Ночные кошмары

Они всегда видятся только в ночных кошмарах, но все выглядит так реально. Во сне у Гарри из раны сочится кровь и тонкой струйкой стекает по щеке к губам, капает с подбородка. У Эггси все внутри переворачивается, и он явно чувствует, как к горлу подступает ком – от страха и тошноты. Его туфли как всегда блестят, а пиджак идеально чист. Очки разве что слегка съехали набок и волосы в крови. Эггси мысленно умоляет Гарри, чтобы тот не поворачивался к нему спиной, не показывал, как пуля прошибла его насквозь. Гарри Харт мертв. Похоронен с дырой в голове. Эггси тоже мертв. Но все еще ходит с невидимой дырой где-то в области сердца. — Я сам видел, как тебя пристрелили, — чуть ли не молящее шепчет Эггси, в упор глядя на Гарри и нервно сглатывая. — Я видел, как тебе вышибли мозги. Ты не можешь жить. Гарри снисходительно улыбается. Струйка крови преломляется и попадает ему в рот. А у Эггси уже губы дрожат, и воздуха совершенно не хватает. — Ты не можешь жить, — почти отчаянно, почти неслышно. Гарри Харт является к нему во снах с завидным упрямством. С таким же упрямством и настойчивостью Эггси делает вид, что ему никогда и ничего не снится. Гарри в этих снах так похож на себя настоящего: спокойный, с прямой спиной и уверенной походкой. Только не такой чопорный и чуть моложе, чем был на самом деле. Эггси стыдно за это. Харт смотрит на него так мягко, так понимающе, как никогда не смотрел при жизни. Это все его дурные фантазии, но только отогнать их не получается. Во снах они никогда не разговаривают. Точнее молчит только Гарри. Эггси глотку драть готов, лишь бы докричаться на него. Но тот неуклонно и безмолвно приближается к Анвину, усмехается одними уголками губ, а кровь медленно стекает по его лицу. При жизни Гарри казался чем-то идеальным и недосягаемым. Эггси смотрел на него, как маленькие девочки смотрят на своих обожаемых кумиров. И бурлило в нем чувство то ли любви, то ли помешательства. А сейчас Гарри – это его ночной кошмар, его подкроватный монстр, что цепляется когтями, душит и не дает выбраться из объятий. Эггси пытается забить свою голову чем угодно, лишь бы лишний раз не думать о Гарри. Он берет в свои руки управление ателье с подпольной базой, он выезжает на все собрания агентов и соглашается на все задания. Он знакомится с Тильдой и жить становится даже легче. Но еще Анвин переезжает в дом, который когда-то принадлежал Гарри. Он спит в его кровати и работает в его кабинете. Предварительно Эггси убеждает себя, что это только на благо: так он может полноценно погрузиться в службу. Но в собственные уловки верится с трудом. Эггси срывает все газетные вырезки со стены. Он рвет их в каком-то удушающем припадке злости, но жалеет несколько листов и аккуратно укладывает в ящик стола. Так, на всякий случай, на долгую память. *** Спасая мир, научишься думать только о других. На себя времени остается мало. Эггси примеряет на себя маску неунывающего супергероя. Со временем она будто срастается с его кожей так, что отодрать уже не получается. Он улыбается всем отработанной до автоматизма улыбкой, скалит белоснежные зубы. И смеется слишком громко. Он весь надрывный, взволнованный — взведенный курок. Вот-вот и прозвучит выстрел. Иногда Эггси кажется, что он не вернется с очередного задания. Ему так хочется туда, где Гарри Харт не достанет его. Потому что дыра внутри жжется и плавится. Эггси чувствует, как горит его душа, но он все равно тянет руки к Гарри во снах. Он воскрешает себя каждое утро. Его собственные чудовища лезут из-под кровати, цепляются за плечи, впиваются острыми когтями в позвоночник, раздирая при этом кожу. Эггси выпрямляет спину и поправляет очки – никто ничего не заметит. Тильда обнимает его. Ничего, все пройдет: старые раны заживут, костюмы перекроют, а броня будет еще прочнее. Эггси не знает, какой прочной должна быть броня, чтоб защитить его от своих же мыслей. Но он все явственнее замечает, что именно с Тильдой он чувствует себя спокойно. Она будто окутывает его своим теплом, лечит его раны. И вся его саднящая, невыпущенная боль становится не так заметной. Но на работе Эггси все равно проводит почти все время. И не то, чтобы это его сильно радует. Просто специфика секретной службы требует тратить на нее так много усилий. К тому же после очередной спецоперации Эггси слишком уставший и спит без снов. Несмотря на