I love you, truly?

Утро добрым не бывает - так часто говорят люди, но не в нашем случае. С какого перепугу утренний отсос и поцелуй считаются плохими вещами? Минхёк открыл глаза и первым что даже не увидел, а почувствовал после своего сладкого сна... Это было тепло, исходящее от всего Хёнвона. Обнимающий, полностью голый старший спокойно сопел. Он так приятно выдыхал Мину в плечо горячим воздухом, от чего у того забегали мурашки по коже, поэтому сначала ему показалось, что тот проснулся и хочет утреннего раунда. Тем не менее, старший блондин спал. Мин зевнул и положил свои руки поверх кистей обнимающего его парня, начал поглаживать их своими большими пальцами, чтобы Вон возможно поменьше сопел. – Ты такой милашка, - произнеся, улыбается Минхёк и осторожно поворачивается лицом к тому, с кем провёл отличную ночку. "Ох, а вблизи он... Ещё шикарней!" - думает Ли, рассматривая хёна. Его почему-то вечно напоминающее лицо плаксы сейчас умиротворённо лежало, расслабив все лицевые мышцы, на мягкой подушке. Из-за этого черты лица казались такими утонченными, что Мин не знал, куда ему сейчас деться, чтобы случайно не коснуться этих алых щек, мягкого подбородка и красивых губ. Парень такой свежий, не из-за ночи ли этой? Минхёку очень хотелось узнать, понравилось ли его двоюродному брату всё то, что они творили... Кстати, именно сейчас в голову младшего стали врезаться сцены той самой отборной порнухи, актёры которой - короли сегодняшней ночи - Ли Минхёк и Че Хёнвон. Возможно, его зад будет болеть, но это не сравнится с шикарными ощущениями будоражащего кровь секса. Непонятно по каким причинам, но именно с Хёнвоном Мин получал максимум удовольствия, и это даже находясь в позиции пассива. Что в нём такого необычного помимо личика? Вроде всё как у всех. Тоже самое, приличного размера достоинство, такое же желание и страсть, так что? Преимущество роста? Его нежная, гладкая кожа? Идеальная спина и фигура? - С добрым утром, Мин, - из раздумий младшего вывел внезапно проснувшийся Хёнвон. - А.. Да, с добрым, - улыбается вновь, как обычно и делал Хёк. Всё также, вроде показушно? Или неправдоподобно. Хёнвон не знал, что сказать этому зазнавшемуся блондину, он просто смотрел на него и наслаждался теми моментами, когда может вот так близко быть к невзаимной любви. - Ах, точно. Тебе понравилось? - продолжает Мин разговор вот таким смущающим вопросом. - Да, - легко срываются самые вкусные для слуха Хёка слова, с не менее вкусных уст. - Мне тоже, - раскраснелся Минхёк. Стоп. Что? Минхёк умеет краснеть (не учитываем состояния злости)? Да когда он вообще приглашал свою жертву домой и не уходил, только проснувшись, даже ничего не кинув на последок? Всё иначе. С этим парнем всё иначе. Пока он чувствует рядом с собой Че, пока тот его обнимает, сам не осознавая, что делает это нежно, пока Вон смотрит на него своими обычно унылыми глазками Минхёк не сможет что-либо ужасное сделать. - Чего это раскраснелся? - Хёнвон прижал оголённое тело к себе ещё ближе. Ах, одеяло, как же ты спасаешь тушку Минхёка сейчас. - Ничего, - вдруг испугался Мин, который надеялся, что старший не заметит его румянца. - Хм... Вспомнил эту ночь? Ох, и давно у меня не было подобного. Вернее, я не спал ни с кем ровно с того момента, - на секунду останавливается Хёнвон, понимая, какую чушь сейчас выдаст. - С какого? - Мин вообще не понимает этого парня. - Ровно с последнего нашего с тобой секса, - спокойно говорит Че и его лицо постепенно также превращается в помидорку. А ведь это чистая правда! Из-за того, что Хёнвон до сих пор любил только Минхёка, то и хранил себя он только для него. - Ты серьёзно? Нельзя так долго терпеть! - офигевает Мин, - Вот почему с