***
Мы покончили со своими сэндвичами и бельгийскими вафлями с молочными коктейлями в милом кафе в центре, а затем вернулись домой. Вы когда-нибудь видели трёхлетнего мальчика на шоколадном коктейле? Знаю, звучит странно, но он буквально сходит с ума. Мне кажется, я упустил тот момент, что ему нельзя употреблять шоколад. Посмотрите на этого крошечного ребёнка размером с годовалого, это Ноа. Он очень маленький для своего возраста. Он пытается подружиться с соседским котом, вытаскивая его из-под куста за хвост. Ненавижу подкалывать его, но, судя по взгляду кота, их дружба точно не планируется в ближайшем будущем. — Ноа, перестань мучить кота, иначе он поцарапает тебя. Я не выношу этих слов, и что делает кот? Царапает его, и не один раз, это выглядит как пощёчина. Он даже садится на задние лапы и пытается бежать за Ноа. Каллан качает головой, наблюдая за ситуацией. — Этот кот ненавидит Ноа, — Каллан лишь констатирует факт. Я понимаю, почему он ненавидит его. Судя по тому, как малыш относится к бедному коту, это неудивительно. — Кот глупый! — Ноа кричит, держась за лицо. Он бежит к Каллану и обнимает его. Мне любопытно, почему он не побежал ко мне первому, ведь я его отец. Встав на колени в траве, я потянулся к его руке, чтобы оттянуть её от щеки. — Посмотри на эти боевые раны, Росомаха. Когда я говорю это, его слёзы прекращаются, и он смотрит мне в глаза. Я отчётливо вижу его карие глаза, что напоминает мне о том, что этот ребёнок больше похож на меня, чем на Мэдисон. — Гррр! — рычит он, а затем его взгляд перемещается на уходящего кота. Вы видите взгляд моего сына? Тот, который обижен на животное, поцарапавшего его лицо и разбудившего в нём зверя. Запомните это и посмотрите, что произойдёт через пять минут. Каллан убегает внутрь, а потом возвращается с мокрым полотенцем и антисептиком в руках. Я осторожно вытираю кровь с лица Ноа, затем обрабатываю царапины антисептиком и вижу, что всё не так плохо, как показалось на первый взгляд, но у него около шести царапин, одна из которых очень близко к его глазу. Блять, если Мэдисон увидит это, она подумает, что я не могу уследить за собственными детьми. Потрясающе. — Могу ли я покататься на своём велике? — спрашивает Каллан, указывая на гараж. Кивнув, я беру Ноа за руку, надеясь отвлечь его от кота, на которого он смотрит убийственным взглядом. — Хочешь тоже покататься на велосипеде? — Да! Да! Байк брата. У Ноа есть собственный велосипед, но он отказывается ездить на нём. Вместо этого он берёт старый велик Каллана со слишком большими колёсами, как для него. Между Калланом и Ноа есть большая разница, и это очевидно, когда они занимаются физическими упражнениями. Хотя я изо всех сил пытаюсь думать, что Ноа когда-либо будет соответствовать Каллану интеллектуально, очевидно, что Ноа — истинный атлет. Ходить, бегать, кататься на велосипедах, пинать мяч — у него никогда не было с этим проблем. Пока я смотрю, как Ноа делает пончики, скользит по углам и мчится вверх и вниз по улице на этом большом велосипеде, я замечаю этого чёртового кота, лежащего на дороге. Вы могли бы подумать, что он убежал после инцидента с хвостом, но это не так. Помните то выражение лица Ноа? То, которое я советовал запомнить? Мы вернулись к этому. Возможно, он, в трёх метрах от кота, продолжает смотреть на него тем взглядом. Он поднимает руку к щеке, а затем его руки впиваются в рукоятки руля. В общем, если вы любитель котов, то вам лучше закрыть глаза на следующие действия. С внезапным чувством решимости Ноа начинает ещё быстрее крутить педали, направляясь прямо к коту, и я уже просто начинаю орать на последнего, чтобы заставить его убежать. Только он этого не делает. Он смотрит на Ноа так, будто чувствует свою надвигающуюся гибель и заслуживает её. Как вы знаете, я не люблю кошек, но я всё ещё не хочу наблюдать за тем, что произойдёт через пару