Они творят Империю

Радостные крики отовсюду сопровождаются скрипом грязного снега под ногами, хрустом отмороженных и затёкших костей, шуршанием листов, на которых написана дата, время и место. После часовых стояний на февральском морозе люди хотели, прежде всего, оказаться в тепле. Некоторые пришли сюда ночью, простояв тут как минимум двенадцать часов, других же хватило лишь на восемь, но и те зашли гораздо позже. Иные же стояли в самом конце, не осознавая, что начало столь знаменательного события начнётся уже через… -… через сколько начало? — кто-то из очереди уже совсем продрог, голос его дрожал. — Хм, почти восемь вечера. Опаздывают! Из толпы то и дело слышались невнятные переговоры, временами нарушаемые песнями, исполняемые столь преданными фанатами. Они перебрали буквально все, начиная от самых новейших треков любимой группы, и заканчивая песнями, пришедшими из семидесятых годов прошлого века. Каждый знал слова, каждый готов был простоять здесь ещё столько, сколько нужно. Но вот очередь сдвинулась. Очень скоро те, кому достались браслеты с номером в очереди, оказались по ту сторону турникета, отбросив сомнения и ворвавшись в просторный зал, словно смерч. Футбольная арена, на котором оказались фанаты популярной музыкальной группы, буквально сотрясалась от голосов, что витали в воздухе. Зал наполнялся. Наверху под самым потолком висели флажки известных футболистов. Трибуны заполнялись словно формочки для льда. — У кого-то болят ноги? — Ноги? У меня болит все! Снова разговоры. От людей слева пахнет дымом и сигаретами, от людей справа потом и шампунем. Запахи переплетались. Безмерный холод, ещё недавно казавшийся жуткой пыткой, сменяла наступающая на пятки жара, создаваемая теми людьми. Теми 13 000 самых обыкновенных людей, чьи тела создавали тепло. И всего лишь два человека, не входивших в это число, создавали тепло своим талантом. Колонки затрещали. Зал был наполнен, люди от долгого ожидания и неожиданности закричали, приветствуя исполнителей. Запах дыма усилился, из мощных колонок звучал столь желанный всеми голос, позади певца горел автомобиль, отображая одну из первых песен нового альбома. Какое-то время казалось, что люди перекрикивали и мощные колонки, и иную другую аппаратуру, которую сюда привезли на девятнадцати фурах и все то время ожидания концерта устанавливали. Откуда-то из-под потолка посыпались желтые листочки — конфети. Они рассыпались по всему залу и потом кто-нибудь скажет, что нашёл один листочек у себя в трусах. Да-да, именно так. До концерта люди просили собирать эти листочки и отправлять по почте, как знамя концерта. Они верят (и продолжают верить, ведь они сейчас на почте), что конфети выдохнет в них всю атмосферу концерта, на который они не смогли попасть. Ненатуральный, но такой притягательный свет софитов вкупе с экранами создавали непередаваемое ощущение. Фиолетовый, синий, красный, желтый и черный — цветовая гамма была настолько широка, что нельзя было с точностью сказать, какой именно цвет привлек внимание каждого присутствующего, ведь привлекало все. Люди пели, грудные клетки их сотрясались от звуковых волн, под рёбрами гудело, голоса то и дело затихали. После все шепотом скажут, что говорить они не в состоянии. Они вообще что-либо делать не в состоянии. А пока… а пока они живут этим днём, этой жизнью. Пока они наслаждаются. — Привет, Москва. Спасибо, что пршл, — барабанщик, вышедший вперёд, чуть запнулся, стараясь проговорить до того неизвестное и непонятное слово, — пришли на концерт. Толпа взорвалась восторженными криками. «Джош, Джош, Джош» Их голоса сливались воедино, кричали его имя, будто в экстазе. Концерт медленно подходил к концу, но никто не желал его окончания. Руки в толпе вздымались вверх с желанием заснять все происходящее на телефон или же в радостном ликовании, сменявшимся попеременным забвением, шатались из стороны в сторону в такт той или иной песне. Фанаты были вечны под влиянием своих кумиров. Горящие светодиодные лампы, мощные колонки, голос, барабаны, улыбки, слезы — все это создавало концерт, питало его изнутри, скрепляло так, будто он состоял из сильнейших элементов таблицы Менделеева. Но никакая таблица не смогла бы похвастаться столь широкой аудиторией своих составляющих. «Спасибо» Последние слова. Кричать сил не оставалось, но против воли из гортани то и дело вырывались восторженные звуки. Свет погас. Тайлер Джозеф и Джош Дан покинули этот город, забрав с собой сердца тринадцати тысяч фанатов. «Они творят Империю» — слышится из толпы и я вынуждена согласиться.