Искупление вины.

Ева пришла в себя от успокоительных только под утро. Преодолевая боль, вышла в коридор, огляделась и направилась искать кого-нибудь, чтобы рассказать что произошло и спросить где её муж. Было тихо, лишь приближающийся звук катящихся колёсиков каталки тревожил сонную больницу. Она пошла на звук держась за стены. Кого-то везли из операционной в реанимационную палату. Девушка прижалась к стене, облокотившись о неё спиной и невольно проследила глазами за процессией, почему-то разглядывая лежащего на боку под простынёю человека. Сердце странно защемило. Свободная рука лежащего соскользнула с каталки, оголив плечо и спину с татуировкой хвоста дракона мятного цвета. Ева вскрикнула, заорав в следующий миг на всю клинику: - Юнги-яяяя! НЕЕЕЕТ! Один из медбратьев везший каталку, подхватил её, смягчая падение на пол и повторяя рвущейся к пострадавшему, думая, что та обозналась или бредит: — Что Вы, что Вы! С чего Вы взяли что это ваш жених? Ваш жених же погиб... Разве с Вами в машине был не он? — Нет! Тот кто был за рулём... Он мой бывший жених, а Юнги мой муж! — она показала обручальное кольцо с головой дракона и с мятными глазами на морде. Из-за того, что руки посекло осколками и их зашивали и забинтовали, обручалка теперь висела у неё на цепочке (подарке погибших родителей в знак того, что она стала девушкой на 15тилетие). — Минхо хотел обманом жениться на мне, но он мне не муж! Мой Юнги вот! Пустите меня к нему! — ревела Ева, продолжая тянуться вслед за удаляющейся каталкой, сбиваясь в объяснениях. — С чего Вы взяли, что это он? — Татуировка! Это его тату с мятным хвостом дракона на спине! А на левом плече его морда... Мятного цвета дракон... Разве вы видели где-то подобное? Это Дракон Возрождения. А ещё у него есть крылья... на животе у Юнги чёрные крылья дракона, под рёбрами... Медбрат медленно поднял девушку, но та не могла стоять сама. Он ответил: — Да, точно! Необычный дракон, это верно. Вот только похоже у него теперь из-за обморожения одно крыло. Тогда пойдёмте, я помогу Вам дойти до его палаты, — но она не могла идти даже с поддержкой, ноги не слушались, совсем не держали. Тогда парень спросил разрешения и, получив положительный ответ, подхватил Еву на руки, быстро зашагав вперёд. — Кстати утром к вам придут полицейские. Наверное будут спрашивать об аварии и о вашем... О том, кто погиб... — Я поняла. Мне больно сейчас говорить... — она положила перебинтованную голову на мужское плечо прижав перебинтованные до локтей руки к груди, застонав от боли, которая отдавалась при каждом шаге метбрата. — Так Вы и не говорите, молчите. Мы уже пришли... Он занёс её в палату, где перекладывали прооперированного. На удивлённые взгляды, коротко ответил: "Это её муж!", посадил Еву на диванчик, тут же подложив ей под бок и под перебинтованные руки подушки. Медсестра, женщина средних лет, полноватая брюнетка, пришедшая делать укол, не обнаружив Еву в её палате, прошлась по коридору и столкнувшись с возвращающимися с пустой каталкой медработниками, встревоженно расспросила про пропавшую пациентку. — Она попросила разрешения остаться с мужем, — сухо ответили ей. — С мужем? В морге что ли? Совсем сбрендили? — зашептала медсестра, ужаснувшись. — Да не с умершим женихом, а с живым мужем, которого на вертолёте доставили ночью! Мы его только что из операционной привезли, — уточнил отвечавший. — Ничего не понимаю... Она же говорила, что с мужем из ЗаГСа ехала... — Ага. А потом почему- то с бывшим женихом в машине оказалась... Мутная история! Надеюсь полиция разберётся, — вздохнул медбрат, помогавший Еве. — Господи, она ж вся в бинтах, да ещё после такого шока, а её ещё и допрашивать будут! Бедняжка! — причитала медсестра, но спохватившись, что укол она так и не сделала, поспешила в указанную ей палату. Войдя внутрь, увидела, как девушка