тобой было так... Ммм... Жарко? Ты реально меня хотел? - Да, - кивает Че. - Ох, боже, - Ли внезапно старается глотать воздуха как можно больше. Но это не спасло его от утреннего стояка, ведь всё это время штука Хёнвона прямо таки прижимала его штуку! - Что с тобой? - забеспокоился сначала Хёнвон, но потом почувствовав, как в его ляжку упирается нечто твёрдое, сразу понял, что младшему требуется помощь, - Встал? - Ох, как открыто мы говорим, - смеётся Минхёк, поведение которого стало бы новинкой для всех университетских ребят, - Да. - Помочь? - облизывается Хёнвон, который и на трезвую голову готов делать такие вещи. - Издеваешься? - Нет. - Но мы же лишь переспали, ты не должен. - А если я хочу, нельзя? - внезапно рука старшего скользнула с пылающей талии на сам орган Хёка и сам он ещё раз облизнулся. - Ааааах, можно. Тебе можно всё, - сжимает краешек одеяла от приятного ощущения, прежде чем Че отбрасывает эту ненужную белую ткань в сторону. Ох, те самые стоны, которые удостоился слышать сегодня ночью, в кромешной тьме - Хёнвон опять их услышит, но уже тщательно разглядывая при этом лицо Мина и с каждым сокращением его мышц на лице, будет ловить кайф ещё больше. После того, как Че отбросил одеяло, он отпустил свои руки с талии младшего и, приняв сидячее положение, пересел к краю кровати, поближе к штуке Мина. Так как оба были всё ещё в том, в чём мать родила, то Вону не пришлось тратить время на раздевание Минхёка, он сразу же приступил к своей работе. Он провёл указательным пальцем по стволу от начала и до конца, взглянул на умоляющее лицо Хёка, довольно улыбнулся и принялся заниматься данным делом дальше. После разминки члена и его головки своими проворными, длинными пальцами, как ему показалось, было достаточным, приблизил своё лицо максимально близко и почти невесомо поцеловал самый конец. Ли вздрогнул. Нет, не от страха или неожиданности, а с ощущения внезапной лёгкости внизу живота. Хён посмотрел на младшего, словил его томный взгляд на себе, ещё раз довольно ухмыльнулся и в следующую секунду уже взял в рот половой орган Мина. Что же, сосал Че так шикарно, как и ночью трахал. Минхёк извивался как мог, хватая простыню, зажимая её между своими пальцами - ему было слишком хорошо. Такого минета ему в жизни никто не делал. Вон так проворно управлял своим язычком, водя его то по головке, то по самому стержню, причём, свои старания языком он сопровождал пальцами, постоянно надрачивая младшему. От всех действий хёна у младшего аж голова закружилась. Оба ловили эйфорию. И правда, почему этот Че Хёнвон так по-своему влияет на тело Ли Минхёка? Почему у него лучше всех получается удовлетворить его? Доведя до предельной точки младшего, Хёнвон зажал член между пальцами, задерживая сперму. - Хён! - кричит Мин, готовый извергаться. Вернее уже извергающийся. - Что, милый? - противно улыбается парень, прибавив вторую руку к задержке. - Хён... - опять то умоляющее лицо. Мин очень сильно хотел кончить. - Попроси, давай. Мы этим ещё не занимались и ты кроме меня никому не подчинялся... Так что я хочу посмотреть на твоё просящее лицо. Только я его увижу, давай, попроси, - всё ещё держа головку члена, Хёнвон выпрямился и свободно посмотрел на лицо младшего. - Ах... Папочка? Пожалуйста, дай мне кончить, - стонет наконец Мин, чуть ли не плача. Да, прекрасно, шикарно, великолепно! Ради этого Хёнвон и отсосал. Теперь он гордится своей работой, своим очередным искусством. - Правильно, - расплывается в мягкой улыбке и отпускает из своих рук половой орган Хёка, подставляя под струю, которая хлынула сразу же, свою руку. После конца Минхёк освобожденно выдохнул и расслабился. Тело, которое всё это время выдерживало большую