Фотосессия

Ночь… Комнату, покрывавшую тьму, околяет горячий воздух двух людей, находящиеся внутри. Вокруг всё горит красным цветом: стены горят ярко красными огнями, окна прикрыты чёрными плотными шторами, которые изящно висят и закрывают вас внутри. Посередине около чёрной стены стоит небольшой, средних размеров, кожаный лаковый диван, который был прикрытый красной тканью. Парень, одетый в классические штаны, которые подчёркивали его ноги, в лаковые ботинки, в которых было отражение комната и что там проходило, белую рубашка, расстегнутую на две пуговицы и оголяющую острую, как лезвие, ключицу, рубашку разбавляли чёрные подтяжки, обхватывая его грудь. Парень прошел вперед комнаты и встал перед диваном. — Проходи, раздевайся и ложись на диван, — проговорил Чонгук, показав на диван, который уже был готов. Услышав голос парня, ты вышла из угла, немного сковывая руки на груди от неловкости, ведь ты была одета в высокие туфли на каблуке, которые сковывали твои тонкие лодыжки, в тонкий бордовый полупрозрачный халатик, под которым ничего не было и который обхватывала черная лента на талии и тонкие кружева из шелка. Неаккуратно, не уверенно и медленно ты плетёшься к этому кожаному дивану, на который показал парень. Через пару секунд ты садишься на него, все так же скрестив руки, прикрывая свою грудь, которую было видно через халатик. — Снимай, располагайся, и начнём — сказал Чонгук, стоя топая ногой об пол, издавая стуки, от чего комната наполнялась ими. — Угу... хорошо... — проговорила ты и незамедлительно встала и развязала ленту, снимая халатик. Оголяя свои тонкие хрупкие плечи, ты скидываешь ткань, которая падает на пол. Аккуратно каблуком от туфли ты откидываешь это полотно в сторону, поднимая немного ногу. Ты садишься на диван, элегантно складывая ноги и скрещивая так, чтобы туфли выглядели эффектно, кладёшь тело на холодную спинку дивана, от чего вздрагиваешь и отстраняешься, но после усаживаешься окончательно. Сделав красивую, сексуальную, элегантную позу, ты отворачиваешь голову в сторону, чтобы не сталкиваться с парнем глазами, так твоё лицо просто сгорало и пылало от стыда, ведь сейчас ты сидишь полностью обнаженная, лежишь перед красивым и сексуальным парнем. — Окей, начнём, — Чонгук взял свой фотоаппарат, который держал всё это время в руках, настроил его на нужный фокус и направил на тебя. Один щелчок... другой, и после ещё миллионы звуков от фотоаппарата издавались в комнате, от чего ты сглатывала тягучую слюну, которая так не хотела спускаться вниз по горлышку. — Меняй позу, — проговаривает юноша и убирает фотоаппарат, смотря на тебя такую бледную и хрупкую, от чего в штанах становится тесно. — Х... хорошо, как скажешь, — проговариваешь ты, привстав на свои тонкие ручки, и переворачиваешь свою тонкую пухленькую и такую гладкую попку, оттопырив её назад, а грудью прижимаешься к холодной спинке дивана. Чонгук наблюдает за твоим действием — то как ты аккуратно и сексуально перебираешь ножками, чтобы сесть в позу, от которой парень возбуждается. Член наливается кровью от каждого твоего действия. Бугорок уже выпирает из под такани черных брюк. Опять щелчки, вспышки прибора. Тебе жарко, и тяжело дышать от всей этой напряженной ситуации, от чего скованность не покидает твоё тело. Оглядываешься и направляешь свой взгляд на бугорок внизу штанов юноши, от чего ты удивляешься и прикусываешь губу. Ты отворачиваешься и начинаешь представлять, как парень имеет тебя, то, как его руки гладят и сжимают тонкую талию. Промежность, которая была почти на виду у парня, начала намокать смазкой, которая потихоньку стекает на пол. — Твою мать, больше не могу сдерживаться, слишком долго ждал — проговаривает Чон, снимая с себя фотик. Отложив его резко в сторону, резкими и большими шагами подошел к тебе, пристроившись пахом около твоего зада, и сжал твою талию. — Чонгук~и! Ч..