Лес, где обитают арахниды

Климат принялся неуловимо меняться. Если сравнивать со временами года, то дело шло к поздней осени. Листва начала массово опадать, воздух стремительно холодал. Утром уже можно было заметить тонкий, едва различимый, слой инея. После "пришествия" коллеги ученого прошло около месяца. Арани окончательно отошел от произошедшего и вернулся в свое прежнее состояние, смущаясь от проявляемого Мартой внимания. Парень же, наблюдая за тем, как арахнид реагирует на его действия, ловил от этого некое удовольствие. От холода ночами становилось просто невозможно спать по-отдельности, хоть они и не спали раздельно уже довольно давненько. Поэтому, арахнид с ученым тесно жались друг к другу, наслаждаясь исходящим теплом. И хоть Арани стеснялся и краснел, как свежеиспеченная булочка, Марта неумолимо подтаскивал его ближе и намеренно обхватывал посильнее. На землю спускаться стало несколько проблематично. Еще пару недель назад можно было бодро вышагивать по ставшему менее пружинистому мху, сейчас же, непонятно откуда, повылазили какие-то волосатые тварюшки. Вид они имели крайне схожий со змеями, но жирными при этом... и с четырьмя короткими, трехпалыми лапами. Размерчиком они, кстати, отличились - с крупную, увесистую свинку. Звуки, издаваемые ими, тоже подкрепляли это сходство. Первая встреча с ними была непонятной для обеих сторон. Марта наткнулся на них примерно у того же места, где повстречал своего "дружка". Ученый долго смотрел на животное, оно смотрело на него, между ними промелькнула искра, но искра явно гастрономическая. Причем у обоих. Кто и в какой момент сделал первый шаг, сказать было трудно. Но дело завершилось ужином для арахнида. Мясо животного оказалось гораздо, невероятнее вкуснее чем плоть перекочевавших подальше кабанов. Оно было и мягче, и сочнее, и приятнее вкус у него, совершенно отличный от предшественников. Правда, опасной она оказалась ровно настолько же, насколько и вкусной. Слюна ее проела значительную дыру в полях лабораторного халата, который Марта швырнул животине в морду, дабы отвлечь внимание и нанести свой удар. Когти тварюшки тоже были длинными и острыми, а шерсть - непозволительно мягкой и шелковистой. Из этой шерстки, собственно, Марта и планировал сделать новое, более теплое покрывало арахниду. С каждым днем он становился все более вялым, ввиду падения температуры, а ночью подрагивал от холода. Также, идея приравнять пошив нового покрывала к какому-нибудь символическому событию пришла в голову ученому тогда, когда он заинтересовался, сколько лет этому "очаровашке". Спросил и получил удивленное выражение лица, а затем и ответный вопрос о значении этого слова. - В черту спаривания я не вошел, - поняв это по-своему, ответил Арани. Что парадоксально, так это то, что о спаривании он говорил совершенно будничным, спокойным тоном, но стоило только проявить менее однозначные знаки внимания, так Арани тут же смущался. "Видимо, в их гнезде, отношения строятся исключительно на спаривании, а о тактильном контакте не идет даже речи. Он не привык, а потому и стесняется. Странно еще, что он до сих пор стесняется. Столько времени ведь прошло. Но это мило". - А? - пока Марта прибывал в раздумьях, арахнид о чем-то поинтересовался, но парень прослушал. - Прости, я не услышал, что ты сказал. - Когда аши, вошедшие в черту спаривания, не имеют постоянно спаривание с уки, то это считают странным, и с этим аши сношаются другие аши. Но аши не могут долго терпеть отсутствие уки для спаривания. Ты же - не спариваешься, - Арани склонил голову набок, заинтересовано глядя на блондина. - Хм... - Марта задумался, потирая подбородок. - Скорее всего, у аши вашего вида либо экстремальная похотливость, либо повышенная нужда непосредственно в половых контактах. Чем можно объяснить второе - понятия не имею. Мой же вид, по крайней мере, я в этом надеюсь, от подобного не зависит так сильно. Так