Nakigahara. Сказка о монстрах.

Будешь ли ты любить меня, когда у меня не останется ничего кроме истерзанной души? (Lana Del Rey – Young And Beautiful) - Молодые и злые. - Рей передал флеш-драйв подошедшей за отчетом о новобранцах молодой коллеге. - Но ведь заказ поступает именно на таких... - И наша задача вымуштровать в них послушание. А так...типичные представители данной возрастной категории: импульсивные, эгоистичные, полные глупого бреда в голове. - Это называется "идеалы". - Это называется "непрактичность". Работа шла своим чередом. Расследование не продвигалось. А каждодневную рутину, теперь еще и усугубленную необходимостью "прививать" каждого солдата и служащего организации, никто не отменял. В дверь кабинета характерно постучались. Пискнул комм внутренней связи. - Я понял, Марина. Пусть проходит. - Он уже прошел, доктор. - донесся ворчливый голос секретаря из динамика, затем тот снова пискнул, отмечая отсоединение. - Привет... - в дверях стоял Леон с большой кружкой чая и каким-то контейнером. - И ты шел с этим через весь холл и все этажи? - Да, прорывался с боем. Цени меня. - Бесценный мой. - Рей улыбнулся Леону и перевел взгляд на девушку в белом халате, стоящую рядом с его столом. - Спасибо, всего доброго. Вы свободны. Та кивнула, попрощалась и покинула кабинет. - Сам-то ел уже? - Нет. Чтобы думать, мне надо быть голодным. - Леон пожал плечами, ставя на стол контейнер с супом. - Ясно. А чтобы... - А вот убивать предпочитаю сытым. - Ты уверен, что у тебя нет проблем с психикой? - А у кого их нет? Рей улыбнулся, затем принялся с аппетитом есть. Вторая беременность проходила значительно легче. По крайней мере, не казалось, что ты проклят богами на вечные муки. - И снова ничего. У вас как? - Да, так же. Проверили всех родственников погибших. Всех когда-либо работавших в отделе микробиологии. И их родственников тоже. Скоро родословную собак и кошек, принадлежавших зараженным, начну рыть! Леон потер покрасневшие от недосыпа глаза. - Сына сегодня забираешь ты. - Это еще почему? - Совещание. В восемь. - Рей, ты в положении, и они не имеют права требовать от тебя... - Они имеют нас как хотят. - Рей развел руками, затем снова обнял ладонями кружку с травяным чаем. - Если я не буду вкалывать на таком уровне, все пойдет прахом! Годы работы... наш прорыв быстро станет ненужным, если мы допустим новую вспышку вируса. Да и текучки хватает... - Может надо было повременить? - Леон опустил глаза. Рей только вздохнул. - Мне уже почти сорок. Другого шанса не будет. А я хочу детей. От тебя. Разве ты нет? - Конечно, хочу. Просто это такое время... - Всегда так будет. С нашей работой так будет всегда, Леон. И не мне тебе об этом говорить. Тот кивнул, соглашаясь. Порой Леону казалось, что зря он пошел в академию. Надо было остаться на экономическом...Или что зря он втянул во все это Рея. "Во все это" имелась в виду семья с человеком, который может завтра уйти и не вернуться. Но как ни крути, будь у него возможность все изменить, он бы не согласился. Став экономистом, вряд ли он встретил бы такого омегу. Позволив Рею тогда уйти навсегда, он бы скорее всего спился. Глупо и банально. А может умер от гепатита. Просто так, связавшись не с той. Или не с тем. Вероятнее, его бы просто все достало, и он полез под пулю. Он видел такое. Цирк самоубийц, иначе не скажешь. После совещания голова гудела неимоверно. Слабость распространилась по всему телу. Хотелось спать. Рей вышел из здания, которое целиком занимала "Орион-3", когда на часах уже была половина одиннадцатого. Водитель подогнал служебную машину. Рей рассеянно кивнул ему, садясь на заднее сидение и доставая комм. Сигнала не было. - Странно... Почему сигнал не проходит? - Потому