***
Ты, мой Лис, с радостью согласился, да так, что мне в сознание заползла смутная мысль, а не ты ли подсадил этого червя в голову Дрю. Тем не менее, мы уже в клубе на сцене и тебе некуда деться. Отстёгиваю цепь от ошейника, что тянулась у меня с браслета, поднимаю твои руки вверх, которые всё ещё в фиксаторах, и тяну к ним цепи от установки, предвкушая и смотря в твои озорные серые глаза и дуя по приколу в огненную шевелюру. Одна цепь проходит через твой ошейник от пола и заставляет склониться ниже, хоть ты и так стоишь на коленях, руки твои поднимаю над головой, но не заводя за спину и не выворачивая, и скрепляю одной цепью за кольца на фиксаторах, держа в вытянутом состоянии. Нажимаю педаль в полу и цепь от ошейника становится короче, наматываясь там на колесо механизма, и ты вовсе утыкаешься подбородком в пол, а на руках цепь удлиняется. Отлично, работает. Плечо не выбью, цепи регулируются хорошо. — Согласен мне подчиняться сегодня? — громогласно спрашиваю и вытаскиваю плеть, чуть щекоча, проводя ей по твоей спине и шее, поверх топа. Благо у него молния на спине и он напоминает облегчённый корсет. Ты покорно киваешь, на сколько позволяют цепи, и позваниваешь мелодично ими. — Прогнись и задницу вверх! — командую, а на заднем фоне поигрывают тихо барабаны с какими-то колокольчиками. Похоже, Дрю решил прибавить неспешной атмосферности, чтоб я держал себя в руках и с ходу не применил всё подряд. Ты выполняешь, а я держу стек-плеть и на пробу легонько шлёпаю тебя через шорты. Невольно вскрикиваешь, ведь прежде, даже наказывая, я использовал лишь флогер из мягкой кожи. — Зад выше и повиляй! — скулишь от ещё одного удара, но выполняешь. Щёлкаю пальцами и к нам приходит помошник из старших сабов. — Склонись и сними с него нижнюю одежду. Резво меняю плеть на кнут и ударяю об пол больше для эффектности и шумового воздействия. Саб выполняет и отходит. Беру так привычный тебе флоггер, мягко веду по ягодицам и шумно шлёпаю с размаха вновь для эффектности и твоего вскрика да красных ягодиц, трижды. Убираю плеть и сдираю резво с тебя топ, и когда распрямляюсь шепчу на ушко: «Кричи». Вновь в руке флогер, и я ставлю ногу на твою шею, благо я на каблуке и спокойно так тебя держу, хоть немного и отвык от них. Взмах — и новый удар приходится по спине и ты послушно взвизгиваешь. Ещё два удара и решаю пока не загонять в самом начале. Тебе ещё понадобятся силы. Убираю ногу и велю пятясь, повернутся к зрителям спиной и продемонстрировать красную кожу, а цепь при ошейнике увеличивается. Ты, верно, не очень пока понимаешь, для чего я тебя бил, но вот я уже велю повернутся к зрителям боком и они видят твою эрекцию. Даю тебе хлебнуть из колбы афродиза, но лишь один глоток. Приказываю старшему рабу вновь подойти и даю ему смазку, веля аккуратно промазать, предупреждая, если вдруг что — огрею не в игру, наглядно держа наготове однохвостую плеть, пригрожая ему узлом на ней. Но вот он справляется, а ты, кажется, недовольствуешься, что это сделал не я. Но я веду плетью по твоей спине, словно змеёй, и приказываю встать на руки и на ноги, подняв зад выше, но всё так же не поднимая головы. Беру мягкую верёвку и начинаю вязать бондаж по твоему торсу, получая от этого удовольствие, и порой под музыку легонько царапаю когтями твою кожу. Но вот остаются последние штрихи. Примериваю верёвку к твоей промежности, потирая о дырочку. Чуть отвожу в сторону и плавно заполняю анус, растягивая фалоиммитатором. Он входит почти полностью, но сантиметра два всё же торчит из тебя. Верёвка от бандажа проходит меж твоих ног, окручивает выступающую часть фалоиммитатора, подпирая и снизу, фиксируя игрушку в тебе без возможности выскользнуть. Пару раз нажимаю на фалоиммитатор и активирую его с пульта на режим второй скорости из десяти возможных. Ты не выдерживаешь и всхлипываешь, вертя задом, за что и получаешь