Мистический психоз

Боль, возникшая внутри Уилла, продолжила растекаться по венам и артериям, проникая все глубже и глубже в каждую клетку, но он хотел, просто жаждал, ее продолжения, хотел чувствовать хоть что-то. За последние годы своего одиночества, своего существования в холодной бесчувственной пустыне, в вакууме без эмоций, без радости и печали, без ощущения тела, в бесконечно одинаковых днях и ночах, боль оказалась фейерверком ярких красок, перерастающих в золотой дождь. Ощущение невидимых нитей между прошлым и будущим его жизни натягивались подобно струнам, готовые рваться одна за одной и отпускать в неизвестность. Секунды вмещали в себя огромные отрезки времени, каждый шаг тянулись будто вечность, ощущения при движениях рук и ног были подобны прилипанию к тягучей смоле. И все же необъяснимая жажда чего-то толкала Уилла вперед. Открывающаяся дверь кабинета была сравнима с порталом в другое измерение, в мир из которого нет обратного пути. Легкое замешательство Уилла на пороге практически не смутило Ганнибала. Один шаг разделял их миры, сродни галактикам в космическом пространстве они медленно приближались друг к другу. Вязкая невесомость подобно эктоплазме перетекала с ним в комнату. Вкусный густой парфюм Ганнибала наполнял весь кабинет, укрывая приглашенного гостя легкой вуалью. Запах шафрана и ладана оказывал некий наркотический эффект подземелий вековых соборов. Пряно-сладкий и теплый аромат с легкой горчинкой имел поразительно мощное расслабляющее действие. Согревающий волны несли ощущение защищенности и ослабляли боль внутри. В шкафу предусмотрительно хранился запасной комплект одежды. Темные брюки, белая футболка и кардиган крупной вязки с деревянными пуговицами были любезно вручены Уиллу, после чего Ганнибал удалился предоставив гостю возможность самому изучить его территорию. Одежда явно была не впору и смотрелась мешковато на худощавом теле подростка. Практически завернувшись в теплый шерстяной кардиган, молодой человек присел на диван в ожидании. Боль и спазмы в теле постепенно отступали, освобождая место для, до селе неведомого, покоя. Возвратившись с двумя чашками ароматного чая, аккуратно поставив поднос на стол, Лектер присел в кресло напротив. Никто не решался нарушить повисшее безмолвие первым. – Почему высший балл с отличием? - чувствуя некоторую неловкость ситуации, спросил Уилл. - За правду и грамматику – ответил Ганнибал, улыбнувшись уголками губ. Они снова погрузились в тишину. Тишина на двоих всегда способна раскрыть грани истинных чувств в отношениях зарождающихся или же давно существующих. Если бы все знакомства начинались со времени проведенного в тишине с малознакомым человеком, столько бы душевной боли и разочарования смогли бы избежать люди, которые находятся в постоянном жизненном поиске своего близкого человека. Не потому ли люди избегают тишину, что она как чистое зеркало способна выносить на поверхность все уродливые, извращенные и низменные качества взаимоотношений. Тишина открывает дверь душам на прожитое и позволяет увидеть боль и горечь, бесполезность прежней жизни в постоянной суете. Тишина бездонная и безграничная свидетельница сокровенных чувств. Два самых интимных действия свершается в тишине - признание в любви и молитва. Тишина – это благо, дарованное нам свыше для мысленного проникновения в толщу мироздания. Чем меньше шума, тем глубже проникает острие нашей мысли. Время текло мягко и неторопливо. Уже давно разъехались по домам сотрудники, в коридорах приглушили свет и только капли дождя и ветра прежней силой ударяли в окно. - Думаю вам пора, мистер Грэм – резко встав на ноги, произнес Ганнибал. Одежду можете вернуть в любое удобное время. - Не смею больше задерживать, спасибо вам за все.. – не поднимая глаз тихо сказал Уилл и направился к двери. Последующую неделю, вся школа от директора до младших воспитанников были заняты подготовкой к крайне значимому событию — пятидесятилетнему юбилею пансиона. Постоянные репетиции утром и вечером, сильно нарушали учебный график, но до этого, вышестоящему руководству, дела не было. Приезд самого богатого и влиятельного человека в городе и за его пределами, мистера Верджера — вот основная забота последних дней. Огромное количество прессы планировало осветить процессы обучения и воспитания трудных подростков. Экскурсии для всех желающих, множественные интервью — вся эта суета в крайней степени сказывалась на психологической обстановке и атмосфере школы и ее обитателях. Субботний день выдался одним из тех редких, которые, вне сезона холодной осенью, напоминают о теплом солнце и летающей паутине. Прохладный ветерок развивал поднятые флаги учебного заведения с неотъемлемым гербом семьи Верджер. Устланные белые ковровые дорожки на подъездах, вычурно подчеркивали всю пафосность происходящего. Давно собравшиеся гости и