Предательница

Тяжело переступив порог маленькой комнаты, Юичиро устало завалился на незаправленную кровать, отключая все свои мысли. Всё тело болело так, будто по нему проехался как минимум асфальтоукладчик. Этим асфальтоукладчиком оказалась Шиноа Хиираги. Зря он пошутил над её ростом. Очень зря. Парень испустил очередной тихий стон, зарываясь лицом в подушку. Что ж, сержант Хиираги действительно опасна в бою, вампирам с ней точно не стоит связываться. Хакуя усмехнулся, представив, что будет с вампирами, если те тоже рискнут пошутить над её ростом. Была бы неплохая стратегия, но, увы, у кровососов были мозги, и те не рисковали оценивать бойцов по внешним качествам. Однажды Юи ей это припомнит. Обязательно припомнит, только немного полежит... Раздался тихий звук шагов, и через несколько секунд в комнату осторожно вошёл Мика. С сочувствием взглянув на своего брата, белокурый покачал головой. - Вот ты мне скажи, - тяжело вздохнул вампир. - Тебя жизнь хоть чему-нибудь учит? Ответом ему послужил протяжный стон. Красноглазый решил охарактеризовать это как "да". - А я вот так не думаю. Что в детстве, что сейчас остаёшься таким же придурком... *** Свет закатного солнца слегка пробивался сквозь плохо закрытые шторы непонятного цвета, освещая две мужские фигуры. Мика сидел на своей кровати, уйдя глубоко в себя. События последних недель требовали тщательного осмысления, чем белокурый и решил заняться. Парень взглянул на спящего Юи. Наконец-то его непутёвый братец был снова рядом с ним, наполняя его существование яркими красками. Именно существование, не жизнь. Теперь Микаэла навечно останется шестнадцатилетним юношей, зависящим от человеческой крови. Кровь. Жажда полыхнула с новой силой, обжигая горло раскалённым огнём. Клыки болезненно заныли, напоминая о том, что он не пил уже несколько дней. Красноглазый закрыл глаза и отвернулся к стене. Он ненавидел себя. Особенно в такие моменты. Ненавидел тот факт, что ему приходится пить кровь дорогих ему людей. Поскольку Юи не мог постоянно делиться с ним кровью, Шиноа предложила, что пусть каждый, ну или те, кто хочет, по очереди будут "поить" Мику. Обычно это были Юи, Йоичи или сама Шиноа. Хакуя был бы не против делиться с братом хоть каждый день, но это было опасно для него самого. Каждый раз, когда он прокусывал их кожу, друзья улыбались, но вампир отлично знал, что под этой улыбкой скрывается боль. Знал на собственном опыте, ведь всего несколько лет назад и сам был "завтраком" красноглазых. Мика чувствовал, как тела ребят инстинктивно дёргаются, как они морщатся, как... Как им было больно. Но друзья продолжали улыбаться. Ведь они были семьёй. А члены семьи должны помогать друг другу. И всё же он причинял им боль, особенно Юичиро. Ведь тот чаще всего становится "донором". Хакуя говорил, что обязательно найдёт способ сделать его снова человеком, на что Микаэла лишь грустно улыбался. Это было невозможно, но вампир не противился обещаниям черноволосого, чтобы не расстраивать того ещё больше. Ведь в обращении Мики Юи винил себя. Белокурый пытался прекратить этот поток самобичевания, но всё было бесполезно. Каждый раз, когда Хакуя смотрел на заострённые клыки или налитые кровью глаза юноши, в его взгляде отчётливо читалось лишь одно. Вина. Это всё было из-за него. Если бы он тогда не ушёл, если бы не бросил его... То они были бы оба мертвы. Или бы оба стали вампирами. И Юи, и Мика это отчётливо понимали, но чувство вины никуда не делось. Вампир тоже винил себя. Если бы он не придумал тогда тот дурацкий план побега, то сейчас их семья была бы жива. И сам Микаэла тоже бы остался человеком, а Юи не винил бы себя несколько лет в смерти брата и их семьи... Как же всё сложно. Жажда снова жестко царапнула горло, заставив парня зажмурить глаза. Парень попытался отвлечься, но в этот момент его обострившийся слух уловил стук сердца Юи. Тут-тук-тук. Белокурый буквально чувствовал, как спасительная жидкость течёт по венам друга. Такая сладкая и горячая, так хорошо утоляющая пожар в