Монолог с Богом

Метро. Это произошло в метро. Он стоял упёршись об перила возле сидений. Белые волосы парня постоянно летали в воздухе каждый раз снова и снова, когда поезд набирал нужную скорость. На парне было чёрное пальто, скорее всего сделанное под заказ из-за некоторых деталей на нём. Зеленоглазый мужчина ещё молодого возраста стоял напротив милой леди, его глаза постоянно смотрели на ее волосы, он пытался увернуться и опустить глаза вниз, но не получалось. Поезд остановился, распахнулась дверь. Девушка обернулась к нему своим лицом, и на прощание улыбнулась. Ее улыбка вернуло на депрессивное лицо парня неловкую, но радостную улыбку в ответ. Она ушла. Молча ушла, не сказав ни слова. Но ему хватило и улыбки, ведь достаточно мимики лица, что бы заставить человека быть добрым и счастливым. Дверь захлопнулась, след милой дамы исчез. Через окно поезда, куда направил свои глаза парень, он не увидел ее. Ни волос, ни щёк, ни курточки он не видел. ~ Ты зачем сделал это снова? — с криком заорал парень в небо. Это было приблизительно к двадцати двум часам, а крик на всю катушку распространялся по частному жилому сектору, и мог бы озадачить мыслями жителей еще на две минуты снова только после повторного крика. Он произошел вновь уже несколькими фразами, в которые вложился парень за короткое время раздумий, — за что мне всё это? Я твоя игрушка в сценариях жизни, и тебе нравится играть мною? Его пыл не остыл даже после минутного молчания. Кратко говоря о месте нахождения: рядом лес, лавочка, частный жилой сектор, тёмное небо и дуб. Монолог между парнем и тем, что кому обращался он, был то агрессивного, то подавленного характера. — Что я делаю не так?! Чем не угодил тебе, святейший?! Разве так трудно понять, что я хочу быть счастливым? Что не так, почему я — не счастлив? Я многого прошу, или что?! Я хотел чувствовать объятие рук, губы на теле своем. Почему осознавая всю свою ошибку, даже тогда мне легче не становится?! Его губы дрожали, руки опустились в карманы, откуда парень достал пачку сигарет и зажигалку. Несложно догадаться, зачем парню нужны сигареты. В трудное время для него они были единственной опорой, всегда были рядом и никогда не предавали. Достав сигарету и подкурив ее, он продолжил монолог в воздух представляя, что рядом сидит на лавочке его собеседник. — Как же низко обещать счастье, и забирать его каждый раз, — делая затяжки проговаривая слова "курва" и "чёрт возьми" беловолосый парень в пальто, нервно оглядываясь на небо, — тебе ведь нравится каждый грёбаный раз делать больно моей и так уже мёртвой душе. Так зачем ты кидаешь мне события случайности все время, когда я хочу стать любимым человеком в жизни другой, той самой. Ведь проще просто дать одно, убийственное, а не играться мною. Чего же ты хочешь по настоящему? Моих решений через всю эту херню? Майн гот...а суть какая? Доказать мне какое я ничтожество? Прости, ты это сделал, когда я родился Докурив и бросив окурок в снег, он поправил пальто на себе, и продолжал идиллию, монологом развлекая себя и воздух рядом горькими словами о жизни . — А ведь когда-то я не знал о настоящем, а думал только о хорошем. Ребенок во мне умер в семь лет, наивность пропала, а я остался один против всех. Это ведь была неравная дуэль, и я не вижу результатов победы или проиграша. Ведь я должен был проиграть ещё в начале. Прошло десять лет, и я ещё живой. И что дальше будет? Руки не переставали дрожать. Закурив следующую сигарету продолжая нервно и с агрессией говорить всё, что лежит на душе. "Dead inside/Crazy outside" — это был его лозунг сейчас. Именно сумасшедшим считал себя парень. Хотя понимание всей жизни он и осознал, другие люди не могли, а это давило на его душу. — Это мой финал, верно? Я больше не смогу быть счастливым, ведь так? Ты хочешь крови, убьешь мою жизнь для того, что бы окончить игру? Как мило, — с ненавистью и грубым голосом говорил парень, — я просто хотел быть счастливым. Не хотел ни того ума, что во мне сейчас — те безграничные знания, что доступны только мне; ведь мне хотелось улыбаться и держать за руку ту самую. Сигареты была скурена наполовину. А я в мыслях появились флешбеки того самого рокового дня: — Я ведь держал ее за руку. Ведь обнимал и говорил, что хочу всегда быть рядом. Мы мечтали вместе о будущем, как маленькие дети. Ты