Малышка

      Приехав и заглушив двигатель, Крэйг отметил отсутствие родительских машин и даже позволил себе чуть улыбнуться. Он возвращается с неохотой, но его и не ждут. Пожалуй, это очень правильно. Их семья давно потеряла связь друг с другом. Может, это случилось, когда Крэйг стал омегой, а может еще до того, когда Руби отправили в школу-интернат для благородных девиц. А может, совсем до этого — когда отец впервые поднял руку на мать?.. Крэйг не знает, не любит говорить об этом, не любит копаться в себе. Просто старается проводить время либо вне дома, либо в своей комнате. О непростой ситуации в семье Такеров не знали даже Клайд и Токен, что уже было говорить об остальных.       Однако Крэйг в любом случае улыбается, когда дверь распахивается до того, как он коснулся ручки. Когда на него налетает рыжий вихрь.       — Эй, Факер, рада тебя видеть, — сестра ныряет в его объятия, прижимаясь головой к груди. А Крэйг может лишь только нелепо улыбаться, прижимая ее к себе. Они не виделись с конца августа, она ведь не знает совсем ничего. Наверное, единственный человек, который воспринимает его так, как раньше. — Сигареты не будет? Если да, то ты буквально мой спаситель, — она склоняет голову, смотрит на него точно такими же, как у него, серыми глазами. Длинные рыжие волосы, заплетенные в косы, лицо, чем-то неуловимо похожее на лицо Крэйга, однако с чуть более вздернутым носом; небрежно рассыпанные по щекам веснушки.       — Эй, пора бы уже избавиться от этой привычки, — говорит Крэйг, потирая шею. Руби с интересном смотрит на него, однако Такер лишь тянет шапку вниз, надвигая чуть ли не на лоб. Он достает пачку и почти сразу же сует обратно в карман, заметив, что все оставшиеся в ней сигареты сломаны. — Ладно, не мне тебя осуждать, иди в комнату, а я подойду.       Сам он идет на кухню, там достает из шкафчика аптечку, вначале дезинфицируя спиртом, а потом несколькими пластырями залепляя укус на шее. Ни к чему сестре это видеть, ни к чему лишние расспросы. Пусть лучше думает, что у него была адски-горячая ночь. Тем более, что это действительно так.       Вообще, его Руби уже пятнадцать, она курит лет с двенадцати, ругается матом, изредка пьет. Как и все Такеры, частенько посылает нахуй. Однако Крэйг всегда стремился как-то помочь ей, крутя мир вокруг нее, представляя только лучшие его стороны. Получилось ли? Не то чтобы очень, раз в итоге он делит с ней последнюю пачку.       — Ну где ты так долго, — она сидит на подоконнике, растрепанные рыжие косы так и лезут в лицо. Крэйг пожимает плечами, не утруждая себя ответом, забирая начатую пачку сигарет с одной из книжных полок. Те самые, с запахом кофе. Протягивает пачку Руби, вытаскивая из кармана и зажигалку.       — Прикольные, — говорит она, подносит одну из них к лицу, вдыхая тяжелый кофейный аромат, идущий от бумаги. — Родители уехали в Денвер, они давно собирались сделать там какие-то покупки, я приехала еще вчера, пансион закрыли ненадолго из-за пожара: очередная "благородная девица" постаралась. Они там, в Англии, с катушек едут только так. Так что у нас внеплановые каникулы. Ты рад меня видеть, Факер-Такер? Я звонила вчера, но ты не брал трубку. Мама сказала, что ты у друга. У Клайда? Я никак не могла вспомнить его номер, так что...       — Очень рад, мелкая. Временами мне тебя не хватает, — говорит Крэйг, без усилий прерывая монолог. У них так всегда было, Руби разговаривала за двоих, примерно представляя, какие вопросы задал бы Крэйг и сразу же, пулеметной очередью, выдавая ответы на них. — Не, мы с Клайдом теперь больше не друзья.       — Ох, это из-за..? — она не договаривает, но Крэйг все прекрасно понимает. Руби узнала в одном из коротких телефонных разговоров, Крэйг описал ситуацию в нескольких словах, не вдаваясь в подробности, а Руби лишь рассеянно угукнула в трубку, пожелав найти хорошего альфу. Крэйг же, если честно, вообще никакого альфу не хотел. Однако он и правда нашелся, как-то сам собой.       — Ага. Так, издержки обретения себя, — он тяжело выдыхает дым, внимательно смотрит на белое марево, которое поднимается к потолку.       — Что произошло, пока меня не было? Я увидела это в... — начинает Руби, а Крэйг недовольно перебивает:       — Если скажешь, что увидела что-то в моих глазах, я выброшу тебя из окна, — на самом деле, он не очень любил фразы, полные пафоса о том, что и ложь, и правду, и какие-то мысли можно едва ли не прочесть во взгляде. В мимике и жестах — возможно, и то не в семействе Такеров. Их лица всегда были похожи на маску.       — В твоем укусе на шее, свитере на пару размеров больше, в чужих сигаретах. И да, в красных глазах. Ты на нарика похож, — она наклоняет голову набок, разглядывая его, словно бы стараясь ничего не пропустить.       — Какая ты у меня проницательная, — фыркает Крэйг, невольно сжимая пальцами свитер. — Скажем так: нелегко быть омегой.       Руби закрывает окно и прислоняется спиной к стеклу, расслаблено прикрывая глаза. Крэйг знает, что она больше ничего не скажет, давая слово ему. И только он решает, какую часть правды стоит рассказать. И стоит ли рассказывать вообще. Начинает говорить настолько обобщенно, насколько это вообще возможно. Умалчивает про галлюцинации после сотрясения, про метку тоже молчит, только лишь вскользь упоминает об отце, зато очень уж подробно рассказывает о Твике, невольно вспоминая много разных мелочей, которые связали их вместе.       — Ты в него по уши, верно? — Руби ехидно улыбается. А Крэйг просто рад, что опустил почти все тяжелые подробности. Никому, кроме Твика, знать об этом не следует.       — Я — понятия не имею. Моя омега — да, — может, кто-то не поймет этого различия, но Крэйг всегда ощущал очень четко, помня, каким он был до своего семнадцатилетия.       — Факер, не придуривайся. Она — это и есть ты. Прими ее. Сразу же станет легче, — Крэйг думает о том, что ей легко говорить, не зная об его чувствах. Однако в этих словах определенно что-то есть.       — Легко сказать. Ладно, слушай, если честно, я совсем не выспался, — очень даже натурально зевает он.       — Я не для того тащила через океан бутылку ирландского виски, чтобы ты сейчас мне говорил, что хочешь спать, — она наклоняется к нему, неотрывно смотрит в глаза. Крэйг сдается и кивает. На часах ровно восемь утра, когда они спускаются на кухню. Это один из тех редких моментов, когда весь дом в полном их распоряжении.       — Знаешь, честно, особо по ним не скучаю. И к пансиону привыкла. Время летит, я за ним не успеваю, — задумчиво говорит Руби, а Крэйг прекрасно все понимает, садится на край стола, закуривает еще одну сигарету. В пачке осталось непозволительно мало, но идти за новой никому не хочется.       — Да, я бы тоже был рад уехать отсюда. Буквально несколько дней назад все бы отдал, — отвечает Крэйг что-то совершенно свое, словно бы в параллель.       — А сейчас нет? — она разливает янтарную жидкость по бокалам. Подходит к нему, обменивая один из них на недокуренную сигарету.       — А сейчас нет. Не смогу уже никуда уехать без него, — натянуто улыбается Крэйг, а виски опрокидывает залпом. Руби же замирает рядом с бутылкой колы, однако Крэйг не видит ничего, жмуря глаза.       — Ну ты монстр, Факер. Слушай, давай не так резко, — смеется она, немного нервно дергая рукой за одну из кос.       — Ну конечно. Сама меня спаиваешь, а теперь вот как? Кто вообще таким, как ты, что-то продает? — фыркает Крэйг, наполняет бокалы уже сам.       — Да брось, плевое ведь дело — попросить кого-то постарше, — улыбается Руби. После нескольких рюмок слова становятся четче и острее. Темы глубже, однако они так и ходят по краю, предпочитая не касаться самого главного — семьи.       Силуэт девушки как будто бы отдаляется, а Крэйг лишь протягивает руку вперед, пытаясь нащупать что-то очень важное. Она говорит о том, что он сдался слишком рано. Он думает о том, что не опустил бы руки так просто, будь рядом она. Однако этого не случилось, рядом никого не оказалось, но стоит ли винить кого-то? Пожалуй, кидаться пустыми обвинениями Крэйг может только в себя. В свою больную фантазию, в свой ограниченный мир.       Твик бы сказал, что нельзя так загоняться. Твик... сейчас стал куда более рассудительным. Более спокойным. А Крэйг же просто растворился в окружающем мире. Он не нужен Твику такой поломанный. Находиться в своих мыслях слишком больно, поэтому он просто слушает сестру, стараясь не думать совсем. Так и правда легче.       Ей хватает всего лишь трети от бутылки, чтобы опьянеть слишком сильно, чтобы сидеть было возможно только лишь прислонившись к его плечу.       — Это я подбила ту девчонку на поджог. На слабо, можно сказать, — хрипло выдыхает Руби, после примерно получасового молчания. Крэйг думал, что она заснула.       — Маленькое чудовище, — бормочет он, вливая в себя очередной бокал, еле слышно усмехаясь.       — Я училась у тебя, — говорит Руби, откидывает голову и хохочет. Смех чистый и искренний.       — Я изменился, — говорит Крэйг, сам уже не веря в это. Да, он не соответствовал ожиданиям родителей, да, он потерял лучшего друга, да, это сломало его. Но ведь его суть осталась той же. Где-то глубоко внутри оставался тот самый Крэйг Такер. Которого все это словно бы не коснулось.       — Я знаю, ты мне что-то не рассказал, Факер. Просто знаю, не спорь, но это нужно оставить в прошлом. Как говорится, отомсти и забудь, — говорит Руби немного заплетающимся языком.       — Что? Так не говорится, — отнекивается он, чуть толкая ее локтем в бок. Хотя, если подумать, идея действительно хороша.