секунд. — Ноа, остановись! — я кричу и пытаюсь бежать за ним, но он просто переезжает кошку прежде, чем я смог добраться до него. Не знаю почему, но в этой ситуации я как бы обвиняю кота, потому что, Господи, почему он не пошевелился, когда увидел велосипед? Разве кошки обычно не убегают от движущихся предметов, кроме клубка пряжи? — Я не могу поверить, что он просто сделал это, — говорит Каллан с широко распахнутыми глазами. Ага. Он сделал. Подъехал прямо к коту и переехал его велосипедом. Держите глаза закрытыми, потому что я собираюсь открыть секрет. Кот не справился, похоже его девять жизней были на исходе. Ноа оглядывается через плечо, острым взглядом терроризируя мёртвого кота. — Я Росомаха, — а затем уезжает на своём велосипеде. Я моргаю несколько раз, пытаясь решить, действительно ли это произошло и стою ли я над мертвой кошкой. — Он как Аль Пачино в Скарфейс. Я поднимаю бровь. — Ты видел этот фильм? — Ага, на Нетфликс. Покойся с миром, мистер Поппи. Каллан нежно гладит кошку по голове, а затем становится рядом со мной, наблюдая, как Ноа всё ещё уезжает. — Это как конец фильма, и он уезжает на закате. Мистер Поппи? Кто, чёрт возьми, называет кота мистером Поппи? — Будем надеяться, что он вернётся. Твоя мама будет скучать по нему, — поддразниваю я, пытаясь добавить хоть немного юмора в этой ситуации, хотя знаю, что сейчас не время. Мой трёхлетний сын только что убил кошку. Конечно, вы можете смеяться и говорить: «О, ему три года, он не хотел», но давайте будем честными. Вы видели его взгляд. Он хотел. Там нет ни крови, ни чего-либо еще. Кот ушёл мирно, по крайней мере, это то, что я говорю себе. Смотря на него, я вспоминаю свой собственный опыт убоя кошек, когда я был младше. Но я ещё не готов поделиться этой тёмной частью своей жизни. Это было бы слишком эмоционально прямо сейчас. Давайте сосредоточимся на проблеме. Тот факт, что у меня на руках мёртвый кот и сын, который не испытывает угрызений совести. Должен ли я провести с ним беседу? У меня есть сын, который запросто может убить животное. Разве убийство животных не является признаком серийного убийцы?***
Моя удача просто отстойная. Я должен думать о том, как заставить мою жену снова влюбиться в меня, но нет, сейчас мне нужно похоронить кота моего соседа без его ведома. — Зачем тебе лопата? — я подпрыгиваю при звуке голоса Мэдисон и пытаюсь спрятать лопату за спиной. Не знаю зачем, ведь она и так уже увидела её. Можно уже не беспокоиться по этому поводу. Теперь нужно скрыть это лишь от соседа. Видите, как я вспотел? Господи, мне стыдно. Я вспомнил время, как мне уже приходилось хоронить кошку моего соседа, когда я был ребёнком. Это был очень травмирующий опыт. Расскажу вам об этом позже, именно поэтому я терпеть не могу кошек. — Я собираюсь похоронить кота Джорджа, — её глаза расширяются, а затем она замечает чёрный пакет у моих ног. — Зачем? — Он поцарапал Ноа, а потом тот переехал его на велосипеде. — Боже мой, — Мэд широко раскрывает глаза от шока, паникуя. — Итак, что мы сделаем? Я поднимаю бровь и наклоняюсь, чтобы взять пакет. — Похороним кота. — Разве мы не должны сказать Джорджу? — Нет. Теперь она смотрит на меня, как будто я сумасшедший, и прикусывает губу, задумываясь. Чёрт, это горячо. Она не так часто делает это, но это заставляет чувствовать меня себя особым образом. — Что, если кот вернётся? Пора рассказать вам кое-что. Мэдисон не любит ужастики примерно так же, как я ненавижу кошек. Однажды она смотрела «Кладбище домашних животных», когда была беременна на седьмом месяце, и уже тогда она стала большим параноиком. Гормоны беременности делают с ней странные вещи. Она даже заставляла меня спать с включенным светом в комнате в течении недели и заставила меня поклясться, что у нас никогда не будет кошки. Потом я просто заставил её выключить свет и спать как нормальные люди, потому