температуру, дрожь и скованность мышечных тканей, страсть, наконец чувствовало себя легко и радостно. Но не тут-то было. Хёнвон, ладони которого были в семени младшего, взял и провёл одной из рук по торсу Мина. - Вот так, - поцеловал он бедра блондина с двух сторон и с загадочным взглядом произнёс, - отдыхай, а я в душ. - Спасибо, хён, - задерживает Вона, схватив в последний момент за мизинец. Тот только кивнул и дальше пошёл к ванне. Отсос - есть. Поцелуй? Пока Хёнвон мылся, в эту же ванную комнату пробрался и Минхёк, чтобы тоже помыться, но в итоге тупо стоял и пялился на обворожительную фигуру старшего, смотря через шторку. Однако, когда тот остановил воду, чтобы намылить тело (сначала он помыл голову), то Минхёк был вынужден выдать своё присутствие: - Эм, можно я с тобой помоюсь? - заглядывает за шторку, которая отделяла от него Че. - Ну, дом то твой как бы... - вопросительно взглянул Хёнвон. - Значит помоюсь с тобой, - уверенно заходит в кабинку к такому же блондину. - А, что там по времени? Мы в универ не опаздываем? - вдруг понимает Че, что возможно по причине того, что они не успевают, к нему и полез этот мелкий. - Нет, всё нормально. - Тогда почему? - Просто, - обнимает намыленного парня, положив ладошки на ягодицы. - Минхёк... Знаешь что? Мне действительно понравилось всё это, но... - Ты не хотел бы повторять? - Именно. Просто сейчас вдруг осознал, что мы уже вроде бы выросли, весь этот ребячий адреналин и максимализм уже ушёл. Сейчас мы уже должны быть серьёзными. Ты - мой двоюродный брат, - поправляет белокурые пряди на голове Мина, говоря спокойным, привычным тоном. - Я же говорил, что ты слишком консервативный, - дуется Хёк, и без того понимающий, что все их дела с Воном аморальны. Хотя. Они действительно аморальны, но не для Минхёка. Для него уже нет границ морали. - Я знаю, что тебе пофиг на все эти устои, но мне нет. - Я знаю. - Сегодня был последний раз, - утверждает Хёнвон. - Угу, - подтверждает Минхёк, который нормально ведёт себя только с этим хёном, - было шикарно, верно? - Очень, - улыбается Хёнвон, также внезапно сжимая чужие булки своими ладошками и длинными пальцами. - Потрешь мне спинку? - А ты мне? - Договорились, - отлипает Минхёк и неожиданности для себя и для Хёнвона целует губы напротив. Его понимают с первого же касания надменных губ. Ему не отказывают. И поцелуй выдаётся очень страстным. Прямо как все их предыдущие развлечения. А укушенная Мином губа Вона будет вечно помнить этот их последний поцелуй. [https://vk.com/wall-167555553_509 читаем, смотрим скрины из мессенджера и только потом читаем дальше] - Шин... - прошептал Им после того, как прочитал последние сообщения от Минхёка. - М? Что такое? - сев полубоком к младшему, тихо спрашивает Хосок, ведь сейчас пара. - Обещай мне, что весь день не будешь отходить от меня ни на сантиметр, - испуганно взглянул Чан в глаза Хо. - Что, он предупредил аж? - откашливается от такой неожиданности Хосок. - Да, - кивает Чангюн. - Такс, обещаю - это само собой, - кладёт ладонь на плечо младшего и немного мнёт, разминает его. - Всё равно страшно. Я так боюсь, он ведь ещё тот долбоеб, больной на голову! - начинает нервничать Гюн, опустив руки на колени, сжимает их. - Ну, если и изнасилует, то получается - нас обоих? Я тебя не отпущу в любом случае, Гюни. Успокойся, думаю, не всё так плохо. Если будем держаться в толпе студентов, то можем избежать нападения, - убирает руку с плеча и приобнимает парня, положив руку на талию. - И что, вечно так будем? Мы не сможем вот так каждый день прятаться, - вздыхает Чангюн, терзая пальцами ткань джинс на коленях. - Если так надо, значит будем прятаться. А что ты хочешь? Он сынок министра