Game of survival

Вы когда-нибудь боялись чего-то, отчего кровь в жилах стынет, перестаёт циркулировать по всему телу, пульс бьётся в бешеном, по сравнению с обычным, ритмом? Вы когда-нибудь ощущали, как периодически висит звон в ушах, от которого хочется как можно быстрее избавиться, скрыться в укромном местечке, где вы будете один на один с собой? А вот Тэхён боится именно так, хоть и не подаёт виду. По идее, омега должен был испытывать всё это в начале, ну в крайнем случае в конце, «Голодных игр». Он отходит от недавнего нападения, сидя по каким-то, первым попавшимся, деревом. Рядом присел и Чонгук, приобнимая возлюбленного за плечи и шепча успокаивающие слова, наподобие: милый, всё хорошо. Я здесь, рядом, никто не тронет тебя. Скоро решится исход столь зрелищного сражения. Скоро весь Панем увидит своего победителя, того, кто оказался сильнее всех не только телом, но и духом. Всего в живых осталось четверо, включая Тэхёна и Чонгука. Эти двое могут прятаться где угодно, эти двое могут сгруппироваться и пойти против парочки. Единственным и пожалуй самым рациональным решением стало дойти до рога изобилия и взобраться на его крышу, чтобы отсидеться на ней. Рано или поздно трибуты сами выйдут. Ну или организаторы помогут им в этом. — Тэ, ты как? Тебе лучше? — обеспокоился альфа, поглаживая Кима по голове. — Да, Гуки, лучше. Спасибо, — омега прижался к Чонгуку сбоку вдыхая аромат мяты, что приятно обжигала лёгкие. — Я предлагаю дойти до рога изобилия и отсидеться на нём какое-то время. Как я понял, центром безопасной зоны станет именно он. — Тогда пойдём прямо сейчас, — альфа встал со своего места, а затем протянул руку Тэхёну, чтобы помочь ему. — Помнишь? Держись рядом. Сейчас очень опасно, они могут находиться где угодно. Мы не знаем какое у них оружие, что не даёт нам определиться с тактикой. Но по моим расчётам они сами нас начнут искать. Чонгук шёл первым, за ним Тэ, который на всякий случай натянул стрелу и был готов её выпустить в любую секунду. Он, кстати говоря, решил взять тот, что был у убитого омеги; ему он теперь точно не пригодится, а Киму ещё нужен. Под ногами хрустит снег, стоит легонько наступить на него. Где-то слышен треск веток, на который пара оборачивается и, если это трибут, готовы тепло его встретить. Рог изобилия находился не так далеко от озера, ребятам хватило минут десяти, чтобы добраться до него. Никого нет. Полная тишина. С краю лежать вещи уже мёртвых парней, той самой тройки; их никто с тех пор не трогал, лишь снег укрыл тонким одеялом. Вокруг рога стоит та самая колючая проволока. — Тэхён, нам нужно будет забраться на ту крышу. Я подскажу тебя, а потом ты поможешь мне, — тихо, почти шёпотом, объяснил альфа, склоняюсь к покрасневшему от холода уху омеги. В ответ последовал кивок. Они старались как можно быстрее подойти к рогу изобилия, враг мог быть где угодно, мог поджидать с ужасающим оскалом на лице, представляя, как будет кричать своих противников на маленькие кусочки. Впереди была преграда в виде колючки. Чонгук попытался поднять её, подвинуть, но всё закончилось тем, что альфа рассёк лезвием свою правую ладонь. Теперь ему будет труднее сражаться. Чон не сдавался, ему нужно было любой ценой сохранить жизнь Тэхёна, а что касается царапины, то это ничто по сравнению с омегой. Собравшись духом, Гук поднимает проволоку, что болезненно впивается в ладони. Но альфа терпит. Ради Тэ он готов и не такое испытать. Пока омега проползал под колючкой, лук зацепился за неё, упал на той стороне, где остался альфа. Чонгук опустил преграду, поднял кровавыми руками лук и перебросил его омеге. Увидев что произошло с руками любимого, омега ужаснулся, ужаснулся не из-за того, что это выглядело как-то мерзко, а возможно и неприятно. Он ужаснулся оттого, что Чону больно, Тэ чувствует это, они же как никак истинные. — Гуки, твои руки… — единственное, что смог вымолвить Ким, смотря, как