***
— Цунаде-сама, не слишком ли вы строго поступили с Умэ? — мягко спросила Митараши Легендарную Неудачницу стараясь сильно не отставать за решительными широкими шагами блондинки. Та только шумно выдохнула и жестом подозвала к себе Шидзуне. Помощница Пятой, что все время находилась позади, ловко поравнялась с Анко и вручила Каге толстую папку бумаг в кожаном черном переплете. — Доклад из Страны Чая, Цунаде-сама, — объявила она, легко кивнув головой. — Спасибо, Шидзуне, — блондинка лениво перевернула несколько страниц, — так что ты там сказала? — Не слишком ли вы строго поступили с Умэ? — куноичи смиренно сложила ладони перед собой на уровне бедер, — ведь она действовала в интересах Конохи. — Митараши, — голос Неудачницы тут-же похолодел на несколько градусов, — Ватанабе действовала исключительно в своих интересах, и это не обсуждается, — блондинка так крепко сжала кипу бумаг ладонью что Анко отчетливо услышала жалобный скрип кожаного переплета. — Но Цунаде-сама… — Ни слова больше! — рявкнула Пятая, резко взмахнув рукой с папкой от чего та выскользнула из ее цепкой хватки и с глухим ударом упала на ковер щедро рассыпая из своих внутренностей исписанные листы под ноги женщин. Шизуне громко ойкнула и тут же упав на колени принялась собирать разбросанный доклад. — Еще одно слово в защиту Ватанабе и, я клянусь, Митараши ты отправишься за ней! Довольно! — Цунаде сорвалась с места и громко топая сандалиями двинулась вглубь коридора оставляя позади себя весьма удивленную ученицу Орочимару. — Анко-сан, ну зачем вы так? — пробормотала Шизуне, поднимаясь на ровные ноги и прижимая к груди многострадальные документы, — вы ведь знаете как Цунаде-сама стала относиться к Умэ после того случая с Сакурой. — Мне кажется, Пятая должна быть беспристрастным игроком на этой арене, а не поддаваться старым эмоциям каждый раз когда Ватанабе чихнет не в ту сторону, — хмыкнула Митараши складывая руки на груди, — я не очень хорошо знаю Умэ, но что-то мне подсказывает что в той ситуации все-таки она была стороной, которая пострадала, а не Харуно. Надеюсь что в какой-то момент Цунаде это поймет, и сделает правильный выводы. Хорошего дня тебе, Шизуне, — перекатившись с пятки на носок Анко коротко кивнула черноволосой помощнице Пятой и растворилась в дыме Шуншина.***
Ватанабе тяжело приземлилась на поляне где-то в глубине лесных зарослей, больно ударившись коленями о твердую почву под ногами. Ее ужасно мутило, мозги внутри черепной коробки ходили ходуном, перед глазами яркими пятнами расплывались разноцветные круги. Схватившись пальцами за висок девушка вовремя успела выставить перед собой правую руку чтобы упереться ладонью в землю. — Пресвятые Ками… — пробормотала Умэ, едва не выблевав содержимое желудка. Одеревеневшей рукой она скользнула к внутреннему карману безрукавки и извлекла оттуда свиток с Мечником. — Пора это закончить… — свиток легко выскользнул из ладони и упал буквально в полуметре перед куноичи, что из последних сил сложила печать разрушения. Затуманенным взглядом Ватанабе увидела как свиток разлетелся вокруг сизой дымкой и устало опустила голову, продолжая упираться в землю коленями. Как только не стало необходимости расходовать чакру на поддержание жизни Кисаме ей стало немного лучше. Но не стоило забывать за водного клона который оставался в Конохе на удалении нескольких километров от девушки. Что-то зашуршало вдали, затем тихо треснула ветка под весом шиноби что приближался к ней, а затем в поле зрения появились ступни обутые в темные стандартные сандалии. — Ватанабе, — послышался грубый голос Мечника, — с тобой все в порядке? Выглядишь ты, мягко говоря, не очень, — он аккуратно обхватил Умэ под локти помогая ей подняться на ровные ноги, а затем опустил ладони на ее талию, тем самым не давая ей упасть и помогая сохранять вертикальное положение. — Мне очень лестно слышать нотки обеспокоенности в твоем голосе, — устало пробормотала Ватанабе опираясь ладонями о широкие плечи Хошигаки, — я знаю что сейчас не в своей лучшей форме, — ее губы растянулись в слабом