Только мой

Воздух был пропитан ароматом тёплого вечернего солнца, лучи которого уже окрашивали просторное поле ярко-алыми, пылающими цветами. Казалось, протяни ладонь навстречу прекрасному закату, и ты почувствуешь мягкость атласной красной ленты, так ловко обвившей твои пальцы и ласкающей костяшки рук. Казалось, улыбнись нежно-розовому небу и оно непременно улыбнется тебе в ответ. В самом укромном уголке того поля, освещенного лучами, стояла сакура. Некогда прекрасное деревце, радующее глаз любого прохожего; укрывающее путника от палящих лучей солнца; дарящее тень и прохладу травам, что жили по соседству. Но дерево, что славилось своей красотой, вмиг померкло. Ровно тринадцать лет назад оно перестало цвести нежными, как шелк, лепестками, не благоухала ароматом, не согревала больше людские сердца любовью. Но оно продолжало расти, укрепляться в корнях; продолжало тянуться вверх, к солнцу, будто пытаясь достать кончиками длинных веток до края неба, словно не дышало, но продолжало существовать. И лишь один человек приходил каждый год посмотреть на одинокую сакуру; стоял под дождём, прислонившись к стволу деревца; глядел в зимнюю пору, как на ветках, прежде выглядевших устрашающе, поселились маленькие снежинки. Осенью стоял облокотившись о ствол крепкими руками, тихо плача, давая волю своим чувствам... *** – Эй, Лань Чжань, подожди меня! — крикнул до боли знакомый сердцу того человека голос. – Мгм, – коротко ответил он, поворачиваясь к своему собеседнику всем телом. Догнав второго нефрита Ордена Гу Су Лань, Вэй Ин молча пошёл рядом с ним, опустив взгляд вниз. Нефрит же шёл прямо, лицо было устремлено вперёд, лента тихо развевалась на ветру, получая ласку от тёплых летних порывов. Гуцинь был хорошо пристроен на спине своего хозяина. Тихонько ступая по траве, уже немного покрывшейся вечерней росой, оба путника молча приближались к цветущему дереву, чарующий аромат которого разнесся по всей округе. – Лань Чжань, – Вэй У Сянь выдержал паузу, – то, что ты сказал тогда, в пещере...это правда? Взгляд тёмных глаз столкнулся с блестящими янтарными глазами напротив. "Почему же у меня нет такой же способности как у Цзэ У Цзюня – только посмотрев в лицо Лань Чжаню, считать все его эмоции и понять мысли" – подумал про себя Вэй У Сянь. – Правда, – после нескольких секунд молчания ответил Лань Ван Цзи. Вэй Ин же застыл, не ожидавший столь прямого ответа от человека, который только что спас его от ещё одной смерти, и, чего уж там, от ещё одного оскорбления и обвинения в его сторону. Если подумать, Второй нефрит и впрямь за все то время, после перерождения, защищал его, никому не давал в обиду, даже затыкал рот мелким людишкам, осмелившимся сказать что-то негативное в адрес Вэй У Сяня. Вэй Ин почувствовал, как в груди зарождается маленький костёр тепла и уважения. Впрочем, и восхищения тоже, ведь несмотря на то, что он, "главный злодей своего времени, да и, что греха таить, немного и нынешнего тоже, совершил много непоправимого", все время восхищался им, гордился тем, что был знаком с таким превосходным и замечательным человеком, как Хань Гуан Цзюнь. – Ха-ха, так забавно. Мы с тобой столько времени знакомы, столько времени проводим вместе, через многое прошли. Лань Чжань, ты и вправду сейчас говоришь это мне? В юношестве мы постоянно ссорились и не было и дня, когда ты не смотрел на меня косо. Ты ведь меня ненавидел. Прости за грубость, но с чего вдруг сейчас такая любезность? Ветер медленно развевал волосы на ветру у двух путников, стоящих у цветущей сакуры. Небо было чарующе алого цвета, а солнца полностью ушло за горизонт, оставляя на земле лишь небольшой свой отпечаток. Человек в белых одеждах до сих пор хранил привычное молчание, которое сводило Вэй Ина с