что ты делаешь?.. Восклицаешь ты, подняв голову и почувствовав комочек, который упирался в ягодицы с промежностью. — Делаю, то чего хочу ты и я — проговорил юноша и начал тереться об твое мокрое и липкое лоно своим бугорком, руками сжимая талию до небольших покраснений. Ты тяжело берешь воздух в свои маленькие легкие, руками сжимаешь спинку дивана, от чего она поскрипывает, издавая приятный звук. Тело напряженное, возбужденное всего лишь от взгляда на стояк парня, который случился из-за тебя, от того как ты прекрасна на этом блестящем, изящном диване, без одежды, всего лишь в одних туфлях. Чонгук резко переворачивает тебя, устроившись между твоих ног, прижимаясь ближе пахом, целует смачно твои губы — тягуче, сладко, даже слишком приторно. На губах чувствуется привкус персика — бальзам который ты ему отдала за помощь тебе. Руками он блуждает по твоей небольшой груди, которая помещается еле-еле в твоей ладошке, а в его руке она вообще теряется, но это ещё больше заводит Чона. Берёт в свои пальчики твои затвердевшие, бледно розовые бусины и начинает пощипывать, гладить и немного царапать небольшими ноготками. Ты приоткрываешь ротик и берешь воздух вновь, тебе тяжело дышать, ведь так приятно, что все тело как будто парализовано, груди приятно, горячо и тепло, так же как и губкам которые опаляет жаркое дыхание юноши. Опустившись к твоей шеи, он начинает облизывать её, как влажность, как карамель от которой не хочется отцепляться, оставляет бордовые отметины, которые после вашего интима расцветут ещё ярче, как алые розы. Руку спускает к своим брюкам, расстегивает подтяжки, что те приятно щелкают, после расстегивает ширинку и приспускает свои красные с черной резинкой боксеры. Услышав эти звуки, ты опускаешь голову и видишь вставший, большой налитый кровью и смазкой член Чонгука, от чего ты сглотнула и приятно прикусила губу. — Что?! Нравиться? Большой, не правда ли, малышка? — прохрипел Чон, начав тереться об твоё лоно. — Чонгуки~я, д..да, б..большой... очень большой, — простонала ты подняв, голову наверх от наслаждения и того, как парень приятно трется там у тебя внизу. Чонгук входит по головку, от чего ты откидываешь голову прижимая его ногами ближе к себе. После входит резко по самое основание, прохрипев, опустив голову, и останавливается, чтобы ты привыкла. А тебе и привыкать нечего, ведь ты знаешь его член вдоль и поперек, знаешь каждый сантиметр и складочку на нем, твое лоно принимает только Чонгуковы размеры и его орган. Гук набирает темп сразу же, как только чувствует сжимание твоих стеночек, входит глубоко под разными углами, задевая маточку и все чувствительные и сладостные точки внутри. Ты извиваешься под его накаченным телом, которое скрыто рубашкой, двигаешься как змея, выгибаясь в спине до приятного чувства и хруста хрупких позвонков. Хлюпанье смазки двух тел, шлепки и сладкие заводящие вас стоны разлетаются по душной комнате, от чего голова идет кругом у вас обоих, пот стекает по твоему телу, а у Чона по его прекрасному лбу, от чего челка становится мокрой. Гук делает пару резких, грубых и глубоких толчков и выходит, кончая куда-то в бок на диван, утробно рыча, сжимая твою грудь сильно в своих ладонях. Ты кончаешь вместе с ним, подрагивая и трясясь. Гук облокачивается на свои локти, приблизившись к твоему лицу, и тяжело дышит вместе с тобой. Вы оба приводите дыхание, которое сбито напрочь, в норму. Гук мягко целует тебя в лобик, после чего в носик и в губы, и отстраняется, смотря тебе в глаза. — Надо прекращать фоткать тебя обнаженной. — С..согласна... но мне нравится, — тихо проговариваешь ты, обнимая Чонгука за его широкие мускулистые плечи. Он обнимает в ответ, прижимая твое хрупкое тельце к себе. Ночь... комната, и вы в этой тёмной душной комнате, которая заполнена вашим запахом. После всего вы будете смотреть фотографии, которые делал фотоаппарат Чона, что сейчас лежит напротив вас двоих.