Because of you

- И разберись с Майроном, Эонвэ. - Манвэ помедлил и после произнёс тихим шёпотом, исполненным безнадёжности: - Только ты можешь это сделать… Эонвэ смотрел на него, не отрываясь, несколько мгновений. Его глаза были похожи на застывшие во льду лепестки незабудок. - Да, господин, - Эонвэ скромно поклонился. Манвэ взмахнул рукой, и длинная пола его рукава слегка всколыхнулась. - Ступай. Эонвэ сумел сделать ещё один едва заметный кивок, после чего удалился, провожая глазами Манвэ. «Что он имел в виду? – думал Эонвэ. – «Разберись с Майроном». Но он ведь не имел в виду… Майар не убивают себе подобных, не выносят им приговор. И даже если Майрона признают виновным, даже в самом худшем случае его не казнят. Но, возможно, его надолго пленят во тьме и пустоте… Возможно, для него и его пытливого ума это даже хуже – это сведёт его с ума… Но он будет жив». Майрон сражался с Эонвэ, выбиваясь из последних сил, и, к ужасу и горечи Эонвэ, он действительно хотел его убить. Он излучал такую ненависть, какую Эонвэ не мог себе даже представить – там, в Валиноре, он никогда не видел, чтобы кто-то был вообще способен на такие чувства. Это обескураживало его, и удивление от увиденного на пару мгновений отвлекло его, и он забыл про бой - тогда Майрон застал его врасплох и из всех оставшихся в нём сил рубанул в брешь доспехов между предплечьем и сгибом локтя. Эонвэ мигом опомнился, но даже тогда он не смог разозлиться на Майрона, лишь горечь обиды и сожаления обожгла его душу. Он смотрел на Майрона, дикого и необузданного: «Что же сделал с тобой Мелькор, как извратил тебя, что ты превратился вот в это?» - думал он. Но он все ещё хотел спасти его. Он понимал, что тот действует так от отчаяния и страха – после стольких лет, проведённых с Мелькором, он, несомненно, уже позабыл о таких доселе ведомых им чувствах, как милосердие и снисхождение. Конечно, он думал, что Эонвэ хочет его убить – он просто защищался. - Майрон, я не собираюсь убивать тебя! – крикнул ему Эонвэ. Он не нападал на него, а только оборонялся, пока Майрон сыпал удар за ударом. Казалось, он вовсе его не слышит. Или не хочет слышать. «Ладно, хватит», - подумал Эонвэ. Он был свежим и отдохнувшим, а проведённые в битве часы только придавали ему куража. В отличие от Майрона, испуганного, отчаявшегося и потерявшего почти всё. Без сомнений, Эонвэ было просто одержать над ним победу. Он сделал всего несколько движений, и вот уже оружие Майрона пало на землю, а сам он затрепетал от страха перед Эонвэ и мигом опустился на колени. Эонвэ было его жаль. Он не хотел его так унижать. Совсем не хотел. Он не мог бы сказать, что Майрон никогда не отличался смелостью – в конце концов, нужно иметь храбрость, чтобы предать своих и примкнуть к Тёмному Властелину, но что-то всегда мучило и терзало Майрона – страх. Эонвэ не знал, чего он боялся. Он отдал бы всё, чтобы узнать и освободить Майрона от его страхов, успокоить его. В их былые дни в Валиноре они всегда были близки, но недостаточно – не так, как хотелось бы Эонвэ. Такое не поощрялось в их круге. Поначалу он гнал от себя мысли о том, что он желает быть с Майроном не как с другом, не как с братом, о том, что он желает Майрона. Его всего. Но когда Майрон покинул их и ушёл к Мелькору, вот тогда Эонвэ больше не мог ограждать свой разум и свои эмоции – чувства взяли над ним верх, и с той минуты он всё это время грезил о Майроне, он мечтал, что он вернётся, что признает свои ошибки, но больше всего он хотел, чтобы он это сделал из-за него, чтобы он вернулся к нему. Он бы первым простил его. Он бы даже никогда его не порицал. Эонвэ понимал, что такие мысли тщеславны, он стыдился себя из-за этого, и это чувство вины угнетало и отравляло его, но вместе с тем, именно это чувство делало его ближе к Майрону, как никого другого, именно это давало ему возможность понять, что он чувствует. В глубине души он надеялся, что Майрон тоже терзается чувством вины, что ему жаль, что он просто попал в ловушку, из которой никто не может его освободить. Он представлял его ребёнком – невинным, наивным и обманутым, испорченным и извращённым этим злым созданием. Он хотел помочь ему. Теперь он держал свой меч направленным на него, и острие клинка упиралось ему в шею. «Это ради него же. Ради него самого. Чтобы он не наделал ещё больших глупостей». - Майрон… - другой рукой Эонвэ расстегнул застёжки шлема Майрона и снял его. То, что он под ним увидел – ужаснуло его. Майрон всегда был очень светлокожим, но теперь его бледность казалась мертвенной, под глазами залегли тёмные тени, но они всё ещё были прекрасны – цвета жидкого янтаря, но его взгляд уже был совсем другим – безнадёжным и обречённым. Его лицо было изранено, и Эонвэ догадывался, что так же должно быть изранено и его тело. Единственное, что ещё неизменно излучало жизнь в нём, были его пламенного цвета волосы, развевающиеся на холодном ветру. - Майрон, я не собираюсь тебя убивать, - Эонвэ старался говорить так, чтобы его голос не дрогнул. – Тебя будут судить, Майрон. Он поднял на него глаза, безжизненные и печальные, теперь они блеснули странным огоньком. Надежды? Казалось, Майрон напряжённо думает. - Ты поведёшь меня туда сейчас? – спросил он, и Эонвэ наконец услышал его голос. Он слегка пожал плечами. - Встань, Майрон. Он вовсе не хотел, чтобы он стоял перед ним на коленях, не хотел унижать его, не хотел, чтобы он возненавидел его. Почему Манвэ послал за ним именно его? Впрочем, Эонвэ и не желал видеть в этой роли никого другого. Если уж кому и спасать Майрона от себя самого, так только ему. Майрон поднялся и склонил голову набок, не отводя глаз от Эонвэ. - Может, поговорим? – уголки губ Майрона поползли вверх в лукавой улыбке, которой он стремился придать оттенок безвинности и наивности. Эонвэ слышал, какой силой внушения Майрон научился обладать теперь, как его речи искушали и соблазняли даже самых стойких. Но он не смог бы обмануть Эонвэ. Только не его. Каким бы лживым ни стал язык Майрона, и как зловредно ни текли бы его мысли теперь – Эонвэ знал его слишком хорошо. Знал его настоящего. Он изменился, но в нём была тень того прежнего Майрона, которую он зачем-то так хотел теперь скрыть. И Эонвэ знал этот его взгляд и заговорщический изгиб губ – так же он смотрел на него, когда что-то замышлял там, в Валиноре. Ничего плохого, просто детские шалости и лукавство – сбежать от Аулэ и его заданий - к нему, к Эонвэ, бродить с ним по лугам и полям до рассвета, слушая пение птиц и наблюдая за звёздами, а наутро вновь пробираться к своим. Никто ни разу ничего не заподозрил. Майрон был искусен в ковке, он мог быстро и легко сделать всё, что бы ни попросил его Аулэ. И вот теперь он смотрел на него так же. Эонвэ стало любопытно – что он замышляет на этот раз. - Хорошо, давай поговорим. - У меня неподалеку есть маленький замок, на случай отступления. Он сокрыт чарами, потому его никто не видит, кроме меня. Я покажу тебе его. - Это какая-то ловушка? - Я бы не стал устраивать ловушку тебе, Эонвэ, - Майрон улыбнулся ему, почти так, как когда-то давно, в их юные дни в Валиноре. Но, конечно, если бы Майрон решил устроить ему ловушку, разве он сказал бы об этом? Глупо было спрашивать. Эонвэ покачал головой, но позволил