Восхищение

Таро спокойно перепроверил свой рюкзак на наличие воды, закусок, фонарика и прочих необходимых ему вещей. Улыбнувшись самому себе, он посмотрел через плечо на свою кровать. Там спала мирно сопящая Ханако, бормоча себе под нос: — Братик… Братик… Давай поженимся… Он нахмурился и обведя её лицо взглядом полного отвращения, показал ей язык, после чего пробормотал: — Жениться на сестре? Ещё чего, даже будь мы двоюродными или сводными – я бы лучше чмокнул Осану, чем женился на тебе. С этими словами он подошёл к широко открытому окну. Обведя комнату беглым взглядом, он перелез через окно и начал осторожно спускаться по деревянному креплению, названия которого не знал. Таро всегда спускался по этой штуке, на которой росли ещё цветы. Он невольно почувствовал стыд за такое неуважение, но это ощущение быстро сменилось гордостью за самого себя, когда он ступил своими ногами на твердую землю. Глубоко вдохнув его, он блаженно улыбнулся: — Сладкий запах свободы. Но наслаждаться времени у него не было, если он хотел прогуляться, ему стоило быть осторожнее и быстрее. Мало ли что могло взбрести голову его родителям ночью. К примеру, заняться своими взрослыми делами, опираясь об окно. Именно таким образом Таро и узнал, как его и Ханако делали. Таро, решив больше не медлить, направился прямиком в парк – это было его излюбленное место для ночного одиночества. Только ночью в парке он мог отдохнуть от придирчивой Ханако, от глупой и сквернословной Осаны, которая знает слишком много ругательств для младшеклассницы, и от постоянных нравоучений родителей. Подумаешь, он толкнул Осану с качелей и у неё сломалась рука. Таро же ведь «случайно». И вовсе он не хотел ломать любимую куклу Ханако. Она сама виновата в том, что бросает свои игрушки где не попадя, так виноват ли Таро в том, что наступает на них? Но несмотря на это, Таро был самым хорошим мальчиком. Все наказания и причитания родителей он выдерживал с милейшей и наивнейшей улыбочкой. На эту улыбку было невозможно злиться и Таро всегда все и за всё прощали. А временами им даже восхищались, ведь Ханако слушалась только его и лишь он мог успокоить Осану или разрешить любой конфликт в классе. Такой хороший мальчик как он достоин восхищения, похвалы и награды. И за последнее он считал те немногие часы свободы, которые предоставлял себе раз в неделю. Только лишь один раз, перед выходными, а то он не сможет выспаться и будет сонным в школе. А если такое будет происходить регулярно, то тогда его быстро поймают и всё, прощай свобода. А он не хотел этого. Таро любил гулять по парку ночью. В нем было тихо, единственные источники света – это луна, звёзды и фонари, но те были по большей части только у дорог в парке, а ходить по ним Таро ночью не любил. Он мог наткнуться на взрослых и те, определенно точно заинтересовались бы этим. Ведь, какой здравомыслящий взрослый сможет оставить с чистой совестью маленького мальчика, который, возможно, просто потерялся. Таро ещё ни разу не попадался взрослым, но проверять свою теорию о «потерянном» мальчике ему не хотелось. Поэтому он, как обычно, пошел вглубь парка. Чем дальше он шёл, тем темнее он становился из-за отдаляющихся фонарей. Любому маленькому ребёнку стало бы страшно, но не Таро. В начале он так же пугался и шугался каждого звука, но с каждой очередной вылазкой становилось все менее и менее страшно. Таро действительно любил этот парк. Это был его маленький тихий рай, в котором он мог отдохнуть от надоедливой суеты и шума, которого было слишком много, из-за прилипчивой сестры и крикливой Осаны. Таро остановился напротив детской площадки. Она была самой обыкновенной, ничего особенного. Он направился в сторону миниатюрного «домика». Это было его любимым местом, так как там можно было укрыться от палящего солнца, если был жаркий летний день, от неприятного дождя, или же, спрятаться от излишне энергичных Осаны и Ханако. Да и не многие дети в принципе любили этот домик. Ну, домик