***
— Сегодня ты особенно красива, Эвелин. — До мочки уха прикасались суховатые губы, отдающие запахом крепкого и дорогого спиртного, а мужские пальцы небрежно перебирали длинные волосы, изредка прикасаясь к шее. Девушка смиренно сидела на коленях одного из самых влиятельных якудза в Токио, ожидая, когда же сможет воплотить свой безумный план. «Только дождаться, когда решит уединиться», — она мысленно отсчитывала секунды до заветного момента, блекло осматривая окружение – покерный стол, за которым расположились не понаслышке знакомые мафиози, стаканы со льдом и элитным коньяком внутри и пара стоящих за спиной подручных, выполнявших роль охраны. Вперемешку с запахом алкоголя, в воздухе витало напряжение и странное томление, синхронизирующее с внутренним беспокойством. Ей надоело носить короткие тряпки с пестрящими в глазах блестками и глубокими вырезами. Надоело притворяться недотрогой, постоянно вьющейся у колен Хидэто Ягами и прячущей глаза от его подопечных. Она привыкла к роли иностранного киллера, а не приватной гейши. Легкий шлепок по бедру принес не столько разочарования, сколько внутреннего ликования – он делал так каждый раз, когда собирался покинуть помещение. Поднявшись с колен Ягами, Кристен с притворным удивлением взглянула на мужчину. — Я понимаю, красавица, что ты уже пригрелась, но нам нужно идти, — поднявшись, якудза попрощался с компаньонами по игре и повел Кристен за собой. Охрана, как и прежде происходило, когда Хидэто удалялся в покои с девушкой, осталась на месте. Странно, что этой пробоиной в безопасности еще никто не воспользовался. Видимо, она была первой девушкой, которая взялась за подобную работу. Стоило зайти в комнату для уединения, как в нос ударил сильный запах трав, отчего желание разделаться с якуздой только возросло. Она была готова нанести удар клинком в горло, когда мужские руки сжали ягодицы, но реакция Ягами не заставила ждать – только он заприметил блестящий предмет в воздухе, как Кристен оказалась скинута с кровати на пол. Брюнетке удалось лишь оцарапать кожу на шее жертвы. Едва успев перевернуться на спину, она почувствовала удар под ребра, заставивший жалобно пискнуть. — Неужели действительно думала, что всё так просто? Да я каждого своего подопечного сканирую, ты, напыщенная идиотка, — надменность в голосе Хидэто стала последним звоном тревоги. Теперь точно – бежать. Бежать, не смотря назад, только вперед. Кристен и сама не до конца поняла, как ей удалось выбраться из обители опасных преступников. Последнее, что ей удавалось вспомнить – невероятно тяжелая дверь, которую пришлось резво открывать, чтобы не оказаться схваченной.***
Жаркие поцелуи на шее заставляли впиваться пальцами в волосы парня и жадно хватать губами воздух, пока тлеющие на коже прикосновения спускались всё ниже. Лишние атрибуты одежды уже покоились на полу у кровати – помятые и временно забытые. Тяжкий вздох сорвался с уст брюнетки, а веки от удовольствия накрыли глаза, стоило Шуну слегка прикусить кожу у ключицы. Пожалуй, это было лучшей похвалой для парня в данной ситуации. Внезапно руки брюнетки легли на плечи Кензаки, а глаза приоткрылись. — Шун, остановись, — приглушённо произнесла Кристен, склонив голову на бок и смущённо смотря в сторону своеобразного окна. — Ни за что, — шепнул мафиози на ухо особы, а после прикусил мочку, что вызвало на губах девушки полуулыбку. Невзирая на порыв страсти, который овладел ими, Кензаки был аккуратен в действиях, стараясь не навредить брюнетке. Тонкие пальцы осторожно снимали с Кристен остатки одежды в виде нижнего белья, пока губы осыпали кожу мягкими поцелуями, похожими на прикосновения бархата. Шуму, конечно, этой ночью пара навела. Оставшиеся на корабле вначале обеспокоенно косились в сторону двери, но затем, охваченные стыдом, в смущении удалялись прочь от комнаты. Однако один возмущенный стук всё же заставил Кристен и Шуна притихнуть. Парень, остановившись и пытаясь вернуть дыханию привычный ритм, с блеском удовольствия в глазах смотрел на лицо раскрасневшейся брюнетки. — Эй, вы, тише там, — раздраженный женский голос, принадлежавший явно Ли, донёсся из за двери, став веской причиной