Майрону увести его за собой. Он повёл его через узкую тропинку между скалами, увитую туманами, но тени расступались перед ними, перед Майроном. Над Эонвэ они тут же смыкались, и он подумал, что Майрон может бросить его тут, на миг ему показалось, что это его коварный план – оставить его бродить среди туманов или быть зажатым между скалами. Но Майрон вывел его к небольшому построению, которое он называл замком. Они прошли по коридорам в тусклом свете факелов, их свечение было бледно-зелёным и болезненным. Они вошли в комнату, где пол застелен был коврами из белой шерсти. Эонвэ услышал жуткий вой с улицы. Он сразу догадался, что это волколаки. На миг он испугался, но не за свою жизнь, а за то, что Майрон предал его – это было бы больнее всего. - Они тебя не тронут, - шепнул ему Майрон. Он легонько тронул его за руку в латной перчатке и щёлкнул пальцем по ней. – Снимай это всё. Его глаза сверкнули в темноте. - Так о чём ты хотел поговорить? – спросил Эонвэ, когда они освободились от доспехов и сели за маленький чёрный стол друг напротив друга. Майрон поднялся и подошёл к нему. - Вот об этом, - он провёл рукой по его скуле. Эонвэ вздрогнул, спешно заметив, что прикосновение руки Майрона отнюдь не нежное. Впрочем, чему удивляться – всё-таки, это руки кузнеца. Но его пальцы были такими тонкими и изящными. Эонвэ словил себя на воспоминании о том, как ему хотелось целовать их когда-то. Недавно. Всегда. - Что ты делаешь, Майрон? – он быстро поднялся. Майрон сел на стол, грациозно закинув ногу на ногу и изящно расправив плечи, слегка отклонившись назад. - Не говори, что никогда не думал об этом. Не говори, что никогда не хотел этого, - теперь он подался вперёд, ближе к Эонвэ. - Майрон… Нам нельзя. - Почему? Кто сказал, что нельзя? Действительно, никто никогда не говорил, что нельзя. Все просто каким-то образом знали это, словно это была непреложная истина. - Почему нельзя? – Майрон поднялся и обхватил Эонвэ за лицо, и голос его был жарким трепетом во мраке ночи, обещанием. Он был тем, о чём Эонвэ мечтал так давно. Знал ли Майрон об этом? Намеренно ли использовал в своих целях?.. Чего он хотел от него? Ведь Эонвэ уже отпустил его, он пообещал не убивать его. Эонвэ не стал бы вести его на суд валар намеренно, это был не их путь, он должен был прийти и раскаяться самостоятельно – ведь Майрон знал об этом! Так чего же хотел Майрон? Возможно, он делал это просто от безнадёжности – вдруг, ему удастся соблазнить Эонвэ, и тогда он станет его союзником, и они вместе сбегут; но может, Майрон просто хотел предложить ему себя в знак благодарности и взамен на то, что тогда он точно его отпустит. От мысли о том, что всё это – неискренне, Эонвэ стало противно до глубины души. Нет, если он не получит Майрона по его воле, то он не нужен ему совсем. Не так. - Нет, Майрон! – выкрикнул он и отпихнул его. Слишком сильно. Майрона качнуло, и он ударился об угол стола, жалобно и обидчиво посмотрев на Эонвэ, как будто не ожидая от него такой грубости – только не от него. - Прости… - тут же кинулся к нему Эонвэ и обнял за плечи, гладя, жалея. Да, жалея. Конечно, не за то, что слишком сильно приложил его о стол – за всё. За то, что не был с ним рядом все эти годы, за то, что не мог спасти его. От Моргота. От себя самого. Что сделал с ним Мелькор? Что ему пришлось вытерпеть? Эонвэ сжал его предплечья. И поцеловал. Сам. Не дожидаясь инициативы от Майрона. Того это удивило, но только на миг. И поцелуй потёк, словно мёд – сладкий и тягучий, и словно не было этой тьмы вокруг них. В них. В Майроне. С влажным хлопком Майрон осторожно отстранился от его