что мы немного прокатимся, и не стоит никому звонить. - черный провал дула пистолета 909 притягивал взгляд. Не смотря на царящие кругом сумерки, Рей отчетливо видел провал, из которого вылетает смерть. - Ну и во что я вляпался в этот раз? - Уж точно не в отношения. - хохотнули напротив, но пистолет не дрогнул. - Ты, птичка, влез по самое не балуй. - Кончай болтать. Раньше поедем - раньше договоримся. Смотреть в дуло пистолета и говорить спокойно - не сложно. Гораздо сложнее, пытаться не заржать истерически. Потому что, ну невозможно уже! Оказаться в заложниках - вот именно этого Рею не хватало для полноты жизни. "Если ты, Скотт, повинен в этом, кожу сдеру. Лично", - подумал с нежностью о своем муже Окимура, когда машина тронулась в путь. Страшно не было совсем, он просто ехал, смотрел в окно, пытаясь понять куда они едут. Бояться Рей перестал, когда увидел дрожащее, окровавленное тело мужа год назад. Страшнее и хуже уже не будет, верно? Когда утром Леон пошатнувшись оперся о стол секретаря, узнав что его муж покинул здание около одиннадцати вечера вчерашнего дня и с тех пор не появлялся, Рей лежал на столе и смотрел. Не мог заставить себя отвести взгляд. Он все смотрел и хотел вырвать себе глаза, лишь бы не видеть того, как из его тела удаляют матку с ребенком. - Гистероэктомия, сладкий. Но что-то мне подсказывает, что ты прекрасно знаешь, что это, верно? - человек в хирургическом наряде хрипло рассмеялся. Из-за стерильной маски голос казался глухим и далеким. Почему боль и отвращение в купе с ужасом не могли просто лишить его рассудка, вот чего Рей не понимал. И да, он осведомлен об ампутации матки. Но не сильно искушен в этом вопросе. А теперь он в первом ряду наблюдающих за операцией. Крепления, впивающиеся в тело, большое зеркало сверху для полного обзора, и боль. Адская, похожая на то, когда ты не отдергиваешь руку от струи горячего пара, а продолжаешь держать, смотря как сначала кожа краснеет, затем покрывается пузырями, потом кожа слоиться, и наконец отваливаются куски мяса, отделяясь от кости. Боль, выкручивала жилы и высасывала кровь. Но прекратить нет возможности и вскоре приходит апатия. Каждое движение скальпеля, когда кожа расходилась слой за слоем, внутренности обнажались под слоем подкожного жира и слизистой, Рей ощутил полностью. Он прокусил губу, едва не сгрыз ее полностью. Но когда наступил черед расширителей ему стало все равно. Боль слилась в одну тягучую ноту. Он уже не чувствовал, как в него погружаются пальцы обтянутые латексом,как устанавливают зажимы от кровопотери, как разрезают придатки и лимфоузлы. Он просто смотрел на это как на фильм. Безумный мерзкий арт-хаус. - Радикальная операция. Я вырежу из тебя все. Но самое главное...это. Рей взвыл, увидев как в перчатках в кровавых разводах покоится небольшой мешочек. - Твой ублюдок? Срок слишком мал, не могу определить пол, но сейчас вынем и посмотрим, что там у тебя должно было появиться на свет... Как ни странно, этот психопат судя по всему не хотел, чтобы Рей умер от потери крови или болевого шока. Он сперва тщательно все промыл, наложил швы и ввел дозу адреналина. - Поставим тебе капельницу...Вот так. - звучало почти ласково, если бы не бешеный взгляд и злые сощуренные глаза, виднеющиеся между шапочкой и маской. Рей прикрыл сухие, будто припорошенные песком глаза. И выдохнул. Он потерял ребенка, потерял свой запах, потерял все, что делало его им же. Леон, забери меня отсюда... - мысль о муже была первой за всю такую мучительную ночь. Она вырвалась из блока, из самых глубин души. Рей точно знал, что со столь глубокой многолетней связью, если не ставить блоки, то оттенки эмоций будут передаваться между омегой и альфой. Весь спектр этой особенности