Не худший вариант

Роше смотрел на свинью. Свинья с подозрением смотрела на Роше. Хрюшка была тощая и очень грязная. Вернон перегнулся через хлипкую ограду, и его вырвало. Выражая крайнее возмущение, свинья хрюкнула, развернулась к нему задом и отправилась к другому краю загона, где ее ждали кормушка и корыто с водой. Роше облизнул пересохшие губы. Пить хотелось смертельно. Он огляделся, соображая, где находится. Вдоль холма в беспорядке ютились сараи и хаты разной степени скособоченности. У ближайшего крыльца на солнцепеке сидела древнего вида бабка, и, как показалось Вернону, наблюдала за ним единственным зрячим глазом. Предместья. Какого гуля он забыл в предместьях? Его мужества хватило, чтобы нетвердым шагом добраться до Вызимы, а там и до трактира было рукой подать. «Под кудлатым мишкой», ясное дело. Туда пускали в любом виде, к тому же в «Новом Наракорте» он задолжал уже столько, что являться было стыдно. Лина, молоденькая официантка, схватила его за локоть и увела за стол у дальней стены. — Ну и разит от тебя, — сообщила девушка без тени осуждения. — Пива? — Воды, — буркнул Роше. Язык еле шевелился во рту. — Пива проще найти будет, — она смахнула крошки краем передника и растворилась в шумном гуле трактира. Вернон уж было решил, что она ему померещилась, но Лина вернулась с половиной кувшина воды, куском сыра и краюхой хлеба. — Ешь скорей, пока дядя в погреб спустился. Он опрокинул в себя кувшин, расправился с сыром в мгновение ока, хлеб засунул в карман. Мир вокруг понемногу обретал очертания, пусть и не самые приятные — рядом, почесывая животы, пара краснолюдов резались в кости. Лина снова куда-то ускользнула. За что она была добра к нему, Вернон так и не понял, и принимал, как данность. Если из всех древних богов ему является только похмельный ангел, это отнюдь не худший вариант. В зале тем временем нарисовался грузный трактирщик. Роше непринужденно двинулся к выходу, стараясь максимально слиться с окружающим пейзажем. День в общем и целом выдался неплохой. Заскочив в свои владения над «Горячими бедрами», он немного привел себя в порядок. До вечера удалось найти работенку — он сговорился с торговцем, которому требовалось сопровождение на пути в Новиград. Роше знал пару парней, которых можно было захватить с собой, и один как раз оказался совершенно свободен. Полученный задаток позволил ему прийти вечером в «Мишку» и поужинать по-человечески. Таким образом, Вернон пребывал в несвойственном ему прекрасном расположении духа — стоило заподозрить, что это не к добру. Где-то в восьмом часу вечера в трактир ввалились двое в плащах и неприметных кожаных доспехах — Роше, потягивая пиво, поначалу совсем не обратил на них внимания. Пока не услышал возглас Лины. Один из них, что был помоложе, с черными волосами, держал ее за руку, девушка пыталась вывернуться, что-то говоря ему. — Да ладно тебе, не обижу. И деньгами не обижу. Куколка! Ей наконец удалось освободиться. Они расхохотались и проводили взглядом её тонкую фигурку. Роше зло сощурился, отметив, что вышибала в углу тоже смотрел на них. Вояки принялись за напитки — похоже, что-то праздновали. До Роше долетали только обрывки разговора — что-то про остроухих — охотники на эльфов, что ли? Когда Лина вернулась с двумя тарелками, черноволосый снова поймал её. — Иди сюда, крошка, — он пытался усадить её рядом с собой. Вышибала широким шагом двинулся к ним. — Бордель, милсдари, через двор. Оставьте даму в покое или валите. — А мы твоего мнения не спрашивали, — нехорошо улыбнувшись, второй, с бесцветным лицом и такими же мышиного цвета волосами, обернулся и быстрым ударом врезал ему по челюсти. Вышибала, хоть и был здоровый мужик, покачнулся и с грохотом свалился на спину. Не дав ему подняться, мышиный добавил ему сапогом. Роше увидел меч у того на поясе — и хорошие, дорогие доспехи. Мышиный снова сел на лавку, обведя взглядом помещение. Все уткнулись в тарелки — неприятностей на свою рожу не искал никто. Черноволосый уже откровенно лапал Лину, та притихла, понимая, что от сопротивления будет только хуже. Трактирщик доблестно скрылся из