губ, удивлённый, но довольный. Его губы растянулись в хитрой блаженной усмешке. Но в ней не было довольства от удачно сплетённой интриги – только удовольствие ребёнка, чья шалость удалась. Майрон улыбнулся шире, и его улыбка стала совсем детской, почти невинной. Он дотронулся рукой до щеки Эонвэ – его пальцы были прохладными, и Эонвэ взял его за запястье и поднёс его руку к губам, чтобы согреть. Он дул на его пальцы, не отводя взгляда от Майрона и его восторженных янтарных глаз. Его дыхание согревало прохладные пальцы Майрона, и вот он уже прислонил его узкую ладонь ещё теснее к своим губам и поцеловал. Пушистые ресницы Майрона опустились - он зажмурился от удовольствия. Для Эонвэ всё это было внове, и кровь его кипела, пульсируя по венам, но ему было странно видеть при каждом прикосновении такое искреннее удивление со стороны Майрона. Может, он что-то делал не так? Но его дыхание, его постанывания говорили об удовольствии. Эонвэ обнял его за талию и прижал к себе. Майрон вздохнул, приоткрыв рот, и посмотрел на него – и снова удивление скользнуло в его взгляде. Эонвэ коснулся ладонью его щеки, провел по ней, поглаживая, и улыбнулся. Они снова слились в поцелуе, Майрон сел на стол, раздвинув ноги, привлекая Эонвэ ближе к себе. Тому стало жарко и неловко – он почувствовал, как Майрон возбуждён, почувствовал это своим членом, которым он тёрся о член Майрона. Если бы кто-то сказал ему, что вот так закончится их сегодняшняя дуэль, он бы не поверил. Что, если Майрону грозит более суровое наказание, чем он предполагает? Хуже того – что, если о случившемся каким-то образом прознают и накажут их обоих, разлучат? Майрона заберут у него, отнимут… Он не сможет этого ни допустить, ни вынести. Но если такое случится, то... когда, если не теперь? Майрон прогнулся в спине, выставив шею для поцелуев. - Подожди, Майрон, - Эонвэ задумался и снова коснулся его лица, ласково и изучающе. – Не здесь. Не будем же мы делать это, как какие-то животные. - А что, по-твоему, животные делают это на столе? – усмехнулся Майрон. Но тут же он спрыгнул со стола и шагнул в сторону, и Эонвэ пошёл за ним, уцепившись за его тонкие пальцы. Майрон был таким изящным. Сам Эонвэ был совсем не крупным, но стан Майрона был таким тонким, что Эонвэ казалось, он сможет переломить его пополам. Он ужаснулся этой мысли и стряхнул её с себя. Кто-то другой сможет. А он будет только беречь Майрона, и его хрупкость лишь подстёгивала к этому – к нежности, к заботе, к деликатному с ним отношению. Эонвэ и не заметил, как они прошли в спальню, где Майрон остановился возле кровати и тут же начал раздеваться. Эонвэ завороженно наблюдал за каждым его движением, исполненным грации и тонкости. Всё это время Майрон стоял к нему спиной, но сняв с себя тунику, он быстро развернулся к нему лицом, с тревогой во взгляде, но Эонвэ успел заметить то, от чего его словно громом поразило. Он шагнул за спину Майрона, и его тонкие руки заскользили по его коже. Майрон зашипел, хоть больно ему быть не должно было – но боль причиняли сами воспоминания об этом. На его спине были шрамы от ударов кнутом. - Это он тебя так? – голос Эонвэ дрогнул. - Он, - Майрон дёрнул плечом. – Его балроги. - За что? – зашептал Эонвэ и впервые почувствовал – гнев. Майрон вскинул плечи. - Не за что, а для чего… Чтобы я был послушным, - он повернулся, чтобы стать лицом к Эонвэ. Но он не смотрел на него, а просто положил голову ему на плечо. - Обними меня. Эонвэ заботливо обвил руки вокруг него, прижимая к себе легко и осторожно, боясь причинить ему боль. Он поцеловал его в макушку, в огонь рыжих волос. «Что ещё Мелькор