Собачья

      Хаято была верна им как собака, но это не помогло.       Много Вы знаете служебных собак, которых оставляют при работе после травмы?       То-то же.       С Хаято было так же.       Бля, да это даже травмой назвать нельзя было, фигня. Дай вылечить Реохею, дай сожрать черепахе Коня, позволь Реборну дать живительных пиздюлей, и вопрос решён… Но не-е-ет.       Самое поганое – этот долбоящер правда думал, что так лучше.       Этот долбоебучий праведник с его сраной свободой!       Хаято сперва даже не поверила. Зря. Он был абсолютно серьёзным.       Хаято-чан ведь такая умная, красивая, ей совершенно нечего делать в мафии. Она должна поступить в университет, найти хорошую работу и мужа, и всё у неё будет хорошо.       Самое поганое – вся эта гражданская шваль, включая Хибари, была с ним согласна.       Мелкий ублюдыш Бовино попытался позлорадствовать над «Глопудерой», но она шепнула ему, что следующим Десятый решит не ставить под удар детишек вроде него.       Тупая корова залился таким рёвом, что Саваде так и не удалось его успокоить, реветь щенок прекратил только, когда заснул от усталости.       Вонгола тогда смотрел пиздец осуждающе. А Хаято оставалось только скалиться. Она же не соврала ребёнку. Она уверена: всё так и будет. Шестнадцатилетняя девочка разве может оказаться слабее шестилетнего мальчика, шовинист хуев?       Однако Гроза остался при своём месте Хранителя… Ну, Хаято же сказала – шовинист.       И ведь этот долбоёб даже не понимает, что она замазана при десятом поколении Вонголы достаточно, чтобы её попытались грохнуть либо добиваясь благосклонности Десятого, либо пытаясь его морально подкосить. Де-ся-тый. До-лбо-ёб. Одинаковое количество букв, одинаковое количество слогов. Нихера же себе совпадение!.. Не, про Девятого тоже так можно сказать, но он-то адекватным был, а этот сраный пацифист…       В общем, вот так Хаято оказалась на обочине мафии… Бля, да даже не на обочине… даже не в низах! Там она была, когда её Реборн вызвал, чтобы она сразилась с наследником Вонголы. Там она сражалась, пытаясь стать частью чьей-то семьи и либо оказывалась слишком сильной и плевала на шваль, либо оказывалась слишком слабой, и тогда как на шваль плевали уже на неё. Из-за Савады же… Из-за Савады её вышвырнули из мафии за шкирку как кутёнка, заперли все лазейки и разве что запор с той стороны не поставили… А может и поставили, хер их знает, она же по другую сторону. В любом случае, её же сама Вонгола погнала. Из Альянса с ней теперь точно никто связываться не станет, а за пределами Альянса… За пределами Альянса только шваль, под которую Гокудера Хаято никогда не прогнётся. Можно было попытаться вернуть себе настоящее имя, но иметь дело с людьми отца хотелось ещё меньше, чем связываться с отбросами не из Альянса.       Самое поганое: лучшее, что Хаято умела это убивать. Знала под сотню способов, как незаметно и заметно грохнуть человека, включая различные яды в стиле Бьянки – с сестрой они друг друга ненавидели, так что научиться подделывать её почерк для Хаято было делом чести. Знала, как защитить себя от атак и атаковать самой. Знала, с какой стороны держаться за разные виды оружия. Разрабатывала, блядь, под мафию специальный шифр, предусматривающий попытки его дешифровать!       Но нет, блядь, иди в жопу, Хаято, ты же девочка, тебе не место в мафии! О, Хаято, уехав в Намимори, ты резко стала бедной, перестав получать заказы? Ох, ну это же только из-за того, что ты была школьницей, а теперь…       Теперь Хаято не была способна задержаться ни на одной нормальной работе надолго – не тот характер. Она не умела прогибаться. Это, естественно, сказывалось и на деньгах. Иногда, когда ему было лень выполнять собственные заказы, халтурку подкидывал туманник Вонголы. Тот, который в тюрьме, а не та, что заглядывает в рот Тсуне со своим благоговейным «Босс». Её он не погнал, она ж, бедняжка, под игом Мукуро. Мукуро ржал как конь, пересказывая ей некоторые придуманные Хром байки. Мукуро, в принципе, был адекватным собеседником и понимал проблему Хаято, а что мафию пытался уничтожить… Ну так Савада тоже во всеуслышанье заявил, что уничтожит Вонголу, только он почему-то наследник и все лижут ему задницу, а Мукуро прозябает на нижнем уровне Вендикаре.       