вроде, так просто нам от него не отделаться, - вторя Гюну, вздыхая произносит не очень весёлые слова. - Так пугает и раздражает одновременно вся эта ситуация. Хочется тупо сбежать куда-нибудь от всей этой истории, - роняет голову на плечо старшего. - Надо учиться принимать всё, как должное, думаю. Надо как-то выкарабкаться, сбежать всё равно не получится, Куккуни, - не скупится и прямо за столом обнимает второй рукой младшего. - Мне страшно, хён... Думаешь, сейчас меня таким успокоишь? Не думаю, что ты можешь на себе ощутить этот страх перед изнасилованием или избиением, - Чангюна от одной мысли об изнасиловании трясёт, чего уж там от того, что он вслух произносит это. Руки онемели и тряслись от холода, голова казалась тяжёлой, в животе разыгрался ураган, было такое ощущение, что сейчас вся утренняя еда, которую Гюн ел ещё в приличном душевном состоянии, сейчас выйдет наружу через рот. - Так, дыши, успокойся, - гладит по спине младшего и прижимает к себе сильнее, - я ведь рядом. "Точно. Ты рядом. Я ведь не должен боятся, но почему такое странное ощущение, что ты не сможешь меня спасти?" - А что, если ты меня не спасёшь? - отстраняется и смотрит в глаза своему другу. - Молчи. Даже не думай об этом! - трясёт за плечи младшего и серьёзно, с долей сожаления также смотрит в глаза напротив. - У меня очень плохое предчувствие, - вздыхает обречённо Чангюн, колени и руки которого так и не перестали дрожать от страха. - Как меня бесит вся эта ситуация. Ты сам на себя не похож, знаешь это? Какой-то сраный Ли Минхёк превратил тебя в маленького мальчика, который боится каждого шороха. Я понимаю, что он угрожает, что он не шутит, но Чангюн, я тебя будто не узнаю. Тот парень, которому на всё и всех плевать, кроме меня, само собой, который спокойно жил и ни о чём не беспокоился... Где он? Я одного действительно не понимаю - как он сделал это с тобой? Всего лишь поугрожал и всё. - Хосок, он девушку убил. Я бы не стал его бояться, если бы не этот случай. Верно, мне всегда было на всё плевать - я интроверт, которому не интересны люди. Но сейчас... А, ты и не поймёшь, раз вообще такие тупые вещи говоришь, - отсаживается от своего друга, собираясь слушать лекцию, которую, между прочим, всё это время читал профессор. - Эй, ты... Обиделся? Ну Куккуни! Я же просто сказал, что думаю, - пододвигает свой стул к стулу Чангюна. - Ты просто прямолинеен, друг мой. Когда-нибудь, за твою прямолинейность, я тебя прибью. Так не подбадривают, скажу тебе честно. - Я же говорю - тебя подменили, - вздыхает Хо и неуверенно, но таки толкает Гюна в плечо. Чангюн обиженно смотрит на своего хёна, колени перестают дрожать, теперь он хочет вмазать по смазливому личику этого парня. Тот делает вид, что не причём и отворачивает лицо в сторону. Чангюн остаётся тупо смотреть на этого дебила, подвинувшись поближе, но тот, как и ожидалось, внезапно повернулся. - Ойкс, - не ожидал Хосок, что когда он повернётся, то будет настолько близко к лицу парня. - Эм, - Чан почти гадко, если бы не добрые, мило прикрытые глаза, улыбнулся и продолжил, - и что? - Теперь узнаю моего Чангюн-и, - улыбается Шин в ответ. - Хы, засосемся? - Обязательно! - Ты начнёшь, - щурится младший и подставляет вместо губ щёку. А Хосок - идиот - берёт и целует подставленную щёку. Не раздумывая, причём. Быстро чмокает и начинает ржать, за что получает от смущенного Има. Потом он всю оставшуюся пару бьёт кулаком по руке старшего, а тот не может скрыть улыбку. "Ты, блин, придурок! Хён, издеваешься?", "Гей недоделанный", "Украл поцелуй, предназначенный для моей будущей девушки!" - именно с этих возгласов Гюна и угорал Хо. Такие вот дела на последних партах. Время приближалось к последней