что всё начало выходить из-под контроля. — Это не кладбище домашних животных, Мэд. Этот кот не собирается рыть путь с могилы на землю и сидеть посреди ночи мяукать. Её колотит от этих слов. Возможно, я переборщил, и может именно из-за таких вещей она хочет развода, но мальчишка во мне чувствует эту возможность напакостить, и мне хочется бросить в неё мёртвого кота. Мэдисон отпрыгивает, а её рука ложится на сердце, она начинает громко дышать. — Ты сукин сын! Возможно я не должен был этого делать, потому что теперь она не будет разговаривать со мной, и шансы на то, что мы займёмся сексом вечером, невелики. С пакетом в руке и довольный собой, я выхожу на задний двор, и затем меня захватывает это. Чувство вины. Я не могу похоронить кота, не сказав об этом Джорджу, нашему соседу. Я просто не могу. Совесть съела бы меня заживо, если бы я похоронил чужого кота и не сказал бы об этом его хозяину. Я тоже смотрел «Кладбище домашних животных», и хоть мне и нравится издеваться над Мэдисон с помощью этого, но я совсем не в восторге от того, что это животное будет похоронено в моём дворе. Поднимая руку, я стучу в дверь дома наших соседей. К счастью, дверь открывает Джордж, а не его стервозная жена, которая ненавидит меня из-за того, что я рано утром завожу свою машину. Я не виноват, что она так долго спит по утрам. Хотелось бы и мне так долго спать. — Эй, Джастин, как дела? Джордж дружелюбный человек и всегда был таким, он машет мне каждый раз, когда я вижу его. Но я не уверен, будет ли он таким дружелюбным, когда узнает, что Росомаха убил его кота. Хотя, честно признаться, я не чувствую себя виноватым, как должен. Главным образом потому, что этот засранец вечно оставлял следы своих лап на капоте моего авто. Нет ничего хуже большего черного джипа с пыльными отпечатками кошачьих лапок. — Бывало и лучше, — отвечаю я честно. — Мне очень жаль, но Ноа случайно переехал твоего кота. — Мистера Поппи? — Да, — грустным тоном отвечаю я, как бы соболезнуя. Он смеётся, на самом деле громко смеётся. — Слава Богу. Серьёзно? Джордж наклоняет голову, его взгляд фокусируется на пакете у моих ног, а затем на мне. — По крайней мере, теперь он не страдает. Джордж снова смеётся, и я начинаю думать, что он сумасшедший. Ещё больше, чем Ноа. Это один из тех смехов, которые напоминают мне Королеву Червей. — У бедного кота был рак яичников. — У котов бывает рак яичников? Он кивает. — Да, рак распространился по всему организму, так что он в любом случае должен был скоро умереть. Он хватает пакет с котом. — Я позабочусь о нём. Клянусь, он сам каждый день натыкался на убийство. Вечно лежал под колёсами моей машины, даже выбегал на дорогу, когда было движение, но почему-то люди всегда успевали тормозить. Я стою с широко открытыми глазами, ошеломлён от такой новости, а Джордж забирает пакет во внутрь, и я начинаю чувствовать себя уже не так плохо, как раньше. Если у него был рак, значит, это было к лучшему. Ноа сделал ему одолжение. Когда я возвращаюсь в дом, Ноа и Каллан смотрят телевизор в гостиной, параллельно Каллан читает National Geographic, история про Три-Майл-Айленд: наверняка продолжает проводить своё исследование, а я думаю над тем, как всё-таки я должен отвезти его в Украину. И я не уверен, должен ли я что-то сказать маленькому убийце. Вы наказываете трёхлетних детей за подобные вещи? Они вообще будут что-нибудь понимать? Я должен что-нибудь сделать. Он не может убивать животных. Бить меня — это одно, а животные — другая история. — Ноа. Я становлюсь на колени рядом с ним на полу. Он смотрит на меня своими большими карими глазами, ожидающий, что я скажу. — Папочка, — говорит он, а затем ползёт ко мне на колени. Каллан смотрит в свой журнал и параллельно бросает взгляд на нас, будто понимая, что я собираюсь сделать, и закатывает глаза, словно знает, что ничего не получится. Я поворачиваю