связи он прочувствовал, когда валяющийся под поддерживающей терапией, Леон рвал его сознание своей болью и страхом. Желание видеть рядом, любовь приходилось передавать только ментально, пуская тонкие ниточки тепла и нежности в переплетающееся странное кружево их общего "Я". И сейчас он лишь сжал зубы, понимая, что где-то Леона прошило разрядом странного и незнакомого чувства. - Рей не ночевал дома. Согласно камерам, он уехал на служебном автомобиле в 22.37 в сторону юго-запада. Номер машины: А 987 ОС. Водитель на звонки не отвечает. К его дому вышла оперативная группа. Куратор...- Леон резко выдохнул и начал оседать на пол. Если бы не подоспевший секретарь, успевший его подхватить и усадить в кресло, он бы раскроил череп об угол кофейного столика в кабинете куратора по внутренней безопасности организации. - Что с Вами? - Не знаю...Такого не было. Прошило будто очередью... - Вам стоит передохнуть. Поезжайте и заберите сына. Отвезите его в безопасное место. У Рея ведь есть сестра? - Да... - Леон потряс головой, отгоняя боль и возвращаясь снова в рабочее состояние. - Вот вместе с ее семьей отвезите всех по этому адресу... - куратор протянул листок с адресом Леону. - Мы его разыщем. Вероятно, все не так страшно... - Он всегда сообщал, если планы менялись. Внеплановых командировок не было. Срочных вызовов тоже не зафиксировано. - Возьмите себя в руки, 21-alpha-01. - резко оборвал его куратор. - Доктор Окимура наш лучший специалист. Он глава нейроотдела всей организации. И мой хороший друг...Мы перероем землю, перевернем все с ног на голову, но найдем. Так или иначе. А теперь идите, свободны. Ох, как не понравилось Леону это кураторское "так или иначе", но спорить с высшим руководством бесполезно, и он развернувшись на каблуках покинул кабинет. Одно он знал теперь точно: случилось ужасное. Что-то причинило Рею такую боль, что она прорвала заслон - а этот засранец всегда блокировал свои эмоции, чтобы не тревожить Скотта - и ударила такой волной с бешеной силой по сознанию Леона. За те 11 часов, что связь с Реем потеряна, страшно представить, ЧТО могло произойти. Леону оставалось надеяться, что то что он почувствовал не было агонией смерти. Десятисантиметровый маленький человечек шмякнулся о стерильную поверхность столика, на которой в ванночке вскрыл извлеченную матку "хирург". - Ножки, ручки...все в норме! Слуууу-ууушай, да ты офигенная омега! Были сомнения, конечно, как с такой работой ты можешь нормально вынашивать, рожать даже! Вот первого выблядка своего выносил, родил, воспитываешь...Без отклонений ведь все! Здоровых да крепких малышей, даришь альфе, тварь такая. Впрочем..."дари-Л". Больше не будешь. Жаль, не получится посмотреть какого цвета глазки у этого...выродка. - Что дальше? - Не знаю. - голос приблизился к Рею, тот заставил себя не дрогнуть, даже глаз не открыл. - Посмотри на меня. Что же ты глазки свои прикрыл? А? - Не хочу. Что еще ты мне хочешь показать? - Открой, или веки отрежу. Все равно ведь по-моему будет. - Дались тебе мои глаза...Нравлюсь? - Еще чего... Не понимаю твою альфу...Ты же противный. - Рей не смог удержаться от дрожи омерзения, когда его щеки коснулся влажный язык. Он распахнул глаза и уставился на человека, обнюхивавшего его. Ее он видел впервые в жизни. Именно "ее"...