делал с ним?..» - подумал с горечью он. Он почувствовал, как руки Майрона теперь справляются с его собственной одеждой. Не раздумывая больше, Эонвэ не хотел терять ни секунды – он окутает Майрона нежностью, зацелует, смоет с него следы мелькоровых преступлений. Эонвэ поднял его, взял на руки и шагнул к кровати. В следующий миг он уже был на Майроне, лаская губами его шею, вызывая у него довольные постанывания. Оторвавшись от него, просто чтобы переместиться левее теперь, он мельком взглянул на Майрона и снова увидел в его глазах приятное удивление. Теперь он начал догадываться, из-за чего. Пока он ласкал Майрона губами и языком, тот стискивал его ногтями, когда ему было особенно приятно, и Эонвэ вдруг заметил нечто необычное – перед ним вспышками стали являться какие-то образы. Он попробовал сосредоточиться на них, ему стало интересно, и он понял, что видит прошлое Майрона – то, что с ним было. Каким-то образом их связь позволила ему это увидеть. И то, что он увидел, вызвало в нём ещё одно чувство, доселе ему неведомое, оно было много сильнее, нежели гнев – ненависть. Он видел, как Мелькор избивал его, видел то, каким образом он внушил ему верность к нему, он видел, как он брал его – грубо, жестоко, похотливо. Он видел Майрона и его слёзы, видел его закушенные до крови губы, слышал его крики… Не диво, что его так ошеломило такое трепетное отношение со стороны Эонвэ – он давно отвык от такого. Любой намёк на нежность, на ласку отзывался в нём небесным блаженством. Руки Эонвэ скользнули на бёдра Майрона, и он заёрзал под ним. - Что такое, Майрон? – он успокаивающе поглаживал его. - Я… Ничего, просто… продолжай. - Ты боишься? Я не сделаю тебе больно, Майрон, - он мазнул губами по его скуле. – Если ты не хочешь, мы можем вовсе прекратить. - Я хочу… - Майрон провёл рукой от его шеи и до груди. - Я не сделаю тебе больно, Майрон, только не я, - он коротко поцеловал его. Майрон развёл ноги под ним, и Эонвэ нежно провёл рукой по внутренней поверхности его бедра, подбираясь всё ближе к его входу. Майрон дёрнулся. - Тише… Расслабься, - он оставлял короткие поцелуи на его лице, тем временем нежно поглаживая его между ног. Когда Майрон привык к его действиям, Эонвэ немного отодвинулся от него, чтобы было удобнее ласкать его – одной рукой он осторожно растягивал его внутри, а другой водил по члену вверх-вниз. Майрон в это время одной рукой ласкал член Эонвэ, вызывая у него быстрые вздохи. Эонвэ прильнул к груди Майрона, облизывая и покусывая его соски. От этого Майрон стонал и хватал его другой рукой за волосы, оттягивая их. - Да. Давай… Сейчас… Эонвэ кивнул и стал постепенно входить в него, правда, от первых его движений Майрон всё равно дёрнулся. - Тише… Тише… - успокаивал его Эонвэ. – Это я… - он поцеловал его в шею и за ухом и продолжал целовать – в щёки, в лоб, пока Майрон не расслабился и не позволил ему войти в него полностью. Его холодные белые волосы, чистые, как первый снег, скользнули вниз, спутываясь с огненно-рыжей волной волос самого Майрона. Эонвэ осторожно двигался внутри него, выдыхая каждый стон в его рот, и Майрон ловил его нижнюю губу при каждом лёгком толчке. Ему больше не было ни больно, ни страшно, и он хотел большего. Майрон торопливо царапал его спину, призывая Эонвэ двигаться теперь быстрее и с большей силой. Майрон стонал, запрокидывал голову то назад, то Эонвэ на плечо, шепча его имя, выгибал спину и сжимал руками его плечи. Эонвэ стал входить в него глубже, не опасаясь больше причинить ему боль – она полностью растворилась в удовольствии, и Майрон чувствовал себя таким желанным, таким любимым, каким