Ноа к себе. — Ты убил кота. Он хорошо помнит это, так как поднимает руку к своим царапинам. — Плохой кот. — Я знаю, что он поцарапал тебя, но ты не можешь вот так убивать животных только потому, что они причинили тебе боль. Потому что, если бы это было так, мистер Поппи был бы уже мёртв пару месяцев назад, когда он начал использовать мою машину как красную ковровую дорожку. — Могу, я Росомаха! — Ты не можешь причинять вред животным. Он качает головой, улыбаясь. — Я Росомаха! Безрезультатно. Я отпускаю его со своих рук и иду на поиски Мэдисон. Я нахожу её на кухне за уборкой. Сначала она меня не замечает, и я не спешу отвлекать её, желая прочитать её мысли. Она подала на развод из-за чего-то конкретного, чёрт побери. И, конечно, она рассказала мне пару причин, но я чувствую, что это не всё. Я хочу знать главную причину. «Я больше не люблю тебя». Этого просто не может быть, как она могла разлюбить меня? И как я мог быть таким слепым, чтобы не увидеть этого раньше. Я знаю, что продолжаю задавать себе одни и те же вопросы, но мой разум просто ходит кругами. Я вспоминаю предложение Брэнтли позвать её на свидание. Но я не могу просто выпалить это, мне нужно флиртовать и всё такое, верно? Знайте, женщины, мы разучиваемся флиртовать как только женимся. Просто у нас есть постоянный секс, а зачем флиртовать, если ты больше не ищешь кого-то для секса? Я знаю. Все мы куча ленивых придурков, буду честен. Мне нужно научиться снова флиртовать, я как будто потерял связь. В колледже это было легко, всё, что нужно было сделать, — это улыбнуться, подмигнуть и спросить: «Могу ли я чем-нибудь тебя угостить?». И всё, они раздвигали свои ножки. Пока Мэдисон загружает посудомоечную машину, я наблюдаю за ней, восхищаясь тем, насколько она красива. Последние лучики солнца пробиваются через кухонное окно и падают на её блестящие тёмные волосы. Она ловит мой взгляд и закатывает глаза. — Почему ты так смотришь на меня? Я отталкиваюсь от проёма и встаю рядом с ней, так, что наши плечи соприкасаются. — Ты красивая, вот почему. — Ты рассказал Джорджу о его кошке? — Да, оказывается, кот сам хотел покончить с жизнью. У него был рак яичников. — Рак яичников? Она оборачивается и смотрит через плечо на меня, а я хватаю свой член через джинсы. — Ну да. Её щеки покраснели, а уголки рта изогнулись, когда её взгляд проследил за моей рукой. Вот, я поймал её на лжи, она любит меня. Я вижу желание в её глазах, и это будет ошибочно — принять его только за желание. Там есть любовь. Она любит мой юмор и то, как я заставляю чувствовать её. А я знаю, как заставить её улыбнуться, даже если это будет доля секунды. Я двигаюсь, чтобы встать позади неё, мои руки на её бёдрах, рот именно там, где бы я хотел, чтобы он находился часами, — на её шее, ключице, плече. — Джастин, прекрати. — Почему? — Потому что. — Почему? — Потому что мне нужно закончить с посудой, чтобы начать со стиркой, потом закончить со стиркой, искупать детей, а потом в конце концов лечь спать, потому что завтра утром мне на работу. Моё сердце начинает быстро биться, потому что она пообещала мне, что мы сможем поговорить, а теперь я вижу, что это даже не входит в её планы. — Ты сказала, что мы сможем поговорить. — Если хочешь поговорить, тогда приготовь мальчиков ко сну, чтобы у меня было немного времени. Я делал это вчера, так что я могу справиться с этим и сегодня. Я вижу смех в её глазах, почему она так на меня смотрит? Это напоминает мне момент, когда я был в родильном доме, когда родился Каллан, и доктор спросил меня, хочу ли я увидеть коронацию малыша. Будучи будущим отцом, я не имел ни малейшего понятия о том, что значила «коронация», поэтому я посмотрел на Мэдисон. Она слегка ухмыльнулась и сказала: «Если только ты хочешь». Оказывается, «коронация новорождённого» — это тот момент, когда его голова только вылезает из вагины. Дальше