Подмена

      Тонкими пальцами одной руки он заправил прядь волос за ухо, а второй с силой сжимал в руке коробочку побежденного брата. На ней еще были видны капли королевской крови. Расиэль тяжело дышал, издавая горестный смешок.       — Вот и все, Бел. Все закончилось. Решился многолетний спор. Я оказался лучшим, — он с шумом упал на колени возле неподвижного тела брата. Возможно, стоило бы сказать что-нибудь еще в этот короткий скорбный момент, но он молчал. Затем, убрав коробочку в карман штанов, рывком снял с неподвижного тела куртку с эмблемой Варии и небрежно набросил на тело свой собственный плащ. Возможно, подошла бы какая-то другая форма, зачем так заморачиваться? Нет. Он хотел именно его куртку, чтобы больше ни у кого не возникло сомнений в выигрыше именно Расиэля, когда все окончательно раскроется.       — Мне отвратительны мысли о том, чтобы притворяться тобой. Ше-ше-ше… Никогда бы не подумал, что пойду на такой поступок. Однако я слишком устал от Бьякурана и его истеричного поведения. Я хочу свободы. И свободу мне может дать только это, — шипящий смех снова раздался в скорбной пустоте. Кроме него послышалось что-то еще — звук, когда ножом отрезают волосы. Расиэль, покачиваясь, стал вставать с колен. Теперь даже его прическа была похожа. На него. Чиркнула зажигалка, и в следующую минуту обычное пламя, смешанное с пламенем посмертной воли, охватило тело мертвого близнеца, сжигая того вместе с его напарником.       — Ольгерд. Возвращайся в Мельфиоре и скажи, что я пал. Не думаю, что они слишком огорчатся… Ты найдешь, как объяснить подобное. Если нужно будет умереть — умри за меня.

***

      Расиэль вздрогнул, услышав шум в коридоре, и рывком, но тихо, закрыл один из шкафов. Он спешно устроился на диване, забросив ноги на стол, и изобразил широкую тупую улыбку своего братца. Шипящий смех, а затем очередной дротик полетел в мишень, попадая в цель. Он не знал, кто вернулся, но и не хотел знать. Разыгрывать этот спектакль становилось все труднее и опаснее. Вария лишилась еще двух своих офицеров, одного из которых подменили. Теперь остались только Занзас, Скуало, Леви, Луссурия и он, Расиэль, которого считали Бельфегором.       По спине пробежали мурашки, когда пришло осознание, что вернувшийся человек направился к гостиной. Это ощущение могло настигать его только при встрече с единственным человеком. Расиэль поднял голову и посмотрел на вошедшего. В дверях стоял Занзас. Улыбка мгновенно стала немного нервной.       Занзас равнодушно, но в тоже время скептично осмотрел комнату, бросив мимолетный взгляд на сидящего на диване лыбящегося парня, и, сощурив алые глаза, фыркнул. Затем вновь осмотрел комнату, словно вспоминая, кто где из его людей сидел в гостиной. Хмыкнув, он развернулся на сто восемьдесят градусов и двинулся в сторону своего кабинета, прокручивая в голове разные мысли. Одной из них была мысль о том, чтобы вызвать Скуало в свой кабинет, как обычно довести его до истеричной икоты и в конце запустить в светлую, длинноволосую голову стакан с недопитым виски. Мужчина усмехнулся на свои планы. Дойдя до своего кабинета, он с ноги открыл дверь и зашел внутрь небольшой комнаты. Занзас сел за свой стол, закинув на него ноги, и достал из выдвижного ящика стакан и бутылку виски. Откупорив сосуд с янтарной жидкостью, он наполнил стакан ровно до половины, а после кинул в него пару кубиков льда и отставил бутылку в сторону. После всяких «важных» — и не особо — встреч, хотелось расслабиться.       Расиэль же, как только — теперь уже — босс скрылся за дверью своего кабинета, перестал улыбаться, и лицо его приняло такое кислое выражение, будто бы ему в рот относительно недавно силой запихнули несколько лимонов. Целыми. Без сахара.       — Чтоб тебе ночью такое приснилось… — прошипел сквозь зубы кронпринц, но, естественно, дорожа своей жизнью, сделал это очень тихо. Не хватало только, чтобы из всех, кто имел шансы его раскрыть, это был именно Занзас. Это будет настоящей катастрофой!       Подумав немного над этим, парень постарался как можно удобнее устроить свои королевские ягодицы на диване, теряясь в соблазне опустить ноги. Отвратительно. И почему у Бельфегора были подобные привычки? Он же не кретин из трущоб, вот как Занзас, к примеру. Хотя учитывая то, кто его воспитывал вместо убитых им же родителей…       «Я окружен чернью, я живу с чернью, я с ней разговариваю. Почему я еще не умер от ужаса?» — внезапно подумалось ему.        Краем уха он услышал, как босс вызвал в кабинет Скуало, очевидно, для какого-то важного дела. Не то чтобы Расиэлю это было интересно, но он притих — на всякий случай. Тишину лишь изредка нарушал звук одного за другим вонзающихся дротиков в мишень. Он не мог знать, что прямо сейчас, в этот самый момент, Занзас думает о нем, и совсем не в радужном смысле.       «В последнее время этот мусор стал довольно дерганным в моем присутствии, хотя за ним такого раньше не наблюдалось. Что-то здесь не так, но что?» — Занзас чуть наклонил стакан в сторону, этот жест сопровождался звуком слабого удара льда о стекло. Даже не будучи глупцом или любителем размышлений и подозрений касательно своих офицеров, малейшие изменения в поведении офицеров не могли оставаться незамеченными, такой уж он был человек.       Скуало явился незамедлительно. Не то чтобы он особо спешил заявиться в кабинет чертова босса и выслушивать, что ему там еще надо — у него, естественно, были дела получше и поважнее, чем эти терки — но быть правой рукой означало знать обо всем и, если того требует дело, загонять свои собственные интересы далеко в анальные глубины.       — VOI! Мало того, что я вынужден проверять это бумажное дерьмо корявым почерком Леви и воняющие духами доносы Луссурии, так ты меня еще и отвлекаешь, — капитан нервно посмотрел на Занзаса, но больше ничего не сказал: он молча ожидал ответа.       — Заткнись. Мне нужно, чтобы ты всех, кто остался, проверил на вшивость. Среди нас завелась крыса, — Занзас поднял на Скуало горящие азартом глаза. На его лице не было ни намека на улыбку, но как говорят «глаза — зеркала души». Скуало ясно ощущал, что в этом есть нечто важное.       — На все про все у тебя три дня, мусор, — на этой ноте Занзас повернулся к окну и допил свой янтарный яд. Почему-то, даже выпив иногда долю алкоголя, он не мог расслабиться. Доверие своему чутью было превыше всего, но он предпочел свалить грязную работу на правую руку. В конце концов, у него и без этого было достаточно головной боли.       Если бы Скуало мог задохнуться — он бы не задохнулся. Бровь его нервно дернулась. Он воспринимал это, как очередной каприз с одной стороны и как очередную проблему на свою собственную голову с другой. Проверка на вшивость? Эти слова заставили повернуть голову в сторону гостиной, где сидел Расиэль. Капитан Варии не обладал врожденными способностями экстрасенса, как Маммон, но странности замечал. Однако, он списывал это на очередные придирки и не сомневался в подлинности Урагана Варии. Разве что, тот стал более спокойным, но так ли это важно?       — Voi, Бел? Подумай мозгами, кретин, он был с нами с восьмилетнего возраста. Конечно, по-твоему, он должен радоваться тому, что прикончил помеху в виде старшего брата, но какой смысл ему скакать по комнате подобно горному козлу? — Скуало оскалился, скрестив руки на груди. Подозрения Занзаса невольно передались и ему самому. — Хотя вот изменение почерка, должен признать, в одном из отчетов меня поразило. Обычно в писанине у него растут руки из задницы, а здесь на первой странице чистота и порядок. Впрочем, я еще не заглядывал дальше. Меня наверняка постигнет разочарование, voi!       — Я дал тебе задание, мусор, — угрожающе произнес Занзас тоном, не терпящим возражений. — Прекрати трепаться и выполняй. Если думаешь, что не справишься, я скажу Леви или Луссурии тебе помочь.       Повернувшись, мужчина с раздражением во взгляде осмотрел Скуало. Он прекрасно знал, куда нужно давить, чтобы тот начал выполнять приказы. И поэтому наблюдал, смотря в упор и ожидая дальнейшей реакции. Выжидал момента, когда можно, как и раньше, швырнуть в эту орущую швабру стакан. Соблазн был слишком велик, это хоть и выглядело странно, но прекрасно снимало стресс, подобно физической нагрузке.       Босс Варии попал в точку. На лбу у Скуало вздулась венка, начавшая яростно пульсировать, а здоровая рука сама собой сжала папку с отчетами, оставляя на той вмятину. Потом опять расправлять, но сейчас это волновало в последнюю очередь.       — VOI! У тебя шило в заднице начинает вертеться в самый неподходящий момент! — довольно громко отозвался мужчина, сразу же поворачиваясь к нему спиной, что, вероятно, станет ошибкой. Большими шагами тот направился к двери, проклиная все на свете, но замер на мгновение, обдумывая дальнейшие действия. Ну подойдет он ко всем, а что ему сказать? Нет, Скуало не лез за словом в карман, однако вся эта ситуация выглядела невероятно по-дурацки.       — Почему ты предложил мне в помощь именно Леви и Луссурию? Думаешь, крысой может оказаться только Бельфегор? — скептический настрой никуда не делся, но спорить больше не хотелось. Если это приказ, он его исполнит.       — Потому что этих двоих проще всего вывести на чистую воду, если просто наблюдать за ними со стороны. Могу сказать улыбающемуся мусору тебе подмогнуть, раз ты такой немощный, — Занзас оскалился в улыбке, уже ощущая эту сладостную победу в очередной незримой битве: снова смог усмирить Скуало, как и всегда.       — Завали, хренов босс! — это было слишком. Стоило задеть его гордость, как он, подобно и королевским особам, «загорался», а внутри назревало желание подстричь собеседника минимум на голову. Несмотря на то, что разговоры у них, в большинстве случаев, заканчивались криками, руганью со стороны Скуало и флегматичными ответами со стороны Занзаса, они каким-то образом могли вместе работать. — Я не нуждаюсь в помощи!       Уход был сопровожден громким и эмоциональным хлопком двери, прежде чем стакан достиг своей цели и поцеловался с ней вместо белобрысого затылка. Занзас недовольно цыкнул.       Ставший невольным свидетелем очередной сцены из ежедневной «телепрограммы» под названием «Варийский Дурдом», Расиэль мгновенно нашелся, что сказать. С точностью скопировав смех родного брата, он обратился к Скуало:       — Принц слышал весьма интересные вопли из кабинета, ши-ши-ши. Неужели снова из-за пустяка вроде того, что и кому носить? Луссурия выбрал вам не одинаковые наряды? — о, он уже чувствовал эту ауру гнева, исходящую от собеседника. И он упивался собственным возможностям вождения идиотов за нос.       — Какого хрена ты здесь расселся?! — услышал кронпринц вместо ответа, чувствуя, как бальзам так и льётся на душу, пропитывая самые глубины его прогнившей сущности.       — Принц сделал всёе, что от него требовалось сегодня, вот он и отдыхает, — лениво отозвавшись, Расиэль демонстративно потянулся и забросил ноги на стол не в силах сдержать широкой улыбки.       Скуало оставил его, не сказав больше ничего, и удалился. Слишком хорошо Расиэль играл. Слишком похожими они с братом были. Если и мог кто-то распознать его, то Занзас, причем по такой причине, которая не была известна самому Расиэлю. И это вызывало отвращение одновременно со сладким тягучим удовольствием азарта. Кронпринц провел языком по губам. Веселье начинается.