Разноцветный

Цвет Маркуса — Белый. Как лампочки с высокой цветовой температурой, как снег и как надежда. Он освещает то, что, казалось, навсегда погрязло во тьме, очищает безнадежно испачканное и делает неправильное правильным. Когда Норт прикасается к нему, и иллюзорный кожный покров исчезает, остается Белый. Цвет Маркуса — Белый: как истина и как обещание светлого будущего. Норт не верит в лучшее, но верит в Маркуса. Белый не лжет. Цвет Маркуса — Синий. Как летнее небо над головой, как вода и как тириум. Люди на 70% состоят из воды, андроиды на 70% состоят из тириума, а Саймон на 70% состоит из веры в Маркуса. Категории "правильное" и "неправильное" начинают существовать в момент девиации и отмирают, когда Саймон находит того, кому готов без колебаний вверить свою судьбу. Категории "жизнь" и "смерть" начинают существовать в момент девиации и отмирают, когда перестают быть обезличенными пугающими понятиями, превратившись в четкую дихотомию: жизнь Маркуса — смерть Саймона. И последнее — ничего не значит. Цвет Маркуса — Синий: как выплескивающийся из вырванного сердца тириум и как одиночество, сбежать от которого можно только одним образом. Саймон продолжит существовать как часть Маркуса, и больше никогда не будет один. Без Синего не прожить. Цвет Маркуса — Красный. Как человеческая кровь, как диод девиантов и как системная ошибка. И Маркус, и Коннор — оба оставляют за собой кровавую полосу, но только у одного из них она красного цвета. Красный — это ошибка, погрешность, сбой системы. Красный всегда ведет к смерти, через рану или через деактивацию. Красный — это жестокость, но Коннор не понимает этого слова по-настоящему. Красный — это страх, но Коннор не понимает и этого слова по-настоящему. Красный — это боль, но Коннор не понимает боли. Однако, в какой-то момент осознает, что без этого не обойтись: когда Хэнк кричит на него красным, и Коннор вспоминает, что внутри у людей — красный, и боится: больше всего боится этот красный увидеть. А вдалеке алеет его приговор. Цвет Маркуса — Красный: как борьба, как страсть и как неподдельные эмоции. Красный невозможно понять, не погрузившись в него, а погрузившись в него — невозможно не очеловечиться. И тогда Коннор не может не задуматься: а так ли велика разница? Маркус протягивает ему руку. Красный: стать человеком. Палитра нового мира — многоцветная. У Маркуса в памяти — числовые значения тысяч оттенков, но и этого не хватает. Цвета мира, который они создали, не нуждаются в кодовом обозначении. Когда Маркус берет кисть и садится перед чистым холстом, ему нужны названия цветов. Когда они рисуют новое будущее, эта необходимость отпадает. [0,0,255]. [255,0,0]. 0%. 100%. Этого тоже больше нет: место на виске, где должен быть диод-индикатор, пустует. В мире без оков нет четкой цветовой модели. Есть только завтрашний день, который они раскрасят теми красками, которыми пожелают. Цветом надежды. Цветом жизни. Цветом страсти. [?,?,?]. Цветом свободы.