что, отвечая на твой вопрос, мы спариваемся, но это не так важно, как для вас. Арани явно был шокирован подобным, о чем свидетельствовали его слегка расширившиеся глаза. После этого разговора прошло несколько дней, в течение которых Марта воистину познал, что значит стадный инстинкт. Одна за другой мохнатые животные открывали на него охоту, к сожалению, заканчивающуюся плачевно только для них самих. Марта хорошо изучил местность за все время, проведенное здесь, и умело загонял выбравшихся наверх "хищников". Количество шкур стремительно возросло, как и запас пропитания. Время поджимало, мороз ощущал уже не только чувствительный к подобного рода изменениям арахнид, а и проживший в довольно прохладном городе ученый. Но шкуры уже были сшиты, и довольный парень поспешил представить свое творение арахниду, проводившему все больше времени в полусонном состоянии. Свой подарок Марта нарочно прятал в корнях дерева, пристально смотря за тем, чтобы достать его просто так не вышло, а то мало ли. Да и таскать постоянно тяжелые шкуры наверх было проблематично. Уж лучше сразу и все. С трудом втащив в дупло увесистое покрывало, Марта тяжело выдохнул и моментально замер, увидев выдохнутый им самим пар. Он был едва заметный, но его наличие уже заставило нахмуриться. Пока Марта ваял свое произведение искусства, то не замечал, как становилось все холоднее и холоднее. А сейчас внезапное осознание повергло его в шок - еще пару таких дней, и отморозил бы он себе... Арани, тем временем, лежал, кутаясь в порядком износившийся плед из лиан и не демонстрируя никакой активности. Да и признаков жизни тоже не особо показывал. А если без шуток, то Арани и правда не двигался, выдавала его лишь дрожь. Марта подошел к арахниду, пыхтя и перетаскивая за собой сшитые шкуры. Аккуратно, прекрасно понимая, что внезапное обрушение на ничего не подозревающее существо пятикилограммового покрывала может привести к весьма болезненным последствиям, парень укрыл его, подоткнув углы. - И как я его вообще дотащить умудрился? - устало завалившись рядом, поинтересовался ученый, взъерошивая челку и прибывая в шоке от самого себя. Он не был так поражен даже тогда, когда, после свежевания многих туш, осознал габариты произведенного им предмета. Как раз под арахнида. Сшивалось все это просто: вместо иглы - кость, с варварски проделанным отверстием, вместо нитей - паутина, оставшаяся после опустошения коконов с запасами. пришлось исколоть не один палец, прежде, чем получилось то, что получилось. Но это того, однозначно, стоило. Арани в замешательстве пошевелился, не понимая, почему вдруг стало тепло, а на теле ощущалась тяжесть. Потрогав длинный и густой мех некогда носящейся за ученым твари, он медленно повернулся к ученому. - Это будет потеплее, чем то, что есть сейчас. Ну как? Нравится? Арахнид некоторое время молчал, а потом стремительно подался вперед, набрасываясь на парня с поцелуями. Хотя... желание близости здорово ограничивалось неумением это самое желание выражать. - Так, спокойнее, - Марта мягко остановил Арани, глядя на него снизу вверх. - Давай, ты сначала объяснишь, почему ты снова собираешься со мной спариться? Арахнид, с присущей ему апатичностью, вновь принял огорченный вид, но разъяснил. - Кожу аши дают уки, как предложение к спариванию и вынашиванию яиц. Почему ты останавливаешь меня? Я тебя не понимаю, - он грустно опустил взгляд. - Аши не спариваются со слабыми уки, так как слабые уки не имеют права отказывать в спаривании и вынашивании яиц другим аши. Уки не может носить яйца нескольких аши, потому что они съедают друг друга изнутри. Но хрустящие уки не могут вынести спаривания с аши, потому что ломаются. Но ты же не крупный аши, - Арани содрогнулся от легкого морозного ветерка и прижался теснее. - Ты не хочешь со мной спариваться? Сейчас время откладки яиц, ты предлагаешь спариваться, но останавливаешь... - арахнид тяжело