Выбор

Где теперь мои пути? Выпадало выбирать не по совести...

      Город снова окутан туманом, впрочем, как и каждое утро. Но до конца не понятно, действительно ли это туман, или снова заводы способствуют глобальному потеплению. Осенний холод пробирается под слегка потёртую кожаную куртку и мужчина невольно вздрагивает. В его глазах нет ничего, кроме боли и холодной расчётливости. Они покрасневшие от множества бессонных ночей, а под ними уже давно залегли тёмные круги. Глубокие морщины, а вместо улыбки нервная усмешка, больше присущая психам. Бледное лицо, почти бесцветные губы, сухие и с трещинами. От аккуратно зачёсанных пшеничных волос уже давно ничего не осталось — годы и пережитое берут своё. Таких, как он, обходят стороной и предпочитают вообще не связываться. Одно слово — бандит. Конечно, никто в лицо ничего ему не скажет, ведь на первый взгляд кажется, что Сергей Костенко просто человек, который устал от этой жизни, который просто день изо дня честно работает в охранном предприятии, и ни о чём криминальном даже не помышляет. Но соседи на то и соседи, чтобы видеть и слышать намного больше, чем другие, и в итоге почти весь подъезд, с первого по девятый этажи, теперь предпочитает с Костенко даже в лифт не заходить. Боятся? Вероятно. Но ему плевать, он научился не обращать внимания на то, что говорят за спиной. Научился молчать и не болтать лишнего. Вернее, жизнь научила. Слишком дорого обходится каждое лишнее слово, это Сергей запомнил навсегда. Поэтому и друзей не заводил, а о семье даже и не задумывался. Куда ему семью? Вся его жизнь за последние двадцать с лишним лет — сплошные разборки с перестрелками да рэкет. Руки не то, что по локоть, уже по плечо в крови. Да и жизнь одиночки Сергею привычнее. Он никем не дорожил, и терять ему было некого. Время от времени Костенко задумывался: как он дошёл до этого? Как докатился? Из офицера госбезопасности превратился в убийцу, для которого законы лишь пустой звук. Но ответ Сергей знал и сам, ведь в тот роковой день его жизнь в буквальном смысле разделилась на «до» и «после». В тот день умер не только его родной город, и сотни людей, но и он сам. Умер честный и верящий в справедливость и свою Родину капитан, и родился озлобленный и ненавидящий весь вместе взятый госаппарат, который теперь был для него не более, чем сборищем слепо идущих за идеей чиновников, изменник. Предатель, именно так его назвали те люди, что когда-то были друзьями. Никто не выслушал правду, его правду, которую знал лишь он один. Поставили клеймо изменника Родины, и вышвырнули на улицу, словно собачонку. На мгновение Сергей решил, что жизнь кончена, решил, что он сломался. Но найти в себе силы жить дальше оказалось легче, чем он думал. В переломный момент жизни Костенко осознал, что не время впадать в панику и нужно двигаться в любом направлении, как говорится, «выгребать» хоть куда-нибудь, лишь бы удержаться на поверхности.       Так он начал верить в судьбу, ведь волей случая встретил человека, которому был благодарен и по сей день. Его звали Султаном, и он был одним из тех немногих, кто сумел сохранить свой бизнес и даже укрепить влияние во время неспокойной эпохи девяностых. Костенко только исполнилось тридцать, и вот уже три года, как у него не было ровным счётом ничего: он потерял работу, друзей, всё своё имущество, его идеалы канули в лету, а о вере в светлое будущее говорить вообще не приходилось. Скитание по стране стало образом жизни, а после развала СССР Сергей оказался в Харькове. Он не планировал там долго оставаться, ведь планы были совершенно другими — перебраться куда-нибудь поближе к Москве или Питеру. Но жизнь подставила ему подножку, хоть за неё он потом и был благодарен. Сергей попал в перестрелку, очутился прямо в центре бандитской разборки ещё с несколькими людьми. Хоть в жизни он и был уже порядком разочарован, но человечность и навыки, полученные в академии, у него ещё остались — он защитил женщину с ребёнком от пули одного из «братков», и именно это сыграло ключевую роль в дальнейшей судьбе Костенко. Он и понятия не имел, что спас жену и дочку очень влиятельного человека. Сергей вообще мало что понимал, ведь сначала ему попросту накинули мешок на голову и затолкали в машину, а потом долго расспрашивали, что да как, прежде чем рассказать, кому именно он не дал погибнуть. А затем уже и сам Султан его отблагодарил, на что Сергей лишь пожал плечами и произнёс что-то невнятное. Когда же авторитет понял, что идти Костенко некуда, то настоял на том, чтобы тот остался у него. Конечно, отказываться было глупо, да и Сергей прекрасно понимал, что ему выпала счастливая карта.       Так пролетели годы — разборки, перестрелки, грабежи и раздел территории. К каждодневной угрозе жизни Костенко привык быстро, а вот привыкать к убийствам пришлось довольно долго. После очередной «мокрухи», как это принято было называть, Сергей задумывался, а этого ли он хотел? Такого ли будущего желал для себя? Он ведь давал клятву бороться с преступностью, служить Родине. Но затем Сергей вспоминал, что его Родина уже лишь часть истории, а клятва — не что иное, как пустые слова в никуда. Он просто сделал свой выбор, хоть и не совсем верный. Порой угрызения совести почти сводили с ума, и не давали сомкнуть глаз, и Костенко начал заглушать душевные терзания алкоголем. Жизнь превратилась в заезженную пластинку, которая застряла на одном моменте и повторялась, повторялась, повторялась. Всё слилось в одно: изо дня в день кровавая бойня на разборках, где Костенко, бывало, терял над собой контроль и переходил черту, после чего получал парочку разъяснительных ударов в солнечное сплетение от приближённых к Султану, и затем уже учился держать себя в руках. Бывали дни, когда Сергей хотел бросить всё и уйти. Начать честно работать и навсегда порвать с криминалом. Но было поздно, Костенко привык к этой жизни, и при всём желании, не мог по-другому. Так прошли девяностые, они остались далеко позади, и даже бизнес Султана теперь был легален и по всем нормам законодательства — частное охранное предприятие «Филин», нигде не придраться, да и методы решения проблем стали более цивилизованными. Безусловно, без рэкета не обходилось, и, временами, биту в руке Костенко держал чаще, чем ложку или вилку, но в остальном всё решалось мирно. Тем не менее, другой жизни Сергей не представлял. Иногда он думал, кем бы он был сейчас, сложись его жизнь иначе? Наверное, генералом ФСБ, или кем-то повыше, но однозначно, по другую сторону баррикад. Там, где закон. Так было бы. А сейчас… сейчас он снова заряжает пистолет, надевает балаклаву, и едет туда, куда ему сказали. Возможно, сегодня его последний день на свободе, или же просто последний день. Он не знает. Он просто живёт. Живёт той жизнью, которую однажды выбрал.