***
Не скоро — по меркам людей, но не по-драконьим. И теперь год за годом Беззубик внимательно наблюдал за изменениями, касающихся его Всадника. Несмотря на то, что они были примерными ровесниками и росли вместе, буквально через какой-то десяток лет стало заметно, что люди взрослеют куда быстрее. В принципе, ничего удивительного в этом не было: разная продолжительность жизни, всё такое, но появляющиеся изменения пугали. На сторонний драконий взгляд Иккинг слишком уж быстро вырос — казалось, ещё вчера они впервые встретились, ещё вчера он был малость напуганным пятнадцатилетним мальчишкой, за которым приходилось присматривать, дабы не влез в неприятности. А сегодня, смотри, уже вождь Олуха, взрослый человек. Еще несколько десятков лет — сущая мелочь, если подумать — пройдет, и всё закончится. Эта мысль никак не давала дракону покоя. Шли годы. Менялась жизнь. Приходили новые люди, уходили старые. Сменилось место жительства целого племени. Росли и менялись Всадники. И оставались неизменными их друзья-драконы. А та самая мысль никак не уходила из головы Беззубика. «Я не хочу тебя терять», — думал дракон, с грустью наблюдая за стремительными изменениями его лучшего друга. Они уже не так часто летали: сказывались и многочисленные дела, и обязанности вождя, и появившиеся у четы Хэддоков дети… и возраст, разумеется. В тридцать лет люди чувствуют себя уже не так, как в пятнадцать. Нет той буйной, выливающейся за край, энергии, нет азарта, нет веселья. Да и не солидно уже с радостными воплями носиться под облаками вниз головой. И с каждым годом становилось всё хуже. Полёты прекратились вовсе, внешность разительно менялась, появлялись различные болезни, присущие взрослым, а потом и старым, людям. Обязанности и дела росли, а вот время стремительно утекало. И, в конце концов, настал тот самый миг, когда… Поседевший, осунувшийся, часто кашляющий Иккинг лежал на кровати. Он чувствовал, что его время пришло. Скоро придётся уходить навеки. — Прости меня, Би, — старческая рука потянулась к морде лежащего рядом дракона, ласково проводя по носу. В комнате они были одни, остальные домочадцы уже попрощались с любимым вождём и ждали снаружи по его просьбе. — Мы с тобой слишком мало времени провели вместе. Увы, этого уже не вернуть. Хотел бы я снова сесть в седло и подняться в небо, но… Приступ кашля прервал слова Хэддока. Фурия потянулся к другу, в его глазах застыло беспокойство. Да, это верно. Слишком мало времени им было отведено. — Я тебя буду помнить и там, друг мой, — на лице Иккинга застыла грустная улыбка. Он бы даже заплакал, но сил не было. Очень тяжело прощаться с верным другом, с тем, кто разделил с ним всю жизнь. Но пора идти дальше, Вальгалла ждёт его. — Прощай, Би. Помни меня. Последние слова забрали остаток сил. Дыхание прервалось, глаза медленно закрылись. Беззубик неверяще втянул носом воздух — неужели всё? Он не хотел это осознавать, не хотел прощаться навеки. Но как только до дракона дошла горькая правда, траурную тишину дома разрезал громкий горестный вой.***
Тем же вечером состоялись похороны. Вся деревня собралась, чтобы попрощаться с Иккингом Хэддоком, любимым всеми, от мала до велика. Даже драконы, жившие на тот момент на острове, склонили головы перед готовым к отплытию драккаром. Но вот, драккар выпущен в открытое море, родня и близкие друзья покойного приготовили луки, как вдруг во тьме мелькнуло чья-то стремительная тень. Послышось рычание, а затем ослепительная вспышка фиолетового света окутала драккар. Люди на берегу засуетились, не понимая, что происходит. А тень тем временем издала ещё один полурык-полувопль и камнем упала на горящий корабль. — Мам, ты думаешь, это..? — с двух сторон дёрнули Астрид за руки Зефир и Наффинк. Та прерывисто вздохнула, с трудом отводя взгляд от дущераздирающего зрелища, и кивнула. — Да. Это Беззубик. Он решил уйти вместе с Иккингом, - дрожащим голосом подтвердила она. Они жили вместе. Они уйдут в небытие тоже вместе. Хоть в бой, хоть в приключения, хоть в Вальгаллу — но только вместе. Раз и навсегда.