Перед ним стояла женщина. Леон отвез Эмму с семьей и сына вместе с ними по данному куратором адресу. Но прежде он пробил этот адрес через свои каналы. События последних дней доказывали, что доверия нет никому. Леон с грустью вспомнил слова Рея: время между псом и волком. (Время между псом и волком - время между 4 и 5 часами ночи, когда уже и не ночь, но еще не утро. Французская поговорка. Но она мне настолько нравится, что решился немного изменить смысловую нагрузку и употребить как обозначение предателей и союзников). Эмма молчала всю дорогу. Лишь выйдя из машины, когда дети ушли в дом, она залепила пощечину Леону. - Обещай, что найдешь его! Обещай, что вернешь его живым, Скотт... Щеку обожгло огнем, но Леон не дернулся и не поморщился, принимая боль, и кивнул. - Обещаю. Эмма поджала губы, вытерла рукавом кофты набежавшие слезы. - Он верит в тебя, как во что-то всемогущее. Рей сам так как-то сказал. Не разочаруй его, и верни моего брата. Леон снова кивнул, вытащил вещи из багажника и понес в квартиру, где теперь какое-то время будут жить Эмма с мужем, их дети и Ти-чан. Ти-чан не плакал и не капризничал. Он привык, что кого-то из родителей порой подолгу не бывало, а поездка и переезд с любимыми старшими кузенами сгладили тревогу. Но почти панический страх отца он прекрасно чувствовал, поэтому малыш серьезно смотрел, как папа перезаряжает утром пистолет, прилаживает за пояс ножны и не задавал вопросов. Только ткнулся лбом тому в колени, когда его пришли забрать из садика раньше обычного. - А где мама? Вообще обычно в семьях омег и альф, которые как правило были одного пола, детей приучали называть родителей по именам. Но Ти-чан упрямо продолжал звать Рея мамой, а Леона папой. Пришлось смириться и привыкнуть. А потом появилась и странная гордость за то, что ты "папа" или "мама". - У него очень много дел. - И пришлось уехать? - Да. Но он скоро вернется. - А почему ты грустный? Леон уставился на сына. Ему нужно было ответить и хотя бы с души ребенка убрать гнет и страх, но все слова забылись. Леон боялся. Боялся как никогда не боялся за себя. - Потому что папа скучает. - И я скучаю. Но если он приедет, зачем грустить? - И то верно, малыш. Иди к тете Эмме. - Ты тоже уезжаешь? - Я приеду вечером и уложу тебя спать, хорошо? А пока поиграй. Нарисуешь мне что-нибудь? - Хорошо. - малыш с самым деловым видом кивнул. Эмма взяла его за руку и увела в комнату, где уже работал включенный ее детьми телевизор. Леон прикрыл глаза, вздрогнул, когда муж Эммы похлопал его по плечу. - Все будет хорошо... - неуверенно отметил мужчина, не зная что еще сказать. - Да, конечно все утрясется. Я приеду вечером. - Слушай...Эмма не ненавидит тебя, ты не думай. Она просто напугана. Да и слишком быстро у вас все закрутилось...Она и переживает. - Я знаю. Спасибо. Леон крепко пожал протянутую руку. - Чего ты хочешь? - Рей устал, его отвязали, но накачали какой-то дрянью так, что перед глазами были круги и не хотелось ничего. Только где-то на дне живота боль от пустоты не позволяла отключиться окончательно. - От тебя мне ничего не нужно. Я хочу только, чтобы ты вернул то, что отобрал у меня. - Что же это? - Верни мне Леона. Рей распахнул глаза, с трудом повернул голову в сторону и уставился на женщину, пившую рядом с ним кофе. - Думаешь отрезав мне матку, ты вернешь себе парня? Странная логика: изувечить омегу, чтобы заполучить альфу. - Заткнись. Просто заткнись... - женщина тоже видимо устала. Она допила кофе и поставила чашку на край стола. - Что за дрянь сейчас в моих венах? - Ударная доза метадона. Но не бойся, не сдохнешь. - Да лучше б сдох. Он отключился в конце концов. Сны были похожи на головокружение, от них тошнило и почему-то было трудно дышать. Разноцветные круги и треугольники, шипение в ушах, будто радио на пустой волне, покалывание в руках и внутри, там где совсем недавно был ребенок. В себя его вернула рвота. Женщина, которая так и не представилась, вытерла с него блевотину, промокнула лоб и помогла проблеваться на пол. - Фууу, воняешь, дорогуша. - Отвали. Спустя пару минут в молчании и пустом разглядывании стен, которые то сходились, то расходились. Рей