нежно укрывает вторым одеялом непослушными перебинтованными руками лежащего на боку парня. — Вот это настоящая любовь, сразу видно! Вот только вторым одеялом то зачем? — тихо сказала медсестра, жестом подзывая свою пациентку. — Он мерзлячий очень, вечно кутается. Терпеть не может мёрзнуть, — всхлипывая ответила девушка. — Не плач, он же жив! Это твой муж? Та кивнула, вытирая скатывающиеся слезинки и ответила так же тихо: — Это я от радости, что жив, что нашли его... — Хорошо, что нашли вовремя, ещё бы пара часов и... — медсестра осеклась и тут же сменила тему разговора: — А я тебя, милая, потеряла. Пришла укол делать, а тебя и нет. Уж подумала, что ты сбежала. Давай укол сделаем. — Может не надо? От них спать тянет. Я не хочу спать, я хочу быть с ним! — она погладила перебинтованной рукой мужа по волосам. — Он же спит, под наркозом ещё пол дня точно будет. А когда он проснётся, ты уснёшь? Нет. Давай, милая, и ты сейчас поспи. Раз тебе разрешили здесь остаться, то я твои вещи тебе принесу и одеяло твоё, раз ты второе мужу отдала. Но уколы пропускать нельзя. А то раны воспалятся, да и боль ты долго терпеть не сможешь. Ева тяжело вздохнула, но согласилась. После укола, она свернулась калачиком на диванчике, всё ещё всхлипывая, повторяла одними губами: "Ты только живи, Юнги, не умирай! Живи, слышишь? Ты единственная любовь всей моей жизни! Живи, умоляю..." 26.04.2021г. Уже днём, как только растаял ледок и дороги высохли, доставив Рину и невесту Ыну по домам, вся мужская часть компании отправилась в клинику, куда доставили пострадавших. Донмин в сопровождении Тао и Сокджина, первым делом отправился на опознание в морг. Погибшим был Минхо, сомнений не было. Ыну бросился было на труп друга, ставшего врагом и заорал: — Как ты посмел? Как ты мог так поступить с Евой и со мной? Зачем ты её похитил? Сам сдох как собака и её чуть не угробил! Отвечай, зачем ты её похитил?! — Сокджин и Тао еле удерживали его, столько вдруг силы дала ему ярость. Но замолчав, чтоб сделать вздох-стон, он услышал тихое позади: — Он меня не похищал, оппа. Минхо меня спас... Обернувшись на до боли знакомый голос сестёнки, парень размывчато увидел перебинтованный хрупкий силуэт и силуэт полицейского. — Ева? Сестрёнка! Слава богу живая! — он трясущимися руками обвёл её перебинтованное лицо не прикасаясь, боясь причинить боль, так же провёл по перебинтованным рукам, которые через мгновения уже обняли его, наклонившегося, за талию. — Что... Что ты говоришь, сестричка? Разве тебя похитил не Минхо? Разве не он избил или сбил машиной Юнги? — он обернулся на миг на безжизненное, растерзанное тело. — Нет. Не совсем так. Это сложно. Мне трудно говорить. Полицейский, привезший Еву на опознание погибшего Чхве Минхо на кресле-каталке, предложил всем проследовать в кабинет директора клиники, который ему выделили для опроса потерпевшей. Что они и сделали. Через минут десять, все сидели в кабинете и слушали сбивчивый рассказ девушки. Полицейский всё записывал и иногда задавал уточняющие вопросы, но так чтобы Ева могла ответить "Да" или "Нет". — Вы можете начинать. Но сначала я задам несколько вопросов. Вас зовут Ева Ли? Она помотала головой. За неё ответил брат: — Она вчера замуж вышла, так что её фамилия теперь Мин. Ева Мин. — Ах, точно! Простите! — он уточнил её страховой номер, в который входит дата рождения, потом, сделав нужные записи в протокол опроса, снова поднял глаза: — Тот мужчина, что был за рулём во время аварии Вам знаком? Кем он Вам приходится? — Знаком. Он мой бывший жених. Мы с Чхве Минхо должны были зарегистрировать брак вчера... Но нас вовремя прервали... — Почему? Вы должны выйти замуж были за него, а вышли за другого в тот же день? — удивился полицейский. — Да это я виноват! Хотел обманом заставить сестру выйти замуж за своего лучшего друга! — вмешался Донмин. — Но