Ремесло Выживания

      Рейд по университету прошел без особых проблем. Несколько раз нам встречались закрытые двери, за которыми могли находиться живые люди, но они были нам не по пути и мы, молчаливым соглашением, решили не проверять их. Лично мне своих проблем хватает, а девушки «хотят жить». Всё необходимое мы собрали достаточно быстро, почти везде был беспорядок, но люди скорее бежали отсюда, а не пытались вынести всё хоть сколько-нибудь ценное.       В больнице же живые были, куча медперсонала носилась по коридорам, а люди в гражданской одежде сидели прямо в коридоре.       — У нас здесь раненый! — Крикнул молодой парень во врачебном халате, заметив нас. После этого врач поспешил дальше по своим делам, а к нам подбежала одна из медсестёр.       — Что вы делаете здесь? Приемный покой на первом этаже, травмпункт на втором. — Затараторила совсем молоденькая девушка.       — Мы попали сюда через пожарный выход из университетского здания. — Мои слова вызвали целую волну обсуждения среди персонала больницы и гражданских, которое закончилось тем, что десяток мужиков, разделившись на несколько групп, отправились баррикадировать пожарные выходы.       — Больной, что у вас? — Подошла ко мне та же медсестра.       — Сквозное пулевое, нарвались на бандитов в паре кварталов отсюда, пуля малого калибра, раздробление плечевой кости, серьезная кровопотеря. — Перечислил я, вызвав кучи вскриков, ахов и вздохов. Меня тут же подхватили под здоровую руку, проводили к стулу, с которого согнали пожилого мужчину и начали осматривать ранение. Честно говоря, я даже немного растерялся от такого приема.       — Когда накладывался жгут? — Снимая с моей руки перевязочный материал и осматривая рану.       — Больше получаса назад. — Я сверился с Системными часами.       — Его следует сменить, на улице еще достаточно прохладно. — Нахмурилась она.       — У вас есть специалисты способные мне помочь? — Пока она осматривала и ощупывала мою руку, я решил сразу расставить все точки над ё.       — Я сожалею, но наш хирург-травматолог, занимается только диагностикой и травмами, не требующими хирургического вмешательства. — Она старалась не смотреть мне в глаза, аккуратно пытаясь с одной стороны разогнать кровь по руке, а с другой остановить кровотечение из раны.       — Понятно. — Я кивнул головой, с некоторым неудовольствием отмечая, что своей возней она повредила рисунок печати Оку­нину­си. Вообще эта толпа людей меня не слабо раздражала и мешалась. — Тогда я попробую помочь себе сам, вы сможете выделить мне стоматологический кабинет под операционную, и доступ в лабораторию? Еще мне потребуется пол-литра физраствора или Декс­трана, но это необязательно, хотя и хотелось бы.       — А… операционная? — Она растерянно хлопала глазами. — Я не могу принимать такие решения, вам надо к главврачу.       — У меня не так много времени. Могу я встретиться с этим человеком? — Я конечно понимаю, что эта девица в растерянности и не знает что делать, но я тут, вообще то, кровью истекаю.       — Да-да, конечно. — Она быстро затрясла головой и затянула на моей руке новый жгут, тут же принялась накладывать тугую повязку, на что я не выдержал и зашипел. — Ой, простите! Я впервые сталкиваюсь с пулевыми ранениями и не знаю что делать!       — Бог с ним, с ранением, у меня сложный перелом, кто его бинтует? — Эта… не буду даже думать кто, извиняясь отпрянула от меня и поклонилась, так что мне пришлось самому ослаблять уже наложенные бинты.       — Простите еще раз. — Она снова поклонилась.       — Проехали, мне нужен главврач, и срочно. — Она тут же стартанула с места, а я обратился к своим попутчицам. — Странная у неё реакция, я что такой страшный?       — Ты все это время сверлил её недовольным и тяжелым, взглядом, это и для обычного человека очень неприятно, а тут еще и врач. — Покачала головой Кёко.       — Не врач, а медсестра, и какое это имеет значение? — Даже обладая памятью Такаши, я несколько потерялся от подобного заявления.       — Не важно, врач или медсестра, к персоналу больницы принято обращаться очень почтительно, это люди которые могут спасти твою жизнь. — Строго выговаривала мне учительница. — А ты повел себя как типичный хулиган и бандит, вот она и заробела.       — Как по мне, так она не робела, она боялась до дрожи в коленках. — Заметил я, закончив приклеивать к руке то уродство, что в прошлый раз наложила мне Марикава, после чего встал с места и пригласил сесть обратно на стул старичка, которого согнала эта странная медсестра.       — Может она подумала, что ты сам врач, раз собрался делать себе операцию, вот и заробела перед старшим коллегой по цеху? — Предположила Саэко. Я не успел ей ответить, так как к нам широким и уверенным шагом подошел мужчина и поинтересовался.       — Так-так, это ты у нас бандит с простреленной рукой, который шипит змеёй на бедных сестричек? — С чуть усталой улыбкой спросил меня он, вот только глаза с легким прищуром смотрели серьезно и цепко.       — Я бы с удовольствием осыпал её комплиментами, даже пригласил на совместное любование звездами, но я, как бы, истекаю кровью. — Я кивнул ему головой. — Комуро Такаши, мне нужна лаборатория, и место под операционную.       — Асада Рютаро. — Он тоже кивнул, как равному, а не потребовал поклониться как это принято у японцев при знакомстве младшего со старшим. — Мне сказали, что ты так же просил физраствор или Декстран.       — Верно, это существенно облегчило бы мне работу. — Я не был настроен на пустую беседу. — Док, у меня мало времени и нам следует поспешить.       — Хорошо. — Он кивнул и отошел в сторону, указав рукой дальше по коридору. — Начнем с лаборатории?       Лаборатория располагалась на Пятом этаже и до неё пришлось пройтись. Тут же в лаборатории мне предоставили два пакета по четыреста грамм физраствора. К ним я попросил стойку для капельницы, чем сильно удивил Асадо.       — Я думал, что ты собираешься развести некоторые лекарства, а ты оказывается хочешь использовать его как кровезаменитель. — Он покачал головой. — Не думал о переливании крови от человека к человеку?       — У меня первая группа крови. — Я покачал головой, попутно восстановив маркером Исцеляющую печать.       Врачу не нужно было объяснять, что это значит, а я невольно погрузился в память Такаши. О своей группе крови он узнал в шесть лет. Тогда врач-педиатр объяснила ему, что люди с первой группой крови являются универсальным донором, их кровь подходит всем, но сами они могут принять только первую группу. Вторая и третья группы не переносят друг-друга, им можно перелить либо свою группу, либо первую. А четвертая группа является универсальным реципиентом и им подходит любая группа. Там конечно есть и другие особенности, но тогда никто не стал объяснять лишнее ребенку.       Несмотря на то, что официально донорство разрешено только с восемнадцати лет, год назад для Такаши сделали исключение, как для носителя редкой группы крови. У него даже благодарственное письмо дома лежит от человека, которому его кровь спасла жизнь. Вот только сейчас это значит, что я имею все шансы не найти донора.       — Понятно. — Врач кивнул, отобрал у меня катетер и, протерев руку спиртом, сам ввел иглу в вену и настроил капельницу. — Что ты собираешься делать?       — Готовить лекарства и проводить себе операцию. — Эти расспросы меня уже напрягают. — Послушайте, Асадо-сан, вам что нечем заняться, что вы со мной носитесь, а как же больные?       — А ты, значит, здоровый?! — Если он и обиделся на мои слова, то вида не подал, а наоборот хохотнул. — Больных у нас и не прибавилось, большая часть народа в коридорах, это здоровые люди, которые тут прячутся, пока правительство всякую шушеру с улиц не сгонит. В остальном мы действуем согласно штатному расписанию. Они потому и толпятся в коридоре, что в палаты к больным их никто не пускает.       — И главврачу нечем заняться? — Предпринял я еще одну попытку его спровадить.       — Такаши, прекращай обезьянничать. — Он начал говорить серьезно. — Я не знаю, что ты принял по пути сюда, раз не воешь от боли, но операция самому себе, это даже не фантастика, это идиотизм. И дело не только в боли. Как ты собираешься заглянуть в рану? Согнёшься над ней?       