горле, даря облегчение... Как же невыносимо хочется пить... Сзади послышалась возня, Юи приподнялся на локтях и провёл рукой по лицу, хмурясь. - Сколько я проспал? - хрипло спросил он, зевая после сна. - Вот, чёрт, Кимизуки опять издеваться будет... Вампир хотел было ответить, но жажда взяла своё. Боль сдавила всё тело, эпицентром застряв во рту, выжигая всё на своём пути. Ему хотелось закричать, но парень не мог открыть рта, прекрасно понимая, чем это может обернуться для Юи. Мысли смешались во что-то непонятное, образуя единую кашу обрывков мыслей и образов. Мика сжал челюсти, прикладывая руки к лицу. Из глаз потекли невольные слёзы. Белокурый старался почти не дышать. Комната насквозь пропахла запахом его брата. Запахом крови. Стук сердца сводил с ума, отдаваясь в мозгу. Как же больно... Юи тут же понял, что дело плохо и пересел на кровать брата. Юноша осторожно взлохматил светлые волосы, обращая внимания вампира на себя. Лучшие друзья встретились взглядами, и черноволосый, чуть улыбнувшись, одобряюще кивнул. - Слышь, комар-переросток, пей уже, а. Хуже ведь будет. Мика виновато опустил взгляд. Ему снова придется пить кровь брата. Причинять боль тому, кто готов ради тебя на всё. Отвратительно. - Мне очень жаль, - и с этими словами красноглазый схватил руку Юи, припадая губами к синеющей венке. Клыки прокусили нежную кожу, даря спасительную кровь. Белокурый жадно пил красную жидкость, чувствуя, как мучительная жажда постепенно утихает. Тепло от горячей крови приятно растеклось по всему телу, даря умиротворение и долгожданный покой. Блаженство. Но в этот раз всё было немного по-другому. Сегодня она была особенно сладкой, полной чего-то нового, яркого и невероятного. Вампир сделал глубокий вдох, впуская в лёгкие приятный запах. Так-так-так, братец, что ты скрываешь? Огонь в горле стих окончательно, сделав напоследок несколько глотков, Мика отстранился и облегчённо опустился на подушку, закрывая глаза от удовольствия и улыбаясь. Парень провёл языком по своим губам, слизывая остатки красной жидкости, снова отмечая изменение вкуса. Вампир усмехнулся. До него дошло. Хакуя достал из кармана бинт и принялся перевязывать всё ещё кровоточащую рану. Раньше Микаэла бы принялся, как обычно извиняться, но недавно Юи пригрозил, что вмажет ему, если тот снова начнёт просить прощения. Черноволосый чертыхнулся. Одной рукой перевязывать рану было не слишком-то удобно. - Давай помогу, - предложил парень, на что друг лишь кивнул. Красноглазый принялся перевязывать место укуса и вдруг весело посмотрел в зеленые глаза друга. - Ну, и кто она? Юи недоуменно приподнял левую бровь, в недоумении уставившись на белокурого. - В каком смысле? Мика фыркнул. Братец, как обычно, тупил. - Девушка, которая тебе нравится. - Да никто мне не нравится! Совсем сдурел?! Вампир сощурил глаза и ухмыльнулся. - Неужели? Щёки Юичиро залила предательская краска, выдавая того с головой. Забавно, ведь это была тоже кровь. И минутой назад его предала тоже она. Завязав последний узелок, Мика снова откинулся на подушку, продолжая улыбаться. - Шиноа? - Заткнись, - буркнул тот в ответ. - Значит, угадал. Воцарилось молчание, но Юи надолго не хватило. - И вообще, откуда ты узнал?! Микаэла тяжело вздохнул. - Твоя же кровь и выдала тебя, у вас что, в школе биологию совсем не преподают? А, хотя... В следующую секунду в парня полетела ещё одна подушка, которую тот ловко поймал, слушая ворчание друга, проклинавшего "красноглазых комаров", и вообще это не его дело. Тот лишь улыбнулся. Впервые за долгое время белокурый чувствовал себя по-настоящему счастливым. Пусть ненадолго, но Мика был счастлив. Со всеми проблемами они обязательно разберутся, но позже. А сейчас... Но додумать эту мысль ему не дали, отправляя в полёт уже вещи потяжелее, от которых пришлось срочно уклоняться. Возможно, жизнь была не такой уж и плохой. Юи был снова рядом, и сейчас у них была новая семья. Они обязательно со всем разберутся, но сейчас ему ведь можно побыть немного счастливым, не так ли?