***

      Родители возвращаются уже вечером. Крэйг успевает за это время дотащить Руби до ее комнаты, несколько раз упасть по дороге в свою, вырубиться и проспать до самого ужина. Однако к столу оба спускаются посвежевшими, смеющиеся, глаза в пол. Впервые за многие месяцы Крэйгу легче дышать. Мама кивает ему и улыбается украдкой. Она не улыбалась ему с сентября.       — Наконец-то, хоть избавился от своей яблочной вони, — громыхает отец, хлопает его по плечу слишком сильно. — Не знаю, что ты там делал, но это определенно тебе на пользу.       — М-м, я... — Крэйг даже слова не может выдавить, глаза совсем круглые. Однако, если ему на пользу трахаться с Твиком, то конечно, почему нет. Этот пункт он может с удовольствием выполнить. Хотя странно, что запах так притупился. Просто сам Крэйг не чувствует ничего необычного, только лишь отголосок мороза в волосах. — Ага, спасибо, — наконец собирается он с мыслями, садится за стол за свое привычное место, подальше от всех остальных.       — Факер, ты хоть знаешь, что это значит? — наклоняется через стол Руби, подмигивая ему попеременно то одним, то другим глазом. Томас Такер же оглушительно чихает.       — То, что он простыл? — хмыкает Крэйг, а глубоко внутри что-то всё равно замирает. Если это то, о чем они подумали, то это, наверное, слишком хорошо, чтобы быть правдой.       А вообще, сейчас, находясь дома, с семьей, Крэйг скучает просто невыносимо. Не хватает взгляда, улыбки, простого присутствия рядом. Даже приезд сестры не приносит того спокойствия. Не снаружи, а где-то глубоко внутри. А в свои утренние мысли по поводу всего, что между ними происходило, Крэйг сейчас не верит. Твик не мог просто использовать его состояние. Он ведь не такой совсем.       Именно поэтому, после ужина, взлетая по лестнице к себе в комнату, как на крыльях, Крэйг распахивает окно, шарит по карманам, пытаясь найти телефон. Вспоминая, что тот так и остался лежать в снегу. И что, по сути, спокойствие этих дней лишь только в том, что позвонить ему никто попросту не мог. О Фейсбуке нечего и говорить, до своего компьютера Крэйг так и не добрался, не до того было.       — Такер... — тихий шепот выбивает воздух из груди, он опирается руками о подоконник, свешиваясь вниз. Сперва думает о Клайде, но это Твик. Стоит на снегу, почему-то в одной рубашке, со стаканчиком кофе в руке. — А я тебе звонил все, а потом вспомнил, что ты телефон проебал.       — Твик, блин, — смеется Крэйг, не повышая голос. Хорошо, что окна в гостиной выходят на другую сторону. — Я тоже хотел тебе позвонить, но вспомнил, что телефон проебал, — вообще, он и раньше не отличался красноречием, но сейчас от какого-то непонятного волнения в горле словно бы стоит ком.       — Ну, собственно, я просто узнал, что над городом будет пролетать какая-то редкая комета. А у тебя есть телескоп.       — Каллисто? — хитро ухмыляется Крэйг, наклоняясь еще ниже. Подоконник подло врезается в живот.       — О да, именно она, — Твик тоже улыбается, неосторожно взмахивая рукой со стаканчиком. И, кажется, несколько капель кофе падают на его рубашку.       — Нет такой кометы. Но я тоже уже соскучился, — говорит Крэйг. Губы пересохшие, а признание дается неожиданно тяжело. Словно бы в его обычном состоянии эмоции спрятаны так глубоко внутри, что доставать их почти больно. Встречаться — это ведь не то же самое, что дружить. Однако, судя по тому, что Твик улыбается еще шире, он все делает правильно.       И даже действительно берет с собой телескоп, спускается по лестнице, хватает куртку и хлопает дверью. Предупреждает только Руби, зная, что она, в случае лишних вопросов, что-нибудь скажет родителям.       Твик ждет его на тротуаре, а к машине, припаркованной через несколько домов, идут совсем рядом, однако не держатся за руки.       — М-м, как смена? — спрашивает Крэйг, когда они садятся в машину. У Твика под глазом наливается свежий фингал, однако выглядит он донельзя счастливым. Поэтому Крэйг не рискует указывать ему на это.       — Неплохо, — говорит Твик, прибавляя скорость. Пока Крэйг размышляет, кто из них худший водитель, они выезжают за город, едут в горы по узкой дороге. Уже темно, а на поворотах немного перехватывает дыхание.       Но в конечном итоге оно всё того стоит. Небольшая полянка почти на вершине, яркие звезды, такие близкие в телескоп, переплетённые пальцы, слишком нежные поцелуи. Ощущение полного спокойствия, принадлежности и нужности.