Все то время, пока он говорил, я смешивал препараты и реагенты в самой большой колбе, которую нашел у них. Времени было мало, поэтому препирательства продолжались не отходя от основного дела.       — Ты ведь понимаешь, что я пытаюсь от тебя избавиться не из природной вредности? — Так и не придумав красивого намека, я решил действовать в лоб.       — А тебе есть что скрывать?       Ответ был очевиден, а потому я не стал его озвучивать. Основа будущего геля была готова, теперь нужно в правильной последовательности добавить все мази и настойки.       Помню как удивительна для меня была алхимия. Из одного и того же набора реагентов можно было получить совершенно разные готовые продукты, и, чем сложнее будет набор, тем больше вариантов на выходе. Катализаторы и Ингибиторы, в этом есть что-то невероятно завораживающее, видеть как из многих, разных веществ, постепенно получается одно с нужными тебе свойствами. Я начинаю понимать Северуса Снейпа, говорившего о красоте медленно кипящего котла. Если знать, что происходит сейчас на столе, разбираться в процессе, то чувство эйфории и триумфа поднимается из глубин сердца и полностью заполняя разум.       От процесса меня отвлек вопрос Асадо:       — И как, получается? — В этот момент мое родство с профессором зельеварения достигло нового уровня, ибо я познал не только всю прелесть процесса, но и раздражение на тех, кто прелести не понимает и от процесса отвлекает.       — Послушай, давай на чистоту? — Повернулся я к нему, отставив колбу в сторону, состав должен остыть и загустеть. — То что я собираюсь сделать нигде не запатентовано и если информация об этом препарате всплывёт хоть где-нибудь, у меня будут большие проблемы.       — Средство эффективное? — Подобрался врач.       — Более чем. — Кивнув, я достал еще одну колбу. Теперь мне нужен состав для быстрого, в идеале мгновенного, застывания геля.       — А почему не запатентовать это лекарство? Это могло бы спасти множество жизней. — Подала голос стоящая около двери Хаяси.       — Производство лекарств, их распространение по стране и продажа гражданам это огромные деньги. Только в нашей стране живет порядка ста двадцати восьми миллионов человек, это десятки, а то и сотни, миллионов оборота ежедневно. В такой бизнес нельзя залезть со стороны. — Закончив со вторым составом, я повернулся на выход, окинув взглядом Кёко и стоящую рядом с ней Саэко. — Конечно есть некоторый шанс, что прямо в патентном бюро мне сделают «предложение от которого невозможно отказаться» и предложат поработать на большого и богатого дядю, но с куда большей вероятностью на выходе из бюро меня собьет машина, а патент оформят на «правильного» человека.       — Коррупция неотъемлемая часть современного мира. — Кивнул Рютаро.       — Мир изменился, деньги больше не в цене. — Заметила Саэко, придерживая дверь, чтобы мне было удобно выйти вместе со стойкой для капельницы.       — Угу, вот только я бы многое отдал, чтобы мир вернулся к тому состоянию, что было еще с утра. — Хмыкнув я отправился вслед за Асадо.       — О чем вы? — Напрягся врач.       — Эта хрень, что тво­рит­ся у нас, про­ис­хо­дит по все­му ми­ру. Где-то вво­дят вой­ска, где-то все­об­щие бес­по­ряд­ки, а у нас по­ка ни­чего не по­нят­но. Центральные районы перекрыты, как и выезды из города, сообщение между районами ограничено, по крайней мере, на мостах. В городе обьявили карантин, мобилизовали полицию, силы самообороны и береговую охрану, но пока ничего не предпринимают. — Войдя в лифт, я оперся спиной о стену, организм показывал первые признаки кислородного голодания. — Асадо, если не найдешь донора, быть может у вас найдется средство от малокровия? Мне нужна инъекция гемоглобина, иначе я не переживу операцию, даже если она пройдет удачно.       — Сейчас распоряжусь. — Он кивнул. — И я еще раз настаиваю, что ты не сможешь в таком состоянии даже шнурки нормально завязать, а ты собираешься оперировать.       — Мне уже все равно. — Я тяжело дышал, и мне, по большому счету, действительно уже без разницы кто будет проводить операцию, если на ранних этапах Система нивелировала почти все негативные эффекты, то сейчас я достиг критической точки и мне становилось все хуже, так что если я в ближайшее время не начну восстанавливать свое здоровье, то просто умру.       В кабинет стоматологии меня почти внесли, если поначалу я еще пытался опираться на стойку с капельницей, то вскоре Асадо, отдав несколько распоряжений, отобрал её у меня и, доверив перенос стойки Саэко, сам поднырнул под здоровую руку и довел меня до самого кресла. Дальнейшее я помню урывками.       Как настраивали кресло, чтобы расположить меня наиболее удобным способом, но при этом так, чтобы рука была поднята как можно выше. Я еще успел разобрать объяснение врача, что так они уменьшат прилив крови в раненую конечность. Уже гаснущим сознанием, я успел уловить как с меня срезают футболку, а дальше уже не помню, может и не сразу потерял сознание, но адекватно мыслить уже точно не мог.       В себя я пришел, если верить Системным часам, ранним утром следующего дня. Я все так же лежал в стоматологическом кресле, разложенном на манер шезлонга, по пояс голый, правая рука была перебинтована. Первым делом я выудил из инвентаря зеркало и проверил статус. Так, легкое малокровие, которое уже к вечеру пройдет, кость собрана и зафиксирована застывшим гелем, да и само ранение обильно намазано им изнутри и снаружи. При регулярном питании, я сниму со своей руки все негативные эффекты за две, две с половиной, недели. В целом состояние здоровья удовлетворительное.       Чуть поелозив в кресле, я встал. Косыночную повязку с меня сняли, и непонятно куда дели, так что рука просто висела вдоль тела. В кабинете помимо меня были так же Саэко, спящая в кресле, и Кёко, растянувшаяся на кушетке. Первым делом я подошел к Бусудзиме и легонько потряс за плечо. Выспаться сидя ей явно не удалось, так как даже открыв глаза, она слабо соображала. На мой кивок в сторону только что освобожденного мной места, девушка, что-то сонно буркнув встала, и пошатываясь, дошла до «операционного стола» где и улеглась.       Наблюдая за ней, мне оставалась только покачать головой и затем выйти из кабинета. На первом этаже было пустынно, только несколько человек спали на стоящих вдоль стен скамейках, да пара мужчин сидела за стойкой регистрации, судя по всему, исполняя роль охранников. Когда они меня заметили, то один из них поднялся и обратился ко мне:       — Асадо-сенсей просил передать, чтобы вы никуда не уходили и не беспокоили руку, а также, чтобы мы позвали его, когда вы очнетесь.       — Хорошо, я буду в конце коридора у окна. — Кивнув ему, я неспеша двинулся в указанном направлении. По ходу я призвал из инвентаря телефон и набрал номер матери. Вызов прошел, десяток секунд я слушал гудки, пока в трубке не раздался ставший таким родным голос:       — Да?       — Мама, с тобой все хорошо? Это Такаши.       — Такаши?! Ох… я в порядке. Ты как, где ты сейчас, и что произошло?! — От чувств Хана заговорила так громко, что мне пришлось отнести трубку подальше от уха.       — Со мной тоже все в пределах нормы, я сейчас около метро Одзи Кимия. Мосты перекрыты полицией и силами самообороны, но я постараюсь сегодня добраться до дома. Ты сейчас где? — От её слов на душе стало немного легче. Пусть особенности Системы сглаживают эмоциональные пики, в целом напряжение никуда не исчезает.       — Пожалуйста, не рискуй. — Сбилась она на строгий тон, но тут же смягчилась. — Кирико помогла мне выбраться из школы, мы сейчас в доме у нашей соседки Касуми-сан, помнишь её дом? Он выходит не на главную дорогу в проулок, вот мы у неё и собрались и проулок с двух сторон забаррикадировали.       — Много вас там? — Если там только мама, Кирико и тетка Касуми, то это если и не идеальный вариант, то около того.       — Человек семь, мы трое, и еще две женатые пары. — Тут же опустила меня с небес на землю Хана.       — Эти четверо… достаточно надежны, чтобы с ними под одной крышей находиться? — Не сразу нашелся я со словами.       — Эм… ну… — Как-то очень не хорошо замялась мама. — Вроде нормальные.       — Понятно, я приду так быстро как только смогу. — Я вздохнул, и чуть размял шею. — Ты тревожные рюкзаки из дома забрала?       — Да, оба, и твой и мой. — В трубке раздался тихий вздох и какой-то шёпот. — Такаши… скажи, что с Рей?       — Когда я видел её в последний раз была жива-здорова, в составе довольно большой группы, они двигались в Сирои через наш дом. Обстоятельства сложились так, — Я покосился на перебинтованную руку и решил не информировать мать о своем ранении раньше времени, — что мне пришлось задержаться и я отстал от них, но сейчас все в порядке.       — Такаши, пожалуйста, не держи зла на Рей, и прежде чем идти к нам, найди её. — Она волновалась. — Это просьба, не только Кирико, но и моя, пожалуйста позаботься о Рей.       — Хорошо. — Я вздохнул. — Я обещаю, что найду её и лично приведу к вам. До скорой встречи, мам.       — Я буду ждать.       Обычно, она первой нажимала отбой, но сейчас, попрощавшись мы еще секунд пять слушали дыхание друг друга, пока я не скинул звонок. Ну что же, раз обе женщины, воспитавшие Такаши просят меня об этом, как я могу отказать? Даже интересно как Бусудзима и Хаяси на это отреагируют? Да и сам я после всех этих раз­го­воров о «прогнали бы», да «они тебя бросили» не очень-то хочу пересекаться со старой компанией. Вот умом понимаю, что сам себя накручиваю, и поступить по другому в данной ситуации ни они, ни я не могли, но действительно «осадок остался».       — Ты прямо человек из стали. Не многие могут после серьезной кровопотери так быстро встать на ноги, а уж если учесть операцию «на живую» то это настоящее чудо. — Он покачал головой.       — Как все прошло? — Я облокотился на подоконник, разглядывая город.       — Ты, судя по всему, держался… как ты сказал, на «природной вредности»? — Асадо хмыкнул и раскрыв окно достал из кармана штанов пачку сигарет. — Вот только запасы этого, без сомнений важного для жизни, ресурса не бесконечны. Я так думаю, что уже на подходе к кабинету ты ничего не соображал. — Это было не совсем верно, но сознание мое тогда было настолько затуманено, что я вполне мог и упустить чего-нибудь. — Но даже так, сознание не потерял и периодически бубнил мне под руку.       — Да-да, прошу прощения. — Я хмыкнул на немудреную шутку.       — В общем-то, сквозь бред ты сказал, что если первое приготовленное тобой средство смешать со вторым, то оно довольно быстро загустеет и засохнет. Вот только ты как-то не учел, что оба состава все еще были слишком горячими, особенно если лить их на голое мясо. — Закурив, он выдохнул дым в окно. — В любом случае, у меня было чем заняться, пока они остывали. Мы сделали тебе разрез вдоль бицепса, чтобы извлечь осколки кости, остатки оболочки пули, частицы одежды и весь тот мусор, который ты успел туда насобирать.       — У вас же нет операционной, а значит и профильных врачей и инструментов быть не должно. — Слушать о том, что меня резали и вынимали из моей руки, пусть инородные, но все же кусочки, было как-то странно.       — Да брось, что мы, лягушек не препарировали, что ли? — Махнул он рукой, а я поперхнулся, пытаясь сдержать смех.       — Да уж, спасибо, приласкал. — Откашлялся и покачал головой. — Только давай серьезно, а то больно смеяться.       — Да-да, прости. В общем-то, я сам, прежде чем занять свою должность, практиковал как кардиохирург, и скальпель в руках держать умею, да и не все студенты умерли или разбежались, так что у меня на подхвате была пара малоопытных, но толковых парней. Инструменты же предоставил ты, твои девушки сказали, что вы успели слегка обобрать университет. Так что, прости еще раз, но хирургический набор я оставлю себе, мало ли что.       — Не вопрос. — Я хотел пожать плечами, но вовремя вспомнил о руке, поэтому просто кивнул. — Что было дальше?       — Дальше? Дальше мне чуть не проломили голову. — Он хмыкнул. — Ты уж извини, но я не очень-то поверил в чудодейственное средство изобретенное школьником, и хотел руку тебе ампутировать. Благо бормашина стоматолога была под рукой, обточил бы острый край плечевой кости, обрезал лишнее, да зашить по учебнику. Вот только один из моих помощников когда выходил за тем самым учебником, рассказал о моём намерении твоим попутчицам, и Бусудзима-сан ворвалась в кабинет с бокеном наизготовку и принудила действовать меня по твоему сценарию.       — Вот как? — Перспектива остаться без руки, не радовала совершенно. — Надо будет сказать ей спасибо.       — Да… — Он вздохнул, и неловко потер шею рукой. — В общем-то под её неусыпным контролем я вспоминал юность, и всю свою коллекцию склеенных Гандамов, собирая твою кость по частям. Тут, кстати, вскрылась вторая проблема, как наносить второй состав?       — Хм. — А ведь действительно, я этого не предусмотрел. Можно было бы конечно просто вылить его на рану, ничего токсичного там нет, но тогда состав кончился бы очень быстро. — И что вы придумали?       — Да не придумывали ничего, просто одолжили у одной из медсестер флакон с духами, перелили парфюм, промыли его и залили туда твое средство. — Он достал переносную пепельницу и тщательно затушив окурок, вложил его туда. — Мы кстати не стали накладывать швы, хотели, но ты в бреду говорил, что гель все закроет, а Бусудзима, не позволила нам поступить по своему.       — Да, прости за неё, но я ей задолжал уже дважды.       — Да… — Повторил он за мной. — Поистине волшебное средство. Знаешь, я очень зол на тебя, что ты не обнародовал лекарство, ведь оно могло спасти тысячи, если не миллионы жизней. Средство, которое одновременно питает и обеззараживает, скрепляет и заживляет, настоящее волшебство.       — Я уже объяснил свою позицию в этом вопросе.       — Да и поэтому, я хоть и зол на тебя, но куда больше я ненавижу систему, которая подтолкнула тебя к подобному. — Он внимательно посмотрел на меня. — Я бы посоветовал тебе лечь в стационар.       — Нет, более того, мне надо спешить.       — Хм… Я почему-то так и думал. — Док кивнул головой, я ответил тем же. — Тогда удачи в пути.       — Что насчёт вас, останетесь здесь? — После того как Асадо закрыл окно, мы двинулись с ним обратно к стойке регистрации.       — А куда я денусь? Здесь только лежачих больных больше полусотни, еще под триста человек хоть и могут ходить, но здоровье их ниже среднего. Плюс те кто прячется здесь от бандитов и тварей, этих пока никто не считал. На кого я все брошу? — Он покачал головой.       — Понятно. — Взвесив все за и против я предложил. — Раз уж я все равно пойду наружу, то мог бы оставить у вас скажем три четверти наших запасов продовольствия. Не дар Инари конечно, но хоть что-то. А мы пополним свои запасы в одном из магазинов, что будут у нас на пути.       — Думаешь стоит? У вас просто физически не может быть очень много, а у меня только больных на учете триста сорок один человек, плюс персонал, плюс прочие, а вот ты ранен, и не дай боги на еще одну шайку нарвёшься.       — Как знаете, я просто хочу выразить благодарность за помощь. — Дойдя до регистрации, я остановился, он тоже и повернувшись ко мне, некоторое время молча разглядывал меня, поджав губы.       — Если правда хочешь помочь, то приготовь еще этого состава, мало ли что случится, это средство может сильно нас выручить. — Теперь настала моя очередь молча разглядывать его, но я все же решился.       — Я напишу формулу. В конце концов, в текущей ситуации концов не найти, да и неизвестно, во что все в итоге выльется, так что в случае чего, вы рискуете своей головой, а меня еще найти надо будет. — Подойдя к стойке я попросил лист бумаги и ручку. — Это не чистая формула, а готовый рецепт, что в какой последовательности добавлять, и какие действия совершать, проблем с приготовлением быть не должно.       — Спасибо тебе, Такаши. — Говоря это, человек, спасший мне жизнь, глубоко поклонился.       — Вам спасибо доктор, я буду в кабинете, где меня препарировали, подожду пока девушки проснутся.