не чувствовал себя – никогда? Да, с Мелькором он никогда не чувствовал себя так. - Если бы всё так и было… в самом начале… я бы никогда не покинул Валинор… Я бы никогда не покинул тебя… - Зачем ты так говоришь, Майрон? – Эонвэ стало больно, он замедлил движения, больше не целуя Майрона, а просто зарывшись ему в плечо. Он чувствовал себя виноватым. И он снова увидел это. Видения. Но теперь он не видел в них Мелькора. Он видел только Майрона. И от мгновения к мгновению он становился всё яростнее, его взгляд был ожесточенным. Видения сменяли друг друга очень быстро, но он успел понять то, что он увидел. Затопленный город и покинутое царство, и Майрон, который больше не имел прекрасного облика. То, как он выглядел теперь в этом видении – с обожжённой кожей, с глазами без век и ресниц – заставило сердце Эонвэ обливаться кровью. При этом он всё ещё был в нём и продолжал двигаться внутри него. Его толчки становились неумолимо резкими. Он покинет его. Он обманет его и сбежит. Он уже обманывает его. «Зачем ты это делаешь, Майрон?» - Эонвэ! – теперь он услышал его крик. – Эонвэ, мне больно! – сказал он, задыхаясь. - Прости!.. – перепуганный, Эонвэ замедлился, сцеловывая слёзы Майрона. Он должен его спасти. Он продолжал целовать его, словно прося прощения за свою резкость. Он должен спасти его. Майрон просунул руку между их телами, чтобы взять себя за член. Эонвэ заметил это и убрал его руку, чтобы сделать это самому. Продолжая целовать Майрона и двигаться в нём, он ласкал его член и вскоре довёл до пика наслаждения. Почувствовав, как Майрон замер на миг, сжимая его в себе, Эонвэ и сам излился внутрь него. Измождённый, он вышел из него и улёгся рядом с Майроном, сжимая его в объятиях – как бы ему хотелось никогда не отпускать его… Он должен его спасти. Майрон смотрел на него заспанными, влюблёнными глазами, сверкая янтарём из-под полуприкрытых век. Он улыбнулся, коротко и влажно поцеловал Эонвэ в губы и уткнулся ему куда-то между плечом и ключицей. Вскоре Эонвэ услышал его тихое посапывание. Но он не должен засыпать. Майрон не должен сбежать от него. Рассвет только вступил в свои права, и ни на секунду Эонвэ не сомкнул век. Он всё обдумывал увиденное и размышлял о том, что он скажет Манвэ. Как он будет просить за Майрона. Ещё он любовался им. Его золотыми с огнём волосами, разметавшимися по подушке, и тенью приветливой улыбки на губах. Он выглядел таким смирным, таким невинным. Не верилось, что он мог причинить столько зла. Эонвэ провёл рукой по его щеке, поправил прядку волос, заправляя её за ушко. Легонько поцеловал в губы. От этого Майрон проснулся. Он улыбнулся одними глазами. - Эонвэ… Он хотел потянуться, и тут в его взгляде мелькнуло удивление. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. - Что… Что ты со мной сделал?! – выкрикнул он в гневе. - Прости, Майрон. Эонвэ взвалил уже одетого Майрона на плечи. Дорогой до Валинора Майрон жутко ругался, кричал и оскорблял его. Он называл его выродком и обманщиком, предателем, лгуном и собачкой Манвэ. - Что, принесешь меня ему, как любимые домашние тапочки? Это ты так хочешь выслужиться? Чаще всего Эонвэ не отвечал на все его выпады. - Я не понимаю, почему мы тащимся на лошади, как варвары? Я знаю, что ты можешь доставить нас туда гораздо быстрее. Так давай уже, не тяни! «Хочу подержать тебя в своих руках подольше», - думал Эонвэ. Кто знает, может, их и вправду разлучат. - А знаешь, всё это было неправдой, - снова вспыхнул Майрон. – Я ненавижу тебя. Ненавижу! Я просто хотел использовать тебя! Эонвэ остановился и слез с коня. Следом он стащил с него Майрона, кое-как