ведь знаешь, как я всю жизнь ждал этого, но ты у меня все отнял! Пошел снег. Лицо мальчика наполнилось размышлением. Произошла минутная молчаливость. Последняя тяга сигареты и слёзы. По щекам прошлись небольшие слёзы, а тоскливый голос парня сказал последнее, то, что было правильным. — Я ведь игрушка в твоих сценариях, — нерешительно прозвучал голос, который явно не ожидал каких-либо ответов. Это была констатация факта для самого себя. Бросив окурок, парень достал листок бумаги. Рядом лежало бревно, довольно плоское и удобное для письма. Возле лавочки был фонарный столб, от которого шел свет по всей улице. Взяв бревно и положив его на лавочку, парень достал из кармана ручку, и начал писать. Писать для людей или для человека — неизвестно. Писал не больше двадцати минут. За это время он написал небольшой текст, ибо он не уместился на бумажке. А ведь так многое он хотел сказать людям, и человеку, все что чувствовал, что бы его поняли. В голове было все собрано по полочкам: мысли стали на место, осознание ошибок жизни завершилось, моменты радости и злости, ассоциации других с теми мечтами, которые всегда хотел увидеть в жизни. Свернув "письмо миру", он сложил его в карманы, встал со скамейки, и промолвил неспеша: — Ты добился своего. Я ухожу туда, где мне место, — это были непростые слова. Парень осознал всю гребаную жизнь. Все его десять лет борьбы внутри него закончились. Победой или поражением решать уже читателю. Он направился в сторону дома. Выйдя из леса, он молча шёл, опустив голову вниз. Частный сектор стал тихим, когда мальчик закончил орать и просто говорить. А снег шёл с большой скоростью, заметая улицы. Дойдя домой и зайдя в квартиру, его глаза сразу начали падать на шкаф, стоящий рядом с дверью. Открыв его, там лежал сейф, который открыл владелец этой квартиры, и достал оттуда старенький пистолет немецкий пистолет Ekma KGP-68, отполированный и возможно для предложения, людям могло показаться, что он прямо с завода. Но только вот он принадлежал поколению разработки шестдесятых годов двадцатого столетия. Взяв его в руки, он проверил патроны, и положил его в секретный карман внутри пальто, где пистолет лежал в удобном положении. Мальчик с зелёными глазами вышел со своей квартиры, и отправился по нужному адресу. Через несколько минут он подошёл к большой многоэтажке, которая напоминала ему ту самую улицу. Зайдя в лифт, он нажал последний этаж, подъехал, и вышел на нем. В руках у него уже была бутылка дорогого коньяка, которую в дороге на лифте тот выпивал почти не ежеминутно. Даже так он не пъянел. В полной трезвости он поднялся на лестничную клетку, где сел возле окна, и продолжил. Пить. А ведь когда-то он был счастлив. Его рука держала ее руки. Вместе ходили, гуляли, курили. Он был счастлив. Это было его счастье. В руках появилось письмо, которое он прочитал напоследок. Достав смартфон, он просматривал ее фотографии, аккаунт в Инстаграме и сообщения в директе с ней, чувствуя своим воображением, как она писала каждую букву. Ему постоянно казалось, что ее улыбка до сих пор смотрит на него, и нежно целует. Он знал, что больше это ему не светит, а руки медленно доставали пистолет. Все делалось с улыбкой, слезами и осознанием всего того, что скоро произойдет. — Я люблю тебя.... В письме не было ничего такого, что могло рассмешить. Обращение больше выссказывало раздумья о жизни, того, что пережил за последний момент. "Привет. Я адресовал это письмо именно тебе. Не смей называть это предсмертной запиской. Писал письмо о том, что жизнь — несправедливая штука. Я боролся до того времени, и мог бы дальше бороться, но устал. Мечтал быть счастливым. Я мечтал быть именно счастливым человеком. Хорошим. Заботливым. Но все не так. У меня было счастье. То, которое для меня продлилось недолго, но я был самым счастливым и радостным в те минуты и секунды. Я полюбил того, кто для меня был всем. И честно сказать я ему должен сказать спасибо за это воспоминание. Я рад, что у нее все хорошо. Покой — как много в этом слове, добро и нежити слилось" — Я люблю тебя... Слёзы. Снова пошли слёзы и флешбеки. Дуло пистолета стояло возле правого уха. Хороший день, что бы умереть. Выстрел. Падение тела на пол. На всю лестничную клетку ещё идёт гул. Грохот падение, звучал на все этажи. Закончились страдание. Закончились.