паре. Собственно, время позволяло зайти на крышу и подышать там свежим воздухом, поэтому грех не воспользоваться такой чудесной возможностью. " Черновласые подружки" решили освежить свои творческие умы на природе и попёрлись по узенькой лестнице на чердак универа. Сердце Гюна бешено колотилось. И нет, не от того, что старший держал его за руку ради безопасности. От того, что страшное чувство начало преследовать с большей силой. - Хосок, может, не надо? - умоляюще произносит и останавливает хёна, идущего первым. - Надо. Ты бледный весь! Проветримся и вернёмся, что ты опять... Стоп. Пиздец. Ты трясёшься. Весь, - Хосок приходит в ужас, увидев и почувствовав, как трясётся сначала рука, а потом и весь Им. - Может, не надо? - тише повторяет Гюн, понимая, как сейчас доставляет достаточно проблем своему товарищу. Как сейчас он жалко выглядит, и что это действительно не он. Но как? Как можно не боятся этого ублюдка Ли? Пырнет ножом - ты труп и всё, никто даже не защитит, не посмотрит даже на это преступление. Шин спускается на одну ступень, вставая на ту же ступень, что и младший, и крепко обхватив того за талию и плечи, прижимает трясущегося к себе. - Спокойно, всё будет хорошо, успокойся. Нам надо проверить мозги. Тебе особенно - ты не очень то здорово выглядишь. Пойдём, не бойся, - ведёт теперь рядом, крепко держа в "своих руках" бедного, испуганного своим шестым чувством, парня. Юноши доходят до последней ступеньки, открывают дверь на крышу... "Ну здравствуй, сука, Ли Минхёк" Ох, этот самый - пугающий и бесящий блондин. Его лицо было состроено в надменном выражении, говорящего, нет, кричащего противно: "Не ждали, малыши? А я тута". Он стоял, скрестив руки, будто ждал здесь всё это время этих двоих. Он гадко улыбался, пока Чангюна штормило в руках Хосока. Гюн смотрел на этого подонка потерянным, пустым взглядом. Похоже, он теряет сознание. - Нассал в штаны, Им? - подходит и проводит рукой по линии подбородка брюнета, усмехается. - Отвали от него, Ли, - спихивает руку блондина с подбородка Има. - Ого, а что это мы сдерживаемся, мистер Шин? Твой же пасс, вон как вмазать мне хочешь, - довольный своими словами Мин приближается теперь к лицу Хосока, - или он ещё чист, поэтому так защищаешь? - Свалил, серьёзно, пока не вмазал. Знаешь, как я сейчас хочу увидеть твою прогнившую тушу в гробу? - огрызается Хо и прижимая к себе бедного, потерявшего сознание Чангюна, внезапно плюёт в лицо Хёка. - Вот мы какие... А теперь хорошо подумай. Твой дружок именно из-за тебя получит в два раза больше, чем должен. Так не бережёшь своего любимого. И всё же, согласись, сложно каждый день сдерживаться, чтобы не трахнуть его, - давит лыбу, будучи только что оскорбленным, и резко толкнув пару в сторону, уходит с крыши, громко хлопнув той самой дверью. - Боже, Им Чангюн! Очнись, Гюн-и, - усадив на пол младшего, старательно бьёт по лицу, надеясь, что тот сейчас же очнётся. Но брюнет не реагировал. Никак. Зато ему сейчас снился увлекательный сон, где его рвут во всех местах и смыслах. Так противно, так страшно и больно. Неужели, он заслужил этого? Почему мир несправедлив? Эта тварь Хёк будет развлекаться, истязая его, а он, никого в жизни не трогавший, будет страдать. Причём, ни какие-то минуты, а дни, недели, года... Душевные травмы не залечить так быстро, как попу, например. Так хотелось вырваться из этого кошмара, но даже Хосок, пытающийся сейчас всеми своими силами привести в чувство, не может помочь. Чангюна определённо ничто не спасёт. Это видение-сон, должно быть, предупреждение. Возможно, он сейчас подготавливает Има к худшему в его не самой сладкой жизни, а может, он просто идиот, придумавший всё это сам? Ведь, если припомнить, то