Несправедливо, конечно, но в мире вообще дохера несправедливости…       Хаято пытается отдышаться от долгой речи, делая большой глоток из чайной чашки. Ром обжигает нёбо, горло и сворачивается горячим узлом где-то под солнечным сплетением.       — Уже лучше, Хаято, — кивает ей Шамал, пока ещё цедя чай, к алкоголю он перейдёт чуть позже, Хаято себе налила ром где-то в середине своей речи.       Гокудера не то передёргивает плечами, не то просто пожимает. Она сама знает, что уже лучше. Что она уже понемногу учится ненавидеть Вонголу, что ещё пару месяцев (лет?), и она сможет отпустить этих дебилов совсем…       Она ведь сама помнит, что сперва вела себя как та брошенная псина, что ищет «потерявшуюся» хозяйку. Сейчас она хотя бы признаёт, что кинули её сознательно и без сожалений, а не «потеряли». Достижение, блядь.       Ебучие святоши.       Шамал пытается закурить.       — Не-не, док, без пламени, прошу, — останавливает она Трайдента, и тот кивает в ответ. Когда-то Хаято тоже даже сигареты пламенем поджигала, а теперь принципиально им не пользуется и запрещает пользоваться редким гостям. Шамал иногда по пьяни пытался втюхивать что-то про пять стадий принятия, по которым она идёт… Правда, по пьяни он и обращался к ней исключительно «Лавина», так что к его ереси она толком и не прислушивалась. Не домогается и ладно. Всё равно собутыльника лучше ей не найти. Да и психотерапевта, с её-то скелетами и послужным списком, – тоже.       Шамал кивает ещё раз, продолжая пялиться на собственное пламя Облака. Хаято в душе не ебёт, почему в десятилетнем будущем, когда пламя получило в мафии особое распространение, все были уверены, что у Трайдента пламя Тумана. Все знали про полчища москитов, все знали, что дока (при наличии Солнца-целителя) регулярно зовут вступить в Варию… и все всё равно думали, что у Шамала туман. Вот нахера Варии третий туман, спрашивается?       — Док! — рявкает она, и Шамал, встрепенувшись, гасит пламя и ищет по карманам зажигалку.       …Интересно, а если её пламя облака станет сильнее, её могут позвать в Варию? Или, может, спереть приглашение Шамала и заявиться к Занзасу? Он будет счастлив поднасрать мусору-Саваде…       Гокудера цыкает собственным мыслям, Шамал разливает ром на двоих. Ром, конечно, купил он. Хаято, пусть и вернулась в родную страну в квартирку, купленную через третьи руки ещё лет в тринадцать на один из крупных заказов, как уже говорилось, сидела без денег абсолютно. Шамал иногда подкидывал бабла, когда было совсем туго, и от этого было особенно паскудно. Док не знал, но у неё была отдельная книжечка со всеми его тратами на неё. Рано или поздно она вернёт ему всё, доучится только…       Хаято двадцать, и она сама в это особо не верит, так что и Трайденту не рассказывает. Ещё бóльшей жалости Хаято уже просто не перенесёт.       Они молча глушат ром.       Где-то через полчаса Шамал начнёт рассказывать Лавине, что именно неправильно в мировоззрении её дочери.       Где-то через полтора часа он вырубится рядом со спящей Хаято.       Где-то через год она, наконец, забудет о Вонголе.       Где-то через два – получит высшее образование.       Где-то через два с половиной она, наконец, станет фрилансером с хорошей репутацией и сможет начать отдавать долги Шамалу, накопившиеся за шесть лет…       О ней вспоминают, когда умирает Бьянки. Не Вонгола. Отец.