приехал Юнги... Мы правда с ним немного подрались, я же не знал... — Подождите! Вы считаете, что у Минхо, как у несостоявшегося мужа, был мотив избить Мин Юнги, воспрепятствовавшего их регистрации, и похитить Вашу сестру? — поинтересовался полицейский. — Он не похищал! Меня пытался похитить не Минхо! А Минхо меня спас! — зарыдала Ева. — Сначала я тоже подумала, что он меня пытается похитить, но потом... Рука стража порядка поставила стакан с водой и трубочкой перед потерпевшей: — По-попейте! Успокойтесь! Мы во всём разберёмся. Только вам нужно успокоиться. А пока я вот предлагаю ознакомиться с видеоматериалом из брошенной Ламборджини Урус, на которой вы с Вашим мужем Мин Юнги, хозяином этого авто, приехали на заправку, на сколько мне известно. — Да. Приехали... С Юнги. — Смотрите, вот вы подъезжаете на заправочную станцию. А тут Мин Юнги вдруг мчится с заправки, в сторону дороги. Мелькает какой-то автомобиль. Сложно распознать... — Это тот автомобиль, на котором меня увёз Минхо... Юнги отказался садиться к нему в машину... Это когда он разворачивал машину... — тихо комментировала пострадавшая. — А вот дальше мелькают ещё два, кажется джипа. — Это те, что нас преследовали... Один из них протащил Юнги на капоте, потом сбросил и помчался за нами, а второй... Минхо запретил мне оборачиваться и сказал, что второй автомобиль остановился... Он сказал: "Дурак, Юнги! Я же говорил садиться в машину! Теперь они его точно убьют! А я ничем ему теперь помочь не могу, мне тебя спасти надо успеть!"... — Ева снова завсхлипывала. Видимо шок от аварии прошёл и воспоминания били очень больно. — Они стреляли по вашей машине? — Не знаю. Возможно. Были хлопки глухие такие. В какой-то момент у нас лопнуло колесо и Минхо потерял управление, мы вылетели с дороги и влетели в дерево. Он только и успел заорать: "Пригнись! Закрой лицо!" Но я успели лишь приподнять руки. А когда я пришла в себя, то... Руль был внутри его тела, лицо всё в крови, из него торчали осколки... Но он был ещё жив... Он сказал только одну фразу и грустно улыбнулся мне: "Я так и не искупил вину, прости..." Потом подбежали те, из джипа и я притворилась мёртвой. Один заорал: "Вроде сдохли!" Другой крикнул: "Нам на руку! Тогда поехали!" Когда они уехали, я нашла в бардачке телефон чей-то и вызвала спасателей. Потом очнулась уже здесь, в больнице... — Так получается он знал, что вам грозит опасность и приехал специально? — Видимо так. — Он был под дозой? Как он мог управлять машиной под дозой? — спросил Донмин. — Да, говорили, что он приобрёл дозу наркотического вещества. Но в крови Минхо наркотика не обнаружено. Либо он не принял, передумав, либо не успел, потому что события стали развиваться не так, как он рассчитывал, — объяснил Сокджин. — Да, точно. Наркотиков в его крови нет. Немного алкоголя. Доза превышает, конечно разрешённый минимум, но не так, чтоб он был слишком пьян, — подтвердил полицейский. — А Минхо вам не говорил кто вас преследует и за что? — Кто? Не помню. Хотя... Он выругался в их адрес... — Сейчас важно каждое слово, каждая мелочь, — подливая воды в стакан девушки и наливая себе, подбодрил страж порядка. — Он назвал их выродками и позором района, сатанинскими отродьями... — Какого района? — уточнил мужчина. — Нашего района, Района Возрождения! — выпалил Донмин, сжав кулаки. — Видимо это кто-то из остатков той банды, что предала район, начав беспорядки и бойню! — Из той банды, что убила нашего Чонгука? — догадался Доктор Джин. — Тот парень, что был забит до смерти в Проклятом районе, ваш друг? Так вы... Точно! Как я не догадался! Вы тот самый Доктор Кастрюлька! Ой, простите, Доктор Джин! Группировка БТС, бантан сонёндан! Пуленепробиваемые! — бормотал полицейский, пожимая Сокджину руку, не сводя восхищённых глаз. — Рад! Рад личному знакомству! — Да. Я тоже был бы рад, если