And just say the word, we'll take on the world And just say you're hurt, we'll face the worst Nobody knows you, the way that I know you Look in my eyes, I will never desert you And just say the word, we'll take on the world You Me At Six — Take On The World.
Время — самое востребованное, и то, чем люди не умеют пользоваться. Каждый распоряжается им по-своему. Умные люди умеют находить баланс и разумно использовать его. Глупые же, в свою очередь, впустую растрачивают его, а потом хватаются за головы, когда лишаются драгоценных секунд. Что касается счастливых, то они не замечают его вовсе, а грустных убивает каждое мгновение, которые кажется им вечностью. Когда кого-то теряешь, то начинаешь думать о том, что можно было сделать с этим человеком, сколько у вас было часов, минут и секунд, потраченных впустую. Будем честны — до потери никто об этом серьёзно не задумывается. Кажется, что впереди столько времени, что на том свете его будет много; впереди столько мгновений и воспоминаний, что ты не ценишь человека. А зря. Ведь сегодня он с тобой. А завтра — уже нет. Когда на плечо Триш ложится ладонь, она не оборачивается, потому что знает, чья она. Только один человек осторожно сжимает пальцами плечо так, словно проверяет, чувствуется ещё что-нибудь или нет. Пока что чувствуется. Похороны папы ассоциируются у Триш с двумя словами: гамбургеры и боль. Понятное дело, что боль была, есть и будет, с ней ещё предстоит научиться жить, но боль физически ощущалась, словно Триш касалась натянутых в воздухе нитей. Патрисия «Триш» Морган Старк сидит на кухне их маленького дома, их тихой гавани, как любил называть это место Тони, вместе с Питером Паркером, которому очень идёт смокинг (и она бы обязательно сделала комплимент, если бы не ситуация). Вдвоём они едят привезённые Хэппи гамбургеры, и даже в такой момент эта еда кажется Триш самой вкусной на свете. — Ты говорила с ним? — С кем? — С Харли Кинером, — Питер убирает кончиком пальца соус в уголках губ. — Это парень, который приютил мистера Старка, когда… — Когда была разборка с Мандарином, — заканчивает за него Триш. — Я знаю. Папа рассказывал. Он поддерживал с ним общение все эти годы. — Он приехал из Роуз Хилла. Это довольно длинный путь. И… Он хотел бы поговорить с тобой, у него рейс через несколько часов и… — Разве я похожа на человека, который хочет разговаривать? — Триш… — Прости, — она качает головой и прикусывает нижнюю губу, извиняясь за свою резкость. — Я просто… Я не должна была так говорить. — Я всё понимаю, — Питер накрывает её ладонь своей. — Всем нам тяжело, но тебе — особенно. Не извиняйся за свои эмоции. — Я обязательно поговорю с ним. Они смотрят друг другу в глаза, и Триш не знает, что бы она делала без него. Питер не только её одноклассник, её жилетка, что выслушивает её каждый раз, когда у неё неудачи; Питер — друг, без которого она давно бы погрязла в отчаянии и сорвалась, но он держит её. Питер — плечо, на которое она всегда может опереться, зная, что он поможет ей. — Можно? — Конечно, — Триш и Питер убирают руки, — Мишель. Стоящая на пороге Мишель в чёрном платье смотрится несуразно (по её собственным словам), она кидает неловкие взгляды на друзей, думая, что вмешалась в какой-то очень интимный момент, но Триш улыбается ей, отодвигая стул и приглашая присоединиться. Джонс садится, и Питер протягивает ей гамбургер. — Во сколько сегодня собираемся? — Ты всё же решила пойти? — приподнимает бровь Мишель. — Да, а то мама скоро упечёт меня в психбольницу, — Старк комкает бумажку и берётся за ещё один гамбургер. — Каждый вечер ругаемся с ней из-за того, что я сижу дома. И доводы, что дома мне нравится, что «стены лечат», как любит говорить Хэппи, она категорически не воспринимает. Думаю, что мне хотя бы на один вечер всё же стоит выйти из дома. Тем более, скоро всё равно дом будет в другом месте. — Что? — Мама решила выставить дом на продажу и перебраться