представители школы у центрального подъезда ожидали прибытие единственного наследника мультимиллионной кампании и главы мясо-хладобойной династии. Легкий гул в толпе стал умолкать при появлении кортежа из четырех автомобилей. Даже высшие главенствующие члены городского совета заметно заволновались. Жажда всеобъемлющего внимания к себе была подчеркнута уже при выходе из машины. Осознавший свою вину и прощенный обществом грешник, блудный сын с дурными поступками, теперь идущий по праведному пути и способный принимать только правильные решения. Накинутая на плечи соболиная шуба слегка прикрывала белый костюм-мундир с золотыми пуговицами, украшенными россыпью бриллиантов. Упиваясь и наслаждаясь вызванной им суетой, столпотворением вокруг него, охами и ахами собравшихся, Мэйсон направлялся по расстеленной дорожке к школе. На крыльце, подобно королевской страже, по обе стороны прохода его встречали старшеклассники и среди них, на средних ступенях, стоял Уилл. Поднимаясь по ступенькам и рассматривая молодых людей на своем пути, взгляд Мэйсона остановился на Грэме. Прервав свой путь к вершине, не обращая внимания на толпу за спиной, Верджер подошел к юноше и оценивающе осмотрел его с ног до головы. Хищная улыбка коснулась уголков его рта, после чего он с неприкрытым желанием облизав нижнюю губу, продолжил свой путь. Заочно знакомый с персоной Мэйсона Верджера, Ганнибал внимательно наблюдал за ним по прибытию и это весьма наглое и грубое поведение не ускользнуло от него. Горячая волна ярости и злости окатила его изнутри, сердце бешено колотилось в груди и только крепко сжатые зубы и пристальный взгляд могли выдать его крайнее недовольство этим жестом по направлению к Уильяму. Зайдя на последнюю ступень Мейсон резко повернулся и с легким круговым движением поднял руку вверх, словно король, приветствующий своих подданных: «Возрадуйтесь при виде меня». Празднования юбилейного дня затянулось до поздней ночи. Последние гости покинули территорию школы уже ближе в полуночи. Бесконечные поздравительные речи приглашенных с наилучшими пожеланиями и благодарности за труд воспитателей дальнейшего поколения. Восхваление мецената и руководителей пансиона тянулись бесконечно долго и весьма успели утомить всех. Воскресная встреча с Богом, в храме по соседству, заблаговременно была отменена, так как только один день был предоставлен для возвращения учебного заведения в прежнее русло. Новая рабочая неделя ворвалась с огромным ужасом в маленький город. Будоражащая находка повешенной и распятой свиньи на центральной площади в мгновение распространила панику. Слухи о возможной черной секте разлетелись уже к обеду. Столь небывалого по значению события в тихом спокойном месте не понят даже старожилы самого преклонного возраста. На центральной площади, основной транспортной развилки города, развернулась сцена жестокой картины со скрытым подтекстом. Театральность, с которой красовалась выставленная туша, пугала куда больше чем сама картина. Сооруженный пьедестал, возносивший свинью к небу, был усыпан золотыми листьями, будто слитками золота. Особое внимание привлекала голова хряка, склонившаяся в напущенной покорности, коронованная терновым венком и кинжалом с рельефной рукоятью, на которой изображалось распятие Иисуса. Пасть с огромными пятнадцатисантиметровыми клыками, острыми как бритва, вмещала в себя половые органы вепря. У многих народов мира бытует мнение, что только убийство дикого кабана делает мужчину настоящим охотником. По невероятным размерам этой особи было крайне сложно судить о силе, физической мощи и храбрости ее палача. Одно было точно ясно, что убийца или группа людей, совершивших это, были не новичками. Крайне продуманная работа наталкивала на мысль четко контролируемого и выверенного процесса с хладнокровными действиями, несущими определенный замысел и точно достигающими поставленной цели. Огромное количество полицейских и толпа собравшихся зевак перекрыли площадь, а не совсем успешно справляющиеся регулировщики дорожного движения, усиливали затор на дороге. Труп животного продолжал возвышаться на своем постаменте до прибытия судмедэксперта. По распоряжению начальника полиции города данный инцидент рассматривался не по линии хулиганства и нарушения административного порядка, а убийство с отягощающими обстоятельствами и глумлением над телом. Животное предполагалось обследовать и изучить согласно всем нормативам и протоколам открытого уголовного кодекса. Побуждением к принятию столь неординарного решения, послужил ранний звонок самого мистера Верджера с заявлением о пропаже его редкостного селекционного экземпляра хряка, столь ценного, что за его находку и возвращение невредимым был предложен весьма внушительный гонорар. В имеющейся ситуации условия получения гонорара изменились только на поимку виновника умерщвленной свиньи.