б не обстоятельства. Ему тоже можете руки пожать, он тоже один из лидеров группировки Возрождения нации. Ли Донмин. И тот парень, что в морге... — Он тоже один из ваших? — удивился мужчина. — Мой соратник, почти брат... Столько раз из глотки этой ненасытной твари, смерти, меня спасал... — глотая подступившие слёзы, ответил Ыну. — Сочувствую... Повисла тишина. С десяток минут спустя полицейский зачитал протокол опроса потерпевшей, сложив в более менее складный рассказ. — Так получается, что вы с мужем приехали на автозаправку. Он пошёл оплачивать топливо и покупать... — он пробежал глазами список, споткнувшись на двух пачках противозачаточных, и передумал зачитывать список, пробурчав: — Купив необходимое... , а Вы пошли в туалет. Выйдя из уборной, увидели вашего бывшего жениха, Чхве Минхо, который схватил Вас. Подумав, что он хочет похитить, Вы сопротивлялись, но он подхватил Вас на руки и силой усадил в автомобиль, на котором по видимому приехал. Когда вы выезжали с заправки к вам подбежал Ваш муж, Мин Юнги. Через приоткрытое окно господин Чхве крикнул Господину Мин, чтобы тот садился в его машину, что бандиты из Проклятого района едут за ним, но тот на отрез отказался, сказав: "Увози её! Спаси Еву, я их задержу!" . Тогда г-н Чхве нажал на газ и повёз Вас в неизвестном направлении. Вы не могли кричать, так как он заклеил ваш рот скотчем, а затем им же обмотал вместе ваши кисти рук. Потом Вы увидели, обернувшись, что за автомобилем, в котором Вы находились, гонятся ещё два. Один из которых сбил вашего мужа и протащил его на капоте несколько сот метров. Сбросив Мин Юнги резким манёвром, продолжили преследовать Вас с похитителем, как Вы думали на тот момент. Второй автомобиль остановился возле сбитого Вашего мужа и г-н Чхве выругался, приказав не оборачиваться и добавил, что он говорил Юнги садиться в его автомобиль, но тот отказался и что теперь эти Выродки, позор района, его точно забьют до смерти. Сожалел, что не может ему помочь, так как ему нужно успеть спасти Вас. В какой-то момент преследования раздалось несколько хлопков. Г-н Чхве крикнул, что лопнула покрышка. Автомобиль стал не управляемым. г-н Чхве крикнул Вам пригнуться и закрыть голову руками. После чего автомобиль вылетели с дороги и, пролетев с десяток метров, на всей скорости врезался в дерево. Когда всё стихло, Вы подняли голову, посмотрели на водителя. Он был весь в крови, руль был вжат в его грудную клетку, из рук и лица торчали осколки от разбитого лобового стекла и стекала кровь. Грустно улыбнувшись, г-н Чхве сказал, что так и не смог искупить вину, извинился и... Умер. В этот момент подбежали неизвестные мужчины из преследовавшей вас машины. Один из них наклонился и осмотрел вас и водителя. Вы притворились мёртвой от сильного испуга. Осматривавший сказал другому, что вы оба мертвы и тот сказал "То, что нужно! Тогда надо убираться отсюда!" Когда шум двигателя автомобиля преследователей стих, Вы нашли в бардачке чей-то телефон, с трудом отклеили со рта скотч и вызвали спасателей. После чего потеряли сознание и пришли в себя в клинике, где и узнали о гибели г-на Чхве. В клинике Вам оказали помощь, обработав и перебинтовав раны, дали обезболивающее и снотворное. После того, как проснулись, вышли в коридор, узнать о судьбе мужа, г-на Мин Юнги, где увидели, как его везут из операционной в реанимационную палату. Узнали его по татуировкам, так как лицо было травмировано. С разрешения медперсонала остались до утра в палате с мужем. — он облегчённо вздохнул. — Всё правильно записано с ваших слов? — Ева устало кивнула. — Тогда вот здесь "С моих слов записано верно" и подпись поставьте. И здесь, возле даты. И расшифровку подписи ещё. ОХ, руки же ваши... в бинтах все... Тогда хотя бы вашу печать поставьте. Молча слушавший Донмин вдруг спросил: — А колесо им точно эти выродки