вздохнул. - Я не понимаю тебя. Марта задумчиво уставился в опустошенное лицо арахнида. Его губы растянулись в теплой улыбке. - Знаешь, я не имею ничего против твоей комплекции... да и тебя в принципе, - парень ласково провел рукой по щеке Арани. Тот был растерянный, но по привычке принялся ластиться. - Остановил я тебя сейчас лишь потому, - Марта притянул арахнида ближе, практически касаясь кончиком носа, - что хочу, чтобы удовольствие от этого получил в первую очередь ты. С каждым словом голос парня становился все тише, а расстояние между ними все меньше. Последние слова Марта прошептал уже в самые губы арахнида. ***** Холода прошли, и наступила, предположительно, весна. За "зиму", проведенную преимущественно в дупле, размеренная и спокойная жизнь несколько переменилась. Отношения между парнем и арахнидом наконец переросли в серьезные, к превеликому счастью последнего. Арани прямо таки светился изнутри, но продолжать смущаться это ему отнюдь не мешало. Переменился климат в течение пары месяцев. Все эти дни Марта старательно следил за состоянием своей пары, которая начала вести себя, мягко говоря, странновато. У него проснулся ненормальный аппетит, повысилась утомляемость, и так не сверкающая в такую погоду, а в конце его вообще начало то бросать в жар, то морозить. - Ты как? - Марта заботливо обтер выступившую на лице арахнида влагу и поправил сбившееся одеяло. Паучье брюшко медленно, но уверенно, увеличивалось, что здорово так стесняло и ограничивало существо в движениях. "Кажется, кое-кто скоро будет откладывать яйца", - думал про себя ученый, обнимая льнувшего к нему Арани. Уже по какой-то закономерности вопрос парня остался проигнорированным. Арахнид принялся что-то бурчать, напряженно забиваясь под шкуры. Марта вздохнул, надеясь, что странности не принесут ничего плохого. А на следующее утро... - Так вот почему ты вчера себя непривычно вел. Марта разглядывал три крупных яйца, лежащих рядом с животом арахнида. Они были солнечно-оранжевого цвета, очень похожие на янтарь, а по форме и размеру были как футбольные мячи. У самого Арани вид был крайне измотанный. Глаза его припухли и покраснели, а под ними залегли тени. Минимальные движения он делал с такой тяжестью, что, даже смотря на это, можно было почувствовать ее. Язык его еле ворочался, поэтому говорить он и не пытался. Марта потрогал гладкий бок одного из яиц. На ощупь они напоминали икрины. - Пожалуй, не буду спрашивать о твоем самочувствии. Не знаю, как бы я себя чувствовал, если бы из меня такое вышло. Так что, ты молодчина, - парень чмокнул уставшего арахнида в подставленные губы и ласково погладил того по растрепанным волосам. Арани устало улыбнулся, любовно подгребая кладку ближе и придвигаясь теснее к ученому. - Теперь кушать и спать? Тебе надо силы восстановить. - Ага, - произнесено это было тихо и с явным усилием. За время высиживания в дупле, Марта, решив проводить время с пользой, вырезал всякие полезные штучки из дерева. Он вырезал тарелки, как плоские, так и глубокие, палочки, которыми он ел, так как ему надоело постоянно вытирать руки. Вот в эти самые тарелки Марта и переложил нарезанное свежее мясо и налил воды. - Так, аккуратнее... - парень помог арахниду приподняться, поскольку сесть сил у того не было. Нижняя часть тела, ноги в частности, беспомощно волочились вслед за сменой положения. В первую очередь, парень протянул молодой "мамочке" воду и наблюдал за тем, с какой жадностью Арани принялся опустошать емкость. - Еще..! - даже не отдышавшись. Утолив жажду, Арани, с тем же маниакальным выражением на лице, принялся за мясо. Однако, после половины съеденного его уже начало клонить в сон. Так что ученый, отставив тарелку в сторону, позволил обнять себя за талию и растянуться на себе, мерно дыша в зону шеи. Икрины приятно грели бедро, прижатые к обоим родителям и заботливо укрытые передними ногами их "мамы" и краем шкуры от их папы.