Everything

Преодолевая усталость в ногах, Лорел выбежала во внутренний двор лечебницы и сразу же спряталась за несколькими деревянными ящиками. Она зажала рот руками, чтобы ее тяжелое дыхание никто не мог услышать, и вздрагивала от каждого шороха. Прошло, быть может, несколько минут, прежде чем Лорел позволила себе вздохнуть полной грудью и немного выглянула из-за ящиков. Словами не передать то чувство облегчения, которое женщина испытала. Но оно было мимолетным, так как совсем рядом раздался треск, будто кто-то наступил на ветку. Стук собственного сердца отдавался в ушах Лорел, и внезапно, кроме него, она больше ничего не могла слышать. Но опасность была совсем близко, вот что сейчас имело значение. Поэтому Лорел, за неимением вариантов, забежала в небольшое здание, не забыв закрыть за собой дверь. Включив фонарик на телефоне, женщина огляделась, не совсем понимая, где она находится. Помещение было заставлено ящиками, коробками и прочим хламом, под потолком висело несколько старых люстр, которые освещали узкое пространство. Не представляя, что ее здесь может ожидать, Лорел ступала осторожно. Она осматривалась в надежде найти выход отсюда, но, помимо заколоченных окон, здесь не было ни одной двери. Неожиданно в темноте что-то мелькнуло, может быть, чья-то фигура, но Лорел не смогла разглядеть. Ей бы хотелось все скинуть на разыгравшееся воображение, если бы не тихий смех прямо у нее за спиной. Лорел резко обернулась, светя фонариком, но там никого не было. - Что за черт? - прошептала женщина, отходя назад и упираясь спиной в стену. Ее глаза судорожно бегали туда-сюда. - Красивая, - раздался тонкий голос, будто некто старается сойти за ребенка, слева от Лорел. Она посветила туда фонариком, но застала только спрятавшуюся тень. Из груди Лорел вырвалось тяжелое дыхание. - Может... Может, не будем отдавать ее Глускину? Лорел направила телефон в другую сторону, однако тому человеку снова удалось спрятаться. - Вовремя же у тебя зуд в штанах начался, - голос был на несколько тонов ниже. Грубый и будто стариковский. Мысль, что здесь может быть несколько безумных пациентов, приводила Лорел в состояние оцепенения. Ноги приросли к полу, хотя в голове только и крутилось «бежать». Лорел и сама понимала это, да ничего не могла поделать со сковавшим ее ужасом. Чужое дыхание коснулось ее щеки. - Не будем терять время. Лорел перестала дышать. Со стуком в висках женщина повернула голову, встречаясь глазами со стоящим почти вплотную пациентом. В его руке она заметила нож. - Нет! - воскликнула Лорел и рванула от него куда-то в темноту. Она не знала, куда бежит, да и можно ли тут вообще куда-нибудь убежать, но останавливаться не собиралась. Пару раз Лорел ударилась плечом о деревянные полки, стоящие на пути, едва при этом не уронив телефон. Появляющиеся и стихающие за спиной шаги приводили женщину в ужас. Она просто не понимала, куда ей деваться, чувствовала себя настолько беспомощной, что хотелось сдаться. Тем не менее Лорел бежала дальше. Чья-то рука дотронулась до ее плеча в попытке схватить. Вскрикнув, женщина резко завернула за угол и со всей силы ударилась лбом о деревянную балку. Острая боль быстро стала тупой. Пошатнувшись, Лорел вытянула руки, чтобы за что-нибудь ухватиться, но сознание померкло, и она рухнула на пол. ... Темнота перед глазами пошла пятнами. В ушах стоял шум, но Лорел все равно услышала тяжелые шаги, направляющиеся прямо к ней, при этом некто напевал слова песни «I want a girl», явно ею наслаждаясь. Лорел быстро задышала, когда неизвестный остановился у нее за спиной и дотянул последние строчки. Затем раздался судорожный вздох. - Дорогая? Его голос прозвучал прямо над ее ухом. Сильные руки перевернули ее на спину удивительно бережным образом. - Позволь мне позаботиться о тебе. - Не... надо. Картина перед глазами крутанулась, и вот Лорел куда-то уносят, перекинув через плечо. В голове от такого положения стала накапливаться тяжесть. Держать глаза открытыми было трудно, и Лорел снова погрузилась в темноту. Сознание немного прояснилось от резкого запаха крови. Зажать нос не получилось - внезапно Лорел обнаружила, что лежит на грязном столе, привязанная к балкам. Все по-прежнему плыло. Тело казалось как