моралистов на этот счёт, — голос Кулака Смерти звучал весело. Его забавляла откровенная, яркая реакция Лусио. — Но подумай вот о чём. Так ли часто случается это… доверие, таинство, как ты это называешь? Естественная связь между самоцветами? Порой они живут вместе веками, прежде чем понять, что совершенно друг другу не подходят, и расстаются, теряя при этом часть себя. И на многие века после этого становятся не способны на близость… Взгляд его при этом упал на Жнеца, казалось, наблюдавшего за тренировкой Сомбры и Роковой Вдовы с ревностью. Аканде продолжал: — Слияние может как раз стать шансом понять друг друга, сродниться. Именно Цифровая Тень помогла Жнецу и Сомбре обрести дружбу… в конечном итоге. — Но это ты приказал им, — Лусио взглянул в глаза Кулака Смерти упрямо, позабыв о смущении и страхе. — В своих, корыстных целях. — И все выиграли при этом, — Акаде пожал плечами. Затем он отвёл взгляд, словно задумавшись. — Ты гораздо проницательнее, чем я думал. Хочешь поставить эксперимент? Слейся со мной. Лусио замер. Его глаза расширились, став ещё больше: — Что?! — Слейся со мной. И узнаем, кто из нас прав. Если, конечно, ты не бережёшь своё первое слияние для кого-то особенного. Я прав? Ты ещё ни с кем не сливался? — Да как ты… — Лусио подавился негодованием, потом развернулся и убежал с балкона, опять весь пылая от переполнявшего его стыда. Стыда от того, что он хотел сказать «да» в ту же минуту.***
— Хорошо. Приготовились, — Мойра встала за прибор для проведения диагностики камней. — Вам достаточно будет слиться на пару минут. Я зарегистрирую все характеристики нового слияния. Аканде смотрел лишь на своего маленького будущего партнёра по танцам. Лусио, одетый только в просторные шаровары и бандану, выглядел решительным и бледным, но готовым ко всему. — Ты волнуешься, Лусио? — спросил Кулак Смерти, разминая шею и плечи. Весь его вид выражал безмятежность. Он так же был одет лишь в светлые штаны с алым поясом и бойцовские повязки на запястьях. — Нет, — юный диджей звучал более твёрдо, чем выглядел со стороны. Он не мог оторвать взгляда от камня Аканде. — Почему я должен? Сомбра переглянулась со Жнецом. Оба они сейчас думали об одном и том же: справедливо ли то, что они не предупредили Лусио, что сливаться с Аканде будет невыносимо трудно? — Мне нравится твоя решимость. Но я думал, может, тебе будет страшно, что я могу подавить тебя. Ты довольно упрямый и храбрый, но я намного сильнее. — Нет, — Лусио качнул головой. — Это так не работает. Слияние — это… как разговор. И мы должны прийти к соглашению. Так что… вдруг это я переубежу тебя? Аканде не сдержался и начал смеяться, потом вновь бросая на стоящего напротив него парня снисходительный взгляд: — Как мило. Ты чертовски милый, ты знаешь об этом? И тут их накрыла музыка, капоэйра, буквально загипнотизировавшая их, заставляя сосредоточиться только друг на друге. Танец тоже напоминал борьбу, противостояние, движения их обоих были отрывистыми, как удары, но ловкими, сочетающими уклонения и обманные приёмы. Кончилось всё это тем, что Аканде подхватил Лусио за талию и поднял над землёй, и тот положил ладони на его плечи. В эту секунду их камни ослепительно сверкнули, словно пропуская разряд тока, и их физические оболочки засияли, сливаясь в одну высокую фигуру. — Я не могу в это поверить, — ошарашенно пробормотала Сомбра, а Мойра что-то быстро защёлкала на дисплее компьютера. Получившееся слияние распахнуло обе пары глаз, алые и зелёные, и хрипло вздохнуло. Оно было даже выше, чем Цифровая Тень, но более гибким и стройным. Длинные, переливающиеся золотом дреды свисали до пояса, придавая слиянию таинственный, прекрасный вид. Его тело покрывали причудливые узоры шрамов с африканскими мотивами. Слияние тронуло своё лицо кончиками пальцев и застыло, будто прислушиваясь к себе. — Ну, здравствуй… — произнесла Мойра восхищённо, выходя из-за панели прибора и осторожно приближаясь к существу. — Добро пожаловать в мир. Как тебя зовут? — Я… — голос был хрипловатым и низким, но всё равно сохранявшим сходство с обоими составлявшими его самоцветами. — Я… Внезапно слияние моргнуло. Из его зелёной пары глаз хлынул поток слёз. Поперёк его лица пошла трещина с льющимся сквозь неё ярким светом. — Ошибка! — вскрикнуло оно, вцепившись в свои щёки, словно пытаясь разорвать кожу. — Я — ошибка!!! Все невольно отвернулись от вспышки, с которой слияние буквально взорвалось от желания рассоединиться. Аканде сидел на полу на пятках и покачивался, невидящим взором уставившись перед собой. Лусио свернулся калачиком неподалёку и рыдал, накрыв руками лицо. — Я так не могу! Не могу! — почти выл он, царапая свои запястья и щёки. — Как прекратить это чувствовать?! Как ты так живёшь?! — Уходи, — вдруг тихо прервал его истерику Кулак Смерти. — Уходи, сейчас же. Лусио неловко поднялся на ноги и убежал, и почему-то ни у кого не возникло сомнений, что бежит он к выходу из замка. — Остановить его? — бросила Вдова, глядя Лусио вслед. — Нет. Пусть уходит. Пусть идёт, куда хочет, — пробормотал Аканде, вытирая зачем-то лицо, будто всё ещё чувствуя на своём лице слёзы. — Он нам не опасен. — Не волнуйся, Аканде, — с сочувствием, которого от неё никто не ожидал, сказала Мойра, положив узкую ладонь на его плечо. — У тебя ещё будет более удачное слияние. Это уже неплохой опыт. — Я больше никогда не буду этого делать, — произнёс Аканде с горечью. — Никто не заслуживает такого.***