прострелили? — Похоже на то. По дороге, перед местом аварии, несколько гильз нашли. Повезло со сбором доказательной базы, так как никто, пока ледок не растаял, не ездил по той дороге, — ответил страж порядка, собирая в папку документы. — Так Мин Юнги они избили? В него не стреляли? — спросил Ыну. Ему ответил Сокджин: — Огнестрельных ран у Юнги нет. Вот только куртка пробита с левой стороны. В кармане свадебного пиджака его лежал орден, который и остановил пулю. Орден ему "на счастье" в пиджак Хосок положил, когда из квартиры Юнги его свадебный костюм брал. Тот впопыхах пакет с костюмом в квартире оставил. Его прервал удивлённый возглас полицейского: — Орден? Тот самый? Так этот пострадавший, муж пострадавшей... Он тоже из группировки Возрождения Нации? — Да! Мой муж тоже глава группировки Пуленепробиваемых, как и Доктор Джин. И мой брат Ли Донмин тоже герой блокады... Правда не орденоносец. Сокджин кивнул: — Да. Так я продолжу? Вторая пуля пролетела сквозь бутылку красного вина, что была за пазухой у Юнги, разбив ту в дребезги. Вино просочилось сквозь одежду. Видимо они его за кровь приняли и не стали добивать. Ещё Юнги спасло то, что резко похолодало. Раны, ушибы охладились, за счёт чего повреждения легче, чем могли бы быть. Не было сильных отёков от ушибов и он смог дышать. К тому же кровотечения от порезов чем-то металлическим, остановились и он потерял не так много крови. Хотя лёгкая степень обморожения лица, левого бока и пальцев рук присутствует. — Слабое утешение... Но он по крайне мере жив, это главное! — вздохнула Ева. — Меня одно интересует: Как Минхо узнал где мы с Юнги находимся? Не следил же он за нами... Донмин затараторил: — А-а, это. Так наверное по телефону нашёл. У тебя же бывший мой телефон. А у нас с Минхо в телефонах друг на друга программа отслеживания включена. Чтобы мы могли друг друга быстро найти, если что-то подозрительное случится. В блокаду эти программы нас очень выручали. Я его так раненого нашёл, когда он в лапы бандитам попал. Он меня от осколков гранаты закрыл, ведь за минуту до этого взрыва гранаты, под обстрел мы попали, от контузии я потерял сознание. Его бандиты забрали, а меня бросили, подумали, что я труп. — Понятно. Я очень устала. Можно мне вернуться к мужу в палату? — вздохнула Ева. — Конечно, конечно! Вы можете идти, то есть ехать. Надеюсь Ваш брат Вас увезёт. А с Доктором Кастрюлькой... Ой! Простите ради бога! С доктором Джином нам нужно ещё кое-что обсудить. Донмин молча взялся за ручки кресла-каталки и повёз сестрёнку к тому, кого она так безумно любит. Но на пол пути Ева вдруг его остановила: — Донмин. Ты можешь меня отвезти ненадолго в морг? — Зачем? — глотая ком в горле поинтересовался тот. — Я хочу проститься с Минхо и сказать ему кое-что, что не успела... Он помедлил пару минут. — Пожалуйста, оппа... — Хорошо. Только ненадолго, а то там так холодно, простынешь ещё... Работники морга молча впустили скорбящую пару попрощаться с погибшим. Ева отодвинула край простыни, укрывавшей тело и взялась за закоченевшую, безжизненную уже руку бывшего жениха, виновного в гибели их с братом родителей, спасшего не раз жизнь её брату и как оказалось, спасший вчера её от рук бандитов. Губы девушки задрожали и стирая слёзы, она заговорила, обращаясь к тому, кто уже не мог её услышать: — Спасибо, что спас вчера меня, Минхо. Спасибо, что спас брата в блокаде... И ещё: ты искупил вину. В конце концов не ты пролил дождь на дорогу, по которой ехал и не ты бросил себе под колёса сатанинское отродье. Будем считать гибель моих родителей результатом стечения обстоятельств. Твоя вина частична и... ты её искупил. Я не хотела, чтоб ты искупил её таким образом, я не хотела твоей смерти! Её поддержал брат: — Да, Минхо. Мы не желали тебе смерти, особенно такой... Я тоже считаю твою вину искупленной. Прости и прощай.