***
Мокрый асфальт неприятно хлюпал под ногами, город вновь тонул в дожде, который так или иначе пытался всеми силами вымыть всю грязь с этого места. Конечно, это было невозможно. Бутылки в пакете громко звенели, бесстыдно стукаясь друг об друга. Ларри наверняка скоро отбросит копыта, если продолжит и дальше высасывать по три бутылки алкоголя в день и скуривать косяки один за другим, как Отец мафиозной группы. — Да разрази гром эти блядские апартаменты! — крикнул Джонсон, отбрасывая в сторону бутылку с пивом, которую он так опрометчиво только что пролил на новую рубашку. Салли уже две недели не выходил из квартиры. Свет из его комнаты горел и днем, и ночью, изредка выключаясь под самое утро. Ларри следил за этим каждый день – парень выходил на улицу раз в каждые три часа, садился на скамью и бездумно глядел в окно. Будто от этого что-то да и изменится. Вдруг он разозлился, нахохлился и оскалился. Столько вопросов кружилось в голове металлиста все это время, что перед глазами то и дело выскакивала табличка с ехидной надписью "Сделай первый шаг". И он сделал. Шатен вскочил на скамью, замахнулся и кинул вынутую из пакета полную бутылку в окно протезника и изо всех сил заорал: – Апартаменты из без того выглядят потерянно и невероятно неправильно, несмотря на кучу живущих в нем людей! Весь этот мир пропал, зачах и ты пытаешься его спалить до тла своим отсутствием в моей жизни? И тут же упал на землю. Горло начало саднить. Но в душе разлилось какое-то странное тепло. Одновременно липкое, вязкое, но и приятное. – Я должен успеть сказать тебе, – прошептал Джонсон и нервно рассмеялся собственным мыслям.***
Когда в дверь затарабанили с такой силой, что с потолка посыпалась побелка, Салли открыл глаза. "Это явно Ларри... Опять" - подумал он и придавил свое лицо подушкой. В голове сразу всплыл образ бывших "друзей", которые как только лицезрели его "гранатовое месиво" сразу же поливали его грязью и уходили. "Ха-ха, Салли-покромсали!" "Фу, ну ты и мерзкий типок, Фишер." "Тебе что, мамка забыла сказать, что нормальные люди рождаются с носом? Ах да, она же сдохла" И словно головой отукунули в детство. В то самое детство, где мерзкие ребята из богатенькой школы, которая находилась рядом с той, где учился Салли, вечно воняющие сигарами и дорогим парфюмом, били малыша Фишера за любой проступок. Только сейчас Сал стоял не у стены шараги, а был загнан, как лань хищником в собственном доме. Гребанные мысли в голове направляли на него оружие и шипели, как кошки, реагируя на каждый шорох. Нет тюрьмы страшнее, чем в голове. Так делали все. Даже собственный отец, когда Сал был маленький, в алкогольном тумане называл его уродом и убийцей. Что еще ему оставалось думать? Все это казалось безумно грустным и неправильным. А теперь его кровавую баню увидел и лучший друг. Салли честно, всеми силами пытался быть с ним откровенным, рассказывал все на свете и не хранил тайн. Но время и люди вокруг научили его прятать некоторые вещи. Прятать их как можно глубже внутри и стараться не показывать ни при каких обстоятельствах. – Салли–схренали, если ты сейчас не откроешь, я выбью эту дверь нахуй! Лар, кажется, был ужасно зол и его вселенское раздражение росло с каждой минутой, как снежный ком, катящийся со склона Эвереста. Его злоба выплескивалась со всеми сказанными словами, просачивалась как плесень сквозь хлипкую дверь, тонкие стены и действовала на Фишера как гипноз. Его трясло. Салли поднялся с кровати, не стал надевать злосчастный протез и прошлепал к двери. Ха, черт, у меня трясутся руки. Я чертов шизик, ненормальный... Дверь открылась. Стоявщий на пороге Джонсон был спокоен как удав, что нельзя было представить, слыша его львиный рев пару секунд назад. Стены прекратили давить. Салли натянул фальшивую улыбку и склонил голову на бок. Сегодня он был с одним хвостиком. Джонсон подумал, что Фишер чертовски милый, а ведь он видел его "таким" впервые, без разделяющей стены. – Нравится моя картина на лице? Это работа Максиме Таккарди, правда, круто? Лар опустил голову. Начал приближаться. Ему мерзко Глаза, круглые и напуганные, наполненные страхом и болью, смотрели на Фишера. Парень с силой преодолел в себе порыв нежности и оттолкнул от себя Джонсона, кивком головы указывая в сторону коридора. – Мне жаль, что... – Сал запнулся, – что ты это увидел, ты не должен был. – Увидел что? – Точнее его отсутствие. Ларри бесцеремонно бортанул его в плечо и забрёл в комнату. Пожалуй, даже влетел, как настоящий призрак. Он был расстроен. Было