***

      Однако реальность в любом случае настигает и бьет по голове. Крэйг возвращается домой, пытается заснуть, однако только лишь пялится в потолок. Несмотря на то, что Твик пообещал, что все будет хорошо.       Он приезжает в школу довольно рано, поэтому слишком долго стоит на парковке. Курит. Скуривает одну, сразу берет другую. Твик подходит к его машине, под глазами круги. И пятую сигарету осторожно вынимает у него из пальцев, опасаясь, что Такер просто грохнется в обморок.       — Боже, перестань нервничать. Я рядом, помнишь? — Твик кладет руку ему на плечо, а Крэйг крупно вздрагивает, сутулится, словно бы стремясь стать еще меньше.       — Угу, — бормочет рассеянно, за неимением сигареты начиная потягивать за завязки шапку. — Просто мне страшно. Все привычное разрушилось еще летом, то, что было потом, я не знаю, как описать. — Крэйг жмурит глаза, прежде чем сделать первый шаг к школьному крыльцу. В конце концов, сколько бы он не откладывал этот момент, он будет не один.       Привычный школьный гомон оглушает сейчас. Они с Твиком стоят в холле, не решаясь разойтись по кабинетам. Крэйг, хоть и оставил куртку в раздевалке, шапку так и не снял. В ней тоже как-то легче. Уютнее, можно сказать. Они с Твиком стоят совсем рядом, чуть соприкасаясь плечами, однако у Крэйга язык будто примерзает к небу, Твик же нервно постукивает пальцами по своей сумке, тоже не пытаясь что-то сказать. И за пару минут до звонка лишь как-то неловко кивают друг другу головой, расходясь в разные стороны.       Странно, что никто не подошел к ним, ведь Крэйг чувствовал на себе множество взглядов, слышал шелестящий шепот за спиной. И, если честно, готовился уже держать оборону. От вопросов. От Клайда. Однако ничего из этого не произошло, но больше ситуация походила на затишье перед бурей. Чувство дискомфорта царапается в груди, заставляет опускать голову. Какой-то парень пробегает мимо, видимо, опаздывая в класс, неосторожно толкает Крэйга в плечо. Тот неловко отшатывается, прикосновение словно бы жжет.       Уроки лениво ползут, Крэйг тоже почти сползает под парту, горбится, укладывая голову на сложенные руки. Почему-то невыносимо клонит в сон. И еще хочется есть. Чего хочется больше, Крэйг пока не понял. Учитель стучит указкой по столу, Такер поднимает голову, принимаясь считать секунды до конца перемены.       Так на каждом. Математика, история, английский... В кафетерий Крэйг тащится с полной уверенностью, что прошло не три урока, а по меньшей мере шесть. Твик ждет его у дверей последнего кабинета. Крэйг не задается вопросом, когда тот успел выучить расписание, а просто идет рядом, немного позади. Твик не задает глупых вопросов, Крэйг не пытается начать глупый разговор. Всё так, как нужно.       Они стоят в очереди, Крэйг невольно высматривает в толпе знакомую макушку и привычный бордовый бомбер. Подавляет в себе желание вцепиться в руку Твика, все еще пытаясь собрать жалкие остатки достоинства.       Садится за столик, рассеянно уставившись в поднос и удивленно вскидывает голову, когда к ним с Твиком подсаживаются Кенни, Кайл, Картман, Стэн, Баттерс, Токен, Кевин. Когда они кивают им, негласно извиняясь. Каждый норовит похлопать Крэйга по плечу, но он лишь отшатывается, прижимаясь к Твику. Прикосновения причиняют почти физическую боль, кажется, что каждый из вновь прибывших хочет сделать ему что-то плохое.       — Эй, Такер, — грубый голос, как и руки, опустившиеся на оба плеча, застают врасплох несмотря на то, что он ждал этого все утро. И Крэйг бы обязательно закричал, но из горла не вырывается ни единого звука. Крик застыл где-то глубоко внутри, закупорил легкие. Даже вздохнуть сейчас — большая проблема.       