по нему. Поднимаю тебя на ноги, ставлю к зрителям лицом так, что невольно стоишь на носочках, кое-как доставая до сцены, и перед носом раздавливаю незаметно маленькую капсулу. Вдыхаешь. А остальное из прозрачной капсулы размазываю о твои губы. Руки вновь твои задраны, пальцы мои проникают в рот и ты невольно слизываешь с них сладкий афродиз. Играю с твоим языком, то вытягивая его изо рта, то вновь заставляя убрать. Повышаю вибратор до режима пятой скорости и начинаю надрачивать, стоя за тобой чуть согнувшись, шепча на ушко и кусая за мочку. — Кончай! Да так, чтоб до того барана в первом ряду долетело. Давай, малыш, я знаю, что ты можешь. Залп, пока я позволяю и даю такую блажь и возможность, — а мои пальцы ловко ходят по твоему стволу, а указательный палец играет на головке чуть отросшим ногтём, всё норовя попасть в уретру и пощекотать. Обдаю жаром горячего дыхания в шею и покусываю. Не знаю, что стало твоим пределом, но ты громко со всхлипом изливаешься мощной струёй на сцену. — Умница, хороший мальчик, — делаю последние движения по твоему стволу и понижаю вибратор вновь до 2 режима. — Уважаемые гости, не расстраивайтесь. Ведь это только начало. Этот малец куда выносливей, чем кажется, — сообщаю зрителям и отстёгиваю цепи на ошейнике и руках, осторожно опуская их и растирая твою спину маслом, натянув перчатки. Даю сигнал и два из старших сабов возятся с новым приспособлением. Ты видишь, как они натягивают верёвку с часто идущими узлами на уровне примерно твоего пояса через всю сцену. Пока они это делают, я ставлю тебя к столбу и развожу ягодицы, поливая маслом и смазывая, за одно и связывая твои руки за головой, согнув в локтях, чтоб ты держал их как при аресте за затылком, раскрытыми ладонями в шевелюре. Но вот ты промазан для лучшего скольжения, верёвка натянута на механизм. Один из рабов её чуть опускает и ты перешагиваешь через неё, находясь в правом конце сцены. — Шеееейд? — подаёшь тихо голос и смотришь на меня, очевидно, догадываясь, что тебя ждёт. — Молчать, — и даю тебе мягкой плетью по заднице. Верёвка натягивается и врезается тебе меж ягодиц и под яички, отчего всхлипываешь, но стоишь. Беру чёрную ленту и повязываю ею твои глаза. — А теперь, сабы, поднимите верёвку ещё чутка выше. А твоя задача — дойти до противоположного конца сцены. Верёвка поднимается, и ты, даже стоя на носочках, пытаешься приподняться выше. — Вперёд! Пошёл! — даю команду, и всё та же плеть ударяет тебя по спине. Ты вздрагиваешь и делаешь первые шаги, перебирая ногами, ступая на носках. От движения вибратор ещё дополнительно шевелится и тебе становится приятно, хоть и яички нещадно трёт верёвкой. Осмеливаешься и идёшь чуть быстрее. Но вот и первый узел. Он проходится по основанию органа, вдавливается и тянет яички и ты пищишь, замирая и тут же получая плетью по спине. — Вперёд! Делаешь усилие и узел проходит под игрушкой, вызывая стон. И ты понимаешь, в чём суть. Зрители ликуют и делают ставки, дойдёшь ли хоть до середины или же до конца сцены. Распаляю их и выкрикиваю, что мой саб пройдёт весь путь полностью и делаю ставку, на вид крепко тебя хлестнув по заду с громким звуком, но по факту ударив по верёвке, заставив её всколыхнуться и принеся узлом под игрушкой ещё больше удовольствия, что поняли лишь сведущие доминанты и усмехнулись, переиграв ставки. Но вот так ты постепенно доходишь до середины, постанывая и покачиваясь на узлах, всхлипывая на просто верёвке. Тебе бы долить масла меж ног, чтоб не стирало нежную кожицу на яичках, но я сделал ставку, и этот шаг может быть расценен как жульничество. Поэтому, когда ты останавливаешься, конюча и протестуя, не желая слезать с узла прям по центру сцены, я вынужденно ударяю тебя плетью по ягодицам и повышаю скорость вибрации. — Иди! Иначе флоггер будет заменён на девятихвостку. Ты, видимо, не веришь, но когда получаешь непривычный