***
— Ви, только не дури, хорошо? — говорил Чонгук, готовя секундомер. — Волнуешься за меня? — рассмеялся парень, поднимаясь на руках и целуя младшего в нос. — Не смущай, — отвернулся тот, пряча покрасневшие щеки. Тэхён давно любил дайвинг. Каждый раз он жаждал побить свой же рекорд. Нет, он не гнался за кем-то, не участвовал в соревнованиях, он делал это для себя. И для Чонгука. Каждый раз, когда он поднимался на поверхность, парень видел радостную улыбку, и понимал, что только что поставил новый рекорд. Ему до дрожи нравилась эта манящая синева, такая загадочная и необъятная. Очень редко Тэхёну удавалось достать что-то со дна, но в этот раз его внимание привлекла какая-то блестящая коробка… сейф, как выяснилось позже. — И зачем ты его притащил? — недоумевал Чонгук. — Ну, а вдруг там какой-нибудь клад? Или что-то ценное? — говорил Тэхен, рассматривая сейф с каждой стороны. — Ладно, допустим, даже если оно и так, там пароль стоит, как ты его откроешь? — и тут раздался резкий щелчок, — Чего? Как ты это сделал? — Сам в шоке… — выпучив глаза, отвечал тэхен, — я ввел 3001*… — Так, окей, опустим это, а что внутри? Неизвестно, сколько времени этот сейф был под водой, но можно сказать точно — прочность на высоте, ведь воды там было ничтожно мало. На нижней полке было немного денег, насквозь промокших, а на верхней — альбом. Чонгук схватил его и открыл где-то на середине. И сказать, что он был шоке — ничего не сказать, ведь там был рисунок Тэхена. — Что там? — Ты… — Чего? Покажи! — Чонгук развернул картину к Тэхену, заставив его открыть рот от удивления, — Ого, так похож… — Этой картине точно больше ста лет, — сказал Чон, показывая дату на обороте, — и еще, смотри, тут рядом с датой надпись — «for v». Ну что за… — Тут еще кое-что, смотри! — Тэхен показал на следующую страницу. — Апрель, 1912 год, — начал читать Чонгук, — Тут как-то странно написано, но ладно… «мы с Гуки выиграли билеты на круиз у какого-то идиота, и я неимоверно счастлив…» «…тут очень красиво, корабль очень большой и высокий. я до сих пор не могу прийти в чувство, что наконец-то обрету новую жизнь вместе с Гуки…»***
Парень в очередной раз прогуливался по палубе, любуясь прекрасным видом на океан. Он все никак не мог поверить в такой волшебный расклад. Каждый миг по телу проходила необъяснимая дрожь и в животе будто порхали бабочки. — Чонгукки! — кричал Ви с верхней палубы, — Иди сюда! — Так красиво… — тянул Чон, любуясь закатом, который будто горел, — вечность бы тут был… хочешь, кое-что покажу? — Да, что? — Пойдем, — Чонгук потащил Тэхена на нос корабля, — встань прямо на перила. — А нам не прилетит за это? — спросил Тэхен, уже стоя на перилах. — Мы бедные, поэтому им все равно. Смотри вперед и разведи руки в стороны, — Чонгук аккуратно придерживал Тэхена со спины и взял его руки в свои, после чего прошептал на ему на ухо, — а теперь закрой глаза. В этот миг время перестало иметь всякий смысл. Свежий морской ветер бодрил и призывал дышать полной грудью. Парни чувствовали себя единственными, кто был на корабле. Чувствовали себя на вершине всего мира, ведь они сейчас вместе и неимоверно счастливы. — Это было так… так… волшебно, — улыбался Тэхен, когда они вернулись в каюту. — А ты думал, что я просто так потащу тебя туда? — рассмеялся Чонгук, — кстати, я сегодня рисовал одну женщину на палубе, и она так расщедрилась… — В каком смысле? — Она очень много рассказала о себе и своей жизни, а еще она сказала, что ты выглядишь, как актер, и что ты очень красивый, поэтому просто не имеешь права пропустить сегодняшний вечер, — говорил Чон, доставая из шкафчика черный смокинг. — Это она тебе дала? — Нам обоим, — добавил Чонгук, доставая второй. — Слушай, а откуда у старой женщины два смокинга? — спросил Тэхен, когда они уже стояли перед дверью. — Больше всего тебя сейчас волнует именно это? Тэхен ничего не ответил, и лишь слегка рассмеялся. Войдя в зал, Чонгук сразу же стал искать взглядом ту самую женщину и, к его же счастью, она нашла их первая, после чего как можно скорее рассказала обо всех важных гостях на мероприятии. — Можно пригласить вас на танец? — Тэхен поднял глаза и увидел улыбающегося Чонгука. В его голове крутилась масса эмоций, которая буквально распирала его и не давала ни единого шанса убрать с лица эту милейшую улыбку. Чон уткнулся носом в шею старшего и стал напевать ему песню, мелодию которой исполнял оркестр. — Ты мое солнце… Мое единственное солнце… Ты даришь мне счастье, когда на небе мрак… Сладкий голос Чонгука всегда был для Тэхена как успокоительное. Он иногда даже называл это мурлыканьем, как у котенка, потому что он никогда не пел громко и прилюдно. Это было только для его единственного солнца. После торжества они поблагодарили женщину за такую замечательную возможность и быстро удалились. Стоило им выйти на палубу, как свежий поток ветра тут же ударил в лицо. — Ты же знаешь, что я люблю тебя? — сказал Тэхен, когда они устроились на скамейке палубы. — Ты это каждый день повторяешь, как я могу не знать? — смеется Чонгук. — А ты? — А что я? — Ты любишь меня? — спросил Тэхен, поднявшись со скамейки и уставившись прямо в глаза младшего. — Ви, конечно же… — А докажи, — прошептал Тэхен в шею Чона, вызывая мелкую дрожь. Тот едва коснулся холодными пальцами щеки парня и потянул к себе, вовлекая в их первый, нежный поцелуй.***