закрыл глаза, но и там не было облегчения, его крутило и вертело. Казалось будто вывернуло наизнанку и снова вернуло как было. - Так что дальше? - Посмотрим. Он тебя найдет. Тебе надо только позвать... - Хер тебе. - Это лишь оттянет время. Он все равно придет. И ты это знаешь... - А если нет? А если я не знаю? - Рей уставился на свою собеседницу помертвевшим взглядом. - Если я тебе скажу, что не уверен? Что не могу сказать, что знаю собственного мужа и не могу поручиться, что он придет? В него вперился злой полосующий самую душу взгляд. - Я не знал, что в его жизни была ты. Я не знаю какие миссии выполняет мой муж. Я не знаю с каким лицом он убивает. Я многого не знаю... Мне хватало того, что я принадлежу ему. - Именно поэтому он придет. Придет за своим. За тем, что принадлежит ему по праву. А найдет... - ... сломанную игрушку. Ты это хочешь сказать? Ты права. А Леон логик. Зачем рисковать, лезть куда-то, не пойми куда, чтобы вытащить то, что навсегда потеряло привлекательность? Он задастся этим вопросом. Более того, скорее всего уже задался. Он умеет просчитывать даже самые неблагополучные исходы и соотносить свои потери к будущей выгоде. Эта операция изначально провальна. Тупо из веры в то, что все хорошо, он не полезет за мной. - А ты сам-то веришь в то, что говоришь? - в душу Рея заглянули стальные глаза хищника. И хищник отшатнулся от увиденного. Рей усмехнулся потрескавшимися губами, которые вновь начали кровить. - Верю. Все бы отдал, чтобы не верить, но увы... - Да кто ты, дьявол тебя дери?! - Тот, кто посылает волков убивать. - Убийца убийц? - Именно. Женщина усмехнулась. - Ты нашел лекарство от того, от чего изначально нельзя излечиться. Невозможно. Посмотрим, как лишившись запаха, ты сможешь диктовать свою волю. - Я стал главой нейроотдела, не потому что вкусно пахну. Поверь. - Верю. Вроде такой чистый взгляд, но ты умеешь травить людям душу. Даже этот вирус не смог устоять... Ты понимаешь, что калечишь людей? А потом подписываешь им смертный приговор? - Лучше всех. Ты никогда не поймешь это так, как понимаю я. - А из ненаглядного своего ты также душу вытянул? - Нет. Это просто химия. Кто ты? Тебя не учили тому, как образуется связь? - Учили. Я омега. Рей кивнул, соглашаясь. По психологическому портрету, который он набросал на своего истязателя, выходило что перед ним омега. Омега в отчаянии. И судя по всему "порченная". Попользованная... "Убью сволочь! Только дай мне выбраться, и тебе не поздоровиться Леон Скотт, твою дивизию, какого хера?!"- Рей непроизвольно сжал кулаки. Да только ради того, чтобы закатить скандал и громкий процесс развода, стоило выбраться отсюда живым. И разумеется, ради сына. Но ненависть и злость всегда сильнее любви толкали к жизни. Ради любви мало кто старается жить, все чаще мрут глупо и наивно. А вот месть...это другое дело. Скольких злоба вернула с того света! Вот и Рей копил в себе яд. Всю сталь своего характера, всю ненависть, всю зеленую отраву, которая доселе была тихой гладью зеленоватой воды, каждую крупицу боли, что вынес тут на операционном столе в грязном ангаре, он лелеял и собирал в кучу, готовясь разжечь пламя ярости. - Поразительная стойкость к вирусу! Ты уникум. Это делает тебя бесценным опытным образцом. - Значит, новая модификация вируса уже есть? - Да, а пробу сделают на тебе. Пробьет твою защиту, значит, никто не устоит. - Лестно слышать. Так чего не ставите пробы? - Вирус уже в тебе. Уже часов шесть как ввели. Но это старый штамм. Он тебе ни по чем. Температура только поднялась. А остальные уже сгрызали себе руки до костей, особо впечатлительные раздирали горло. И подыхали упиваясь своей кровью и славой Антихриста. - Когда будет новый штамм? - Когда получу Леона. - Мы уже говорили об этом. Да...