Однако тяжесть на плечах исчезает так же быстро, как и появилась. Краем глаза Крэйг замечает, что это Твик оттолкнул Клайда. Крэйг поднимается со скамейки, скрещивает руки на груди. Ждет.       — Такер, объясни мне, как так. Я давал тебе абсолютно все. Пылинки там сдувал. А ты, только выдалась подходящая возможность, слился? Так нормальные люди не поступают, — это тот взрыв, которого ждали все. Весь огромный зал притих, слышно только звяканье вилки и ножа где-то на фоне. Крэйгу даже оборачиваться не нужно, чтобы понять, что это жрет Картман. У Крэйга ком в горле, полная невозможность, (невыносимость), нежелание говорить. Однако его спасает Твик, вставая сразу за ним.       — Что ты несешь, идиот? — рычит, похрустывая пальцами. Угрожая. Крэйг понимает, что еще несколько слов и драки не избежать, однако ему совершенно всё равно.       — Я разговариваю с Такером, — Донован выглядит таким же взбешенным, когда сжимает руки в кулаки. Крэйг же осознает, что Клайду не нужно бить его, чтобы причинить боль. Простое прикосновение обжигает не хуже. Наверное, это еще одна вещь, которую потом придется долго и упорно исправлять.       Крэйг честно пытается что-то сказать, однако из горла выходят какие-то нечленораздельные, очень тихие звуки.       — Молчишь, — констатирует факт Клайд, делает шаг вперед. Крэйг в ту же секунду отходит на шаг, утыкаясь спиной в грудь Твика. — Ну хорошо, можешь молчать, я сам все скажу. Я был неправ, но и ты — тоже. Я постараюсь расстаться с тобой мирно и больше не доставать. Я... много думал, отношения с тобой стоят слишком дорого, а отдают слишком мало, понятно? Ты ведь фригидная сучка. Нет у тебя эмоций и не было, я вроде как с бревном разговаривал. Знаешь, Такер, ты просрал самого крутого парня в школе.       У Крэйга в глазах все темнеет, он просто разворачивается, идет к выходу из кафетерия, трясущимися руками обхватив свои плечи. В голове пусто, кажется, он в какой-то момент отключается, а в себя приходит во время следующего шага.       – Ах ты сука, — слышится голос Твика где-то на фоне, а потом звук удара. Клайд как-то странно взвизгивает, а потом Крэйг слышит его быстрые шаги. Башню срывает, когда Донован хватает за плечо, разворачивая к себе. Прикосновение плавно подводит к краю, резко сталкивая. Больно, очень уж больно.       — Не трогай меня. Никогда больше, — голос, вначале спокойный, в конце фразы затихает, однако его в любом случае слышно. Хрупкое равновесие больше не сохраняется даже внешне. Неожиданно возвращается способность контролировать руки и ноги. И, самое главное, голос. И, на самом деле, у Крэйга все еще отлично поставлен удар. По крайней мере, Клайд падает, как подкошенный. А из кафетерия Крэйг выходит с высоко поднятой головой. Давно пора было положить всему этому конец.

***

      — Ты как? — на крыше ветрено. Ноги несут туда сами собой, Твик видит фигурку на самом краю. — Он хотел извиниться, но, видимо, я объяснил недостаточно ясно.       — А-а, так это твоих рук дело, — говорит Крэйг, снова, как и в их первую встречу, садится на край, свешивая ноги вниз. У Твика снова немеют пальцы и перехватывает дыхание.       — Я хотел как лучше, — вздыхает Твик, подходит поближе, садится совсем рядом.       — Все всегда хотят как лучше, — отвечает Крэйг, пожимая плечами. — Но я тебе верю. Что все будет в порядке. Теперь — точно верю.       Твик еле слышно выдыхает, когда Крэйг прислоняется головой к его плечу. А тот мысленно обещает сделать все, чтобы им вместе всегда было так хорошо, как сейчас.