Идеальный мальчик

      Мы учились в одной группе, где каждая вторая сука смотрела на него и пускала слюни. Но у меня была возможность быть гораздо ближе к нему, больше знать о его жизни и поддерживать, чаще слышать его шутки и ещё чаще его смех. У меня даже была бы возможность понравится ему, но я также пускаю слюни, как эти куропатки, ведь есть одно но, я парень.       Всё началось с самого первого дня, когда я его увидел, но моего описания просто не хватит, чтобы в полной мере описать его, да я даже таких слов не знаю. Он чуть выше меня, примерно метр семьдесят пять, идеально черные волосы, чуть ли не чернее смолы, я даже задумывался над тем красит ли он их, у него густые красивые брови, притягательные глаза, цвета такого любимого мне кофе, он стильно одевается, все девчонки пищат от него, и да, чуть не забыл, он же ещё и футболист, у него нереальная задница! Чтобы вы понимали, я люблю историю, пью как не в себя, у меня рыжие волосы, веснушки и бледная кожа, я худощавый и смазливый — мечта гея, но не его точно. Единственное в чём мы с ним сошлись, так это дым, всегда курим вместе и когда какая-либо фифа увязывается за нами он в восторге, а мне в очередной раз приходится смотреть как она чуть ли не отсосать ему предлагает. Господи, я сам бы ему отсосал, лишь бы никто к нему не подходил. Но такой как он и не подумает спать с парнем, что там спать, даже поцелуй, я сам никогда не целовался с парнем и не подумал бы, пока Илью не встретил, такому по не воле хочется себя доверить и каждое утро бы видеть его и тонуть в этих крепких и нежных объятиях. Но все мои мечты прервались в один момент, когда он перестал со мной садиться за одну парту, а позже избегать, не понимая, что изменилось я лишь умирал каждый день всё больше и больше отдалялся от этого идеального мальчика. Отдалялся и становился всё более уязвимым и зависимым от его слов и действий, пока окончательно не умер. В тот вечер мы встретились на одной тусовке в кругу наших общих знакомых и тогда в моей жизни начался беспросветный пиздец. — Не подходи ко мне, пидор! — громко и, казалось, на весь дом, буквально сбивая меня с ног. — Не понял? Сказал же, я с пидорасами не вожусь, съебись придурок. — Что ты несёшь, он нормальный! — вступилась за меня девчонка, а я просто стоял и молчал, хотя хотелось бежать, просто бежать отсюда, но я ждал, что он извинится, что скажет о том, что это неудачная шутка, но на его лице лишь появилась самодовольная ухмылка. — Заступаешься, красавица? А он и правда пидор, он по нашему Ильюше умирает, да дрочит на него у себя в комнате. — продолжил его друг, а вокруг уже столпилась довольно достаточно любопытных глаз, что так и жаждали хлеба и зрелищ, ну или унижения забитого гея. — Аккуратнее парни, берегите задницы! Или ты пассив, Кирюш? — его слова так и сочились ядом, резкий удар в челюсть и громко хлопнувшая входная дверь.       Да пошёл он нахуй, да пошли все они, что не так в моих чувствах к нему, разве кто-то заслушивает издевательств и унижений из-за того, что влюбился?! Тогда я думал, что хуже и быть ничего не может, лежал в комнате и представлял с каким презрением теперь он будет на меня смотреть, если вообще посмотрит. После произошедшего о нём думать было бы полнейшим бредом и неуважением к себе, но мысли сами приходили в голову, а воспалённый помешанный мозг по ночам выдавал картинки от которых член болезненно ныл даже в свободных домашних шортах, требуя срочной разрядки, которая наступала после старательной дрочки в холодном душе на те же фантазии с участием Ильи.       В итоге на пары я решился пойти только через неделю, когда стало совсем невыносимо не видеть эти манящие глубокие глаза в которых можно было буквально раствориться, как растворяется сахар в кофе. Не зная, что произошло в том доме после моего ухода увидеть происходящее в институте я был совсем не готов. Зайдя в кабинет в меня тут же полетело яйцо, затем второе и третее, сопровождалось это колким " Теперь у тебя возможно появятся яйца, а не только дыра в заднице размером с кулак.». После оставалось лишь выкинуть такой любимый свитер и попробовать пережить этот день, ведь это не может продолжаться вечно, рано или поздно им надоест и они забудут, нужно