прохладно, по полу гулял сквозняк. На столе стоял кофе, явно остывший и скорее всего старый. Экран компьютера покрылся пылью, лишь мигающая красная точка на мышке подавала признаки жизни. – Чел, послушай, – металлист сел на кровать и принялся потирать виски. – Если ты думаешь, что я перестану с тобой общаться из-за лица, то ты бредишь, солнце. Он улыбнулся и поднял взгляд на парня. Смотрел так нежно. У Сала начали покалывать кончики пальцев, а кожа покрылась мурашками. Что же ты творишь, Ларри? Зачем так смотришь? – Я люблю тебя, Салли Фишер и даже Максиме Таккарди не испоганит твою красоту. – Это бред, Лар. – Я наверно сам могу решать, что бред, а что нет, – он тут же нахмурился, но мягкая улыбка не сошла с губ Джонсона. – Я тебе это уже говорил в комнате Пакертон, когда нас до усрачки напугала Эш. Я тебя люблю. Он говорил быстро, сбивчиво, казалось, если замолчит - потеряет нить разговора и все пойдёт ко дну. – Поэтому, пожалуйста, прекрати все это, – Ларри обвел руками круг вокруг себя. – Я от тебя все равно не отстану, Кромсали. – Я бы очень хотел, чтобы так было всегда. Салли присел рядом и протянул другу наушник. – Ничто не вечно, – тихо ответил Джонсон, растянул губы в своей фирменной улыбке и завалился на кровать, – мы оба должны постараться друг друга не потерять.***
Клэр Крапивница вновь прикусила кончик ручки и с умным видом уставилась на сидящего напротив нее человека. – И все же, зрителям интересен Ваш честный ответ, – женщина поправила причёску и вновь надменно уставилась на заключенного, слегка растягивая тонкие губы в мерзкой улыбке. – Вы убили Ларри Джонсона? Вы убили своего лучшего друга в домике на дереве? Парень напротив тяжело вздохнул, его голова еле заметно дернулась в сторону. – А разве мой ответ что-то изменит? – Нет, но вся страна следит за Вами, Салли. –Я его не убивал, – ответил он и вжался всем телом в твёрдую спинку стула. – Я любил его, а он любил меня. Я не думал о его смерти, я этого не желал. – Что ты сказала, маман? – Ларри неверяще уставился на счастливую Лизу, расплывшуюся в улыбке как чеширский кот. – У тебя будет сестрёнка, сынок, – не слишком уверенно повторила женщина, мягко коснувшись щеки Ларри. – Ну, Ларрижоночек, разве ты не рад? – Мам... Я... – он вновь замялся, накрыл лоб рукой и вздохнул, – я очень рад.***
– И потом она такая: "Сына, у тебя будет сестра", представляешь? – Ларри закурил новую сигарету и устало упал на диван, потирая одной рукой висок. – Круто. А, стой, – как будто очнувшись ото сна произнёс Фишер, – она же от моего отца беременна. Мы как бы оба братья теперь. В комнате повисла неловкая тишина. – Инцест - дело семейное? – Ой, заткнись, придурок. Ларри шумно рассмеялся и подошёл к сидящему на столе Салу. Он осторожно развел его ноги и уютно пристроился между бёдер. – Ну и что? Нам из-за этого теперь перестать встречаться? – Джонсон мягко поцеловал парня в шею, положил теплую широкую ладонь на его спину и медленно провел пальцами по позвоночнику. – Два месяца впустую? Он прижал Салли к столу, заведя его руки над головой, схватил за волосы на затылке и вовлек в грубый и страстный поцелуй. Целоваться Салли особо не умел – практики не было – успевал за Ларри кое-как, жадно хватая воздух и зажмуривая глаза изо всех сил. Щеночек. Руки Джонсона метались по телу Фишера, бесстыдно оглаживая сначала мягкий живот, бока, а затем резко перескакивая на ягодицы. Лар негромко застонал и попытался отстраниться – не хватало воздуха. – Что-то не так? – спросил Салли и легко улыбнулся, касаясь ладонью явно раскрасневшейся щеки металлиста. Его взгляд был расслаблен и возбуждён одновременно. Протезник хотел Ларри и это было так явно. Так странно. Панк сглотнул накопившийся ком в горле и попытался расслабиться. "Раз, два, три, – считай медленно, чел, и все будет под контролем." – подумал он про себя. Но всё тело дрожало и не повиновалось никаким внутренним приказам "сверху", показалось, что ноги будто вот-вот разломятся пополам и шатен упадет на пол. Тело не слушалось. И рука Фишера, как чужая, схватила Ларри за плечо и вновь притянула ближе. – Не останавливайся, Джонсон. – Он удивился, как томно и хрипло прозвучал собственный голос в тишине. Лар без вопросов кивнул и нежно прикусил Сала в мочку уха, медленно спускаясь вниз. Он так же томно начал расстёгивать ширинку на джинсах парня. Его тело тут же бурно среагировало – по рукам и спине пошли крупные мурашки, и отчего-то Салли стало ужасно стыдно и страшно. Ведь это Джонсон прижимает его к