Около десяти минут в моей голове вертелась мысль о том, что Егор Вадимович мог спокойно поехать к Сергею Александровичу. Хотя, вряд ли бы его жена пустила на ночь без предупреждений гостя. Да-а, было как-то на виду у студентов, как она яростно отчитывала нашего англичанина прямо в универе за то, что он задержался на час, от чего многие усмехались. Властная и суровая женщина, ничего не сказать. Может, поэтому он такой скрытный и робкий?
— Я приготовлю что-нибудь? — неожиданно потревожил Егор Вадимович меня, пока я пила чай.
— У меня есть там что-то в холодильнике… — задумчиво сказала я, сделав несколько шагов к продуктам.
— Нет, я не доверяю женской стряпне.
Я резко повернула голову в его сторону, изображая нескрываемое удивление. Ну, здрасте, что за принципы? Он мне тут выпендриваться решил, что ли? Или показать, какой он хороший повар? Не дождётся.
— Это ещё почему? — сдержанно спросила я. — Вы ведь даже не пробовали.
— О чём может идти речь, если вы не помните, что лежит в холодильнике? — насмешливо улыбнулся он, наклонив голову. — Ах, ну да, по вам видно, что вы едите раз в неделю.
Да что такое, он раздражает меня уже в первые пятнадцать минут!
— Я разогрею вам запеканку. — отрезала я и потянулась за ней.
Вот ещё носом крутить мне тут станет. Будет есть то, что дают. Довыёбывается и точно ляжет у порога спать.
— Приготовлю что-нибудь получше. — съязвил он и закрыл дверцу холодильника.
— Давайте не будем ссориться, и вы перестанете мне противостоять. — предложила я, сверкая недовольным серо-голубым взглядом.
— Противостоять? — переспросил он. — Думаете, удивите меня своей стряпнёй? — вызывающе говорил он.
— Конечно. — выразительно воскликнула я. — Мужчины плохо готовят, а если и готовят, то максимум яичницу с колбасой!
— Что за стереотипы? — скривился преподаватель. — Не придерживайтесь никогда устоявшихся мнений, вы ещё удивитесь, насколько были неправы. — возразил Левинский. — Да и я считаю, что готовлю вкуснее юной студентки, которая всё своё время посвящает учёбе.
— Что?! — усмехнулась я, отвернув голову в сторону. — Не делайте поспешных выводов.
— Я видел, кстати, учебник физики на столе. Думаю, вам стоит пойти к нему. — словно не слыша моих слов, продолжал он.
— Егор Вадимович!
— Ну, если вы так уверены в том, что способны запросто удивить меня, то… — замолчал он. — Спорим? Спорим, что у вас не получится?
— Да без проблем! — взъелась я. — Меня учили готовить с тринадцати лет нелёгкие блюда, вы не знаете, во что влезаете. Лишь бы утереть вам нос… — пробубнила я последнюю фразу до предела тихо, завязывая фартук.
— На что?
А на что-то надо спорить? Вот ненавижу такие споры, но, с другой стороны, без этого спор сам не спор. Теряет смысл и интерес. Я довольно часто проигрывала в детстве эти всякие недодебаты из-за стеснительности, но здесь то уж! Самоуверенный, гордый и упрямый препод, таких ещё поискать надо.
— Если проиграете, поставите мне «пять» за зачёт. — быстро придумала я. — Только честно! Не умалчивайте, если оцените мою еду выше, чем свою.
Левинский громко засмеялся, надевая фартук.
— Ладно… — подавлял смех он. — Тогда, если проиграете вы, будете всю неделю подвергаться моим опросам на парах. Глядите, и выучите всю физику. Оценки, кстати говоря, будете получать соответствующие.
— Отлично. — нетерпеливо кивнула я.
— Так и быть, я дам вам выбор. Выбирайте блюдо.
Хватит меня бесить…
— Мм… — подумала я. — Лазанья с… грибами и сыром?
— Я бы предпочёл с мясом.
— Хорошо, с мясом… — закатила я глаза.