виду. Роше смотрел на свою кружку — деревянную, перехваченную железным обручем. Взвесил в руке, глотнул пива ещё раз. И поднявшись на ноги, отправил её прямо в черную макушку. От удара по затылку тот смешно вскинул руки и упал на стол лицом вниз, Лина молниеносно подскочила и убежала. Мышиный встал. — Ах ты падла! Смелый нашёлся, да? Даже не представляешь, на кого нарвался! — Да мне насрать, — отозвался Роше, обходя длинный стол с кметами, чтобы сохранять дистанцию, — все вы, скоты, одинаковые. Он уже догадался, что имеет дело с профессионалом — по его удару, по тому, как он двигался. Но теперь заметил и кое-что другое — подозрительный блеск в глазах и красноту на веках своего противника — фисштехом закинулся, не иначе. Значит, кажется себе ещё круче. Столы кончились, и мышиный направился к нему. От первого удара Вернон ушёл легко, так же, как и противник. Народ вокруг начал расползаться по стенам, чтобы не попасться ненароком под чей-нибудь кулак. Расклад сил выходил совершенно не в пользу Роше — он не мог ударить ни в пах, ни в колени — мужик экипировался защитными пластинами везде, где полагается, в то время как Вернона защищала легкая куртка, и та справлялась разве что с птичьим дерьмом. Кольчугу надеть в трактир он как-то не догадался. А ещё у противника был меч, доставать который тот пока не спешил, но дойти могло и до этого. В рукаве Роше имелся один козырь — его детство, проведённое на улицах, которое преподало ему несколько практических уроков. Бей первым. Дерись подло. Хороший отвлекающий маневр полезнее хорошего удара. Ещё был широко известный тезис про то, что уносить ноги не зазорно, но им Роше, к огорчению матери, не пользовался. Ему-таки удалось врезать мышиному по скуле, но в ответ он получил в висок, и этот удар почти оглушил его. На его счастье, противник тоже был несколько дезориентирован, и во второй раз замахнулся слишком сильно, промазав и попав по столу. Посуда зазвенела. — Ублюдок, — мышиный, потрогав челюсть, сплюнул парочку своих зубов. — Ты за это ответишь. Ты труп, сука. Переводя дыхание, он уперся спиной в деревянную балку, поддерживающую потолок, темный плащ мотался за его спиной. Роше выхватил из-за пояса короткий нож. — А вот это ты зря, — широко ухмыльнулся мышиный. Потянулся к рукояти меча. Роше метнул нож между его ног, пришпилив плащ в балке. И пока противник слегка озадаченно посмотрел вниз, Вернон уже был рядом и врезал ему по лицу, затем ещё раз, прицельно, сломав нос. Мышиный завыл, кровь залила его рот, но это не помешало ему вцепиться Вернону в куртку и засадить по печени. Роше вырвался только благодаря удачному пинку. Пока он, ссутулившись, ловил ртом воздух, противник, дернув застежку, освободился от плаща. Он замахнулся, но уже нетвердо стоял на ногах, его занесло. Роше ушел в сторону и пнул его сзади под колено. Мышиный грузно свалился на пол. Пришлось помочь ему ещё немного — Вернон схватил его за голову и с силой впечатал в пол. Раздались выкрики одобрения. Народ любил хорошие зрелища, а драка при любом исходе почиталась зрелищем годным. Лина подошла, испуганно глядя на распростертое на полу тело. — Что ж ты наделал, герой… Ты ведь не убил его? — Да что ему сделается. Морду поправил маленько. Принеси ещё пива. Черноволосый молодой парень как раз поднял голову над столом, расфокусированным взглядом озираясь по сторонам. Быстрым ударом Роше отправил его под лавку. Неизвестный в длинном кожаном плаще отделился от стены трактира и вышел на улицу. Ранним утром Фольтест, король Темерии, мерил шагами комнату. — Сколько, говоришь, их было? — Че-четверо, ваше величество. — И вы с ними не справились. Мариус по прозвищу Куница, красивый черноволосый юноша, дополнительно украшенный сейчас бордовым фингалом, опустил голову. Стоящий рядом с ним мужчина со светлыми, мышиного цвета волосами вообще старался голову не поднимать — и неудивительно, ибо его лицо являло собой сплошной кровоподтек, а цвет его рискнул бы описать разве что очень смелый литератор. — Нас… застали врасплох. — Застали. Врасплох. В таверне, какие-то проходимцы. Моих лучших людей! — король