удар по спине, скулишь и идёшь дальше. А я всё же поливаю маслом дальнейшую верёвку, хотя бы до 3 узлов вперёд. проходишь по политому с облегчением и наслаждением, но попадая вновь на шероховатую поверхность начинаешь подвывать и не так, как на узлах. — Вперёд! осталось четыре узла всего. — Ага… а между ними верёвки моток, — обиженно скулишь, но слышишь изменившийся звук в воздухе заносимой плети и делаешь вперёд рывок и как раз вовремя. Стек ударяет по верёвке, вызывая стон. А дальше я тебя уже им подгоняю, но постукивая меж ног, споднизу верёвки, отчего твой орган дрожит, а от каждого шлепка ты тягуче постанываешь. Но вот мы дошли и доконца. публика рукоплещет, а я увеличиваю вибрацию вновь до пятой скорости и продолжаю бить стеком по игрушке через верёвку под яичками, отчего ты ёрзаешь на последнем узле и постанываешь как последняя шлюха. — Ну же, малыш, покажи как возбудила тебя эта верёвочка, — громко говорю, а Дрю уже ходит, собирает выигрыш. — Покажи, как сильно она тебя завела. Давай, я верю, что в этих запасничках ещё есть семя, — и продолжаю дразнить тебя стеком, ведь и так вижу уже выступившие капельки на головке. Подвываешь и бурно изливаешься, а я придерживаю тебя под спину, ведь ты пошатываешься, а я вновь перевожу вибратор на меньший режим. Помогаю слезть с верёвки, развязываю руки и глаза. Оглаживаю нежно твою щёку и говорю, какой ты у меня молодец. А ты запыхался и даже ответить не можешь. Я думаю закончить, но ты кусаешь меня за губу, когда пытаюсь поцеловать. — Пить! И отдышаться! — требуешь, чем злишь меня. столь непокорным поведением. — Пить значит? Ну хорошо! Будет тебе пить! — говорю сердито и громко, и приказываю принести полуторалитровую газированную воду, подав знак Дрю, чтоб подмешал афродиза. Приносят, ты пьёшь жадно и до половины и хочешь отстранить бутылку так и не почуяв привкуса. — Нет. Ты же хотел пить, так пей до конца. Недовольно смотришь и пьёшь мне на зло, выпивая почти всё, чего я и добивался. Хватаю тебя и тащу вновь к столбу. Ты вертишь головой в панике, ведь был уверен, что всё завершилось. Вновь ошейник на цепи, руки пристёгнуты к столбу, ты бешено озираешься, а я сгибаю твою ногу в колене и поднимаю вверх, быстро фиксируя лентами и верёвкой. Пищишь и пугаешься, видя возжелающие взгляды толпы. — Не нервничай так, — хмыкаю, стягиваю бондаж с твоего органа к основанию и затуживаю его. Беру масло и вновь щедро им мажу. — Я не пойду вновь по верёвке! — громко протестуешь и трясёшь руками. — Да я и не собираюсь заставлять! — и шлёпаю по яичкам, а после и по низу живота, от чего пищишь и понимаешь одну вещь. Ты вновь возбуждён, но вместе с этим ещё и хочешь в туалет. Но стойко молчишь, осознавая, что какую бы я игру ни вёл — не остановлюсь. Продолжаю дразнить тебя руками, а затем беру стек и начинаю шлёпать по яичкам и внизу живота, вызывая визги. — Попил водички? Ну, а как сказать ей спасибо и устроить круговорот веществ в природе? — усмехаюсь, откладываю временно плеть и беру уретральную тонкую игрушку. Щедро наношу на неё смазку и начинаю в тебя вставлять и играть, каждый раз всё нанося больше смазки и проникая глубже. — Не-ет! Хватит! Стой! — не выдерживаешь очередного проникновения и когда я выдёргиваю резко игрушку, придерживая тебя за орган, ты сдерживаешься изо всех сил. Я недоволен. А потому беру полую уретральную игрушку с расширением на конце в виде чаши и плавно вставляю в тебя, а ты уже биться обо что угодно готов. Беру бутылку с остатками воды и начинаю заливать в тебя, отчего ты вовсе сходишь с ума. И стоит отойти и вынуть уретральную чашу, как ты окатываешь фонтаном сцену в едва подставленный одним из сабов горшков. — Изверг! — нехорошо усмехаюсь, потому что это прозвучало в тишине, и толпа начала требовать наказания. Завязываю вновь тебе глаза, ставлю на колени и в рот влетает кляп-паук, а после его