то, что со смерти Гарри прошел уже год, а Тильда уже планирует свадьбу, привычка выматывать себя до последнего все равно осталась. От этого Тильда бессильно бесится, но сказать ничего не может. Она только упрямо поджимает губы и просит беречь себя. С ней в ушах выстрелы не звенят. Она была рождена, чтобы быть счастлива в браке. Чтобы муж обнимал за плечи и целовал в висок. Ее улыбка почти невесома, и сама она – текучий мягкий мед. А ей попался Эггси, который не может избавиться от мыслей о трупе у себя в голове. Она смеется в ответ на его шутку, но Эггси замечает, как натянуто-неестественно звучит этот смех. Ему кажется, что она вот-вот скажет что-то колкое, что-то совершенно не в ее духе. Вроде: ну и какого черта, Анвин, что с тобой не так, твою мать? *** Однажды Тильда звонит ему в разгар рабочего дня. — Во сколько ты будешь сегодня вечером на ужине с моими родителями? Эггси спешно перебирает бумажки и отвечает немного растерянно: — Я еще не знаю, вот именно сегодня, возможно, не смогу, у меня… то есть надо срочно доделать… — Отчеты? — подсказывает Тильда. Она знает, что Анвин не любит бумажную волокиту и с радостью отдает ее Мерлину. — Ну да… и собрание, пойми, возникли сложности… - Эгсси не замечает обиженного тона Тильды. — Но для меня это важно, и ты обещал на этой неделе. Ведь скоро свадьба, а вы так и не познакомились. — Я понимаю… — Ответь, что тебе важнее? — Тильда, ты ведь знаешь… — Хватит, я не могу ждать тебя вечно, — резко обрывает она. — Можешь не приезжать сегодня. Тильда бросает трубку и в кабинете повисает давящая пустота. — Ну что за… — внезапно хрипит Эггси и со всей силы бьет рукой об стол. *** Освобождается он действительно поздним вечером, но идти в пустующий дом совершенно не хочется. Анвин напивается в каком-то баре после работы то ли от желания забыться, то ли от желания выблевать все свои внутренности и сдохнуть. Возможно, и то, и другое. Ему и стыдно, и тошно одновременно. Он, конечно же, извинится перед Тильдой, он сделает для нее все, что она захочет. Но сейчас ему надо немного развеяться. В пять часов утра Эггси обнаруживает себя в каком-то проулке. Свет от неоновой вывески слепит ему глаза. Отчаянно хочется свалиться прямо здесь, на асфальт, но Анвин держится на ногах из последних сил. Но внезапно ему кажется, что рядом кто-то есть. Эггси осматривается по сторонам, но не сразу замечает фигуру вдалеке. Он выступает из-за полупрозрачной дымки — Эггси клянется, что слышит стук его зонта об асфальт. Эта ночь не может стать еще хуже, — усмехается он самому себе. Гарри Харт стоит рядом с ним и опирается на свой зонт. Гарри Харт смотрит на него с таким презрением, что в пору провалиться сквозь землю от его испепеляющего взгляда. Гарри Харт — совесть и страх Эггси Анвина. Какое-то время он просто ждет, когда Гарри заговорит. Скажет что-то вроде «манеры - лицо мужчины» или «ну ты и придурок, Анвин, век бы тебя не видел». Но он только стоит и смотрит, прожигает леденящим взглядом дыру в Эггси. Тот внезапно не выдерживает и начинает надрывно хохотать, как будто ему и вправду весело. И внезапно все обрывается. Эггси рыдает, как брошенный ребенок: — Какого черта, какого ебаного черта?! Ты же сдох и гниешь! Ты бросил меня тут одного подыхать без тебя! И задыхающееся: — Подожди, нет, подожди, пожалуйста, прошу, забери меня. Фигура Гарри все еще стоит поодаль. Очертания его лица размываются в мутном свете вывески. Эггси думает: это сон или бред? — Ты не можешь меня винить, не в твоих правах, — хрипит он и сползает по стене вниз. Эггси вдыхает холодный воздух, щурится и смотрит снизу вверх на Гарри. Он какой-то неправильный, думает Анвин. Он совершенно не такой, каким он был: слишком идеальный и вычищенный. Он сам его придумал, сам выстроил свой идеал. — Ну и к черту тебя. *** Тильда принимает извинения сразу же. Вздыхает голубок и говорит: — Мир без тебя никак не обойдется. Я подожду. Эггси целует ее плечи. Потому он осторожно обнимает ее и смотрит прямо в глаза. Тильда не отстраняется, но смотрит как-то протяжно-грустно, что аж взвыть хочется. — Это все я виноват, — произносит Эггси. — Это все я. Подожди немного, я прошу тебя, подожди и все хорошо будет. Я только… — Нет, я понимаю. Это все не ты, а работа твоя. Мир спасать надо. Тильда мягко улыбается и гладит его по спине. Такая запредельно нежная, что Эггси не может отогнать