Глубокий омут твоих глаз

Гермиона никогда не верила в провидение, случай или судьбу. Всё, что происходило в её жизни, она объясняла исключительно человеческим выбором при определённых стечениях обстоятельств. Однако, когда в дверном проеме её офиса возникла до боли знакомая фигура, первой мыслью её стало: небеса решили посмеяться. За семь лет работы свадебным организатором она повидала разнообразных клиентов: приятных и не очень, порой агрессивных, истеричных, чрезмерно весёлых или постоянно плачущих. Она умело находила подход к каждому, её работой оставались довольны, рекомендации распространялись от человека к человеку, и не было ни дня, чтобы она сидела без дела. Она умела в кратчайшие сроки устроить всё лучшим образом, не пугали её ни тематические свадьбы, ни выездные, ни экзотика вроде нудистского бракосочетания на каком-нибудь частном островке. Она была готова, казалось, ко всему. Но только не к призракам прошлого. Когда Астория Гринграсс заказала «свадьбу века», перед глазами Гермионы поплыли нолики. Ей уже давно хотелось выкупить арендуемое под офис здание, а заказ от девушки, которая одним своим видом источала шик и богатство, так кстати мог в этом помочь. Всего-то нужно было за полгода организовать лучшую свадьбу из всех возможных. Гермиона согласилась, не раздумывая. Трудности её не пугали, проверенные поставщики могли предоставить всё самое лучшее, и всего-то нужно было исполнить все желания богатенькой пары. В том, что эти двое способны хоть немного, но истрепать нервы, Гермиона не сомневалась. И вот теперь, замерев над свадебной книгой, она думала, что лучше бы ей действительно попались заносчивые снобы, меняющие мнение по тридцать раз на дню, чем он, мужчина, который оставил по себе неизгладимый след. — Грейнджер? — Его удивление не было поддельным. Наверняка, как любой другой мужчина, он так же переложил все свадебные заботы на хрупкие плечи невесты, что даже не поинтересовался, кто будет работать над их самым счастливым днём. Столкновение с прошлым, по всей видимости, выбило почву и из-под его ног, хотя удивление длилось всего секунду, а затем, расправив плечи, он уверенно шагнул в помещение. — Малфой, — скупо поздоровалась Гермиона. Словно не было жадных рук, прижимающих так близко, не было губ, шепчущих жаркие признания и целующих страстно и нежно, словно не было дней и ночей, и планов на будущее. Просто знакомые, всё прошло. — Вы знакомы? — вошедшая следом Астория сняла дорогие очки от Prada и сунула их в не менее роскошную сумочку. — Учились вместе, — бросил Драко небрежно и, взяв невесту за руку, подвёл к креслу. Учились… Это было куда больше, чем просто учились. Несносный парень с курса ведения бизнеса Гермионе поначалу не особо нравился. Как и она ему, впрочем. Он — богатый аристократ, надменный в могуществе своей семьи, просто не воспринимал её, дочь дантистов, как достойного своего общества человека. Она же не видела необходимым перед ним лебезить, как делали остальные. Они сходились на одной территории, как кошка с собакой. Не в силах смолчать, проигнорировать. Когда же это переросло в то, во что переросло? В тот вечер после вечеринки, когда она возвращалась в кампус под дождём, а он предложил подвезти? Гермиона до сих пор помнила, как фыркнула тогда и, гордо вскинув голову, направилась сквозь ливень прочь, лишь бы не принимать помощь от того, кто всегда искал повод задеть её, уколоть, обвинив в излишней зубрёжке и занудстве. В тот вечер, когда он, оставив тёплый салон, бросился следом и, поймав за руку, развернул к себе? Ведь именно тогда, под холодным осенним дождём, он впервые поцеловал её. Такой невозможный, раздражающий, неприятный и… желанный. Напряжение двух предыдущих лет, состоящих из одних лишь словесных схваток, вылилось в страстный роман, стремительный до головокружения. Она могла поклясться, что коснулась его истинной сути, его души, ранимой и нежной, и не сомневалась, что этот он — настоящий. Гермиона знала, верила, что это любовь, но потом всё закончилось. Вмешательство Малфоя-старшего пошатнуло веру друг в друга, породило сомнения, всколыхнуло невысказанные претензии, вылившиеся в ссоры, подчас крайне эмоциональные и болезненные. Жар любви не выдержал холодного прикосновения реальности. Не ровня. Слишком разные. Чужие. Гермиона до сих пор не могла с полной уверенностью сказать, кто поставил точку. Впрочем, имело ли это значение теперь? Расставание сломало её