и что значит "получу"? Как ты себе это представляешь? - Ты намного старше его. Ты потерял свой запах. Никогда не сможешь дать потомство. А тут я...здоровая половозрелая, готовая к вязке омега. И он...сильный, здоровый, с живым семенем, альфа. А после образования связи уже не отвертеться. Инстинкты потянут его ко мне. - Что ж...не лишено оснований. Но ведь все равно существует еще и психологические связи. Даже если тело потянется к тебе, ты думаешь он тебя трахнет и останется с тобой? Не боишься того, что все повторится? Женщина противно взвизгнула и ударила Рея наотмашь, полоснув острыми ногтями по щеке. - МОЛЧИ!!! Молчи... Он останется со мной, когда увидит тебя такого... - Какого "такого"? - Жалкого, напуганного. - Охохо! Я могу быть избитым, едва живым, лишенным всего, но уж точно не жалким и напуганным. Поверь мне, я насмотрелся на жалко выглядящих людей. Ты хоть раз доводила людей до состояния, когда они ходят под себя, сосут палец и просятся к маме от страха? А я такое практикую. Порой отдел сыска не может добиться даже своими "амиталовым интервью" ни черта. Даже под каленым железом люди молчат. Но когда их приводят ко мне...Они уже не выйдут из моего кабинета прежними. Даже отдаленно напоминающими себя. И ты говоришь, что можешь меня испугать? - Какие мы...страшные, уууу! - женщина подвигала пальцами перед лицом Рея и усмехнулась. - Я наслышана о тебе. Ты умеешь лечить и калечить души. Но сам-то ты ведь тоже человек. Ты омега, у которой никогда больше не будет детей. Ты не пахнешь ничем, и ты мертвое, пустое пятно отныне в глазах альф и других омег. Тебе больно. Твои блоки падут и скоро ты взвоешь, и твой вой услышит Леон. И он придет. А найдет меня... Совсем иную, чем ты. - Может и так. - мирно согласился Рей. Он точно знал, блоки его не падут никогда. Они могли вечность пикироваться, кто кого заденет, но Окимура слишком многого насмотрелся за годы службы. И да, его не за приятный запах сделали главой нейроотдела. Он ненавидит кровь и боится пауков. Он не хочет видеть смерть Леона. Он очень соскучился по сыну. Да, он всего лишь человек. Но он человек, заглянувший за грань, по ту сторону человеческих глаз. Он умеет делать так, что люди, неугодные организации, просто вешаются, выбрасываются из окон собственной спальни, встретившись лицом к лицу с Мраком. Или их солдаты, грызущие собственную плоть и лающие гиенами, отзывались на его зов и возвращались из Мрака. И он точно знал, что выйдет отсюда. Выйдет со щитом. Леон уложил сына спать, отметив, что уже сутки прошли, а все в пустую. Обыск квартиры водителя ничего не дал, кроме трупа того самого водителя в начальной стадии разложения. Скотт затянулся, наполняя легкие сигаретным дымом. Когда-то давно, еще в школе, его учили, что связь между альфой и омегой может поддерживаться на неком телепатическом уровне. Что пробыв вместе длительное время, как правило после четырех и более сезонов течки, пара могла чувствовать и обмениваться эмоциями на расстоянии. Попробовать стоило. - Хотя что-то мне подсказывает, что ты, срань, поставил блок. Сигарета отправилась в пепельницу. Леон прикрыл глаза и попытался что-нибудь уловить. Но когда не знаешь, что ищешь, то поиски всегда провальны. Он попытался припомнить запах. Рей пах вкусно. Необычно так: свежеиспеченным хлебом. После рождения сына к этому запаху добавился легкий аромат сливок. Уютный такой запах. Не сладкий. Омеги, которых встречал Леон до этого пахли сладко: кто сиропом, кто шоколадом, чем-то гастрономически сладким. А Рей пах выпечкой. И всегда был теплым. Когда ни прижмись. Даже когда таскались по ночам зимой по псевдо-романтичным прогулкам под луной, которые были всего лишь