Living easy, living free Season ticket on a one-way ride Asking nothing, leave me be Taking everything in my stride Don't need reason, don't need rhyme Ain't nothing I would rather do Going down, party time My friends are gonna be there too I'm on the highway to hell On the highway to hell Highway to hell I'm on the highway to hell No stop signs, speed limit Nobody's gonna slow me down Like a wheel, gonna spin it Nobody's gonna mess me around Hey Satan, paid my dues Playing in a rocking band Hey mama, look at me I'm on my way to the promised land, whoo! I'm on the highway to hell Highway to hell I'm on the highway to hell Highway to hell Don't stop me AC/DC — Highway to Hell.
— А из фильмов тебе что нравится? — Даже и не знаю, много любимых фильмов… Но мы недавно ходили на «Однажды в Голливуде» с мамой, меня впечатлило. Особенно конец. А что ты предпочитаешь? — Что-нибудь повеселее, плохого и так хватает в реальной жизни. Триш укладывается на груди Гарри поудобнее и переплетает свои и его пальцы. — У нас было трудное время, но мы справились. Мы здесь. Гарри молчит, рассматривая кольца на её руке, а затем произносит то, от чего сердце Триш делает кульбит: — Я люблю тебя, Триш, и обещаю, что никогда и ни за что не обижу. Не знаю, как ты, но я вижу своё будущее с тобой. — Я тоже тебя люблю, Гарри. Гарри тянется к губам Триш, когда Джарвис вмешивается и говорит, что у «миссис Старк сообщение для мисс Старк». Триш усмехается, примерно догадываясь, что скажет ей мама, и касается браслета на руке. — Патрисия Морган Старк, тебе лучше появиться дома как можно скорее, иначе я разорву тебя раньше, чем это сделают журналисты. Триш смеётся, вставая с кровати. Гарри тянет её за руку на себя, она выдавливает через смех: — Кажется, я под домашним арестом.***
Триш кажется, что так же, как и она, чувствовали себя люди, приговоренные к повешению. Это такая ситуация, когда умирать не хочется, но придётся. Только если тебя не помилуют. Или чудо наступит. Впервые под взглядом мамы Старк испытывает желание сжаться в кресле и так и сидеть, пока Пеппер не сменит гнев на милость. А она не сменит, кажется. — Ты же мне обещала. — Да, обещала. — Пообещай мне, что не будешь геройствовать и надевать костюм. — Почему я должна это обещать? — Потому что ты такая же, как Тони. — Нет нужды спасать мир, но я пообещаю, что не буду. — Хорошо. — И что ты сделала? Триш каждый раз передёргивало, когда мама становилась строгой и суровой, потому что не могла эта прекрасная женщина, что знала множество историй и постоянно обнимала и целовала её, превращаться за мгновение в чужую. — Мам, я всё могу объяснить. — О, ты объяснишь. — Когда у тебя есть сила, есть возможность что-то сделать, то ты должен это сделать. Вчера мне это сказал Питер, когда подумал, что его тётя оказалась в руках Нормана Озборна. Вчера я поняла это, когда должна была сделать выбор, перед которым много лет назад стоял папа. И теперь я более чем уверена, что он пришёл к нему с такими же словами, как и мы с Питером. Да, Харли сделал костюм, и я надела его. И это был мой выбор! И если из-за него тебе хочется придушить меня, то делай, мам, я готова! Триш вскакивает с кресла и упирает руки в боки, с вызовом смотря Пеппер в глаза. Голубые глаза сталкиваются с голубыми, завязывается борьба взглядов, Триш выпрямляет спину, а Пеппер поджимает губы. Ни одна из женщин, носящих фамилию Старк, не хочет уступать. — Такая же, как Тони. Эти слова — приговор для Триш, который она готова принять и понести, но происходит то, чего она никак не ожидает: выражение лица Пеппер смягчается, и она, рвано выдохнув, заключает дочь в объятия. — Я прощена?.. — Ты под домашним арестом. Никаких игрушек. — Мам!***