никогда слабым и будто не своим. При попытке освободить руки женщина только поцарапала запястья о грубую веревку. - Не нужно причинять себе вред. Лорел устремила взгляд вперед. Силуэт, стоящий в тени, явно был мужским. Когда он вышел на свет, Лорел не смогла разобрать черт его лица, но она заметила, насколько крепка его фигура. Это его тот пациент назвал Глускиным? - Ты ушиблась головой. Не переживай. Скоро пройдет, - он встал сбоку от нее и проверил на прочность веревки. Затем склонился над Лорел и кончиками своих пальцев провел по ее щеке. - Какая красавица. Я уже в предвкушении нашей свадьбы. До Лорел медленно доходил смысл его слов. Она не понимала, о какой свадьбе идет речь, даже первое время не могла понять значение самого слова. - Но перед этим необходимо кое-что сделать. Надеюсь, ты понимаешь, дорогая. Мужчина встал у раздвинутых женских ножек. В его руках были ножницы, которыми он начал медленно разрезать джинсы. Почувствовав кожей холодный металл, Лорел начала сопротивляться. Но хватило одной мужской ладони, которой ее придавили к столу, чтобы Лорел угомонилась. - Тише. Я не хочу, чтобы ты поранилась. Эдди говорил ласковым низким голосом, от которого по телу женщины прошлись мурашки. В уголках глаз выступили слезы, и Лорел быстро их сморгнула. Все ее внимание сосредоточилось на ножницах, которыми разрезали ее одежду. Ошметки от джинсов полетели на пол. - М, какая упругая кожа, - он любовно провел ладонью по женскому бедру и поддел резинку трусиков. Лорел запрокинула голову, глотая слезы и всей душой желая оказаться сейчас в другом месте. Клацнули ножницы, и холодный воздух скользнул между бедер. Лорел услышала, как рвано вздохнул Глускин. - Вот оно как. Бедра женщины взбрыкнулись, когда ледяная мужская ладонь легла на лобок. - Невероятно, - восхищенно прошептал Эдди. Он без стеснения разглядывал ее лоно, и эта мысль едва ли не убивала Лорел. Как бы она не хотела, чтобы он замолчал, Глускин продолжал говорить: - Мягкое розовое местечко, откуда вылезет наш ребенок. Хочу скорее увидеть это, дорогая. Лорел ахнула, почувствовав дыхание между ног. Она услышала, как Глускин шумно вдохнул воздух. - Истинно женский запах. Как я рад, что нашел тебя. Надеюсь, ты испытываешь те же чувства, которые сейчас одолевают меня. Ах, как быстро бьется мое сердце, - Глускин подошел к лицу Лорел и склонился над ней, нежным жестом запуская свои пальцы в ее волосы. - Я знаю, что мы всегда будем вместе. Обещаю, я сделаю все для того, чтобы наша семья была счастливой. А сейчас тебе необходимо отдохнуть. Лорел пискнуть не успела, как на ее лицо легла пропитанная раствором тряпка, и мир перед глазами снова погрузился в глухую тьму. ... Яркий свет, бьющий прямо в глаза, разбудил женщину. Чувствуя, что затекли руки, Лорел попыталась ими пошевелить, но движения оказались скованы. - Что за?.. На ней было торжественное белое платье. Лицо прикрывала фата, что немного ограничивало возможность видеть. Зато это не мешало понять, что ее руки были привязаны веревками к потолку, и сейчас со стороны Лорел выглядела, как невеста, протянувшая ладонь своему жениху. К слову о нем. В панике Лорел начала оглядываться, но яркие прожектора мешали ей все увидеть. Однако, если есть малейший шанс на спасение, его нельзя упускать. Изо всех имеющихся сил Лорел начала тянуть руками. Она понадеялась на то, что старые веревки можно будет порвать. И вроде как до ушей донесся треск. - Тебе очень идет белый цвет, моя дорогая. Она резко повернула голову и встретилась взглядом с Эдди. Он стоял прямо перед ней. Лорел даже на секунду подумала, что он тут был все это время, пока она придумывала план побега. - Надеюсь, ты простишь мне это, - он жестом указал на веревки. - Простая мера предосторожности. Уверен, ты волнуешься, а мы ведь не хотим, чтобы этот торжественный день был испорчен лишними переживаниями. Лорел не понимала, говорит ли он это, чтобы поиздеваться над ней, давая понять всю безысходность ситуации, в которой она оказалась, или он действительно верит в свои слова. - Мое сердце наполняется любовью, когда я вижу, насколько красива моя жена. - Хватит, - прикусила нижнюю губу Лорел. Ее била дрожь, но она рискнула продолжить: - Отпусти меня. Я... Я не хочу