поздним возвращением с работы, его руки грели, и нос, которым он прижимался к шее Леона был теплым. Он был странным. Боялся крови и пауков до дрожи. Но зажимал пальцами вспоротые артерии солдат, прихлопывал пугающих Ти-чана насекомых рукой. После знакомства Леона с его семьей прошел полный боевой курс рукопашного боя, пристрастился к оружию и научился неплохо стрелять из всех видов оружия, состоящего на вооружении организации. В том числе из той самой мега убойной ракетницы. О да! Леон усмехнулся вспомнив, как бесился, что его омега какая-то вообще не омега! Вон дерется как и в принципе ей вообще альфа не нужен. Захотел детей - пошел в лабораторию, впрыснул и вот тебе счастье! А Рей был весь в пыли, в поту после стрельбища и смеялся над хмурым Леоном. Но он все равно был его омегой. А Леон альфой Рея. Леон нашел ЭТО внезапно. Тонкую красную нить. Ярко-алую, она вилась между образами из прошлого, настоящего и кажется даже будущего. Но ухватится он не мог: жгло. Она была раскалена до красна и сочилась кровью. Кровью Рея. Любви не было. Почему-то Леон это сразу понял. Его омега, его половинка, часть его сущности, его души сейчас рвала связь, резала по живому. Рей закричал. Кричал где-то глубоко в себе. Заходился криками боли и ненависти. Но в реальности, омега, что устав болтать принялась снова за свои хирургические инструменты, видела лишь немного более бледное лицо, чем обычно. Взгляд такой же осмысленный и твердый. - Кричи тварь! Зови его! Вместо ответа в ее лицо прилетел плевок из вязкой слюны и крови. Рея мало волновала боль физическая, когда его резали по торсу скальпелем. Нет, гораздо больнее было внутри, там где он рвал связь. Руками по локоть в крови, зубами он выдирал из себя ту стальную нить, что связывала его с Леоном. Сталь резала плоть, прорывала мышцы, но он продолжал, вопя от боли. Ему нужно было разорвать ее, вытащить из себя, и дать ненависти пустить в себе корни. Когда новый штамм, который ввела в его вены полчаса назад эта безумная, начнет действовать, он должен быть готов погрязнуть в сумасшествие. Он позволит вирусу прорвать блок, потому что по ту сторону не останется ничего светлого. Только ярость. А когда он потушит кровью этот пожар, он сможет вернуться к сыну. Или умрет. Нить лопнула, полоснув по сердцу, разрезая его пополам. Рей отключился. А когда открыл глаза, все уже изменилось. Леон чертыхнулся. В нем будто что-то оборвалось. Он закашлялся и харкнул кровью. По всему существу прокатилась ярость. Его омега оборвала связь. Волк вскинулся, повел носом и заскулил. Леон повиновался, позволив зверю найти свою половинку. - Хлоя?! - Леон уставился на девушку, которую не видел без малого лет десять, еще со времен академии. Вернее, на то что от нее осталось. Ее грудная клетка была вскрыта. А труп обезображен. - Да, дорогой. Ты скучал по ней? - в лицо Леону прилетел ошметок чего-то горячего и мокрого. Кровавый мешок оказался сердцем девушки. Скотт уставился на стоящую возле агонизирующей еще жертвы, исходящей кровью и содержимым кишок и желудка, фигуру. - Рей... - Ну здравствуй. Вирус прорвал блок, вернее его гостеприимно встретили открытыми дверями. Рей пах кровью и ненавистью, но его характерный запах омеги пропал. Леон вздрогнул от ужасной догадки... - Рей, сейчас тут будет отряд...