мысль, что он ее не заслужил. Да мир, — думает он. — А еще меня, чтоб не свихнулся. *** А потом во всех домах агентов "Кингсман" звучат взрывы, и половина мира Эггси в одночасье рушится. Он срывается сразу же, как только узнает о произошедшем. В глубине теплится надежда, что Рокси или его друг Брэндон, что остался в тот вечер у Анвина дома, каким-то образом выжили. Эггси лихорадочно перебирает в голове все возможные варианты: может заранее все поняли и уехали, а может успели из окна… Бред какой-то. На месте бывшего ателье он находит только пепелище и угнетенного Мерлина. Какое-то время они просто стоят бок о бок под проливным дождем и смотрят на развалины. Но внезапно Мерлин подхватывается и спешит к машине. — Быстрее, нам надо разобраться со всем. Анвин стискивает зубы и беспрекословно следует за ним. По дороге он узнает, что на подобный случай в кодексе секретной службы предусмотрен специальный план. Но перед глазами все плывет, а мысли в голове путаются, потому Эггси не совсем понимает, куда именно они едут. На базе, которая находится под винным магазином, они находят не долгожданную помощь, а бутылку виски. Потому решают надраться. Залпом выпивают несколько стаканов: одна за Артура, другая за Рокси, третья за проебаную жизнь. Но после Мерлин крутит в руках бутылку и внезапно становится серьезным. Достает из чемодана карту и говорит, как им лучше поступить дальше. Хмельной и разбитый Эггси не вслушивается в рассказ. Он слышит отрывки, которые кажутся ему каким-то абсурдом. Что за американское подразделение? Какие еще к херам «Судный день»? — К черту планы и решения, — Эггси подхватывает экипировку и пытается захватить бутылку с виски. — Их надо разнести и подорвать. — Ты там подохнешь, — тактично замечает Мерлин, не отрываясь от карты. — Давно хотел. — Хватит, агент Галахад, — Мерли выдергивает у Эггси кожаный чемодан-дробовик, зонт-винтовку и откладывает подальше, чтоб не дай бог не рвануло. — Ты думаешь, я ничего не понимаю? Ты думаешь, я не вижу, как ты год страдаешь по Гарри как девица по бывшему парню? — Я не страдаю, — от напора Эггси теряется и обнимает оставшуюся у него бутылку виски. — Да конечно. Ты берешь самые сложные задания то ли чтобы подохнуть, то ли чтоб забыться. — Они его пристрелили и я хочу… — Вот именно, — Мерлин внезапно встряхивает Эггси за плечи. — Он мертв. У нас работа такая. И чуда не случится. Не прилетят волшебники на вертолете с чудесным лекарством, которое может засовывать мозги обратно в голову и штопать раны. Смирись. Я тут дольше тебя и не понаслышке знаю, как терять любимых тобою людей. Все, что нам остается, это отпустить их. — Я не смогу так. — Все ты сможешь, — Мерлин ослабляет хватку и дружески похлопывает Анвина по плечу. — А сейчас нам надо продумать план действий. Эггси смотрит на него как-то потеряно. Весь запал куда-то улетучивается и он опирается одной рукой на стол, а другой устало прикрывает глаза и тяжело вздыхает. Он выпрямляется и поднимает взгляд на Мерлина, который делает вид, что что-то чертит на куске карты, но на самом деле просто елозит карандашом, а сам украдкой смотрит на Эггси. Волнуется наверняка. Анвин внезапно понимает, как на самом деле отдалился от всех. — Мне стыдно… — хрипит он. — Перед Тильдой стыдно. — И правильно, — бросает Мерлин, все еще делая вид, что очень занят. — Я люблю ее, правда. Безмерно люблю. Но Гарри… Мерлин наконец-то выпрямляется и кладет ему на плече руку. Эггси слабо улыбается в ответ на этот дружеский жест. — Я все знаю и, конечно же, все понимаю, — Мерлин поджимает на секунду губы. — Просто пойми, что Тильда страдает из-за этого. Она замечательная девушка и заслуживает многого. Гарри бы не хотел, чтобы вы с ней расстались из-за его гниющего трупа. — Да, конечно, — Эггси даже посмеивается слегка. — Вот и замечательно. Постарайся не разочаровать его. А теперь давай решим, как именно мы будем подрывать наркопритон. *** Эггси возвращается из Америки один. Мерлин подрывается на мине, но времени раздумывать и переживать совершенно не было. Эггси обещал Тильде вернуться, и он сдержит свое обещание. В своем белоснежном подвенечном платье Тильда кажется еще прекраснее. Во время танца она утыкается своим холодным носом в горячую шею Эггси. Анвин целует ее в макушку совсем невесомо. И замечает, как дышать, будто, легче стало. И ничего внутри не дергается больше.