справиться, гордо держа голову. Но не через неделю, не через две это не прекращалось, изрисованный ящик, мерзкие высказывания в мою сторону и пожелания смерти не прекращались, и я даже смирился, многие стали ко мне относиться спокойно, даже появились новые друзья, что поддерживали, не успокоился только он и его компания. Конечно, а чего вы хотите от компании богатеньких мальчишек, что являлись звёздами университета с неоспоримой репутацией, если на такого как они засмотрится гей, то чего ожидать. Через месяц всем стало всё равно, будто ничего и не было и я с новой компанией отправился в клуб, была нужда и необходимость проветриться, забыться и расслабиться.       На танц-поле было полно пьяных горячих тел, что дёргались в такт музыке, девушки кружились вокруг меня, буквально тая от миловидной внешности, но отшивая одну за другой мой взгляд упал на вип зону, там сидел он, на его коленях елозила стервозная блондинка с длинными волосами и они это единственное, что хоть как-то сейчас прикрывало её задницу. Конечно я понимал, что он не девственник и не обделён вниманием, просто вот в таком свете и так близко я этого не видел, во мне перемешалась обида, все его колкие слова снова выжигали на сердце шрамы, хотелось вырвать этой швабре все её нарощенные крашенные крашенные лохмы и заставить понять, что Илью трогать нельзя никому, если уж мне нет, то и всем остальным запрещено. От осознания, что в моих силах совершенно ничего, схватив первую попавшуюся девчонку за руку я повёл её в сторону туалетов. Почти дойдя до них и оборачиваясь на свою спутницу увидел её смущённую улыбку и милое личико, стало понятно, что она совсем не против и только толкнув дверь меня отшвырнули от неё с огромной силой и прижали к двери. — Топай отсюда девочка, он пидор, тебе не светит! — девчонка топнула каблучком и направилась к барной стойке предварительно состроив недовольную моську. — А ты чего везде свою письку суёшь? Ты же пидор, тебе же пацаны нравятся! — это был он и он был явно недоволен тем, что я собирался сделать, только вот непонятно почему? — А тебе то что? Может я и по мальчикам и по девочкам? — страху было хоть отбавляй, но он перемешивался с желанием от которого уже косились ноги, но его запах, что так пленял и близость придавали смелости. — А как же чувства ко мне? — его глаза были наполнены непониманием и… болью, его и правда это волновало. — Ты? Ты унижал меня! Кинул, как только узнал, что я пидор! Я столько пережил за этот месяц, да я подохнуть хотел, отвали и дай мне жить спокойно! — дальше я не понимал, что происходит. Тёплые губы накрыли мои и тут же принялись грубо целовать. Его руки опустились на мою талию, а затем и на задницу, крепко её сжимая. Через минуту я уже извивался под Ильёй в одной из кабинок мужского туалета. От губ он переходил к шее, затем и к ключицам, то нежно целуя, то кусая, оставляя за собой огромные отметины в виде засосов. — Кирилл, не почему ты оказался слаще любой девушки, что я пробовал… — я таял, я хотел большего, мы оба были запредельно возбужденны, я чувствовал это ведь он тёрся своим стояком о мой сквозь ткани наших штанов. Но мгновение и он выбежал из кабинки словно пуля, мгновение и я один с затуманенным взглядом, мокрыми штанами и чувством будто мной только что воспользовались.       После такого я был уверен, что он и его дружки сравняют меня с землёй, фантазия ещё больше издевалась над моим телом, но месяц я точно не появлялся на парах, соврав старосте, что болен, желая чтобы к моему возвращения уже всё успокоилось.       Только подойдя к своему шкафчику сзади тут же послышались насмешки. — Ну, что педик, круто было отсасывать в туалете самому крутому парню университета? — не удивительно, что это была она, одна из популярных девчонок, что мечтают о Илье, но ему не интересны. — Да! А что, тоже хочешь? Ой, забыл, ему же не до тебя! — она скривила шокированное лицо и была готова ударить меня, но её ручку перехватила рука, его рука. — Он мне не сосал и Кирилл прав, мне не до тебя. Теперь заткнись и слушай, его никто не имеет права оскорблять или унижать или я сам буду разбираться с теми, кто посмеет это сделать! — Но, но он же гей! — психовала девушка. — Похоже, что я тоже. — он мило улыбнулся и повернулся ко мне. — Где ты был месяц? Я звонил и писал! — Я отключил телефон… — опустив голову и всё ещё оставаясь в шоке от ситуации это было всё, что смогло из меня вылезти. — Пошли! — он схватил меня за руку и повёл к выходу. — К- куда? — Ко мне. — снова эта опьяняющая улыбка, неужели он может быть таким, таким, таким невероятно тёплым и нежным. Пока мы шли к выходу за руки все пялились на нас и шушукались, тыкая пальцами, а я всё смотрел на него и ему было всё равно, а мне, я был счастлив в этот момент.       