не спрашивайте. — Почему ты так смотришь на меня? Теперь она улыбается. — Да так, просто. — Из-за чего? Она возвращается к посудомоечной машине. — Ты тратишь время, иди готовь мальчишек ко сну. Помните, когда я сказал, что улыбка Мэд выглядела подозрительной? Посмотрите на пол во время купания Ноа, и вы всё поймёте. Думаете, легко купать трёхлетнего малыша? Ничего лёгкого, я лучше бы искупал кошку, которая бы поцарапала меня до смерти. Без обид, мистер Поппи. Видите потоп на полу и парня на четвереньках, который пытается убрать воду с помощью полотенца? Так проходит мой вечер. — Ноа, прекрати делать это. Поднимая руку вверх, я убираю свои волосы назад, потому что они мешают мне. — Держи это в воде. Он берёт пластиковую чашку в руку, набирает туда воду и выливает мне в лицо. — Вот так, папочка! Я знаю, что это незаконно бить детей. И я повторяю себе это несколько раз. Каллан стоит в дверях, протягивая мне сухое полотенце. — Мама убьёт тебя. — Как она купает его? — Ну, для начала, ты не должен был давать ему чашку. Каллан проталкивается мимо меня к ванне и вырывает пластиковую чашку из руки Ноа. — Во-вторых, не нужно было наполнять ванну таким количеством воды. Чем меньше воды, тем меньше её попадёт на пол. — Послушай, где ты был раньше? — Читал, — Каллан пожимает плечами. Понятно. Я вручаю ему сухое полотенце. — Можешь помочь мне, пока мама это не увидела? — Слишком поздно, — говорит Мэдисон, скрестив руки на груди. — Папочка в беде! — Ноа смеётся, ему смешно. Я не могу смотреть на лицо Мэдисон, я не хочу, потому что боюсь увидеть разочарование. Если я не могу искупать своих детей, то как я собираюсь спасти наш разрушающийся брак? Пытаясь встать, я не принимаю во внимание мокрый пол, так что в конечном итоге оказываюсь на полу почти сразу же. Ноа, Каллан и Мэд начинают смеяться. Я тоже смеюсь, но на самом дела хочется плакать. Я обращаю внимание на Мэдисон, которая заливисто смеётся. Я начинаю понимать, как давно я не слышал её смех, и вдруг начинаю понимать, что кроме её смеха больше ничего не имеет значения. Наши глаза встречаются, и я вижу искорки искренности в них. Она знает, что я пытался что-то сделать, чтобы набрать пару очков. Я пытаюсь встать, ухватившись за раковину. Направляясь к Мэдисон, моё тело прижимается к её телу. — Я надеюсь, ты повеселилась, — говорю я. Мой голос звучит очень тихо и несколько серьёзно, пытаясь повлиять на неё. Несмотря на то, что я мокрый, хромаю и являюсь соучастником убийства, я чувствую себя хорошо. Сегодня я почувствовал, что могу найти подход к Мэдисон, так что пора действовать. Когда я прихожу в спальню после быстрого душа, Мэдисон читает ту же книгу, что читала прошлой ночью. Я хочу вырвать её из рук, когда вижу название. «Лучшее во мне» Николаса Спаркса. Я ненавижу любовные романы. Они дают женщинам нереальные ожидания на счёт романтики и отношений, которые мужчины не могут оправдать. Могу поспорить, именно из-за этого она это делает, потому что думает, что мне следовало бы быть более романтичным. Вы знаете, что меня бесит? Если бы я просматривал Плэйбой или зависал на порнхабе, она бы злилась. Но почему девушкам разрешено пускать слюни на романтическую херню, а мужчинам на секс нельзя? Глубоко вздохнув, я закрываю за собой дверь спальни и направляюсь к кровати. Хватаю книгу из рук Мэдисон, отбрасываю её в сторону и сажусь на ноги Мэд. Она в своей шелковой ночнушке, и лямка ночнушки очень соблазнительно сползла с её плеча… — Мои ноги болят после бега, ты можешь слезть с них? Я делаю так, чтобы ей было лучше. Сгибаю её ноги в коленях и сажусь между ними. И тогда улыбаюсь. — Так лучше? — Нет. И затем её глаза скользят по моей груди, опускаясь ниже. Я упоминал, что только что принял душ и не удосужился надеть одежду? Это часть моего плана. Соблазнить свою жену, заняться с ней любовью и заставить понять, как сильно