Я выбрала это блюдо просто потому, что не было желания собираться в магазин, да и продукты как раз были для лазаньи. Ещё и с мясом. Такими темпами вы вообще, Егор Вадимович, окажитесь в ледяной ванне без одеяла.
Больше всего меня раздражало упрямство. Вот что ему не нравится в еде, которую готовит женщина? Или он набрался горького опыта? Вся еда, что готовилась руками его девушек, была отвратная, что ли? Да не поверю, хоть убейте. У него была не одна девушка, точно, так что, тем более, не поверю. Быть может, ему скучно? Скучно, и он решил поприкалываться? Конечно, сейчас же самое время устроить спор в половину десятого вечера.
Благо, кухня не маленькая и плита широкая, не будем мешать друг другу. Что ж, лазанью с мясом и разными соусами я спокойно готовила в шестнадцать лет безупречно. Так, что нравилось абсолютно всем родственникам. Искренне удивлюсь, если этому упрямцу не понравится она. Легендарный повар, что ли? Утончённый вкус? Пересмотрели мультик «Рататуй»? Ну и напроситесь вы, Левинский Егор Вадимович, будете выводить заветную пятёрку три часа, чтобы она была идеальная.
Посолив фарш, который уже доготавливался на сковороде, я услышала, как у меня в кармане раздался телефонный звонок. Вздрогнув от того, что это была мама, я сказала:
— Ни слова, пожалуйста. — обратилась к Левинскому.
— А что такое? — усмехнулся он. — Боитесь, что парень не поймёт?
— Помолчите, пожалуйста! — зашипела я, кинув, не стесняясь, в него полотенце, и ответила на звонок. — Да, мам?
— Мама… — снова усмехнулся он, не отрываясь от своего «творения». Я прикрыла телефон и сконцентрировалась на разговоре.
— Ты дома? — строго спросила она.
— Конечно, где мне быть ещё?
— Чем занимаешься?
— Физику учу. — не подумав, ляпнула я первое, что пришло в голову, от чего Егор Вадимович засмеялся, закрывая рот рукой и жмуря глаза, облокотившись поясницей на столешницу.
— Хорошо, не буду отвлекать. Просто хотела узнать, всё ли хорошо. — уже милее ответила она.
Я быстро распрощалась с мамой и рассерженно запустила прихватку в мужчину.
— Физику учите… — успокаивался он, поймав прихватку. — Получше не придумали?
— Прекратите, иначе вам не видать спокойного сна. — угрожающе выдала я.
— Да что вы говорите? — наигранно сказал он, продолжив готовку.
— Не выпендривайтесь! — нагло возразила я.
— Смотрю, вы вообще страх потеряли. — усмехнулся он, посмотрев на меня стальными глазами.
Меня моментально бросило в жар. Да, перегнула…
«Так… Посолить…» — врезалось мне в голову.
Выключив сковороду с фаршем, я посыпала его солью и продолжила приготовление блюда. Что может быть лучше, чем спорить с преподавателем на заветную «пятёрку», которую с ним я с трудом получаю. Ещё и мама… Последний раз я ей лгала в… Десятом классе? Вроде, да.
Проведя на кухне ещё около сорока минут, мы вытащили из духовки наши шедевры и отрезали от них по куску, положив на тарелку. Итак, долгожданные секунды счастья, которое вот-вот и я точно получу. Выкусите, Егор Вадимович, вам далеко до меня!
— Пробуйте. — хитро заулыбалась я, указав на тарелку с моей лазанью.
Он широко улыбнулся, насмешливо цокнув при этом и помотав головой, и отделил кусочек. Спустя пару секунд он быстро заморгал и опустил взгляд вниз, проглотив еду.
— Вы проиграли мне, Дарья. — пристально смотрел на меня Левинский. — Какая жалость…
— Что?! — засмеялась я. — Ой, не притворяйтесь. — отмахнулась я.
Он отломил ещё один кусочек от того же блюда и протянул его на вилке ко мне.
— Теперь попробуйте вы. — хитро улыбнулся тот.