— Официальное заявление будет? — Да, мама говорит, что пресс-конференция должна быть в двенадцать. — То есть, у нас есть время до двенадцати? — Похоже на то. Харли виновато опускает голову, словно это он был виновником всех произошедших накануне событий. Триш, неустанно повторявшая ему, что он не виноват, решает промолчать и закатывает глаза. Сидящий рядом с Харли Гарри кладёт ладонь ему на плечо. Кипер поворачивает голову. — Слушай, если бы не ты, и не твой костюм, то нам, а особенно Триш, решившей стать героиней, пришлось бы очень тяжело, а Питер мог бы и вообще не сидеть с нами за одним столом. Так что, Харли, выше нос. Что-нибудь придумаем. — Думай быстрее, Озборн, это уже во всех газетах, — подошедшая к столику Мишель кидает газету на стол и занимает место слева от Паркера. — Знаешь, может, сказать, что я провела эту ночь в пентхаусе Озборнов с Гарри? Как думаешь? — Триш широко улыбается. Питер закатывает глаза и, наклонившись через стол, не совсем нежно срывает с носа Патрисии пластырь с черепашками. — Ауч! — Ты этой ночью пыталась убить отца Гарри. — Ах да, точно. Но, в конце концов, почти это сделал всё же Гарри, отправив его в Рейвенкрофт. — Ты всегда найдёшь лазейку и отвертишься. Старк вновь улыбается, смотря на людей, которые стали ей семьёй. Она наблюдает за тем, как Питер прижимает к себе Мишель и утыкается носом ей в щеку, в то время пока Харли и Гарри негромко переговариваются. Триш очень рада, что её «мальчики» нашли друг с другом общий язык, ведь для это для неё было важно: разрываться между ними она не была готова. Ближе к двенадцати Триш вместе с друзьями приезжает в место проведения пресс-конференции, где Мишель помогает ей переодеться в чёрный брючный костюм с белой рубашкой. Пока Джонс приводит её лицо в порядок, Триш вспоминает заметку в газете: — «Железное Сердце»… Мне нравится, как это называют. — Технически, это некорректно, ведь он из сплава золота с титаном, — вмешивается Харли, застёгивая пуговички на манжетах рубашки. — Но имя ему дали броское, — хмыкает Гарри, смотря на Триш. О том, что он остался один, Озборн не думает — миссис Старк несколько минут назад пообещала помочь ему с наследством и всеми прочими тяжбами. Когда Старк готова, за ней приходит Хэппи и отводит её в зал, где журналисты чуть ли не подпрыгивают от нетерпения. Триш натянуто улыбается, следуя за мужчиной и думая о том, что через несколько секунд им с мамой предстоит оказаться под шквалом вопросов, предположений и надавливания на больные места. Смотря на маму, которая, признав, что на пляже было «что-то Старковское», передала слово Триш, так как это её личный ассистент создал костюм, Патрисия ловит себя на мысли, что очень хочет быть похожей на Пеппер, быть такой же невозмутимой и сильной. Мама столько всего пережила, столько вытерпела, решив влюбиться, а затем и связать свою жизнь с Тони Старком, что ею нельзя было не восхищаться. И гордиться. Триш очень гордится своей мамой. — Тут прозвучала информация, — начинает говорить она, оказавшись у микрофона, — что наша семья как-то причастна к событиям на пляже. В газетах пишут, что это была я, кто воспользовалась нашими технологиями благодаря своему личному ассистенту. — И Вы думаете, что мы поверим? — скептически интересуется один из журналистов. — Пеппер Старк помешана на охране своей дочери. Она бы такого не допустила. В костюме явно были не Вы, а Ваш личный ассистент, Харли Кинер. — Костюм явно женский! — перебивает его другая журналистка. — Понятно же по очертаниям! Вчера на пляже именно Патрисия Старк помогла задержать Зелёного Гоблина. — Это неправдоподобно, — соглашается с ним Триш, — но одно дело сомневаться в официальной версии, а другое — высказывать упреки и выдвигать теории, что я — супергероиня, — обращается уже к женщине. — Я не считаю Вас супергероиней. — И правильно делаете, — поддерживает её Старк. — По бумажке читай, — раздаётся усталый голос Хэппи, который всё утро потратил на то, чтобы разобраться с фотографиями событий на пляже, гуляющими по Интернету. Триш поворачивает голову и смотрит на маму. Мама успокаивающе поглаживает Хогана по плечу и, покачав головой, кивает дочери, с трудом сдерживая улыбку. Триш поворачивается обратно к стойке с микрофоном и, усмехнувшись, произносит: — По правде говоря… Я — Железное Сердце. Зал взрывается аплодисментами, а Триш вскидывает руку с жестом «Виктория». Папина дочка.