Разбирая почту от поклонников, Лусио неожиданно обнаружил на своей электронной почте письмо от анонима. Там было лишь указано место и время встречи, вместо подписи — инициалы «DF», но он ни минуты не сомневался в том, кто это может быть. Возможно, стоило сообщить об этом друзьям из Овервотч. Возможно, ему вообще не стоило идти. Но ровно в полночь он стоял у дерева в центре парка, зябко кутаясь в куртку, и ждал Кулака Смерти. Зачем это было ему нужно? Лусио всё пытался найти ответ в глубине своей души и не находил его, пока не увидел Аканде воочию. — Эй. Привет, — послышалось за его спиной. Лусио обернулся. Кулак Смерти был без своей смертоносной перчатки, одетый в чёрную толстовку и тёмные очки, что забавно смотрелось, учитывая время суток. Но в руках он держал звуковую пушку Лусио и усилитель от неё. — Держи. Вроде, они тебе были дороги. — Верно. Спасибо, — Лусио принял своё оружие из его рук и внимательно, настороженно посмотрел в его глаза. — Ты позвал меня только ради этого? Чтобы вернуть их? Аканде пожал плечами: — Почему бы и нет? Разве не любой бы так сделал? — Только не ты. Ты — Кулак Смерти. Это утверждение, брошенное ему в лицо, словно обвинение, насмешило Аканде. Он улыбнулся: — Может, я взглянул на жизнь чужими глазами? — Это хорошо. Лусио положил пушку и усилитель на стоящую неподалёку лавку, потом скинул куртку, оставаясь в одной футболке, и внезапно подал Аканде руку, словно приглашая на танец. — Что? — Кулак Смерти выглядел… озадаченным. Он замер, словно не смея подать руку в ответ. — Ты хочешь… опять слиться со мной? После того… что узнал обо мне? Лусио поворошил собственные волосы рукой, обдумывая то, что хочет сказать. — Я… должен извиниться за ту реакцию. — Не смею тебя судить. Я совершил много такого, чем теперь не горжусь, — признался Аканде, пряча руки в карманы толстовки. — Должно быть, страшно, когда это вот так вываливается на тебя. — Дело даже не совсем в этом. То, как ты чувствуешь. То, с чем ты живёшь. Это воспринимается… как боль. Как сотни лезвий, проходящих сквозь меня. В первый момент это было слишком тяжело. Слишком много для одного меня, — Лусио жестикулировал, не в силах передать словами все свои чувства. — Мне понадобилось время, чтобы всё это осознать. Зато теперь я понимаю тебя. Ты привык всего добиваться боем, и потому ценишь только конкуренцию, только силу. Но ты ошибаешься. Сильным… можно быть по-разному. Своего можно добиваться по-разному. Аканде смотрел на него, затем облизнул свои губы: — Пожалуй. Я ведь… тоже на какое-то время… ощутил, что значит быть тобой. Быть нами. — И как тебе? — Лусио вопросительно приподнял бровь. — Классно. Это классно. После небольшой паузы они оба засмеялись. А потом стали танцевать, потому что слов им стало мало. Слишком хотелось снова стать целым. Беримбау. Таково было их имя. Барабаны снова наполнили для них весь мир, но теперь всё было иначе. Они не пытались ничего доказать друг другу, и их танец больше не напоминал бой. Со стороны это выглядело великолепно отрепетированным показательным выступлением. Они с лёгкостью предсказывали каждое движение друг друга, каждый музыкальный переход. На сей раз слияние не появлялось долго, словно танцующие растягивали этот момент, наслаждаясь им. Но, в конце концов, после очередного поворота Лусио оказался в объятиях своего партнёра, лицом к лицу. Лишь секунду они с Аканде смотрели в глаза друг другу, осознавая, а потом перестали быть чем-то раздельным. И Беримбау раскрыло, нет, раскрыл глаза. Теперь он больше не мечтал побыстрее исчезнуть, ему хотелось познать себя. Он чувствовал, что так же ловок и силён, как обе его составляющие, а ещё — переполнен музыкой… и безграничной жаждой веселиться. — Я могу отправится на пляжную дискотеку. Или пойти в море на яхте. Или поучаствовать в боях без правил. Дьявол… да я могу делать, что захочу. Осознание того, что весь мир у его ног, заставило Беримбау начать безудержно смеяться до слёз. Потом он так же резко умолк и посмотрел вверх, на небо, усеянное звёздами. Здесь, в загородном парке, можно было разглядеть каждое созвездие, не то что в шумном городе. И каждый узор на теле Беримбау неожиданно заискрился, словно пропуская сквозь себя свет звёзд. Он подумал, что такая поразительная гармония и восхищение, которое он испытывал при виде себя самого — лучшее доказательство, что оба его элемента оказались правы. Это и таинство, и эксперимент. И, в данном случае, эксперимент удачный.