на целых три года. Она почти не выходила из дома, кроме работы не думала ни о чем и ни о ком. Из всех подруг этот тяжёлый период перенесли только две самых верных, с которыми Гермиона до сих пор поддерживала близкие доверительные отношения. Что сказали бы они, если бы она рассказала, что один лишь вид Драко, о котором более семи лет не было никаких упоминаний, заставил коленки дрожать, а по спине пустил мурашки? Поняли бы они её? Оправдали бы её глупость? Всё, что было когда-то — прошло. У каждого из них давно своя жизнь. Да что и говорить — Драко ведь пришёл сюда с невестой! Безумием было даже просто вспомнить те далёкие годы юности. Непрофессионально. Мотнув головой, Гермиона решительно задала себе установку думать сугубо о работе. Ей нужны были эти деньги, а, стало быть, и эти клиенты. Отбросив воспоминания, как что-то ненужное и мешающее, она выдавила из себя дежурную улыбку и пообещала: — Мы сделаем всё в лучшем виде. Можете не сомневаться, ваша свадьба выйдет действительно роскошной. — Очень на это надеюсь, — сухо отозвался Драко, лениво скользнув по Гермионе взглядом. — Ты правда лучшая в своём деле? Когда-то он сам говорил, что она лучшая во всём. Теперь же смотрел скептически, словно не веря, что она годится хоть на что-то. Болезненное чувство, усиливающее и без того бесконечную пропасть между ними. — Так говорят. — Гермиона как можно более равнодушно пожала плечами и развернула свадебный альбом. — Сейчас я покажу вам первые наработки, чтобы вы могли составить собственное мнение о моём профессионализме. Она была уверена, что предложенные варианты будут одобрены, потому что чуйка на подобные вещи у неё была развита с детства. Свою свадьбу она мечтала организовать сама и точно знала, что именно хотела бы на ней видеть. Что-то тихое и нежное, с белыми лилиями и голубями. Никаких пафосных карет, лимузинов или яхт. Скромное тёплое бракосочетание в маленькой часовенке, самое близкое окружение, лёгкие закуски и много живой музыки. Женихом всегда виделся лишь Драко, и Гермиона с волнением представляла, как однажды наденет золотое кольцо на его палец и произнесет клятву. А потом… Когда они расстались, она перестала мечтать о своей свадьбе. Переключилась на чужие, желая за ними скрыть образ той часовенки и невообразимо голубых глаз своего несостоявшегося жениха. Семь лет спустя Драко держался так же отстраненно и холодно, как до их первого поцелуя. Никаких эмоций, кроме скуки, на его красивом лице не отобразилось за весь час, пока Гермиона листала для них альбом, попутно поясняя, отчего сделала выбор в пользу того или иного. И если Астория задавала наводящие вопросы, отвергала или подтверждала предложенные варианты, Драко лишь смотрел поверх соединённых домиком ладоней и задумчиво постукивал указательными пальцами по тонким губам. Гермиона помнила его таким. Гермиона помнила его другим. И пусть старалась говорить ровно, всё же чувствовала, как дыхание спирает и тяжесть давит на грудь невысказанной обидой и всколыхнувшимся разочарованием. Просто клиент, один из многих. Хотелось смалодушничать, отказаться от заказа и выбросить Драко из своей жизни и из головы. Даже предложенные деньги казались малой платой за такое соседство. Но было кое-что важнее денег. То, что Гермиона ни при каких обстоятельствах не хотела унижать — своё достоинство. Она — не мелочная жалкая бывшая, она — профессионал. А профессионалы не сбегают от клиентов. — Хорошо, теперь договоримся о встрече, — Гермиона развернула альбом к себе и сделала несколько пометок в органайзер. — В среду у вас встреча с Рубеусом Хагридом. Вы должны будете выбрать наполнение торта и согласовать дизайн. А до того я рекомендовала бы посетить салон мадам Максим. Она снимет с вас мерки и сошьет платье. Советую уже сейчас подумать над желаемым фасоном, хотя не настаиваю. У мадам Максим исключительное чувство стиля, она может подобрать всё необходимое и сама. Астория кивнула. Выглядела она полностью удовлетворенной, а это означало, что трепать нервы в ближайшее время Гермионе точно не будут. Хоть один положительный момент нынешней работы. — Я могла бы подойти завтра, — сказала невеста, задумчиво покрутив прядь тёмных едва вьющихся волос. — Скажем, часа в два. Гермиона внесла время в органайзер. — Превосходно. Значит, завтра в два встречаемся возле салона «Шармбатон». Точный адрес я пришлю вам в сообщении. — Это всё? — нетерпеливый голос Драко заставил