она любит меня. Её дыхание учащается, а глаза поднимаются к моим глазам, когда я наклоняюсь вперёд. Удивительно, но она поднимает свои руки к моему лицу, и её пальцы поглаживают мои губы. Мой рот прижимается к её, а язык умоляет о входе. Когда я пытаюсь лечь на неё сверху, у Мэдисон возникают другие планы, и она толкает меня в плечи. Теперь я лежу на спине. Я думаю о том, что вот, наконец она сдалась, но потом она встаёт и собирается выйти из комнаты. Я не сразу понимаю это, а потом, когда до меня доходит, я хватаю её за руку прежде, чем она сможет уйти. — Я не думаю, что тебе удастся убежать от меня. И тогда я возвращаю её на кровать и ложусь сверху. Я не знаю почему, но я начинаю тереться своим полувставшим членом о неё. Её тело расслабляется, а руки движутся обратно к плечам, чтобы оттолкнуть. — Джастин, не сегодня. — Я не говорю, что мы должны заняться сексом, я просто хочу поговорить. Это абсолютная ложь. Больше всего на свете я хочу трахнуть её, но если она собирается поговорить и дать мне парочку ответов, то я смогу потерпеть. Мы можем заняться сексом и после разговора. Я не уверен, хочет ли она избегать разговора со мной, но что-то в ней меняется, пока мой уже твёрдый член прижимается к её мокрому центру. Она хочет меня. Это очевидно, судя по влаге между её ножками и тому, как её тело дрожит подо мной. Её голова расслабляется от подушки, а шея изгибается, когда мой торс вдавливается в её мягкую грудь с твёрдыми сосками. Мой рот подбирается к её коже, сосёт и кусает, а затем начинает двигаться по всем изгибам, пока бёдра начинают плавно раскачиваться против неё. Это именно то, чего ей хочется, потому что она стонет мне в ухо, а из её губ вылетает нежный вздох. Я понимаю, что выиграл этот раунд. Мне нужно действовать быстро, пока она не передумала. Мэдисон не говорит ни слова, когда я отодвигаю ткань её трусиков и вхожу в неё. Она определенно не собирается меня отталкивать. Как же потрясающе она ощущается вокруг меня. Я мог бы находится в таком положении вечность, просто лежать и наслаждаться теплотой внутри и ощущением тесноты. Но у Мэдисон другая идея, и я неожиданно расстраиваюсь. Теперь она сверху, и настала моя очередь задыхаться от ощущений. Я должен удерживать её, несмотря на то, насколько она хочет быть сверху. Сжимая мои плечи и впиваясь ногтями в кожу, она хочет меня удержать и отчаянно пытается контролировать скорость движений, чтобы максимально держать ситуацию в своих руках и обеспечить скользкое медленное движение. Я хочу, чтобы она посмотрела на меня, но её глаза закрыты, а губы раздвигаются, чтобы простонать моё имя. Её выражение лица безумно сексуально и она чувствует себя очень уверенно. Я опускаю руки на её бёдра и любуюсь её видом, она прекрасна, когда занимается сексом. Если бы она захотела стать порноактриссой, я бы не осуждал её, ведь она заслуживает того, чтобы на неё смотрели и любовались, испытывая сексуальное желание. Хотя тогда я бы стал зависимым мастурбатором и никогда бы не выходил из своей комнаты, прямо как в пятнадцать лет. Давление внутри меня быстро нарастает, а покалывание в члене становится всё более ощутимым, и я не хочу останавливаться, только продолжать. Я не продержусь долго, но я успокаиваюсь, зная, что мой член снова будет готовым через несколько минут, если понадобится. Хотя, возможно это ложь, потому что мне почти тридцать лет. Я вижу, что Мэдисон почти на грани, поэтому мои пальцы тянутся к её клитору и начинают двигаться в круговом движении. Проходит около минуты, прежде чем её тело содрогается, а её ресницы плавно опускаются. Что я могу сказать? Я умею приносить ей удовольствие. Наблюдать за Мэдисон в самый разгар оргазма, до которого я только что довёл её, — захватывающее зрелище. Сейчас наступит и моя разрядка. Поэтому я переворачиваюсь, чтобы теперь иметь возможность двигаться так, как хочется