подобие улыбки, — тебе надо уходить, — без всяких прелюдий начала она, — сейчас мой клон переживает допрос у Морино из-за величайшей просьбы Пятой. Я надеюсь что Ибики не придется копаться в моей голове там где это не касается дела Музукаши, но если так станется и он наткнется на воспоминания о тебе, то лучше что бы тебя не было в Конохе, а желательно даже в Стране Огня. Понимаешь? — Понимаю, — пробормотал Кисаме, внимательно всматриваясь в лицо Умэ. На самом деле он ничерта не понимал. Он тупо смотрел на ее лицо, на серые, почти что прозрачные, глаза что лихорадочным блеском сверкали на бледной коже, но то как смешно хмурятся ее брови, пока она из, казалось, последних сил пытается ему что-то донести. А он, дурак ее не слышит. Потому-что не хочет слышать. Словно в бреду Хошигаки медленно поднимает правую руку к лицу куноичи и аккуратно касается пальцами ее щеки. Неуверенно, словно боится причинить ей боль. А она, словно не замечая этого, только слегка прикрыв глаза, продолжает рассказывать ему что он почти здоров, что осталась только какая-то там терапия и несколько ежедневных упражнений. Глубоко вдохнув мужчина второй рукой отпускает талию Умэ, поднося теперь и левую ладонь к ее лицу бережно скользя пальцами вдоль щеки, потом дальше, касаясь мочки уха и останавливается только тогда, когда кончики пальцев зарываются в растрепанных серых волосах девушки. «Она ничего не понимает», — думает он, едва сдерживая улыбку на губах, — «вот глупая». Ватанабе держится из последних сил, крепко держась за плечи Мечника, втолковывает ему очередность упражнений и дыхательных практик и совсем не может понять почему он так на нее смотрит. Она выдыхает и пытается достучаться до него называя его имя. — Кисаме? Ты точно меня понял? Мечнику хочется мотать головой из стороны в сторону и орать что он нихрена не понял. Пусть еще раз скажет его имя, пусть еще раз, черт его побери, вот так растягивая слоги спросит понял ли он ее или нет. Он был готов вечность слушать как из губ Ватанабе звучит его имя. Кисаме помнит что уже делал с ней это, и помнит как она на это отреагировала, поэтому с опаской медленно притягивает к себе ожидая любого: удара в пах, хорошенького пинка в колено или даже куная в печень. Он готов уходить от удара ее головы в его лоб, криков и проклятий в свою сторону, он готов бежать от чего угодно. Но он должен это сделать. Губы Мечника мягко накрывают рот Ватанабе от чего она резко замолкает. Ее брови резко ползут вверх от удивления а все тело разом напрягается словно струна. А затем она слегка приоткрывает губы. Хошигаки чувствует как внутри него словно взрывается самая огромная взрывчатка от Дейдары, как внизу живота начинает собираться жгучий тугой узел и все буквально переворачивается вверх дном. Он чувствует как Умэ крепко цепляется своими пальцами за его плечи, загоняя короткие ногти вместе с тканью водолазки ему в кожу и от этого ему буквально сносит крышу. Мужчина притягивает ее к себе ближе, желая буквально раствориться в ней и углубляет поцелуй. А она в ответ осторожно касается кончиком языка его нижней губы, нежно проводя вдоль нее. " Я тебя люблю… Боже, неужели я так тебя люблю?» — думает Мечник и на секунду ему становится страшно от своих мыслей. Нет, он не может любить, ему это не позволено. Но черт, как он может противиться своим ощущениям когда она в его руках: такая мягкая, податливая, с этими нежными губами и самыми красивыми в мире глазами. Кисаме слегка подкидывает Ватанабе в воздухе и хватает ее под бедра, заставляя повиснуть на себе. Девушка обвивает его торс ногами, еще крепче прижимаясь к нему. На мгновение двое останавливаются и смотрят друг друга в глаза. — Ты понял меня, Кисаме? — вновь спрашивает Умэ, печально улыбаясь. В ее глазах Мечник видит море боли и сожаления. Он коротко кивает и она медленно наклоняется к нему чтобы дотронуться к его лбу своим. Мужчина закрывает глаза и понимает что готов унести ее с собой, вот прямо сейчас, и носить ее вечно. И все бы было хорошо, если бы в тот день на той поляне не появился еще один игрок.