надёжного закрепления на затылке, спускаю штаны, толкаясь в твой рот, заставляя отсасывать, крепко сжимая за рыжие волосы и держа боком к сцене. Отрываю от члена, излившись довольно быстро тебе на лицо, ведь давно терпел, сдергиваю паука и повязку. Но этого мало для приемлемого наказания и толпа требует ещё. Решаю позвать кого возбуждённого из толпы, и пока он раздевается и ложится на вынесенный матрас, подвешиваю тебя за ноги, умотав их крепко, вниз головой. Руки связаны в бандаж сзади и надёжно прилегают к телу. Вот и болтаешься как гусеница, в конец охреневая от моих выходок над приглашённым мужчиной и его перпендикулярным вымпелом. Зажимаю твой носик и заставляю взять в рот орган без шанса отвертеться. Начинаю крутить на верёвке твоё тело и заставляю отсасывать. Ты не рад с одной стороны, но с другой это всё в новинку и тебе не скучно. Да и чувак быстро обканчивается лишь от одного зрелища — вертящегося тебя на его стояке. Вновь к столбу. Наказание за сопротивление моей воле никто не отменял. Нога вверх. Уретральная игрушка вновь с секретом и фиксатор на орган. Уреталка накачивается воздухом, фиксатор не даёт разбухнуть в ширину органу и ты дико пищишь ведь от той воды из бутылки ужасно возбуждён и хочешь кончить, а я так и не повышал вибрации в фаллоимитаторе. Но мне надоедает и становится тебя жаль. Да и сам возбудился я чертовски от всех манипуляций вновь. Развязываю, креплю короткую цепь от моего браслета на ошейник, вытягиваю уретру, ставлю на колени, срезаю бандаж, выдёргиваю в порыве вибратор даже не отключив его и ухватив тебя за цепь у самого ошейника, заставив судорожно вбирать воздух ртом, с силой вхожу в тебя, вставая позади на колени и страстно, дико, с рычанием беру тебя как зверь, деря на четвереньках и повергая публику не то в шок, не то в экстаз. Мне уже плевать. Я сорвался. К чёрту всё. Делаю резкий рывок, выхожу, переворачиваю тебя на спину, отдрачиваю и кончаю тебе на лицо, стараясь спасти своё несдержанное положение на сцене, реабилитируясь. А ты уже дважды за это время обрызгал свой живот и уже более не вякаешь, расслабленно развалившись на досках сцены. Выдыхаю, прихожу в себя, собираю тебя растёкшегося, сдержанно киваю и ухожу в отдельную комнату Дрю, где он нас уже ждёт. — Ну ты и учудил! Прям как в старые добрые времена! — восхищается фиолетововолосый. — Ага. Малыш, ты там вообще как? — спрашиваю, кладя тебя на диван. — Да… В порядке, — киваешь, но остаёшься полежать, отдохнуть. Через некоторое время я перецепляю на тебя «домашние» фиксаторы, что значительно мягче и не травмируют кожу, и, ещё полежав, зеваешь и встаёшь с диванчика. — Я погулять хочу. Мо-ожно, Господин? — тянешь, подходя ко мне, сидящему на кресле и начинаешь ластиться. — Прям по клубу? — ошалело смотрю на тебя, не веря, что ты ещё после такого на ногах вообще в состоянии стоять, не говоря уже о погулять. — Угум, — киваешь и садишься мне вовсе на колени, просяще смотря в глаза. Смотрю вопросительно на Дрю: а здравая ли это мысль вообще? А сам обнимаю и трусь носом о твою шею, принося извинения. — Прости, что сорвался на сцене. Похоже, я опять увлёкся. — Да брось, Шейд, и хуже было, — посмеивается Дрю и внимательно смотрит на тебя. — Малец, а ты уверен в своём решении? Тебя же теперь весь тот скот, что смотрел представление, дико хочет, и хочет кое-что присунуть. И не обязательно в зад, — и Дрю выгибает бровь, в наглую придвигаясь и приподнимая тебя за подбородок указательным пальцем и получая мой ревнивый тихий рык. Приподнимаешься и шепчешь Дрю на ухо, чтобы я не услышал, наивный Лис: — А я того хочу. Уговори Шейда, а? — и чмокаешь в щёку. — Я в долгу не останусь. Он ведь здесь? И получив утвердительный кивок, вновь возвращаешься ко мне на колени, принимаясь просяще вылизывать шею. — Ну не лижи! Ну сколько раз просил! — отрываю от своей переслюнявленной уже кожи (ну