мне. Толкаясь в неё глубже, моё тело тоже начинает содрогаться. — Господи, — говорю я, выдыхая ей в шею. Её руки падают с моей спины, когда я выскальзываю из неё. Когда я снова могу думать и двигаться, я падаю рядом с ней, но она даже не смотрит на меня. Она разочарована? Мы с Мэдисон часто занимались сексом, даже после долгого рабочего дня. Я мог приходить домой в час ночи, будил её, и мы занимались сексом. Куда это делось? Конечно, у нас есть дети, и всё наше свободное время они требуют внимания, но я знаю, что сейчас дело не только в детях, я не могу винить их в отсутствие секса. Со временем просто все слова и движения стали знакомыми, и перерыв в сексе увеличивался, теперь между ним могут быть недели. Недели! Я никогда не думал, что это произойдёт. Скажите мне, вы знаете пары, которые постоянно занимаются сексом? Я тоже не знаю. Поверьте мне, нам, мужчинам, секса никогда не достаточно, если конечно это не раз в день. Дважды было бы тоже неплохо, но я не собираюсь быть настолько жадным. В начале отношений трудно насытиться друг другом, но реальность такова, что эта часть отношений не длится долго, и постепенно новизна замедляется до комфортного темпа, вы не можете заниматься сексом всё время. А сейчас я хочу вспомнить тот момент, когда мы с Мэдисон признались друг другу в любви. Для протокола скажу, что она сказала это первой. Давайте вернёмся в тот день. Немного предыстории, тогда она уже была беременна, где-то на четвёртом месяце. Младшая версия нас, моя голова между её ног, её руки сжимают мои волосы, а спина выгибается дугой. — Я люблю тебя. Вы слышали это? Я имею в виду, она простонала эту фразу, но я чётко услышал её слова. Ты просто знаешь, когда кто-то говорит о том, что любит тебя. Улыбаясь, я подмигиваю ей. — Наконец ты призналась в этом. Твои глаза сказали об этом ещё несколько месяцев назад. — Когда ты это увидел? — она поглаживает меня по голове, пока я подползаю к её лицу, пытаясь поцеловать её, но она отворачивается. Помните, где был мой рот? Я не понимаю, почему девушкам не нравится их вкус. По-моему, это лучший вкус в мире, после пива, конечно. — Когда ты кричала моё имя. — Что на счёт тебя? Я влюбился в Мэдисон сразу же, как увидел её, помните? Но вернёмся к моменту. Посмотрите на неё, она хочет знать, люблю ли я её тоже. Но вы уже знаете меня, поэтому я говорю: — Ну, я тоже люблю себя, я классный парень. Я наблюдаю за улыбкой на её лице, она обожает мое остроумие. — Давай, малыш, признай, что ты тоже любишь меня. Я усмехаюсь и просто вхожу в неё, мой рот двигается к её плечу, а затем к шее, и наконец, к губам. Я целую её. — Я влюбился в тебе сразу же, как впервые увидел тебя в костюме женщины-кошки. — У нас завтра в час встреча, — говорит она мне, пока поправляет свою ночную рубашку. Натянув боксёры, я вздыхаю, уставившись на неё. — Мэдисон, я не могу снова вырываться среди рабочего дня. У меня есть работа, ты знаешь? — я правда пытаюсь уладить всё, но я не могу тупо забить на работу, как бы я не старался. — И что, чёрт возьми, за встреча? — Учреждение требует, чтобы мы подписали некоторые бумаги на счёт развода, чтобы судья могла принять решение на счёт плана воспитания и опеки детей. Мне не нравится слышать эти слова. Когда я был ребёнком, я часто слышал их в детстве и поклялся, что моим детям никогда не придётся сталкиваться с этим. Присаживаясь на край кровати, лицом к стене и спиной к Мэд, я понимаю, что боюсь оборачиваться к ней, потому что не знаю, чего мне стоит ожидать. Я стану папой по выходным? Моё сердце колотится внутри, одна мысль об этом вызывает во мне страх. — Если ты так серьёзно к этому подходишь, то почему не наняла адвоката? Её голос тихий, она встаёт с кровати, а затем опять опускается на неё, но уже с моей стороны. — Я подумала, что мы могли бы решить всё сами, и это было бы менее стрессовым для мальчиков. — Как