поежиться. Гермиона пыталась отрешиться от его присутствия и от мыслей, что готовит его собственную свадьбу, но он напоминал о себе вновь и вновь, усиливая желание забиться в уголок, оказаться подальше от этой странной реальности, в которой они снова слишком близко друг к другу, но впервые по-настоящему бесконечно далеко. — Да, на сегодня всё, — с усилием протянула она и натянуто улыбнулась. — Можешь не переживать, всё пройдёт без сучка и задоринки. Драко поднялся, напоследок окинул её пренебрежительным взглядом и, уже оборачиваясь, чтобы уйти, бросил: — А кто сказал, что я переживаю? И, не дожидаясь невесты, вышел за дверь. *** — Да ладно! Вот только не говори, что не знала об их помолвке! Во всех газетах писали! — Джинни Поттер, подруга со времён школы, в волнении поёрзала на стуле. Они сидели в маленькой кафешке на берегу Темзы, и, хоть на столике перед ними стояли чашки с кофе, ни одна из них так и не сделала даже глотка. Только маленький Джеймс, старший сын Джинни, уплетал уже третий маффин. — Я не читаю газет, ты знаешь, — Гермиона многострадально простонала и скрыла лицо в ладонях. — Впервые хочется всё бросить… Отчаяние нахлынуло с новой силой. Чувства, которые должны были много лет как угаснуть, противно скребли по сердцу когтями. Даже расставание с Виктором, с которым Гермиона жила три года, не было столь болезненным. Хотя, откровенно говоря, Виктора она и не любила настолько сильно. Если любила вообще. Уж точно в отношениях с ним не было того огня, того бесконечного доверия и того нестерпимого желания никогда не расставаться, что она пережила с Драко. — Я надеялась, что забыла его. И вот он приходит, такой равнодушный и холодный, но я ведь помню его другим, понимаешь? Джинни кивнула и, протянув руку через стол, сжала пальцы Гермионы в своих. — Понимаю. Если бы я потеряла Гарри, то уже никогда не смогла бы его забыть. Первая любовь, особенно такая умопомрачительная, как ваша, не может бесследно уйти из одного только желания. Я ведь помню. Вы были очень красивой парой. Никто не сомневался, что однажды вы поженитесь. Гермиона с шумом выдохнула. Джинни была права, а от этого становилось только тяжелее. Возможно ли подготавливать свадьбу человека, один вид которого навевает щемящую тоску? Когда-то давно Драко называл её своей, а она его — своим. Когда-то он оберегал её, защищал, ему было не плевать. Но то было давно, теперь он ей ничего не должен. Он — просто клиент. Он ей платит. В том числе за то, чтобы она отринула свою глупую, посмевшую пережить разлуку и расставание любовь, и взялась за дело. — Ты в любой момент можешь передать их конкурентам. Потеряешь отличный заказ, но сохранишь спокойный сон. Джинни отвлеклась на ребёнка, потянувшегося за чашкой кофе, а Гермиона, наконец, сделала первый глоток. Горький, как и сожаление на кончике языка. Даже передай она заказ кому-то другому, той же Лаванде Браун, вечной сопернице за лидерство, спать легче не станет. Пусть Драко перестанет мелькать перед глазами, но легко ли будет забыть их встречу и то, что очень скоро он женится на другой? Астория Гринграсс — его ровня, их брак станет идеальным во всех смыслах, и это всё, о чем так мечтает Люциус Малфой, президент крупного холдинга и по совместительству отец Драко. Это всё, о чем мечтает и сам Драко. За почти год отношений Гермиона успела уяснить: роскошь у Малфоев в крови. Все их бесконечные приёмы, на которые Драко даже не звал её с собой, она заочно ненавидела. Мероприятия, куда он стеснялся брать её с собой, были ему, как оказалось, важнее. Гермиона и сама никогда не согласилась бы предстать белой вороной перед аристократическим обществом, таким привычным и обычным для Драко, но то, что он даже ни разу не пригласил её с собой, глубоко оскорбляло. Что ж, Асторию-то он с радостью демонстрирует всему миру. И это правильно. Сделав ещё один глоток, ставший комом сожаления в горле, Гермиона посмотрела на Джинни, воодушевлённо объясняющую сыну, что взрослую каку пить нельзя. У Гермионы и самой могли быть уже дети. Двое, как у подруги. Старший — мальчик, наследник рода, с такими же невообразимо голубыми глазами и платиновыми волосами, как у отца, и девочка, похожая на неё и непременно с такими же кудряшками. И они были бы самой счастливой семьей на свете, несмотря ни на что. Если бы не такое ощутимое различие в статусе и финансовом плане. Любовь не прошла, она горела до конца. Просто сломалась под силой