как домик, что в этом такого? Именно из-за всех этих вещей он и любил это место. Усевшись поудобнее, он погрузился в свои мысли. Это были мысли о всяком, например о том, как подставить подножку Осане, чтобы она упала и сломала себе шею. О том, как без подозрений придушить во сне подушкой эту надоедливую Ханако. И о прочем, прочем и прочем. Пока он не услышал женский визг с мольбами о пощаде: — Нет! Прошу! Не надо! Таро осторожно, затаив дыхание, выглянул из-за угла и увидел довольно пугающую картину. Женщина, которая видимо споткнулась, пыталась отползти от другой женщины, державшей в руках биту. Сама женщина что-то скомкала в правой руке. Она была одета в дождевик и с резиновыми сапогами, но на лице маски не было. Таро смог разглядеть её прекрасное лицо. Это было самое красивое лицо, которое он когда-либо видел в своей жизни. Аккуратные черты лица, белоснежная кожа, которая так констатировала с её тёмными глазами и такими же тёмными волосами. Её губы исказились в безумной усмешке, а глаза были полны звериного предвкушения разрывания глотки добычи. Таро был поражён. Нет, покачал он головой, он был восхищён. — Пощадить? Такую дрянь, как ты? Ты должно быть, шутишь! — женщина в дождевике злорадно хохотнула. — Прошу! Скажи хотя бы, за что?! — За что? — прекрасная женщина остановилась. Её взгляд стал пустым, а сам Таро замер, он перестал дышать, ожидая её ответа. — Ты жалкая… Ты отвратительная… Ты похотливая… Ты… Ты пыталась соблазнить его. Моего любимого, — она снова начала приближаться к ней. Другая же попыталась встать, но прежде, сам она успела сделать это, первая ударила её по ноге битой, и толкнула ногой в живот. Её жертва вскрикнула. — Но ты не первая и как я понимаю, не последняя, — прекрасная женщина говорила спокойно и монотонно. Этот голос не подходил её безумной улыбке, — но я так надеялась, что ты не одна из тех отчаянных женщин, которые так стремятся завербовать чужих мужей, — она занесла биту для удара по дрожащей от страха женщине, — но, к твоему, — она выделила это слово, — сожалению, я ошиблась. Пока-пока, похотливое отродье, — и подарив ей напоследок очаровательную улыбку, ударила её по голове. Снова и снова, снова и снова, снова и снова. Через несколько минут однотипных действий голова жертвы перестала напоминать то, чем являлась изначально. Это было мерзкое месиво из серого вещества, крови, сломанного черепа и плоти. Но несмотря на это, Таро продолжал смотреть с восторгом, затаив дыхание. Он следил за каждым её движением, за каждым взмахом железной биты. Его даже совершенно не смутило данное зрелище, он просто молча смотрел, можно даже сказать, любовался. Даже будучи покрытой кровью и потом, от усталости из-за безостановочных взмахов битой, лицо этой женщины оставалось прекрасным. Со временем убийца начала замедляться и Таро решил спрятаться обратно в домик. Он был восхищен, но оставался в своем уме. Эта женщина убьёт его, если узнает, что он был свидетелем. Но всё же, несмотря на это, он еле сдержался, когда услышал этот нездоровый хохот. Он молча ждал, когда эта женщина в дождевике уйдёт. И когда это произошло, он осторожно вышел из своего убежища и увидел, что там остался лишь труп жертвы. Он молча пошел домой, думая только об этой прекрасной незнакомке. Он не знал её имени, возраста, её истории, но одно он знал точно – эту женщину он запомнит навсегда.

***

Таро не верил в чудеса. Но чудеса, как бы это не было удивительно — случаются. Он встретил её – прекрасную женщину. Не ту самую, которая пробудила в нём восхищение, но очень похожую. Её молодую копию. Он молча, из-за угла, смотрел на то, как она раз за разом втыкает нож в грудь его «подруги детства» Осаны. Рядом с трупом Осаны валялось разорванное письмо с признанием в любви, которое предназначалось для Таро. Эту девушку звали Аяно Аиши – это была прекрасная и восхитительная девушка. Таро возлагал на неё большие надежды и он был уверен, что она ещё не раз сможет поразить его.