ОБЯЗАТЕЛЬНО ПРОСЛУШИВАНИЕ ТРЕКА IAMX — Avalanches НА ПОВТОРЕ ПРИ ПРОЧТЕНИИ. Прочувствуйте атмосферу.
Знаете, любовь так прекрасна. Но она также безумно губительна. Чонгук обожает Тэхена. Любит этого парня больше всего на свете. И это взаимно, что редкость. Они клялись друг другу в вечной любви. Клялись никогда не оставлять друг друга и всегда быть рядом. Даже закрепили свою клятву поцелуем. Но Тэхен оставил его. Он не нарочно. Чонгук любит своего ТэТэ, но ненавидит день его рождения. Зима. И чего только поэты нашли прекрасного в этом времени года? Холодная, серая и мрачная. К слову, до боли похожая на жизнь Чонгука. Сегодня тот самый день. Обычный декабрьский денек, канун Нового Года. Но он приносит столько боли. —Гукки, я уже освободился, ты заберешь меня? —Малыш, я… у меня есть сюрприз для тебя, который никак нельзя оставить. Прости, ты можешь взять такси? —Ах, конечно! Я скоро буду. Люблю тебя, Чонгук-и. —И я люблю тебя, сладкий. Воспоминания душат. Последнее тэхеново «люблю» даже спустя год эхом отдается в голове. Этим же эхом раздается визг шин и негромкий вскрик его любимого мальчика. Дальше нет ничего. Тишина. Как он прожил этот чертов год? Не понятно. Просуществовал. Жизнь пошла по наклонной. К черту работу, друзей, даже родителей. Наркотики заменили все. С их помощью он может вновь видеть своего любимого Тэхен-и. Не всегда, но может. Чон сидит у открытого окна, выдыхая неспеша густой сигаретный дым. Не понимает, что он плохого сделал, что все четыре года счастья в одну секунду кто-то вот так безжалостно перечеркнул, не оставляя никакой возможности побороться. Мгновенная смерть. За что? Судорожно стряхивает пепел, тушит этот несчастный окурок и выбрасывает в окно, запивая крепким виски горькое послевкусие от сигарет. Вот бы и самому так лететь. Окно оставляет открытым. В квартире будет холодно, но плевать. Нигде не может быть холоднее, чем в его душе. Подушка на другой половине кровати все еще пахнет Тэхеном. Чонгук поддерживает этот запах во всей квартире, разбрызгивая его любимый парфюм. Пользуется его любимым вишневым гелем для душа, шампунем. Носит его одежду, чтобы только быть ближе. Хоть на секунду почувствовать, что он рядом. Сначала казалось, что все это было сном. Казалось, что Тэхен жив и он вернется с работы домой к положеным восьми часам. Обнимет, поцелует. И они оба пойдут ужинать, болтая обо всем на свете. Нет. Он мертв. «Чонгук, его не вернуть. Нужно смириться и жить дальше.» — друзья пытались образумить, но Чон не смог. Не смог нормально жить, не слыша прекрасного бархатистого голоса, не видя этой чудесной прямоугольной улыбки и не имея возможности хоть раз за день прикоснуться к мягким волосам. Чонгук слаб. Отсутвие Тэхена делает его уязвимым. По всему дому расставлены фото. Нетронутым остался мольберт в углу комнаты с незаконченным портретом Чонгука. Он был так талантлив. Нес в жизнь Чонгука только радость и солнечный свет. Только счастье и любовь. Столько воспоминаний. Хороших, плохих. Но все они приносят только боль. Чонгук все равно непроизвольно воспроизводит в своей голове картинки из прошлого. Как они дурачились, избивая друг друга подушками. Жаркий секс по утрам. Завтрак в постель. Совместные поездки за город, знакомство с родителями, непринятие, слова любви и поддержки. Они через многое прошли, но все равно вместе оставались. Любили, как никто никогда любить не мог. Так почему же все кончилось? Чон даже вспомнил, как Тэхен разбил его любимую наградную статуэтку. Это протяжное «Я не хоте-е-ел, Гукки, прости.» и слезы. Чонгук тогда пообещал, что не позволит никогда больше своему любимому плакать. И не позволял. Они оба не позволяли друг другу грустить. Черт. Этот мир не был достоен его. Уже взрослый Ёнтан тычется единственному хозяину холодным носиком в руку, ища тепла. Но Чонгук его дать не может. Его самого уже давным-давно ничего не греет. — Тан-и, ты так вырос. — бормочет Чон, приглаживая непослушную шерстку собаки. Остатками своего разбитого сердечка он любит эту зверушку, что предназначалась в подарок для любимого. Тэхен давно хотел собаку, но Чон не успел подарить. Он много чего не успел. Возникает острое желание увидеть Тэхена, почувствовать. Хотя бы на секундочку. Чон рыщет по ящикам в поисках заветного. Того самого, благодаря чему он может узреть свое счастье, хоть и ненадолго. Вот он. Остервенело задирает рукав домашней рубашки,Трясет.