столу, делает, что хочет, и, кстати, делает это явно с огромным удовольствием. Сал почувствовал как краска прилила к лицу, воздуха стало катастрофически не хватать. Парень правда пытался успокоится. – Ты дрожишь и пробуждаешь во мне тако-ое животное желание, малыш Кромсали, – тихо прошептал Ларри, опаляя кожу Фишера горячим воздухом. – Пошли в спальню, а то спалит кто-нибудь. Потом, зуб даю, не докажем, что "это не то, что вы подумали!". Сал еле как поднялся со стола и поплелся за другом, который на ходу снимал одежду и кидал куда-то в сторону. Кажется, ему было совершено не стыдно находиться перед протезником нагим. Он действительно был очень красив: стройный, атлетичный. Под ключицей красовалась маленькая, но игривая родинка; от пупка шла тонкая темная дорожка волос, ужасно маняще скрываясь под резинкой темно-синих боксеров; живот был подтянут, кубики располагались хаотично, не очень вызывающе выпирая из под кожи; словно узорами, руки были украшены полосками вьющихся вен. Из своих соображений Салли сделал единственный вывод – Джонсон был нереальным. – Эй, Сал! – вдруг окликнул его парень. – Что такое, чел? – Я люблю тебя, чувак, – глаза Джонсона отчего-то покраснели, а сам он выглядел возбужденным и расстроенным одновременно. – И я люблю тебя, Ларри.***
– А затем Вы, мистер Фишер, зарезали всех жителей апартаментов Эддисона? – Клэр вновь прижала ручку к губам и удивлённо уставилась на мужчину перед собой. Как будто она не слышала этот рассказ ранее. – Да, на следующий день Ларри покончил с собой. – Нет, вы его убили, мистер Фишер. – Я повторю ещё раз, специально для Вас, – Салли нагнулся ближе к Крапивнице, переходя на шёпот, – он покончил с собой. Я его не убивал. – А остальных жителей убили? – Да.***
В тот день Салли проснулся из-за сообщений, пришедших на телефон. "Сал, сорри, братан, пожалуйста, не вини себя." – гласил текст на экране. Парень тут же напрягся и дрожащими пальцами напечатал ответ. "Простить за что? О чем ты?" "Мое время пришло" Внутри Салли все сжалось. Мир сузился до размеров атома и начал давить на него, уничтожая. "Только попробуй натворить глупостей" "Слишком поздно. Меня скоро не станет" Из глаз парня в тот час хлынули слезы. Джонсон ведь шутит, да? Это просто очередная глупая шутка. Очень-очень тупая шутка! "Харе стебаться, Ларри, не смешно" Дальше Джонсон просто перестал отвечать, он пересылал Салу его же сообщения под копирку. Фишер тут же набрал его номер телефона, но трубку с той стороны никто не поднимал. И казалось, что не поднимет больше никогда. – Возьми трубку... Ну же, Ларри, возьми трубку... Только попробуй не ответить... О боже, Ларри... И тут Сала как холодой водой окатили. Он уже никогда не увидит томных карих глаз, не почувствует его прикосновений, не услышит глухой, хриплый, заразительный смех. Ни с кем больше не будет зависать и никогда в своей жизни так не влюбится. Ларри исчез навсегда.***
"Сал, я знаю, что это будет трудно понять. Прости. Пожалуйста, не вини себя и не держи на меня зла. Мне очень повезло, что ты появился в моей жизни. О большем я и просить не мог, чувак. Я знаю, что ты будешь вершить великие дела. Не останавливайся. Продолжай бороться с тьмой. Она приближается. Я слышу ее шепот у себя в голове. Он становится громче. Я хочу, чтобы это закончилось. Больше не могу терпеть. Ты гораздо сильнее меня. Я люблю тебя, Салли–Кромсали. Всегда буду любить. Увидимся на той стороне. Ларри." – Когда меня посадили на стул, всеми частями своего тела я почувствовал неизбежность приближающегося конца. Я закрыл глаза и начал считать до десяти. Один, два, три. Я услышал, как мужчина за моей спиной повернул рычаг электрического стула. О, это был мерзкий звук. Звук, который навсегда останется в моей памяти, заполняя собой все даже в аду. Меня тут же пронзили тысячи, нет, миллиарды раскаленных игл, которые выжигали каждую клеточку моего и без того изуродованного тела. Четыре, пять, шесть. Боль плыла по венам к самому сердцу. "Когда это уже кончится?" - подумал я и начал чувствовать как мозг начинает медленно умирать. Мне казалось, что это происходило очень и очень долго, может, день, а может – год. Складывалось ощущение, что я зависну в этом положении навсегда. Семь, восемь, девять. В это же время где-то за дверью истошно кричала Эш. Ее слова казались такими неразборчивыми, неважными. И тут я услышал голос. Твой голос. Я поднял голову, а твои губы расплылись в самой нежной улыбке на свете. Так улыбаться мог только ты, Ларри. – Ничего больше не бойся. Десять.