Его робкий взгляд

— Лу? — Эллиот садится почти рядом. Через сидушку, как всегда. Десять минут назад закончилась «супер крутая встреча, где второкурсники искали себя», и Лука от отчаяния сбежал раньше всех. Он надеялся, что успеет уехать раньше, чем его настигнет Эллиот. Лу. Это звучит, как откровение. Нежно и шёпотом. Он поднимает голову и ёжится, скрывая пробежавшие по телу мурашки. — Ты так быстро ушёл. Спешишь? Я думал, теперь мы ходим на остановку вместе. Эллиот улыбается так широко, его глаза в обрамлении длинных ресниц прикрываются, и Лука видит замечательные морщинки у уголков глаз. Потому что «Эллиот» и «замечательно» — почти синонимы, почти одно слово. В этом парне все «замечательно». Ни одного исключения. Он облизывает губу, и Лука отворачивается. Нет сил смотреть. — Извини я… — он запинается, не зная, что сказать, — должен был срочно поговорить по телефону и забылся, пока шёл. Придурок. Ничего тупее в голову не пришло? — Не оправдывайся, — Эллиот вытягивает ноги. — Ты странный сегодня. И последние несколько дней тоже. Не такой «странный», как недавняя встреча и предложение взять мое пиво. По-другому «странный». По-настоящему. Поделишься? — Все в порядке, честно, — резко отвечает Лука. Ему стоило бы сделать паузу и говорить тише. Голос срывается и на последней гласной хрипит. Эллиот смотрит серьёзно, больше не улыбается. На секунду поднимая взгляд, Лука снова отворачивается. — Когда люди говорят «честно», они смотрят в глаза, — тихо замечает Эллиот. Он сверлит дырку в чужом затылке. Лука замирает. Ему стыдно, и стыдно, и стыдно. Когда приедет автобус? Он так и не поднимает глаза. Эллиот пересаживается ближе. — Эй? — он наклоняется, и в нос Луки ударяет запах травки и легкой туалетной воды. — Что-то случилось? — Нет, — пищит Лука. Его дрянной голос подводит в который раз. — Просто нет настроения. Такое бывает. Все в порядке. Эллиот жарко выдыхает, закидывая руку на его плечо. — Сделаю вид, что поверил тебе. Покрываясь мурашками, Лука дрожит. — Холодно? — Совсем нет. Он видит все. Замечает. Наверняка, уже знает, как Лука смотрит на него, когда никто не видит. Наверняка, уже знает, сколько раз внимательный взгляд запоминал его полностью: от макушки до кончиков пальцев ног. — Я знаю, — произносит Эллиот. — Что? — у Луки скручиваются в узел внутренности. — Почему ты такой. Я знаю. Мне сказали. Цепенея от страха, Лука смотрит на него широко раскрытыми глазами. — Что бы тебе ни сказали, это неправда, — выпаливает он. — Только я знаю, что меня волнует. — Но они не врут, — Эллиот мягко склоняет голову, обводя взглядом его лицо. Рука на плечах Луки кажется тяжёлой, как свинец. — Кто «они»? — Твои глаза, — склоняясь ниже, Эллиот почти шепчет. Его дыхание оседает на щеках Луки. Того будто вздёргивают за верёвки, выворачивают наизнанку и сжимают. — Я не понимаю, о чем ты, — хрипит Лука. — С моими глазами все в порядке. — Я и не говорю, что с ними что-то не в порядке. Я говорю, что они говорят мне обо всем, что тебя волнует. Подъезжает автобус. Лука выкручивается из-под руки и, бросив пару слов прощания, сбегает. Через несколько часов ему приходит СМС: «Меня волнует в ответ».