поставив на ноги. - Всё был обман? - Да! – Майрон смотрел ему в глаза, наслаждаясь тем, что может причинить ему боль. - Зачем ты говоришь так, Майрон? – его голос дрогнул, а по щеке покатилась слезинка. Он поцеловал Майрона, едва касаясь губами, но долго не отпуская. Майрон не сопротивлялся. Весь оставшийся путь они не сказали друг другу ни слова, только перед покоями Манвэ, где Майрон должен был с ним встретиться, Эонвэ остановился и положил руку ему на плечо, бережно сжимая: - Я всё это сделал ради тебя, Майрон, только ради тебя. И с этим он ушёл. * * * - Мой король, - обращался Эонвэ к Манвэ. – Пожалуйста, отнеситесь к нему снисходительно, прошу вас. Его взгляд был молящим, но Манвэ стоял у окна к нему спиной. - Мелькор издевался над ним. Он избивал его и… относился к нему жестоко, - продолжал Эонвэ. Манвэ обернулся. - Но изначально он пошёл к нему по своей воле. И шпионил для него по своей воле. Он помолчал немного. - Но он много страдал. И заслужил снисхождение. Эонвэ благодарно кивнул. Майрон снова стал подмастерьем у Аулэ. Он злился и негодовал, силясь утихомирить свою ярость, изливая её в свою работу. Творения получались на диво красивыми по форме, но по сути были тёмными. И Аулэ заставлял его работать снова и снова. Эонвэ так и не сказал ему, что он увидел тогда. Он подумал, что это может как-то навредить Майрону, заставить его мысли течь в неправильном направлении. Он решил молчать об этом. Однажды Майрон встретил Ниэнну. - Здравствуй, Майрон, - сказала она. В её глазах плыла печаль. – Я сожалею. - О чём на этот раз? – ехидно спросил он. - О тебе. - Что ты имеешь в виду? Ведь меня пощадили, - сказал он с презрением. - Сожалею, что твоя гордость задета. Ведь ты мог стать великим правителем, хоть и за великую плату. Но ты ещё можешь обрести величие, Майрон. Иными путями. - О чём ты говоришь? Правителем?! Она жестом призвала его к себе. Он пошёл за ней, и они пришли в сады, где она остановилась возле неглубокого колодца. - Зачерпни мне оттуда воды, Майрон, прошу. Майрон не стал спорить – он знал, что ему нужно вести себя смиренно, чтобы искупить вину. Он набрал ей воды, и она долго вглядывалась в воду, после чего подозвала Майрона к себе. - Ты ведь тоже владеешь чарами. Ты можешь видеть. Так смотри же. Майрон видел там себя, на троне, в короне – он был гордым и величественным, подданные подносили ему богатые дары. - Что это?! - Это то, что было бы с тобой, если бы Эонвэ не привёз тебя сюда. Майрон развернулся и быстрым шагом направился туда, где он мог встретить Эонвэ. - Подожди, Майрон! – звала его Ниэнна, но он уже не слышал её, и гнев застилал ему глаза. - Ты! – он ворвался к Эонвэ. Тот встретил его с невыносимой печалью в глазах – всё это время он думал о Майроне, думал, сможет ли он простить его, ведь он был таким гордым. Он так хотел быть с ним, но даже если бы он не смог больше быть с ним никогда, даже если бы Майрон возненавидел его, ему было бы достаточно того, что он жив и что он прекрасен. - Ты говорил, что делаешь это ради меня! А ты всё врал мне! Ты с самого начала всё это продумал! Это ты меня использовал! – у него из глаз полились слёзы. – Я мог стать великим правителем! Но ты всё испоганил! Ради своей обожаемой Арды! Ради твоих любимых эльфов, ради этих никчёмных людишек!.. Ненавижу тебя! - Майрон, подожди… - Эонвэ потянулся рукой к нему. Он так давно его не видел. Так давно к нему не прикасался. - Нет! – Майрон больно ударил его по руке. – Не подходи ко мне больше никогда и не прикасайся! Я ненавижу тебя! Ненавижу!! Майрон развернулся и ушёл прочь, оставив Эонвэ одного. Он пытался поговорить