новость о смерти студентки то ещё сотворила с ходячей ворчащей булкой Чангюном. Прибежавший к Хосоку, который в то время сидел на больничном из-за переломов, и вцепившись в него, как испуганный кот, в котором от страха не то чтобы волосы дыбом, а кровь стыла в жилах, Чангюн чуть ли не ревел, пока рассказывал всю историю с девушкой. Им не боялся всяких злодеев, маньяков или насильников. Он не был трусом. Но если дело касалось его и его окружения, то в нем посыпался настоящий паникер. Отец. Чангюн его так любил, так обожал. Но работая в отряде спецназовцев, он погиб, когда выводил заложников из заминированного здания. Какая-то блядина умудрилась взять автомат и стрелять по спинам людей, в том числе и по спине Им Юнсука. После этого случая Чангюн стал очень бояться злых, угрожающих людей, а также потерять близких. Должен был ведь ненавидеть, но ему тогда лет 12 было, какая ненависть? Известие о погибшем отце и слёзы дорогой матери... Возможно, этот случай и влияет периодически на него. Возможно, даже сейчас именно поэтому он и трясётся. Но что это? Белый свет, приятный, до боли знакомый аромат духов, что-то мягкое, отлипающее от губ Има... Стоп. Губы. Но чьи? Такое ощущение странное, будто Чангюн только появляется впервые на свет. Какой-то воздух, пропитанный мятой... Чангюн резко распахивает глаза, не полностью придя в себя, и перед собой видит Хосока со слезами на глазах, умоляющего его вернуться на этот свет. "Ну вот, довёл хёна до слёз", - сокрушается Гюн сразу же. Тем не менее, Хосок решил ещё раз сделать искусственное дыхание Чану, но приблизившись к его лицу, замечает, что тот очнулся. - Гюн-и... Напугал до чёртиков, мелкий, - бросается в объятия к младшему испуганный Хосок всей этой ситуацией. - Похоронил меня уже, да? Жив я, просто... Потерял сознание из-за него? Мне ведь не показалось? - Эм... Тебе... Показалось. С тобой всё в порядке? - Хо ошарашено отпускает из объятий Гюна и смотрит на него, пытаясь найти неисправность. - Стоп. Мне показалось? Ты не врёшь? - Чангюн раскрывает глаза ещё больше понимая, что хён говорит истинную правду, ведь на его лице нет какой-либо усмешки или лжи. - Мы поднялись на крышу и ты сразу хлопнулся. Никакого Ли тут не было. Тут вообще никого не оказалось, на самом деле, поэтому никто не пришёл мне на помощь. Но, боже, какое счастье, что ты очнулся. Напугал меня ужасно, - гладит по растрёпанным волосам младшего и грустно улыбается, стараясь больше не заплакать. - Извини... А губы? Мне не не показалось ведь? - Эм... Не показалось, - начинает ерзать, сидя на полу. Хосок явно смущался. - Ты меня поцеловал? - недоумевает Чан. - Придурок? - А что? - Я тебе искусственное дыхание делал... - Да? Видимо, благодаря ему я и очнулся, спасибо, - благодарит старшего, кивая головой. - Не за что. А ты что, хочешь, чтобы я тебя поцеловал, да, голубой мальчик? - приблизился к лицу бледного брюнета, заигрывая. - Конечно! Ещё спрашиваешь? - отвечает Им, слова которого, сопровождаемые лёгким дыханием, врезались в наглое лицо напротив, - отвали, извращенец! - Ахах, помнишь? - А как же не помнить? Кто целует в щёки, когда придуривается? А, ну да, наш дорогой Хосок-хён. - Ну что ж, тест-драйв пройден. С уверенностью на 70% могу сказать, что ты в порядке, - подмигивает Шин. - Надеюсь, - приятно улыбается Им, состояние которого действительно меняется чуть ли не каждую секунду. "Это очень странно. Страшно, но весело." - не может не думать про себя Гюн. "Это очень интересно", - не может не думать про себя тот самый сталкер, следящий за друзьями со вчерашнего (?) дня. Действительно, кто же его может заметить на втором уровне крыши? [https://vk.com/wall-167555553_519 - заходим, читаем]