стихнуть. Пара прыгнула от смеха, примерно представив, с каким видом стоявшая за дверью это произнесла. Утром пара проснулась в одной постели – оба с чёткой уверенностью, что успеют слинять до пробуждения второго, во избежание неловких объяснений. Однако, как правило, жизнь несправедлива и им было суждено проснуться с небольшим интервалом разницы. Кристен едва успела собрать собственную одежду с пола, как брюнет приоткрыл глаза и сонным взглядом, полным недовольства, уставился на девушку. — Это должен был быть я, — хрипло произнес мужчина, сев на кровати, пока гостья продолжала одеваться. — Ну, как видишь, не в этот раз, — помедлив, хмыкнула Кристен и перевела взгляд на Кензаки, глазами скользнув по его телу и мысленно оценив улов минувшей ночи. На лице парня было явное недовольство масштабом в жизнь, в ответ на которое стоило бы пошустрить со сбором пожитков и поспешно покинуть комнату, но вместо этого брюнетка одарила его поцелуем в щеку. — Суровый вид тебе к лицу, но от него морщины появляются. Поэтому не злись~. Вчера ты был явно на высоте, — хохотнув, Кристен хотела отстраниться, но ее запястье оказалось сжатым мужской рукой. — И тебе стоит воздержаться от дерзостей, они плохо влияют на отношения с людьми. — Слова были скорее наставлением, чем упрёком в ее сторону. Лишь улыбнувшись, она высвободила запястье и покинула помещение, намереваясь принять душ. Прохладные струи воды приятно осыпали тело, вызывая внутреннее облегчение и вместе с тем – тяжесть.***
В тот день она очнулась укрытой одеялом, в теплом помещении, которое было наполнено запахом дома, в котором редко бывают. Аромат одиночества и пустоты, который одолевает хозяина, стоит ему открыть двери и зайти в собственную обитель. Кстати о дверях – их было две. Одна наверняка вела на свободу, а вторая – непосредственно в помещение, где предположительно находился хозяин. Только брюнетка двинулась в сторону пути к свободе, как вторая дверь открылась и на пороге показался молодой мужчина. — Уже уходишь? — владелец скромной обители скрестил руки на груди, смотря на гостью и явно пытаясь предугадать её следующие шаги. Отпустить эту особу он не мог, ибо поручился за ее пристойное поведение и безопасность. — Хотелось бы, — переведя взгляд на парня, произнесла Кристен. Его черты лица внушали доверие, но было всё же что-то, что смущало её. Например, наличие кобуры и пистолета на поясе. — В твоих же интересах задержаться здесь и выслушать то, что я скажу, по одной простой причине – от этого зависит твоя жизнь. Правда, понятия не имею, что стукнуло в голову твоему спасителю, но я поручился за твою безопасность, — он говорил убедительно, только вот верилось в это с трудом, ибо кому нужно спасать ее жалкую и никому неизвестную тушу? Явно не заказчику. Они стараются при первом же удобном случае слинять. Только вот делать Кристен было больше нечего – её квартира явно находится под надзором, и забрать необходимое чтобы улететь из страны – явно не получится. — Хорошо, я тебя выслушаю. — Пара устроилась за чашкой чая и выпечкой, которая, скорее всего, была из заморозки. В следствии диалога, Кристен узнала, что перед ней сидит коп, который хорошо осведомлен о цели ее визита в Японию и, более того, занимается делом по её поимке. — Вы осознаёте, что идёте на большой риск, держа меня здесь? — Несомненно, но выбора у меня тоже особого нет, — Такеши шумно выдохнул и отвёл взгляд. Как законопослушный полицейский, брат которого был мафиози, он ощущал себя неловко – стоит сделать пару неверных шагов и не только репутация полетит к чертям, но и отношения с братом, поддержание которых не было делом лёгким. — Вот оно как. Значит, мы в одинаковом положении, — сделала весьма логичный вывод брюнетка и окинула комнату взглядом. — Пустовато у тебя здесь. Было бы неплохо завести домашнее животное. — Ну, на самом деле… Стой, тебе не интересно, кто тебя спас? — прищурившись, произнес Кензаки, смотря на гостью. Та, пожав плечами, лишь слабо улыбнулась. — Уверена, что ты мне не скажешь по той же договоренности, — Кристен взяла пустую посуду и поднялась. — Раз я здесь в роли нахлебницы, то позволь помочь хотя бы с домом. Такеши был удивлен манерам малознакомой гостьи, но противиться не стал, позволив девушке выполнять свойственные её природе дела, а именно – наводить порядок и сохранять покой. Уже на кухне, дверь которой всё это время была закрыта, на неё набросилось весёлое создание с громким лаем и попытками облизать, предварительно сбив с ног.***