выделил каждое слово, словно гвозди заколачивал. — А ты, Леслав — только вчера получил назначение. И вот как ты решил его отметить? Вот какой пример ты подаешь своим людям? Я глубоко разочарован, господа. Я решу вашу судьбу позже. Вон с глаз моих! Когда они спешно удалились, из неприметной двери в стене появился мужчина в длинном кожаном плаще. — Что скажешь, Бернард? — спросил его король. — Брехня, от начала до конца, аж уши вянут. Ваших «лучших людей» отметелил один человек. Зовут его Вернон Роше, наёмник. Ядрёна вошь, эффектное было зрелище! Дрыхнет, поди, сейчас сном праведника в своей постельке. Прикажете арестовать? Фольтест кивнул. Проснувшись следующим утром от ударов дубинки в дверь, Роше не удивился. Стоило ожидать чего-то подобного. Винсент Мейс, начальник городской стражи, хмуро посмотрел на него, застегивая наручники. Впрочем, он всегда выглядел хмуро. — Становишься постоянным клиентом, а, Роше? Его провели по улицам под конвоем, как преступника — больше для вида перед горожанами, чем из соображений безопасности. Роше с Мейсом частенько тренировались вместе. Увы, при всей симпатии Мейс вряд ли просто так отпустит его через пару часов — а это означало, что плакал его заказ в Новиград, и денег ему, соответственно, не видать. Вот холера. — Роше, — из размышлений его выдернул лязг ключей и голос Мейса. Начальник стражи стоял в открытой двери камеры. — Поднимай задницу. — Что случилось? Мейс молчал, снова надевая на него наручники, и молчание это Вернону совсем не понравилось. Оно было тяжелее стальных браслетов, обхвативших его запястья. — Так кого, говоришь, ты отдубасил в «Мишке»? — Я ж сказал, имен не спрашивал. Один болтал что-то, мол, не знаешь, на кого лезешь, но все они так говорят… — Велели доставить тебя во дворец, — Винсент многозначительно посмотрел на него. — Куда? — Вернон не поверил своим ушам. — Иди, чего встал столбом, — Мейс легким толчком придал ему направление. — Похоже, попал ты, Роше, — рассуждал стражник на ходу. — Домахался кулаками. Это твоё обостренное чувство справедливости всегда выходит тебе боком. — Снимите с него кандалы. И оставьте нас. Вернон оказался не в тронном зале, но небольшой светлой комнате с высокими арочными окнами, очевидно, рабочем кабинете: посередине стоял заваленный бумагами стол, за ним богато украшенное кресло, книжные полки у стен, наполненные книгами и свитками. Король отошёл от окна и посмотрел на Роше. Роше посмотрел на короля. На всякий случай Вернон моргнул, но наваждение не исчезло. Мужик в геральдическом одеянии и короне, незаурядной физиономией похожий на правителя Темерии, кем ещё он мог быть? — Вернон Роше, — произнес король. — Я просто хотел посмотреть на того, кто наставил фингалов одним из лучших моих людей. Глубокий бархатный голос, казалось, проникал прямо в душу. Роше молчал. Как полагалось на это ответить? Ваше величество, скоты эти ваши лучшие люди, и место им в хлеву? — Опытные воины, прирожденные убийцы. Мариус лишает жизни без жалости и с изяществом, достойным благородного человека. Леславу немного я видел равных на поле боя. А тут, откуда ни возьмись, находится некто, кого я знать не знаю, и надирает им задницы, как котятам безмозглым. Это ощущается, как… здоровая оплеуха. Не только им, но мне лично, — он указал на своё лицо, и Роше побледнел. — Как думаешь, что я с тобой за это должен сделать? — Повесите? Он сомневался, что в его случае возможен какой-то справедливый суд с выяснением обстоятельств дела. Кому из сторон поверят, Вернон тоже не питал иллюзий. Перспектива маячила однозначно невеселая. Король прошёлся в другой конец кабинета. — На тебе даже синяка не видно. Где ты научился драться? — спросил он. — Нигде. На улицах, в подворотнях. Здесь, в Вызиме. У улиц один закон — либо ты, либо тебя. Либо ты быстро бегаешь, либо хорошо дерешься, либо ты труп. Роше заметил, что слова вырываются из его рта уж слишком быстро — должно быть, мысль о виселице щекотала нервы, как мальчишке. Король покивал. Задумался. — Почему человек с такими навыками не пошел на войну? Тебе не хотелось дать отпор черным? — Я был на