пережимает чуть выше локтя жгутом, закусывая его концы зубами,Как же хочется увидеть его
наконец втыкает иглу прямо в вену, впуская эту дрянь в свой организм. Позволяя распространяться по крови с бешеной скоростью.Скоро.
— Наконец-то. — Чонгук смахивет слезу. Тэхен давно не приходил. Сколько бы Чон не кололся, последние два месяца его не было. Но сейчас он здесь. Такой красивый, но всегда молчит и больше не улыбается. Плевать. — Наконец-то ты пришел, я так случал. — и Чон обнимает его, вдыхает знакомый аромат. Наслаждается. Если бы кто-то смотрел со стороны, явно подумал бы, что Чонгук псих. С воздухом обнимается. Но это не воздух. Это его любимый мальчик, которого видит лишь он один. Чонгук вообще разучился отличать реальность от галлюцинаций на фоне наркотического опьянения. Неважно. Любимый рядом. Пусть и не настоящий. — Мне так плохо без тебя. — Чон заглядывает в карамельные глаза напротив, видит в них сожаление. — Нет, нет, не вини себя. Это все тот водитель. Сука. он лишил меня самого дорогого. Или… это я. Я должен был забрать тебя, Тэхен-и. Я виноват. — срывается. Падает на пол, начиная реветь навзрыд. Он остался один… Чон ощущает на себе пристальный взгляд. Поднимает голову и видит протянутую руку. — Хочешь, чтобы я пошел с тобой? — в ответ получает кивок. Не смеет сопротивляться, хватается за руку любимого, как за последнюю надежду на счастье. Но, кажется, счастливым ему больше не суждено быть. Тэхен ведет Чона на улицу. Вечерний Сеул так красив перед новым годом. Всюду гирлянды, огоньки, новогодние песни. Чонгук не видит и не слышит. Прохожие смотрят косо. Что за босой идиот в шортах и рубашке посреди улицы зимой? В минус двадцать градусов мороза. Еще и руку вперед выставил, будто держит кого-то. Псих! Обходят стороной. Чон не замечает ни людей, ни того, как сильно жжет от мороза босые стопы. Он видит только светлый силуэт своего любимого человека и следует за ним. Неважно куда. Главное, за ним. Чонгук больше не чувствует в своей руке тэхенову. Он стоит напротив, все также безмолвно. Указывает на реку. Чон осматривается. Мост Мапхо. — Хочешь, чтобы я прыгнул? — не сводит глаз с силуэта до боли любимого человека. Он кивает. — Хочешь быть со мной вместе? — снова кивок. Чонгуку нечего больше терять. Друзей нет, родители отвернулись от сына-наркомана, работу потерял. Он сам пустил свою жизнь на самотек, сам довел себя до такого и все возможно было исправить, но Чон просто не хочет. Ему ничего не нужно без Тэхена. Теперь кивает он сам, решаясь. Забирается прямо на парапет, умудряясь развернуться спиной к реке. Тэхен неотрывно смотрит. — Жди меня, Тэ. — Я словлю. — над ухом раздается до боли в сердце знакомый голос Тэхена. Силуэт растворяется, исчезая непонятно куда, и Чон, расставив руки в стороны, отклоняется назад и наконец летит, смотря на звездное сеульское небо в последний раз. Он падает. В самую бездну… Волны подхватывают его, унося куда-то далеко. Туда, где не дозволено быть обычным людям. Туда, где он обретет наконец покой и снова будет вместе со своим любимым человеком. Теперь уже навсегда…