Взяв из его рук вилку, я непринуждённо попробовала свою стряпню.
— Кха… — скривилась я от вкуса соли, отводя взгляд в сторону.
— Думаю, никому ничего теперь не нужно доказывать, да? — засмеялся мужчина и положил на чистую тарелку ещё один кусок своей лазаньи.
Я убийственно посмотрела на него и шумно положила вилку на стол.
— Это всё из-за вас. — пробубнила я, опустив взгляд.
— Мне кажется, виноваты здесь вы. — перевёл он стрелки. — Влюбились, вероятно, в кого-то. Вон, сколько соли. — выдал он, поставив тарелки на обеденный стеклянный стол.
— Да вы сбили меня, когда я разговаривала по телефону! — возмутилась я.
— Отныне, будьте внимательны. — продолжал он довольно улыбаться. — Но не переживайте, я, конечно, накормлю вас. Ничего страшного, поедите второй раз за неделю. — насмешливо произнёс он. — Поужинаете вкусной едой.
Я напрягла шею, чуть ли не полыхая изнутри, стискивая челюсть.
— Садитесь. Вам нечем меня удивить. — сказал он, принимаясь за еду.
С слегка расстроенным видом я села за стол напротив Левинского и немного поддалась вперёд:
— У меня была «двойка» по физре в средней школе. — загадочно прошептала я ему в лоб.
Он поднял на меня глаза и дёрнул бровями.
Ну, было, каюсь. В средней школе я много болела и часто была с освобождением от физических нагрузок, вот только от оценок нам не отделаться. А я смогла. И получила «2», ахахахах. Физрук задавал всем, так скажем, освобождённым рефераты и сообщения по спортивным играм, олимпийским играм, говорил выучить знаменитых спортсменов и так далее, чего я не делала. Вот и результат. Конечно, меня тоже это шокировало, но больше смешило, как и всех. «Да иметь «двойку» по физре — это невозможно!» — кричали мне. Всё невозможное возможно!
— Удивили. — только и смог сказать Егор Вадимович.
— Так, значит, вы… — начала с надеждой я.
— Нет, мы спорили на еду. — обломал мои мечты он. — Умейте проигрывать.
— Да ладно, ладно… — проговорила тихо я и начала есть.
Должна признать, что физик готовит изумительно. Возможно, наравне со мной, но не лучше. Ну редко же такое бывает! Интересно, а повара в ресторане готовят дома вместо жены? Всегда интересовало это. Я вымыла всю посуду и выкинула солёную лазанью. Только продукты перевела… Влюбилась? Ну вот и что за устоявшиеся мнения, а?!
— Как вы научились так готовить? — щурилась я, подходя к залу.
— Легко и просто. — кратко высказался он. — Вы, если бы не пересолили, возможно, выиграли бы. — снова начал прикалываться надо мной.
— Да ладно уже!
— Не злитесь. — усмехнулся препод. — Лучше отдавайте все силы физике, завтра вы по-любому возненавидите меня. — махнул он головой в сторону моей комнаты.
Уже. Уже, Егор Вадимович!
— Я, скорее, всю астрономию выучу, чем вашу физику. — пробубнила я. — Она намного интереснее, нежели… — я прервала свою фразу, отходя назад от надвигающегося на меня Левинского. Врезавшись спиной в арку в зал, я внимательно посмотрела в его серые глаза.
— Не будем ссориться, да? — монотонно сказал он, опираясь рукой о стену, улыбнувшись уголком рта. — Кстати говоря… — отстранился Егор Вадимович. — На следующей неделе вам введут астрономию.
— И сколько её будет в неделю? — скривилась я.
— Две пары.
— Ц… — цокнула я, закатив глаза.
— Вы же только что сказали, что астрономия — это интереснее. — наигранно удивился он. — Вот и посмотрим.