в один из районов Квинса. Нам осталось перевезти несколько коробок. Как помогу разобрать вещи — приеду. Собираемся у тебя? — Да, — Мишель кивает, переглядываясь с Питером и не веря своим ушам. «Отлично, — хмуро думает Триш. — Теперь и они ещё за мной будут присматривать. Просто блеск». — Мне что-нибудь принести? — У нас всё есть. Джонс замолкает, а затем, через несколько секунд подаётся вперёд и заключает Триш в объятия. Старк обнимает её в ответ, стискивая ткань платья на спине. Джонс немногословна, порой даже скупа на чувства, не любит их проявлять, и раз сейчас она решает обнять подругу, чтобы та почувствовала, что она не одна, Патрисия понимает — это дорогого стоит. — Спасибо, Мишель.***
— Последняя коробка распакована и разобрана, — Пеппер поднимается с пола и отряхивает брюки. Триш касается пальцами фоторамки, где мама и папа смеются на фоне Диснейленда. Их дом в Квинсе очень похож на тот, что был в Малибу, и это, на удивление, помогает легче переносить всё то, что произошло. У них даже есть мастерская, в которую две самые дорогие женщины Старка не заходят: Триш ближе гуманитарные науки, а Поттс не может находиться там, поскольку Тони в этом помещении везде. — Да, мы молодцы. Слушай, мам, помнишь, что меня тут пригласили, но я решила, что не пойду… Я передумала. — Почему? — Почему? Ну, с того, что мы сегодня похоронили папу, и я не думаю, что это разумно — оставлять тебя одну в такой момент. Пеппер тепло улыбается дочери и, подойдя к ней, заключает её в объятия. Она принимается поглаживать её по волосам, а затем отвечает на вопрос Триш, повисший в воздухе: — Я ценю, что ты беспокоишься за меня, Триш, но я у тебя большая девочка. Зачем тебе оставаться со мной? Чтобы мы обе предались унынию и безостановочно рыдали? Не думаю, что твоему папе бы это понравилось. Помнишь, что он нам постоянно с тобой говорил? — «Вы сильные». Но мам, мы не можем всё время быть сильными. — Когда любишь Тони Старка, то можешь, — Пеппер целует дочь в лоб. — Я не одна, и это знаю, как и ты, Триш. Твой папа живёт в тебе, и ты не забудешь его, если будешь двигаться дальше, милая. Встреча с друзьями — хороший шаг. — А ты? — А я останусь дома, приглашу Роуди с Хэппи, и мы откроем бутылку вина, а затем будем вспоминать твоего папу. — Может, мне всё же стоит остаться… — Тебе всё же стоит идти, — перебивает её Пеппер. — Триш, давай. Будем двигаться вперёд. — Я люблю тебя, мама, — она прижимается к маме. Пеппер обволакивает её теплом, пахнёт молоком и любимыми духами, и от всего этого Триш начинает успокаиваться. — И я тебя, милая. Триш, послушай… — Да, мам? — Пообещай мне, что не будешь геройствовать и надевать костюм. — Почему я должна это обещать? — Потому что ты такая же, как Тони. — Нет нужды спасать мир, — Триш с удивлением смотрит на маму. Такая же? Это вряд ли. Природа, видимо, решила на ней отыграться, потому что совершенно не похожа на Тони, — но я пообещаю, что не буду. — Хорошо. Триш звонко целует Поттс в щеку и направляется в комнату, чтобы переодеться. Сложновато давать такие обещания, когда твой отец — Тони Старк.***
Она поднимается по лестнице, стягивая с шеи шарф и вслушиваясь в голоса за дверью. Кажется, возмущается Натаниэль, раздаётся смех Питера. Остановившись перед дверью, Старк делает глубокий вдох и стучит. Ей открывает Гвен в забавной пижаме с черепашками и стискивает в объятиях. — Отпусти… Задушишь… — хрипит Триш, которой кажется, что её ребра вот-вот хрустнут. Гвен спохватывается и отпускает её. — Извини. Я просто… Рада тебя видеть. Ну… Знаешь… Мы же несколько недель не ви… — Я знаю, — перебивает её Патрисия, беря за руку и сжимая пальцы. — Я тоже рада тебя видеть. — Не мартини с апельсиновым соком, но тоже пойдёт! — позади Гвен появляется Натаниэль и, отодвинув Стейси, прижимает к себе девушку. — Рад, что ты заглянула, Триш! — Ты нисколько не изменился, Нат. Он смеётся и затягивает её в квартиру.