Открывается дверь и тут же захлопывается, одежда летит на пол, два тела переплетаются в объятиях сплетая языки в страстном поцелуе. Илья смело сдирает с меня рубашку, пуговицы которой буквально разлетаются в стороны, исследует тело поцелуями, ласкает возбуждённые соски языком, то кусая, то нежно посасывая, будто извиняясь за грубость, длинными пальцами ловко поддевает брюки за карманы и стягивает с меня не расстёгивая ширинки. Хочется кончить уже от одного вида его глаз, что заволокло пеленой возбуждения и страсти, в этих глазах плясали черти, просто прыгали на углях и ликовали, в ожидании безумия. Оставив меня в одних боксерах Илья вдруг отстранился и на его лице снова появилась его фирменная ухмылка, боже и неужели это мне? Неужели моё? Он встал во весь рост и медленно начал стягивать с себя свою толстовку, оголяя идеальный торс и слегка смуглую кожу без единого изъяна, не считая тату на рёбрах в виде сложенных ладоней. Снова склонясь надо мной он долго смотрел в глаза. — Может сделаешь то о чём так треплются все в универе? — конечно я понял о чём он, но как вы помните я никогда не был против, даже за. Поменявшись с ним местами я провёл дорожку из поцелуев к ширинке и аккуратно расстёгивая начал стягивать чёрные узкие джинсы. почти готовый к действию я остановился и замер на долю секунды, куда? В меня столько не в лезет! Чрез тонкую ткань боксеров идеально вырисовывался внушительных размеров стояк, но назад отступать нельзя и тонкими пальцами я принялся массировать его сквозь ткань. Аккуратно наклоняясь над ним и прогибаясь в спине. — Черт, Кирюша, солнце, твою мать, я кончу уже сейчас только от вида твоей задницы, начинай!       Стягивая с него боксеры и слизывая с живота капли смазки я принялся ублажать своего, теперь уж точно своего, идеального мальчика. Причмокивая облизывал головку, затем заглатывая по самое основание, стараясь не задеть орган зубами, выбивая из Ильи такие громкие и полные желания стоны, потом его рука опустилась, но мою голову и тогда уже он сам начала управлять процессом, буквально трахая мой рот. Оттягивая меня за голову он приблизился и страстно поцеловал обнимая как можно крепче, уложил на спину и принялся самому страшному для меня, начал разрабатывать мой зад, сначала ничего не получалось и шло туго, но уже минут через десять я полностью был расслаблен, понимая, что лежу под тем самым парнем, что приходил ко мне в самых пошлых моих фантазиях и по которому я убивался все четыре года учёбы, в меня входило уже три пальца, а вместо боли наполняло наслаждение и желание наконец-то насадиться на его член, пальцев казалось ужасно мало. К входу Илья поднёс головку и закрыв глаза я их резко распахнул, как только почувствовал в себе все его сантиметры до самого основания, слезинки сами скатывались с глаз, а от неожиданности колечко мышц сжалось от чего стало больно и ему и мне. — Тише, тише, лисёнок, всё хорошо, расслабься, у меня это тоже в первые, сейчас будет хорошо. — после этих слов я немного успокоился и расслабил все мышцы, он начал потихоньку двигаться и адская боль смешалась с невероятным наслаждением, через пять минут я уже стоял раком, а Илья вбивался в меня с нереальной силой, пошлые шлепки двух влажных тел наполнили квартиру, а стоны наверное весь подъезд, после смены третей позы он толкнулся в меня последний раз и мы оба свалились на кровать получая долгожданную разрядку. Мы лежали в молчании ещё пол часа, а потом он притянул меня к себе и крепко обнял. — После такого я не притронусь к бабам. — от этих слов я невольно заулыбался и повернулся к нему лицом. — А к парням? — неуверенно и робко, с надеждой в глазах. — Только если к тебе, ведь теперь ты мой, лисёнок.