они нас вытащат. - Нет. Нет, Леон... Они не успеют. Здесь скоро будут те, кто послал ее ко мне, кто создал вирус. Но сначала они увидят, как я сожру твою душу. - Послушай... - Нет, это ты меня послушай. Какого черта твои бывшие приходят и потрошат меня? Ты не смог меня защитить. И я принял решение разорвать связь. Мне не нужен альфа, который не в состоянии сберечь свою беременную омегу. - Я виноват. Но я люблю тебя. - Ее ты тоже любил? - Нет. Только тебя. - Тем хуже для тебя... - Рей пожал плечами, провел по волосам окровавленными руками, оттеняя золото багровым. Когда дверь выбило взрывом, Рей равнодушно повернул голову в сторону, откуда повалил дым. Бойня началась с ходу. Кто-то орал, что объект нужен живым,а второго можно кончать. Треск коротких очередей, крики раненных и звук разрываемой плоти. Вирус блокировал болевые ощущения, и Окимуре было пофиг на скользящие раны от пуль, порезы ножами и удары штыком. Он хотел крови и получал ее. Кровь лилась галлонами. Пол был скользким от крови и кусков плоти. Кровь-кровь-кровь-кровь... Кругом и всюду. Но когда его резко отшвырнуло в сторону и придавило чем-то тяжелым, он не сразу понял, что это Леон. Затем вообще началось что-то невообразимое: подоспел отряд "Орион-3". Теперь был полный бардак, все просто стреляли во все что движется. Рей собирался уже отшвырнуть от себя тело, когда увидел ненормальность тела Леона. Что-то было не так. И только потом дошло: тому оторвало руку. - Вот же ж...блядь! - он как мог зажал рану, стараясь удержать кровь в теле. Подтащив оглушенного Леона к перевернутому столу с хирургическими инструментами, он смог отыскать жгут и пережать рану. - Ненавижу тебя! Все равно не отдам. Даже смерти не отдам, слышишь меня... - хрипел Рей, пытаясь придумать как справиться с кровотечением. Так странно, Синдром Котара заставляет больного чувствовать себя мертвым. Но Рей ощущал себя наоборот полным жизни и мощи. Он был весь в крови своей и чужой. Он источал злобу, но совершенно точно был абсолютно психически стабилен. Когда все наконец угомонились, живых захватили в плен, раненных пристрелили, своих забрали, погрузились по машинам, Рей был в состоянии прострации. - Ты все-таки меня не убил... - Кто сказал, что я не убью в будущем? Вот выпишешься...выпишемся, тогда и поговорим. Рей стоял у кровати в постоперационной палате хирургии. Леон только пришел в себя после наркоза и длительной операции. - Меня с почестями отправили на преждевременную пенсию... - задумчиво ответил Рей. - И что теперь? - Не знаю. Не знаю, Леон...У нас сын. И я не знаю...что нужно делать теперь. - А я тебе нужен? - Конечно, нужен! Вопрос: нужен ли я тебе, у меня теперь кроме истерзанной души нет ничего. - Думаю и меня спишут с одной-то рукой... - Медицина далеко шагнула в части приживления имплантатов. Повоюешь еще... Бесишь ты меня, альфа! Загрыз бы. Да я и думал, что загрызу. Знаешь почему выжил? Леон вопросительно уставился на мужа. Возможно уже бывшего. - Потому что хотел в глаза твои посмотреть, хотел сам убить. Сердце твое вырвать. Потому что мое ты навсегда забрал себе и таскаешь в кармане...Но у нас сын. И я не могу без тебя спать. Я настолько сильно тебя люблю, что это и есть мое безумие. И даже вирус не может справиться с этим. Такие дела... - Это типа "Я тебя люблю"? - Ооох, заткнись! - Рей закатил глаза, наклоняясь к лицу Скотта. - Я без тебя совсем не могу, но наверное нам лучше... Договорить ему Леон не дал, притянув к себе рукой. И поцеловал отчаянно и беспомощно. - Не уходи. Я сдохну, если ты уйдешь. Мы восстановим связь... - Нечего восстанавливать, Леон. Из меня все вычистили, все вынули. Я не омега больше. - Ты мой. Омега или нет, неважно. Ты мой вот и все. Рей фыркнул, но кивнул. - Твой я, твой. Кому еще я такой нужен теперь? - Мне. Мне и сыну нашему. Леон не представлял, как теперь они будут жить, что за ад новой взаимной притирки их ждет впереди...но одно он понял точно: их общее и единое нерушимо, то что делает их ими, то что заставляет чувствовать себя цельным и сильным слишком глубоко вплелось, та стальная нить не порвалась, она рассыпалась, чтобы пропитать полностью тела и души.