Чонгук щурит глаза. — Ничего страшного. До свадьбы заживёт. Я ведь прав? — пошутил Гук, чтобы омега не так сильно переживал за него, — Ты пока подходи к рогу, а я пока переберусь на твою сторону. — А как же ты? Давай я помогу тебе… — Нет, милый, иди к рогу и жди около него, — Чонгук перебил Тэхёна. Он беспокоится за омегу, он хочет защитить его от всего, что ему может угрожать. За этой проволокой он будет в более менее безопасном месте, нежели Чон. Альфа попробовал ещё раз поднять колючку, но боль парализовало руки и поэтому он тут отпустил её, словно та была нагрева до тысячи градусов и обжигала и так повреждённые руки. На ум Гука свалилась идея найти какую-нибудь коробку или что-то наподобие её. Обведя глазами центр, Чонгук увидел, что там, где лежат вещи той тройки, находятся несколько ящиков, видимо в них они хранили оружие. Немедля, альфа подбежал к этому месту, попытался поднять один из ящиков. К счастью, он оказался довольно лёгким. Чон уже подносить своего помощника к преграде, как слышит позади себя свист, от которого по всей спине прошёлся табун мурашек. Он обернулся и увидел крепкого телосложения альфу, который в одной руке нёс меч, внушающий страх, а в другой… Голова другого трибута, того самого, четвёртого. На том месте, где её варварски отрубили, медленно капали капельки тёмно- красной жидкости, что окрашивала снег, создавала на нём необычные узоры. Как Чон уже понял, организаторы больше не используют пушки, ещё с того момента, когда пара встретилась с пятёркой. Чонгук рад, что Тэхён успел перебраться на другую сторону. Пока этот сумасшедший, а по-другому его никак нельзя назвать, будет сражаться с Чоном, омега сможет забраться на крышу рога изобилия, будет в преимуществе, а затем подстрелит этого трибута. — Тэхён, быстро забирается на крышу! — крикнул Чонгук, смотря на Тэ таким взволнованным взглядом, как тогда, когда омега начал проваливаться по лёд. Сначала Кима будто бы парализовало, тело не хотело слушаться. Он понимал, что ему нужно бежать и забираться на крышу. Но ноги предательски не хотели отрываться с места, словно их приклеили на суперклей. — Тэ, чего стоишь? Бегом на крышу! — альфа крикнул изо всех сил, приводя Кима в чувства. После второго раза он сорвался к рогу изобилия. Найдя внутри него какой-то ящик, омега перетащите его, а затем, достав руками до края крыши, зацепился за него, подтянулся и оказался уже сверху. Тэхён спешил, ведь там, за оградой, стоит любовь его жизни, его истинный, его Чонгук, что находится на волоске от смерти. Из-за полученных порезов Чон не сможет драться во всю сил, ему даже топор будет тяжело держать. — Ну же, волчонок, иди сюда, — протянул альфа. А ведь правда, Чонгук похож на загнанного во время охоты волка. Не успев опомниться, Чонгук оказался прижат к этому трибуту спиной. Альфа поднёс к его шее кинжал, был готов любую минуту перерезать её, не раздумывая. Чонгук старался вырваться из медвежьей хватки, но оказалось бесполезным. В это время Тэхён стоял на крыше. Он натянул стрелу на тетиву. По щекам омеги начали течь слёзы. Ему страшно, жутко от такой картины, где твоего любимого могут убить в любую секунду. — Ну же, стреляй! Только вот не обещаю, что твой альфа останется жив. Убьёшь меня — убьёшь его. Так что будь паинькой, слезай оттуда и топай сюда, — на лице трибута расцвела противная ухмылка, ибо он понимал, что ради этого альфы, сделает всё, о чём только ни попросишь. — Тэхён, слышишь меня? Не смей спускаться! — Чонгук крикнул, начал сопротивляться, но тут же почувствовал, как лезвие давит на шею с большей силой. — Тише, тише. На твоём бы месте я стоял как овечка. Давай-ка послушаем мнение омежки, м? Что скажешь, решил? Слёзы снова нахлынули, ещё с большей силой. Что делать — не знает, он разрывается на две части. Одна говорит: «Чего стоишь и смотришь? Стреляй давай! Там твой альфа стоит, вообще-то», а другая: «Нет, Тэ, стой на