Она вновь в его постели, а это значит, что либо жизнь прекрасна, либо это Ад в космосе. Устроив голову на груди Шуна, Кристен задумчиво смотрела в сторону окна, за которым по прежнему простилались бескрайние просторы звёздного полотна. Размеренное дыхание спящего брюнета оказывало на девушку успокоительный эффект, внушая мнимую безопасность и присутствие живой души рядом. На корабле по прежнему смятение –«заражённого» не могут никак найти, а ведь уже второй день поисков. Люди были встревожены, но старались держаться, ибо каждый осознавал, что паника бессмысленна. С Кензаки они не обсуждали это, ибо время, посвящённое друг другу, было единственной возможностью отвлечься от волнения и мыслей, что все на корабле – покойники. Отчасти это было их способом почувствовать себя живыми. Сон не желал посещать брюнетку этой ночью, именно поэтому ей оставалось только перебирать крупицы той и этой жизни. Было забавно воспринимать этот момент именно так – вроде бы та жизнь далека, но при этом она тесно связана с настоящей. Прошлое… Да, это то страшное слово, от которого бежал каждый на Ковчеге, забывая про его волшебное влияние. Кристен вспомнила Такеши, который и надоумил её принять участие в проекте «переселение на чудо-планету». Он вроде хотел ей добра, но в итоге всё вышло не так, как было запланировано, и она оказалась здесь – в полной заднице, в то время как Такеши поплатился жизнью. За что? Если верить его рассказам про брата, то вывод сам напрашивается. Какому якудзе хочется иметь в приближенных человека, связанного с копами? Никакому. Вот он и решил убрать лишнее звено. Перед глазами особы мелькнул образ пустующей вновь квартиры и кровавых следов на полу. Тот день оставил глубокий рубец на сердце – Кензаки был единственным человеком, вселявшим веру в существование добра на Земле, именно поэтому Кристен не поскупилась пролить слёзы. Однако сейчас она и не догадывалась, в какую парадоксальную ситуацию ее втянула жизнь. Фамилия Шуна до сих пор была секретом для брюнетки, да и она не интересовалась, ведь знала, что влечет за собой графа из удостоверительного документа рядом с именем. Весьма сомнительно, что она бы назвала собственную фамилию, оскверненную пролитой кровью. И дело далеко не в публичном порицании. Со стопроцентной уверенностью Кристен могла сказать, что кто-то да и наслышан о её фамилии, ибо бед она принесла много, но это волновало меньше, чем чувство неизбежности, которое нахлынет с осознанием того, что она вновь принадлежит роду, который был знаменит только из-за причиненной боли. Их было много. Они как чума, которая расползалась по всему земному шару. Секта, из которой не было выхода. Прерывисто выдохнув, Кристен осторожно коснулась рукой до руки брюнета, следя за собственными действиями. Кончиками пальцев она провела по полураскрытой ладони, а затем устроила те между пальцев парня. Его ответная реакция вызвала очередную слабую тень теплой улыбки на лице суровой и независимой убийцы – сквозь сон Шун чуть сжал её руку, тем самым образовав подобие замка из сплетённых пальцев. Подняв голову с груди мафиози, Кристен принялась рассматривать лицо парня – при тусклом освещении это было проблематично, но возможно. На переносице брюнета красовался шрам, который ничуть не портил изящные изгибы мужского лица, придавая ему большей матёрости. Прикосновение тёплых губ к некогда раненной коже вызвало шумный вздох со стороны Кензаки. Обняв нарушительницу покоя, он повернулся на бок вместе с той. — Если сама не спишь, то не мешай другим, — шепотом произнес брюнет, словно не желая нарушать чарующую тишину помещения. Девушке, оказавшейся в теплых объятиях, ничего не оставалось, кроме повиновения. Кончиком носа уткнувшись в выступающую часть ключицы Шуна, она прикрыла глаза, и царство Морфея приняло её.Он её не разочаровал, а она себя – вполне.