— «В тот день он меня поцеловал. Впервые за все время… я до сих пор не понимаю, зачем пишу все это, но Гуки такой сладкий, даже после всего алкоголя…» — Я в шоке, серьезно. Хоть это и мелкие очерки, но все так насыщенно, будто перед лицом картины, что происходит… — говорил Тэхен. — Судя по всему, он еще и называет тебя так же, как и я — Ви. — А это действительно пугает. Просто, понимаешь, я бы допустил тот факт, что это обычное совпадение имен, внешности, кучу раз уже видел, как иногда выходят статьи, где перед картинами со всякими людьми и с историческими личностями стоят люди, которые прямо их копия, поэтому, я даже не знаю… — рассуждал Тэ, — но, чтобы прозвище… — «Гуки такой сладкий…» — проигнорировав старшего, перечитал Чонгук, — Тэхенни, а я сладкий? — Читай дальше. Чонгук усмехнулся и продолжил: — «…Я не помню, сколько мы еще просидели на палубе. Уходили мы, когда была уже глубокая ночь, а на небе мерцали яркие звезды…»***
Стоило парням вернуться в каюту, как Ви тут же увалился спать, а вот Чону было не до сна. Он все еще переваривал то, что моментами назад произошло на палубе. Он ведь сам попросил доказать… Чонгука только стал поглощать глубокий сон, как сильный толчок тут же привел его обратно в сознание. — Что это было? — вскрикнул он, нахмурившись. На нижней койке сладко сопел Тэхен, из-за чего будить его не было ни малейшего желания. Парень выбежал из каюты, чтобы узнать, в чем дело, но ничего, кроме таких же удивленных и бодрствующих, как он сам, людей, он не увидел. Каждый то и дело переспрашивал, что же такое произошло, но никаких ответов не последовало. Но не могло же им всем показаться? В конце коридора показался работник судна, который говорил всем, что все хорошо и для паники нет ни малейшего повода. Это, к сожалению, никак не успокаивало, и лишь сильнее пугало и подливало масла в огонь. — Ты уходил? — сонно потирал глаза Ви, когда Чонгук вернулся в каюту. — Ненадолго. Спи, еще ночь, — Чон поцеловал его в лоб и устроился рядом. Громкая суета за дверью заставила снова выбежать из каюты и в этот раз не было непоколебимых рабочих. Снова прокричав, что же произошло, из ответных криков и паники они смогли разобрать, что корабль ударился об айсберг и нижний отсек уже почти полностью заполнен водой. — Нет… нет… — шептал Тэхен. Он вернулся в каюту и открыл альбом. — Ты чего? Пойдем наверх, скорее! — торопил его Чон. — Минуту, дай мне одну минуту. Тэхен аккуратно выводил «you are my sunshine» под последней записью и, взглянув на портрет в последний раз, он положил его в альбом. Парень захлопнул сейф с небольшой суммой денег и альбомом, а после помчался за Чоном наверх. — Чонгук! — звал он. — Я тут! — Ви обернулся, услышав родной голос, — На шлюпки сажают только женщин и детей и, судя по всему, места всем не хватит… — Неужели шлюпок так мало? — Нет, их достаточно, чтобы уместить всех, но первые несколько ушли с дюжиной людей, хотя вместимость одной около шестидесяти человек… — объяснял Чон, прижимая к себе Тэхена. — На бедных всегда плевать… — по щеке Ви скатилась слеза, — Почему? Гуки, я думал, что мы приплывем в Америку и начнем новую жизнь. Почему, Гуки? — Не плачь, — Чонгук поцеловал его в макушку, — все будет хорошо, мое солнце. Все вокруг охватила безумная паника. Каждый пытался ухватиться за почти пустую шлюпку. Каждый пытался ухватиться хоть за что-либо, чтобы спасти свою жизнь… У всех до единого на корабле были невообразимые мечты и планы на будущее, но прямо сейчас они тонут посреди атлантического океана. И время тянулось до ужаса медленно, словно кошмарный сон, который не желал прекращаться. Карму потянуло вниз и на середине палубы стали появляться разломы, куда бесчисленным потоком падали люди, ломая себе кости. Тросы лопались, всюду стоял крик и неизвестно, придет ли кто на помощь. — Гуки, давай вернемся в зал? — в полном отчаянье произнес Тэхен. — Ви, ты уверен? Тэхен легко кивнул и сквозь толпу они пробирались обратно к входу в парадный зал. — Глупенький Ви, — снова этот добрый тон и поцелуй в макушку. — Гуки, спой мне… — сквозь слезы и всхлипы прошептал Тэхен, — прошу тебя. — Ты мое солнце… Мое единственное солнце… Ты даришь мне счастье, когда на небе мрак… Тэхен крепко прижался к Чонгуку, не в силах больше сдерживать слезы. Через миг от сильного давления воды лопнуло декоративное окно и ледяная вода поглотила их, ударяя с неимоверной силой и врезаясь в кожу, словно тысяча острых кинжалов.***
— «…Ты мое единственное солнце, Гуки», — закончил Чон и закрыл альбом. — После смерти человек оказывается там, где был как никогда счастлив… — сказал Тэхен, рассматривая свой портрет, — Как думаешь, где оказались они? — Думаю, что на корабле. В тот самый день, когда Гуки впервые поцеловал Ви.