месте! Гуки ведь сказал, чтобы ты оставался здесь. Не смей ослушаться его!». Руки дрожат, показывая насколько он волнуется. Ещё поразмыслив, омега принял решение. Возможно Чон будет злиться, возможно наорёт за совершённую глупость. Но так будет правильно. Так Тэхён сможет спасти свою любовь, своего Гуки. Омега опускает лук, присваивается на край крыши и выпрыгивает с неё. — Нет, нет, нет, Тэ, вернись, — тараторит альфа, пытается остановить неразумно омегу, — Я же сказал тебе, вернись! — Чонгук уже перешёл на крик, в котором было столько боли, столько отчаяния; он кричал, даже рычал, словно зверь. — Ты принял верное решение, — послышался голос трибута. А Тэхён осторожно, медленными шажками подходил к этим двоим. Вот он уже стоит прямо впритык к проволоке, — Какой умница. А повезло тебе с омежкой. Я бы оставил его себе, жаль его как-то убивать, — с наигранной жалостью сказал альфа, — А теперь смотри, как он будет истекать кровью, как слёзы будут литься ручьём с его глаз, как он будет орать от боли. Не волнуйся, он попал в хорошие руки, уж я об этом позабочусь! Трибут уже хотел пырнуть Чонгука ножом, что был в кармане, но вот только он не знал того, насколько хорошо омега стреляет. Преграда, наподобие этой, просто смешно. Тэхён заново натянул стрелу и пустил её прямо в яблочко: в голову альфы. Тот валится на бок, без сознания. Мёртв. Ноги Кима тут же становятся ватными, они не выдерживают омегу. Он падает прямо коленями на землю, упирается в неё руками. Тэ до сих пор трясёт от того, что сейчас произошло, но нежный голос Чона способен творить чудеса. — Милый, зачем ты спрыгнул? А вдруг он бы покалечил, в худшем случае убил, тебя? Почему ты не думаешь о себе? — Чонгук не орал, он спокойно говорил с возлюбленным, понимая, что сейчас у того некий шок от произошедшего. — Я т-так сильно п-переживал… Д-думал, он убьёт тебя в любую секунду, — нервы сдавали, за сегодняшний день омега столько раз уже мог потерять своего альфу. — Ладно, прости меня, милый. Я горжусь тобой, — Чон подошёл к ограде. Из последних сил поднял её, подставляя снизу тот самый ящик. Благодаря этому Гуку удалось оказаться на одной стороне с омегой. Альфа присел на корточки рядом с Тэхёном, начал гладить его тёмно-шоколадные мягкие волосы, окрашивая некоторые пряди в алый. Он пытался успокоить омегу. Ким, ощутив тепло родных рук, мигом накинулся на Чонгука с объятиями; они были необходимы. Омега, как только мог, прижимался к Чонгуку, словно он его спасательный круг во время шторма, словно он лучик света в гнетущей тьме. Тэхён ещё шмыгал носиком, зарываясь им в шею Чона, которому было приятно такое поведение омежки. Альфа гладил по спине, как в прошлый раз нашептывал приятные и тёплые для Кима слова. Это продолжалось до тех пор, пока Тэ не оторвал свою голову от груди альфы и не посмотрел тому в глаза. — Чонгук, мы ведь одни на арене остались. Что же нам теперь делать? Чонгук посмотрел в глаза Тэ, которые ещё блестели от недавних слёз, что просили ответ на вопрос. Сейчас Чон был в замешательстве, он ведь не может сказать своему омеге: «Тэхён, так и так я должен умереть и этот вопрос не обсуждается». Этого Ким не выдержит. — Милый, я честно не знаю, — Гуку пришлось соврать, по другому он просто не мог. Тэхен отвёл взгляд в сторону, свёл брови на переносице. Задумался. Даже когда он серьёзный — по-прежнему милашка. В голове омеги созрел план, Чонгук понял это после того, как Тэ резко повернулся к нему лицом и схватил за плечи. — Помнишь, когда мы убегали от метели, ты сказал: «Давай сыграем по их правилам!» — Да, я говорил такое. И что с того? — альфа пока не понимал намерений Тэхёна. — А с того, Гуки. Мне кажется, настал тот момент, когда мы должны перестать играть по их правилам. Пусть теперь они попляшут под нашу дудку, — на лице Кима появилась лёгкая ухмылка. — Милый, что ты задумал? — Чонгук, я прекрасно понимаю, что в живых должен остаться