точно псина!) и взъерошиваю волосы. — Да не так всё страшно. Я за ним присмотрю. А ты можешь тут отдохнуть или в баре, — улыбается хитро Дрю. — Лучше уж в баре, — хмыкаю, целую в губы и даю тебе по заду, когда прыгуче встаёшь с меня. И откуда столько сил? Киваешь и убегаешь, чуть позванивая цепями, в зал. Пробираешься между рядками, получая несколько шлепков по заду, но твоя цель — тихо сидящий за отдельным столом Деймон. Мужчина в белом костюме и вьющимися светлыми волосами в спокойном состоянии обычно ест вкусную еду, которую, очевидно, ты и планируешь в очередной раз у него выпросить, потому как я не разрешаю тебе есть жирное и высоко калорийное, растолстеешь же. Лишь бы у него там не десерт стоял с мороженным. Прохожу за бар и краем глаза слежу за тобой. Но видя, как ты подходишь к моему другу — Деймону, я немного напрягаюсь. Проблем конечно никаких от него, но лишь когда спокойствие царит в его душе и вторая личность — Ди, спит спокойно и не буянит. — Здравствуй, Лис, — вежливо приветствует тебя врач, ты в ответ вежливо гавкаешь и залезаешь на колени к нему, обнимая, закинув свою цепь между рук на фиксаторах ему за голову. — Приве-еееет, врач. Что ты ешь на этот раз? А можно мне-е? — преданно смотришь на Дея просящими голодными глазками, и он берёт с тарелки длинный кусок вкуснейшего дорогущего мяса. Снисходительно машет перед твоим носом, но на недоступном расстоянии, отчего ворчишь и ёрзаешь на коленях, силясь достать вкусность. — Ты хорошо выступил… Постоишь теперь передо мной на своих чудных коленках? — и, кажется, в его глазах вновь сверкают те безумные искорки, начавшие тебя на пару со вкусной едой в последнее время возбуждать. Попиваю лёгкий коктейль и смотрю, как тебя дразнят. Похоже, всё же Ди. — Ты чего напрягся? — спрашивает Дрю, хлопая меня по спине. — Смотри, — и указываю бокалом в вашу сторону. — Ну и чего ты хочешь от моего парня? Ох ё! Прям твой на колени встал! Походу опять кто-то забыл таблетки сегодня выпить. А ещё врач, называется! Всех лечит, а про себя в пылу работы забывает. — Во-во. Опять едой дразнит. Ну благо не мучное, а мясо всего лишь. — Да не располнеет он у тебя, — успокаивает Дрю, берёт выпивку и сам с интересом следит за своим верхним. А ты тем временем послушно встаёшь под возбуждённые вздохи завидующих окружающих на колени и утыкаешься носом в промежность Деймона, ловко начиная орудовать языком и доставлять удовольствие, пытаясь иногда оторваться и отобрать манящую полоску мяса. Смотрю во все глаза и потираю себя в паху. А Ди дразнит тебя, делит полоску на части, хватает за шевелюру и глубоко заполняет твою глотку органом. Выпускает резко, не дав задохнуться, и опускает одну из полос ниже, требуя, чтоб ты замер. Проводит по твоим губам и кладёт на язык. Начинаешь просяще скулить, чтобы он разрешил наконец проглотить желанную вкусность. Но пока так и сидишь на коленях с открытым ртом и желанным кусочком мяса на языке, прожевать и проглотить нормально который пока не имеешь права. Ди усмехается, и наконец разрешает тебе съесть. Ждёт и требует показать рот. И лишь убедившись, что ты всё проглотил, просовывает пальцы меж твоих зубов и тянет за язык. Уркаешь приглушённо и чуть пикусываешь его пальцы, не причиняя боли, а лишь играясь и дразня. Он даёт тебе лёгкую пощёчину, хватает за волосы и вновь заставляет взять свой орган в рот, облизывая пересохшие губы. Покорно впускаешь и начинаешь аккуратно отсасывать, уделяя внимание каждому сантиметру его достоинства, играясь с головкой и преданно поднимая глаза на еду снова. Кажется, ты так не старался даже под ударами плети, отчего я сам невольно облизываюсь. Ди направляет тебя одной рукой, другой берёт мобильник и набирает мне смс:«Корми, или дрессируй едой»
И тыкает тебя коленом в ребра, показывая мне, что ты и так исхудал и нечего до анорексии доводить, этакий я любитель костей.