принимать участие в этом абсурде! Почему ты это делаешь?! Ее голос неожиданно прервался. Лорел уже не могла сдержать рыданий. Мысль, что теперь ей точно никуда не деться, что она сгниет в этой чертовой лечебнице, прочно засела в голове, приводя женщину в ужас. Она не видела, как он поднял руку с явным намерением ударить, но вместо этого сжал ее лицо. Всего лишь небольшое усилие удерживает его оттого, чтобы сломать ей челюсть. - Мое терпение не резиновое, дорогая. Прошу тебя быть улыбчивой. Мы ведь стоим у алтаря. Не хотелось бы нашу семейную жизнь начинать с... боли, - он говорил, глядя Лорел прямо в глаза. Его голос приобрел угрожающие нотки, хотя Эдди продолжал мягко улыбаться. Лорел казалось, что у нее земля ушла из-под ног, но она все-таки устояла. - Тем более, - вдруг продолжил Глускин, насильно поворачивая голову женщины в сторону, - мы же хотим расстраивать гостей. Глаза Лорел испуганно распахнулись. На деревянных скамьях сидели десятки мертвых «гостей», которых Эдди набрал и из пациентов и из рабочего персонала клиники. Большинство из них изувечены настолько, что к горлу женщины подступил комок. Она бы с радостью отвернулась, но Глускин не позволял ей этого сделать, говоря о каком-то уважении к гостям. Навряд ли им сейчас интересно мое уважение, саркастично подумала Лорел, сдерживая новый поток слез. - Что ж, церемония окончена. Позволь-ка, дорогая. Лорел вскрикнула, когда ее легко подняли на руки, обрезав веревки, и понесли в неосвещенную часть коридора. Своей крепкой хваткой Глускин не позволял женщине даже лишний раз вздохнуть, что уж говорить о возможности сбежать. Он уложил ее на кровать. Когда кожи коснулось что-то холодное и скользкое, Лорел посмотрела на свои ладони и открыла рот, чтобы закричать, но ни звука не вышло. Дрожа, она огляделась. Матрац, на который уложил ее Глускин, был усыпан пятнами крови, причем некоторые из них не успели даже высохнуть. Когда Лорел напоролась на язык, валявшийся у нее под боком, она рванула в сторону, но Эдди, перехватив женщину за талию, вернул на место. - Ну-ну. Я понимаю, ты очень нервничаешь, ведь наша первая брачная ночь. Признаться, я тоже испытываю волнение, - положа руку на сердце, признался мужчина. - Но ты должна помнить, что мы теперь супруги. А значит, - щелкнули наручники, и руки Лорел оказались прикованы к изголовью кровати, - я буду всегда о тебе заботиться. Всегда. Лорел задергала руками, но только поцарапала кожу о металл. Устремив взгляд на вдруг замолчавшего Эдди, она тихо вскрикнула - неожиданно его лицо оказалось слишком близко. И на секунду в его глазах была самая настоящая злоба, однако сейчас он снова смотрел на нее с полуулыбкой на губах. - Не отворачивайся от меня, дорогая, - его руки легли на бедра Лорел. Пальцы начали медленно собирать платье, обнажая женские ножки. - Нет! Остановись! Не надо! Пожалуйста, - дергалась Лорел, но Эдди продолжал. - Мне больно видеть твои слезы, - покачал головой он. - Я ведь просил тебя не бояться. Клянусь, все будет хорошо. Вот увидишь. Поэтому смотри на меня и получай удовольствие. Лорел выгнулась дугой, когда своими пальцами Глускин погладил внутреннюю часть ее бедер. Он говорил о том, насколько его восхищает ее невинность. Его лицо опустилось, и Лорел резко выдохнула сквозь зубы, почувствовав поцелуй на лобке. Губы Эдди были такими же ледяными, как и его руки. - Ты так раскрываешься под моими ласками, - прошептал он, не отводя дрожащий взгляд от нежных розовых тканей. - Ах, - счастливо простонал Глускин, чуть возвысившись над женщиной, и оставил чувствительный поцелуй на ее животе. Его ладонь в собственническом жесте легла на это место. Эдди направил на Лорел затуманенный взгляд. - Ты не представляешь себе, дорогая, как я хочу детей. Наших детей. Совсем скоро они будут расти и греться внутри твоего живота, пока не наступит время их появления на свет. Это будет прекрасно, любимая, - он положил голову чуть ниже ее живота, согревая дыханием обнаженную кожу. Лорел, прикусив нижнюю губу, безмолвно глотала слезы, понимая, что теперь ей никогда отсюда не выбраться. А на заднем плане тихо играла старая песня: «... When I was a boy my mother often said to me Get married son and see how happу you will be...»