ума. До хруста пальцев, до скрежета в зубах, до дрожи в сердце. – Можешь не отвечать. Я всё понял. Я ведь невыносим, правда? И это очевидно, что такой человек, как ты, прележный, благовоспитанный, обладающий прекрасной техникой и тактикой в бою, все время говорит мне, что я – убожест... Речь была прервана одним лишь быстрым жестом. Тело Вэй Ина жёстко прижали к дереву, не давая шелохнуться ни на жалкий миллиметр. – Чт-то ты делаешь? Глаза в глаза. И в этом взгляде напротив можно увидеть целый неизведанный мир. Как хотел бы Лань Чжань описать те чувства, которые сейчас бушуют в нем. Не только сейчас. А вообще. При видя Вэй У Сяня он и впрямь не знает, куда деться. Забывает, как дышать, как себя вести и как скрыть красные от смущения уши. Благо, опыт, который он точил годами, позволяет ему держать себя в руках при появлении Старейшины в паре метров от себя. Но сердце не унять. Оно бешено колотится где-то там, внутри, пытаясь вырваться наружу и произнести заветные слова. – Ты мне нужен. Никогда тебя никому не отдам. Не отпущу. Не уйду. Не покину. Только мой, — крепко обняв Вэй У Сяня прошептал Лань Ван Цзи. Вэй Ин тоже вцепился в ответ. В глубине души он мечтал об этих объятиях. С того момента, как только они покинули эту пещеру и остались наедине. С момента их встречи мечтал снова оказаться в его сильных руках, пусть и не до конца осознавая этого. – Только твой, – закрыв глаза тихо сказал Старейшина, ещё сильнее прижимаясь к груди возлюбленного. И в тот момент губы встретили губы, обиженное, истоптанное, практически уничтоженное сердце встретило любящее, родная душа встретила свою половину. От затылка вниз по спине Вэй Ина побежали мурашки, на руках поднялись волоски, и все тело предательски обнажило чувствительность. Вкус чужих губ был восхитителен и до боли знаком. Будто казалось, что не в первый раз целуешь губы напротив, словно уже ощущал их мягкость и податливость, будто бы уже терял голову от этого страстного и в то же время нежного поцелуя. – Лань Чжань... Это был ты! – запыхавшись, промурлыкал Вэй Ин, хитро и одновременно неверяще смотря на Нефрита. – Мгм, – коротко ответил тот, прижимая Старейшину ещё ближе к себе, хотя, куда ближе? Только вот радости в глазах Лань Чжаня от того, что Вэй У Сянь узнал его, было меньше. Воспоминание давило на сердце. Больно. Он жалел о том дне. За все эти тринадцать чертовых лет он проклинал себя каждый день за то, что тогда не признался. Позорно сбежал. А ведь покажись он Вэй Ину и все могло быть совсем иначе. – Гэ~гэ, – сладко напевая произнёс Старейшина и вновь прильнул к губам напротив. Лань Чжань же, прижимая свое чудо к себе, напрочь позабыл о боли, хватая тело возлюбленного и нежно опуская на мягкую траву. Возможно, это и была его ошибка. А может быть судьба решила немного поиграть в свои любимые игры. В любом случае, теперь это все неважно. Вэй Ин рядом с ним, обнимает его, целует. Он живой и невредимый. Все такой же. Улыбчивый, озорной, весёлый. Умный и в то же время немного беззаботный. С теми же неизменными издевательствами в сторону Лань Ван Цзи. С тем же храбрым, сильным сердцем и открытой, чистой, доброй душой. Лань Чжань никогда больше не оставит его. Никогда не будет пытаться скрыть своих чувств и правду. И ни за что больше не отпустит. Ни на год, ни на месяц, ни на день, ни на секунду. *** Изрядно покувыркавшись на немного влажной траве, Лань Чжань ещё раз коротко поцеловал Вэй У Сяня в губы и лёг на бок, лицом к возлюбленному. – Лань-гэгэ, – протянул Вэй Ин в попытке обнять Лань Чжаня. – Время девять, пора спать, – невозмутимо ответил Нефрит, хватая ладонь Старейшины и прижимая её к груди. – Чёртовы правила! Чтоб их... — пробормотал Вэй У Сянь про себя. «и я тебя люблю, моё У-Божествоʼ» ♥️