с ним, но наталкивался только на гнев Майрона. Так проходили месяцы. Эонвэ страдал от того, что всё, что чувствует к нему Майрон – это гнев и ненависть. Но тут же он ругал себя, говоря себе, что ему стоит довольствоваться тем, что он жив и с ним всё в порядке – ведь этого достаточно для счастья. Но в ту ночь ему показалось, что Майрон мог бы его полюбить. Он нашёл Ниэнну и уговорил её привести снова Майрона и показать ему на этот раз всё. Сначала Майрон и слышать об этом не хотел – он подозревал, что тут не обошлось без Эонвэ. Но снова он напомнил себе о том, почему ему дозволили снова находиться здесь, а не быть закованным, подобно Мелькору. Смирение. Он пошёл за Ниэнной. Эонвэ тоже был там. Сначала Майрон с недоверием на него посмотрел и остановился, но продолжительный и проникновенный взгляд Ниэнны всё же заставил его подойти и посмотреть. Эонвэ встал рядом с ним, нарочно на расстоянии пары шагов – чтобы не раздражать его своим слишком близким присутствием. И тогда Майрон увидел себя. Он увидел, во что бы он превратился, если бы не Эонвэ. Кожа почерневшая и глаза без век. Столетия одиночества, страданий и ужаса. Майрон в страхе отшатнулся. Эонвэ удержал его. - Не бойся, ничего из этого не произойдёт. Майрон слепо прижался к нему. Эонвэ поцеловал его в лоб и стал поглаживать по спине. - Я не хотел, чтобы ты это видел. Прости меня. Ты слышишь, Майрон? – он взял его за подбородок и заставил посмотреть на себя. Глаза Майрона были покрасневшими и заплаканными. - Ты не должен был это видеть… Но я… я не мог вынести… - Эонвэ и сам начал плакать. - …не мог вынести мысли о том, что ты ненавидишь меня. Прости меня, - взмолился Эонвэ. – Я не хотел причинить тебе боль. Тем, что тебе пришлось увидеть. Не бойся, - он погладил его по волосам. – Ничего этого не произойдёт. Обещаю. - Прости, - он снова поцеловал его в лоб. – Я всё это делал ради тебя, - он прикрыл глаза. – Я люблю тебя, Майрон. Впервые за многие годы Майрону стало стыдно. - Это ты меня прости. Я должен был поверить тебе. Но они знали, что он не мог теперь верить так просто. Не после того, что сделал с ним Мелькор. - Ты не виноват, - Эонвэ погладил его по плечу. Майрон прислонился к нему и позволил заключить себя в объятия. Всё это время Ниэнна стояла рядом с ними, глядя на них глазами, полными печали. - Ты правда меня любишь? – поднял голову Майрон. Эонвэ кивнул и улыбнулся. Слёзы всё так же продолжали течь по его лицу. - Я думаю, я тебя тоже… люблю, - сказал Майрон, смотря на него с надеждой. Эонвэ просиял. Он крепче обнял его и поцеловал. Майрон ответил ему тем же. - Всё будет хорошо, Майрон, – говорил Эонвэ. – Больше нет нужды бояться, - он взял его за руки. – Я надеюсь, я смогу изгнать все твои страхи. И, может, я помогу тебе достигнуть величия. Это, конечно, не то, чего ты хотел. Но ты сможешь быть великим мастером у Аулэ, и… Майрон дотронулся указательным пальцем до его губ. - Ты дал мне намного большее, Эонвэ. Может, жажда к величию и не угасла в Майроне совсем, но воспоминания о тяжёлой службе у Мелькора постепенно начнут уходить, пока не испарятся вовсе. Ниэнна подошла к ним и обняла их – это их ничуть не удивило – её печальные объятия были такими желанными для них. Она окутала их состраданием, и её волосы, лившиеся рекой по их плечам, словно спрятали их на мгновения от мира за тёмной завесой. Майрон и Эонвэ простояли так ещё долго, сжимая друг друга в объятиях и не заметив, как Ниэнна ушла. Она забрала с собой как можно больше их печали, чтобы оплакать её в своих садах, а им оставила только светлые дни, только радостные рассветы и тёплые ночи вдвоём.