лишь один. Поверь, я не дурачок. Также, я прекрасно понимаю, что ты уже решил, что хочешь, чтобы в живых остался я. Но я не позволю тебе убить себя, слышишь меня? Не позволю, — омеге становится плохо только от мыслей, что альфа умрёт. Если он так поступит, Тэхён будет считать его эгоистом, который не подумал о чувствах Тэ, — Я не собираюсь жить без тебя… Просто не смогу, Гуки. Поэтому, я хочу предложить тебе одну идею: давай умрём вместе, чтобы им не достался победитель на этих играх? Глаза Чонгука расширились от удивления. Он был просто поражён таким заявлением от Кима. Альфа, конечно же, понимал, почему он говорит так, ибо омега просто не выдержит жизни без своего истинного. — Тэхён, пойми, так нельзя. В живых должен остаться только один и этим одним станешь ты, — альфа потянулся к левому карману куртки, где лежал кинжал. Он не хочет видеть, как Тэхён будет плакать из-за него, как будет из-за этого страдать. Но так нужно. Жизнь омеги важнее. Чонгук расстегнул молнию, как вдруг Тэхён недовольно, а возможно отчаянно, промычал, достал из сапога свой кинжал, который приготовил на всякий случай, которой наступил прямо сейчас. Быстро достав его из ножны, Ким подставил острое лезвие к своему горлу и слегка надавил. — Только попробуй, Чонгук. Я не побоюсь и перережу себе глотку! Я не собираюсь жить в мире, в котором не будет тебя! — руки начали дрожать, так же, как и голос; из глаз проступили первые слезинки, — Почему ты принимаешь такие решения, даже не спросив меня? — Тэхён, брось кинжал, — спокойно сказал альфа, тянясь к оружию, но Тэ немного отполз назад, прижимая металл сильнее, из-за чего Гук испугался, — Тэхён, брось, прошу тебя, — в ответ на это омега медленно помотал головой в стороны. — Милый, неужели тебе будет настолько плохо, что ты не сможешь жить без меня? — Ты ещё спрашиваешь? На секунду альфа задумался о том, что делать дальше. Если он попытается отнять оружие или достать своё — Тэхен убьёт себя, а такого исхода ему точно не надо. А может быть омега прав? Может быть стоит пойти против системы, против Капитолия? — Тогда… Тэ, ты согласен на то, чтобы умереть вместе? — Да, Гуки. Жизнь без тебя будет больнее, чем какой-то порез от кинжала. — Хорошо, милый, я понял тебя, — Чонгук достал из своего кармана оружие, достал из ножны, а затем подставил к своей шее, — Знаешь, Тэ, напоследок, перед тем, как наша кровь окрасит этот снег в алый цвет, я хочу сказать, что люблю тебя, что ты лучшее, что было в моей жизни. — Я тоже люблю тебя, Гуки. Я буду надеяться, что мы увидимся; не в этой жизни, так в следующей, — омега улыбнулся той самой лучезарной, невинной улыбкой, которая заставляет сердце Чонгука биться чаще, за которую он влюбился в этого скромного омежку, — Давай на счёт три. Раз. Два… — Тэхён не успел назвать последнюю цифру, так как послышался до жути знакомый голос организатора: — Стойте, стойте! — взволнованно сказал, не крича, — Итак, господа, давайте же поприветствуем победителей восемьдесят девятых ежегодных «Голодных игр»! — после небольшой речи заиграл гимн Панема. Парни тут же бросили кинжалы в сторону и кинулись в объятия друг друга. — Гуки, я знал, я знал, что мы справимся! — радостно завизжал омега, прижимаясь к альфе ещё сильнее. В их отношениях объятия — одно из важнейших составляющих. А Чонгук тем временем был в неком шоке от произошедшего. Его руки робко легли на спину омеги, отвечая на действие. Альфа не может поверить в то, что они оба живы. Гук начинает рвано дышать. В этот момент он поистине счастлив, да настолько, что одинокая капелька стекает по его красной от холода щеке. Они пережили многое во время «Голодных игр», но самое главное, что все эти невзгоды они пережили вместе, помогая и поддерживая друг друга. Они пошли против существующих правил, против всех, против всего Капитолия. И всё благодаря их с Тэхёном любви, которая смогла выдержать такие тяжкие преграды.