Вот задира, а…
Выдав ему постельное, я преспокойно приняла душ, улеглась на кровать и взяла учебник физики. Глубоко вздохнув, я терпеливо вчитывалась в параграф. За что смогу его завтра возненавидеть? Задаст много вопросов? Параграф не такой огромный, вообще-то… Даст задачу? Нарешала их уже достаточно, смогу и ещё одну решить. От него можно ждать всё, что угодно, вот только ни за что не догадаться.
Я пробудилась среди ночи от какой-то… прохлады, что ли, на лице. Будто с разных сторон морозили кожу лица через тоненькую трубочку. Включив светильник над кроватью, я как обычно потерла лицо и почувствовала, что вляпалась во что-то. На пальце зелёно-белая густая смесь.
— Фу… Что это? — сама себе прошептала я, брезгливо потрогав вещество. — Зубная паста?! — понюхав смесь, я молниеносно кинула взгляд на дверь, после чего быстро подошла к зеркалу.
Точечки зубной пасты были повсюду: на лбу, на носу, на щеках.
— Блять, Левинский, тебе заняться нечем?! — зашипела я, тихо идя в ванную смывать это художество.
Я вовсе не мстительная, но в этот раз… Не придумав ничего лучше, я достала свои переводные наклейки на кожу и выбрала самую нормальную из кучи цветочков, абстракций и прочих рисунков. Знаете, Егор Вадимович, вы не на ту нарвались. Будете неделю оттирать эту переводку.
С явным страхом и учащённым биением сердца, я подкралась к преподавателю и дрожащими руками протёрла область шеи. А стоит ли? Может, не надо… Взяв себя в руки и затаив дыхание, я наклеила немаленькую наклейку с оленем в треугольнике на шею сбоку и приложила тёплый и мокрый ватный диск. Лишь бы не проснулся, лишь бы не проснулся…
Дело сделано, думаю, мне не жить завтра. Неожиданно, Егор Вадимович заёрзал, от чего я, вытаращив глаза, неосознанно отстранилась телом назад. Что ж, я не проснусь. А если и проснусь, то только раньше него.
***
— ОСИПОВА! — заорал Егор Вадимович где-то за дверью моей комнаты, от чего я моментально проснулась в половину седьмого.
Продрав глаза, я не сразу поняла, в чём дело. Лишь через пару секунд я вспомнила, что ночью наклеила ему переводную татуху. Ну уж нет, я не выйду из комнаты… Ага, подумала я и выглянула за дверь. Ванная была прямо напротив моей комнаты, около зеркала стоял Егор Вадимович и тёр рисунок.
— Почему вам не нравится? — издевательски спросила я.
Он резко повернул голову ко мне и решительным шагом направился к двери.
— Это что такое?! — возмутился он удержав дверь, которую я пыталась закрыть.
— Вы сами напросились! — воскликнула наигранно я. — То много язвите мне, то вообще зубной пастой играть вздумали!
— Она смывается, вообще-то, а эта фигня нет! — продолжал он, хмуря брови.
— Да ладно вам, недельку походите, она сама смоется. — засмеялась я.
— Завалю тебя, Осипова, крепись. — выдал он и направился на кухню.
Не удержавшись, я разразилась смехом.
Позавтракав, я отгладила его пиджак и повесила на видное место. Испортила я — гладить мне. Справедливо. Почему-то мне кажется, что ещё одно такое пятно вещь не выдержит. Не знаю… Предчувствие такое, хах.
***
— Видала временную татуху у Вадимыча? — изумлялась Лаврухина. — Никогда не думала, что с ним такое будет. — смеялась она. — Даже Андрей мой не соглашается сделать парные такие же хотя бы на неделю…
— Видела, видела. — усмехалась я. — Сейчас же физика?
На мой вопрос подруга положительно кивнула, и мы отправились в кабинет вместе со звонком.
— Доброе утро. — поздоровался Егор Вадимович со студентами. — Сегодня новая и довольно-таки нелёгкая тема, но для начала… Начну с опроса.
Сказав последнюю фразу, он испепеляюще посмотрел на меня, еле заметно улыбнувшись уголком рта. Сейчас он на славу оторвётся, мстя за тату. Ну, понеслось.