обстоятельств, разбив сердца обоим. Вот только Драко, в отличие от неё, научился жить дальше. Носитель древней фамилии просто не мог быть слабым. Она же могла проявить силу сейчас. Должна была. — Это мой шанс, — сказала Гермиона, отставляя полупустую чашку на матовую подставку. — Если я хочу выкупить офис, лучшего шанса я просто не найду. Десять лет буду работать, а не получу столько, сколько мне обещают за эти полгода. — Ну смотри, — Джинни пожала плечами и снова начала с сыном бой за чашку. — Уверена, ты сможешь организовать лучшую свадьбу, несмотря ни на что. Такую, что вовек потом все клиенты будут обращаться только к тебе. Или всё провалить под влиянием эмоций, и заработать антирекламу на всю оставшуюся жизнь. — Это просто тоска по хорошим воспоминаниям, — подвела Гермиона итог. — Любовь же не может жить до сих пор. Семь лет прошло, как-никак. Верила ли она сама своим словам? Наверное, нет. Но разве оставался у неё какой-то выбор? *** Мадам Максим была не просто профессионалом. Если бы в мире существовала магия, Гермиона сказала бы, что хозяйка салона-ателье просто волшебница. У неё был глаз-алмаз и золотые руки, а в довершение ко всему удивительное чувство стиля и невероятное трудолюбие. Устроившись на мягком пуфике, Гермиона пила кофе, в то время как мадам Максим буквально колдовала над будущим платьем. — И подол расшить жемчугом! — давала ей наставления Астория. Примерку, казалось, она едва выдерживала. Всё время поглядывала на время и — скептически — на своё отражение. Гермионе отчего-то стало грустно. Она всегда считала, что выбор свадебного платья — один из самых ярких моментов предсвадебной подготовки, и не могла понять, как можно проходить через этот этап настолько механически, без чувств. В её понимании должно было быть совершенно не так. — И серебряные нити по корсажу. — Старшая сестра невесты, пришедшая с ней, недовольно поджала губы. — Должно быть не просто роскошно, должно быть как никогда и ни у кого. Дафна Гринграсс внешне мало походила на сестру. Рядом с высокой, стройной, большеглазой Асторией, она выглядела серой мышью. Небольшого роста, чуть полноватая, с тусклыми серыми глазами и такими же тусклыми светлыми волосами, но колючим надменным взглядом истинной аристократки, она вызывала неопределённые чувства. Астория хотя бы вела себя чуточку мягче, Дафна же вызывала скорее отторжение. Будь рядом с Драко старшая из сестёр, Гермиона никогда не поняла бы его выбора. Мадам Максим прощебетала что-то вроде того, что учтет все пожелания, но просит довериться её вкусу, и сёстры Гринграсс нехотя согласились. Ожидая в стороне, Гермиона успела сделать несколько звонков по поводу аренды корабля, назначила три встречи и подтвердила визит в кондитерскую. Совершать приготовления было не так и просто, в первую очередь, морально. Едва нужно было что-то сказать, перед глазами всплывал образ жениха, и слова застревали где-то глубоко в горле. Драко Гермиона пока больше не видела, но легче от того не становилось. Подвенечное платье — ещё просто обрез ткани — казалось саваном рухнувших мечтаний. Вспомнилась юная версия себя, рассматривающая свадебные платья в витринах магазинов. Драко часто говорил об их будущем, и Джинни права — всё шло к свадьбе. Пока не вмешался Люциус. Что ж, нынешняя пассия сына ему, по всей видимости, нравилась. Аристократка, из знатного рода — прекрасная партия. И, хоть больно было это признавать, Астория действительно очень подходила Драко. Прогонять мысли по замкнутому кругу было жутко болезненно. Всё равно ведь в этом не было никакого смысла. Можно было попытаться убедить себя, что всё в прошлом, и надеяться, что она однажды сама сможет поверить в это. Но Гермиона знала — не сможет. Воздуха катастрофически не хватало, и потому, сославшись на важный звонок, она покинула салон. У входа неторопливо и расслабленно курил шофёр, готовый по первому требованию доставить хозяйку в любое место, какое только она пожелает. Под его пристальным взглядом пришлось изобразить телефонный разговор, и Гермиона, ощущая всю глупость ситуации, договорилась о встрече с пустотой. Возвращаться в салон не было ни желания, ни сил, и потому, убрав телефон в сумочку, она устало откинулась головой на стекло витрины. Было сложно. Было больно. Было горько. Но давать слабину было нельзя. И если уж взялась за это дело, отступать она не могла. Оставалось продержаться полгода, и эти полгода обещали стать жутко непростыми.