Маленькие тайны

Знаете, порой в жизни наступают моменты, когда безумно хочется жить. Жить и идти вперед, не задумываясь ни о чем, даже о будущем. Просто жить моментом, который даровала тебе сама проказница судьба. Знаете? Чувствовали такое? Или, может быть, переживаете это сейчас? Вот и у Окиты были такие моменты в его непростой жизни, когда он испытывал взлеты и падения, спорил с Хиджикатой и проводил время, слушая сбивчивые рассказы влюбленной в него Чизуру. Это ж так надо было, да? Бедной девочке влюбиться в своего преподавателя литературы — серьезное дело. Как для учителя, так и для ученицы. Кто знает, вдруг это взаимно? Сам Окита не особенно любил этого напыщенного засранца и запросто мог спорить с ним на уроках, если ему что-то не понравилось, или просто встать и уйти с занятия, чтобы посидеть на крыше школы и насладиться холодным воздухом. Радоваться моментом. Почему? Потому что каждый день твоя жизнь угасает, словно опадающие бледно-розовые лепестки сакуры, раскинувшей свои огромные ветви под окном. Окита не раз сравнивал себя с этим деревом, которое неизменно каждый год расцветало и каждый год угасало, сбрасывая свои нежные лепестки на землю. Возможно, это все выглядело слишком романтично, но именно так оно и было. Он никому и никогда не говорил о своих болезнях, как и его родители старались не распространяться об этом, желая, чтобы их единственный сын прожил нормальную жизнь, нестесненный жалостью окружающих. Они верили в свое чадо и искренне были рады за него. За это, наверное, Соджи был безумно им благодарен, хотя по его поведению не сказать, что это было действительно так. Вся школа его знала, как беззаботного парня и любителя нарушать дисциплину. Даже сейчас, находясь на крыше академии Хакуо, Окита наблюдал весеннее голубое небо, дышал прохладным воздухом, наслаждался жизнью, позабыв о том, что его слабый организм сейчас попросту мог подхватить очередную простуду, из-за которой Соджи снова сляжет на неделю или две в больницу — его это не останавливало. — Ты опять здесь, — сухо донеслось до второгодки, лежавшего на своем теплом зеленом кардигане (так он хоть немного избегал холодного бетона). Сверху на шатена упал голубой пиджак со знакомым запахом, что заставило его улыбнуться и откинуть с лица этот предмет одежды. — А, это ты, Хаджиме, — с нотками веселья ответил Окита, хитрыми зелеными глазами глядя на члена дисциплинарного комитета. — Даже не пытайся читать нотации, я не уйду. И, вообще-то, сейчас идет урок. — Собираю тех, кто не на уроке, Соджи, — фыркнул недовольно подросток, усаживаясь рядом. — Опять заболеешь. — Тебя опять за мной Хиджиката послал? Или это намеренный прогул уроков, и я могу это занести в свой памятный календарь? — ехидно заметил Окита, укладываясь на бок и рассматривая школьника перед собой. Сайто Хаджиме — фактический глава дисциплинарного комитета собственной персоной, что сейчас прогуливал урок. Неслыханное дело! Не каждый день такое увидишь, честно говоря. Разве что… Разве что только тогда, когда Соджи сам забирал Сайто с уроков и утаскивал посидеть на крышу или во внутреннем дворе школы, потому что они были близкими друзьями во всех смыслах этой фразы. Два противоположных друг другу человека, которые сошлись, кажется, только на своей любви к кендо. Сайто, который прослыл чуть ли не Снежной королевой во всей школе, всегда делал поблажки самому, казалось бы, наглому ученику в академии. Что уж говорить — даже пропускал за ворота учебного заведения, стоило припоздниться хоть на секунду. Лишь один раз было такое, что член дисциплинарного комитета не пропустил его — тогда ребята были в небольшой ссоре, что поспособствовало такому поведению и проявлению не самых лучших черт характера Сайто. Даже Снежные королевы умели быть вредными. — Не твоего ума дела, балбес, — сказано было беззлобно, наоборот, кажется, с ноткой какой-то своеобразной заботы. Окита же в это время по-хозяйски переместился своей темной макушкой на колени Сайто, устраиваясь поудобнее, укрываясь голубым пиджаком с таким знакомым запахом свежескошенной травы (и откуда он вообще взялся?) и прикрывая зеленые глаза, под которыми снова залегли серые синяки, определенно не радовавшие Хаджиме. Он всегда знал, что с Окитой что-то не так, но никогда не старался разузнать, зная, что упрямец все равно ничего не ответит. Даже тот раз, когда Соджи кашлял кровью, а Сайто помогал добраться до медпункта (всего лишь случайно оказался рядом, ничего не подумайте), одногодка ему ничего не сказал, лишь отмахнулся рукой, мол, всякое бывает, а Саннан-сан никак не прокомментировал ситуацию, оставляя темноволосого ученика в недоумении. Вокруг второгодок всегда было много тайн. — Эй, Соджи, какого черта! — возмутился фиолетово-черный брюнет, даже выпрямляясь, однако шатен даже не собирался подниматься. — Мы в школе! — На крыше, если ты не заметил, — негромко отозвался нарушитель дисциплины и спокойствия, смакуя момент. Выводить из себя у Окиты получалось лучше всего. После владения мечом, конечно же. В этом школьнику тоже не было равных. — Теперь ты пойман и ближайшие два часа никуда не уйдешь, забудь об уроках. Сказать, что Сайто был возмущен — значит, не сказать ровным счетом ничего. Кажется, ударить по макушке Окиты сейчас было самым заветным желанием у ученика второго класса старшей школы, однако он не стал этого делать, поддавшись какой-то судьбе угодной меланхолии. Знаете, с каждым иногда такое случается, когда сидишь на крыше школы, не в полном одиночестве, как это обычно бывает, с головой любимого человека на коленях — романтика! Школьные годы, как и студенческие, время проб и ошибок. Возможно, Окита Соджи был самой большой и ужасной ошибкой в жизни Сайто Хаджиме. Но жалел ли он об этом? Вряд ли. Этот иногда шумный, а иногда до безумия тихий паренек разукрашивал жизнь Сайто новыми красками, которые он никогда не видел. Тяжело жить, когда в твоем существовании всегда присутствует полный порядок, твои родители строги, и ты не можешь себе позволить и шага сделать без их позволения. Окита же привнес в этот уклад немного непривычного хаоса, благодаря которому захотелось жить. Жить, несмотря ни на что. Жить так же, как это делает его небезызвестный нарушитель спокойствия. Особенно этого хотелось весной, когда буквально все вокруг расцветало и говорило о новом цикле жизни. Весной хотелось жить, не оглядываясь по сторонам. Даже сейчас, в начале учебного года, мысли двух подростков явно были не об учебе — они были заняты друг другом. Заняты тем, что буквально спасало им жизнь — это было сродни глотку воздуха для обоих, когда все вокруг давит на них. Незаметно для себя, длинные тонкие пальцы Сайто вплетаются в непослушные каштановые вихры Окиты, отчего последний заметно поморщился, явно не ожидавший сегодня таких проявлений нежности. Это так влияла на синеглазого погода, или Луна сегодня в Юпитере? Соджи этого явно не суждено было узнать. Стоило только ему взять свободную руку Сайто в свою, переплести длинные пальцы вместе, схватиться покрепче, так, чтобы Хаджиме немного нахмурился, стискивая руку в ответ, как шатен почти тут же задремал, успокоенный такой незначительной близостью. Нечасто им удавалось побыть вместе вот так, спокойно, без посторонних глаз и чужих ушей. Хаджиме даже как-то расслабился, спиной откидываясь на стену пристройки, являвшейся, кажется, чем-то вроде кладовки. Зачем только кладовка на крыше? Он и сам не ведал. Да и не пытался узнать, честно говоря, потому что эта пристройка была вполне удобной, чтобы сидеть в тени и вот так дремать, не привлекая никакого внимания. Сайто никогда не позволял себе проявлять какие-либо эмоции в стенах школы — даже обычные поцелуи были для него табу, хотя каждый раз этот запрет нарушался бесстрашным Окитой, стоило только затащить Хаджиме в темный угол или лестничный пролет, в котором их сложно было заметить. Соджи всегда выслушивал множество недовольных речей, а потом просто сгребал любимого раздраженного второгодку в крепкие объятия, обещая никогда не покидать и не отпускать. Разве они были такими первыми? Разве можно было так долго находиться друг без друга? Тонкие губы коснулись виска в мягком поцелуе, в надежде на то, что это останется незамеченным (табу определенно нельзя нарушать), однако… В конце концов, он никогда не мог оторвать взгляда от этой хитрой улыбки Соджи. В жизни так бывает, что ничто никогда не остается незамеченным — даже это невинное движение, этот незначительный поцелуй, эти два юноши, державшиеся за руки. И Чизуру, прикрывшая от удивления рот, не успевшая еще и вскрикнуть! Девушка быстро развернулась, заталкивая Хейске назад и бормоча что-то вроде «пообедаем сегодня во дворе, тут дует, пойдем быстрее, Хейске-кун, поторопись». Это было их секретом, но теперь стало и секретом Юкимуры. Чизуру обязательно сохранит эту тайну.