передовой, год. Получил ранение, отправили в госпиталь. Потом объявили перемирие. — И ты так и не вернулся. Роше потупился. Причины его неприязни к фронту перед лицом короля выглядели совсем неубедительно. — Война с точки зрения простого солдата — вещь страшная и бессмысленная. Видишь только смерть и боль. Чудовищные раны. Грабеж, насилие, со стороны своих и чужих. Перестаешь различать, где кто. — Понятно. Роль простого солдата для тебя, значит, недостаточно хороша. — Я готов сражаться, если потребуется, — рискнул ответить Роше, — где угодно. Король помолчал. — Что ты знаешь о скоя’таэлях? — Эльфах? Встречал пару раз. Хитрые твари. — Они нападают всё чаще. Не только на дорогах, теперь и на мирные поселения. Погибли уже сотни моих подданных, невинных людей. И мало того — при новом вторжении Нильфгаарда они будут первыми, кто поддержит черных. Скоя’таэли станут вторым флангом, и нанесут удар изнутри. Что мне остается делать в таких условиях? — Подавить их? Их ведь не так много, верно? Они рассеяны. — И потому неуловимы, — отметил Фольтест. — Эльфы не сидят в крепости, которую можно осадить. Нападают точечно, внезапно. Кусают больно. — Да, — Роше начинал понимать. — Ловить «белок» в лесу — что иголку в стоге сена. Которая к тому же в любой момент может тебя убить. — Очень точное описание. Из моих первых карательных отрядов остались в живых лишь единицы — и то по чистой случайности. Теперь я тщательно выбираю людей, и они кое-чему научились. Но всё равно возвращаются далеко не все. Те двое, которым ты лица начистил, входят в один из отрядов. Вернон догадался, к чему он клонит. Если выбирать между виселицей и этим — выбрать было нетрудно. — Я не заставлю тебя сражаться с ними бок о бок — после случившегося вы вряд ли поладите. Я отправлю тебя в другой отряд. Можешь считать это наказанием. А можешь — шансом себя проявить. Тебе будут платить жалование, какое не снилось простым солдатам. Докажи, что способен на большее, чем драки в трактирах. Помоги мне защитить наши границы. Ты нужен Темерии, Вернон Роше, — произнёс Фольтест, подходя ближе и положив руку на его плечо. — Ты нужен твоему королю. Когда он рассказал обо всём Мейсу, тот покачал головой. — Да уж, не знаю, радоваться за тебя или как. Не дай себя убить, Роше. А то совсем в этом городе честных людей не останется. Слова короля ещё звучали у Вернона в ушах, когда он вернулся к себе. Он натыкался на эльфов на тракте, и умудрялся остаться в живых, но самому искать встречи, выслеживать их по лесам — совсем не то же самое. Но если подумать, даже если он погибнет от меткой стрелы в первой же стычке — в сравнении с некоторыми другими, это отнюдь не худший вариант. Выступать должны были через два дня. Часть денег выдали сразу — и их хватило, чтобы расплатиться в «Наракорте». Владелец трактира удивился настолько, что поначалу не хотел брать деньги, решив, что Вернон кого-то ограбил. Поздно ночью накануне отбытия в его дверь постучали. Роше ждал кого угодно — в том числе и своих неудачливых противников, но это оказалась Лина. Она опустила капюшон и улыбнулась, заходя в комнату. — Надо же. Ты вправду здесь живёшь. Над борделем. Он развёл руками. — И не плачу хозяйке ни орена. Просто если у них что-то случается, я спускаюсь и решаю проблемы. — Хорошо устроился. А пьяные посетители к тебе не заваливаются по ошибке? — Бывает. Но ведь с красоткой меня не спутать даже с большого бодуна. Лина разглядывала его скромное жилище. Присесть ей было некуда, кроме как на койку. — А… у тебя есть кто-то? — Ты о чём? — Девушка у тебя есть? — Здешним девушкам надо платить, а у меня, как ты знаешь… — Ты можешь серьёзно ответить? — Нет. Девушки у меня нет. Она обернулась, теребя край плаща. — Я хотела попрощаться. На всякий случай. Мало ли что. — Я не собираюсь умирать. — Конечно. Никто не собирается. Лина сняла плащ, сложила вчетверо в уголке кровати. Неловким движением спустила с плеч простое платье, обнажив острую девичью грудь. — Лина, — выдохнул Роше, не в силах оторвать от нее взгляд. — Я не стою тебя. — Брось. Если ты не стоишь, то кто. Её губы были сладкими, как мёд.