мы можем решить это, если ты отказываешься разговаривать со мной? Ты даже не пытаешься. — Я разговариваю с тобой, Джастин. Прямо сейчас разговариваю и вчера мы тоже разговаривали, но ты слышишь лишь то, что тебе хочется слышать. Я слышал, что она говорила мне. Помните? Она сказала, что не любит меня. Как я мог забыть это? Сглотнув ком в горле, я хмурю брови и поворачиваюсь к ней лицом. Подняв руку, я обхватываю ею щеку Мэд, чтобы попытаться разъяснить ей. — Как ты можешь говорить, что не любишь меня? Всего пять минут назад что было? Уверен, что тогда ты любила меня. Это звучит так жалко, что мне вдруг хочется потерять голос, чтобы больше никогда не иметь возможности говорить. — Это всё, что ты услышал прошлой ночью? — она смотрит на меня, игнорируя мои слова, в её глазах снова стоят слёзы. — Мы далеко друг от друга, и это случилось не просто так, Джастин. Это продолжается месяцами, и ты слепой, если не видишь этого. Чем больше ты занят на работе, тем больше игнорируешь происходящее здесь. Я даже не знаю тебя больше, ты мне как сосед по комнате. Конечно, ты бываешь дома, но ты выходишь из него, когда мальчики ещё спят, а приходишь, когда они уже засыпают. Не учитывая двух последних дней, могу поспорить, что до этого ты не видел их более пяти часов в день. Как ты думаешь, что они чувствуют по этому поводу? Она права, но всё же, я работаю. Я не могу не беспокоиться о их будущем, поэтому работаю, чтобы у них было хорошее образование и всё другое, чего они захотят. Мой взгляд вдруг падает на её обручальное кольцо, и мне становится интересно, снимает ли она его, когда выходит из дома. — Мэдисон, я помню, что я говорил тебе, когда надевал тебе на палец кольцо. И я понял, что у меня есть два варианта: я могу уйти, но я не думаю, что это то, чего тебе хочется, или я могу остаться и показать тебе, что могу измениться. Я смотрю на Мэдисон и не знаю, какими будут её следующие слова. Зная её, я не думаю, что это будет что-то радикальное. Но опять же, а знаю ли я её? — Ты должен съехать, — говорит она, нанося сокрушительный удар по моему сердцу. Помните, когда я говорил, что никогда не кричу? Думаю, сейчас это может измениться. — Ты с ума сошла? Я не буду никуда съезжать, потому что это мой дом. И знаешь, всё, что ты говоришь, абсолютная херня. Ты будто не видишь того, насколько я пытаюсь, и ведёшь себя так, будто между нами уже всё кончено, прежде чем я могу сказать что-либо по этому поводу. — Это потому, что всё кончено. Ты просто отказываешься видеть это, — отвечает она холодным тоном. — Я просто скажу, что так просто я не сдамся, и у меня должен быть шанс, чтобы всё исправить.***
— Может, она спит с кем-то ещё? — размышляет Брэнтли, и я хочу ударить его за то, что он рассматривает такой вариант. Я убил бы того ублюдка, с которым она спит, если это правда. — Она всё ещё трахается со мной, — бормочу я, хватая в руки бокал с пивом. Я вышел из дома, когда Мэдисон сказала мне спать на диване. В конец концов, я и так окажусь там, но сейчас я бы не смог лежать на этом чёртовом диване и думать о разводе. Поэтому я пошёл в бар. Откидываясь на спинку стула, я вытаскиваю из кармана свой телефон, чтобы отправить ей текстовое сообщение. Сегодня мы так и не поговорили, как хотелось бы мне. Я: Ты влюблена в кого-то другого? Брэнтли поднимает бровь, поднося пиво к губам. — После того, как сказала, что хочет развод? — Да, — я поставил пиво на стол, — Прямо перед тем, как я позвонил тебе. Он смеётся, как будто эта ситуация забавляет его. — Чувак, она использует тебя. Я никогда не думал об этом. Действительно? Она хочет развестись со мной, но не с моим членом? Я снова пишу ей: Я: Ты используешь меня ради члена? Всё ещё нет ответа. Другой мужик бы сдался, но не я. Я люблю свою жену и детей. Я: Я люблю тебя. Это романтично, правда? Она так и не отвечает, может, она уже спит? Уже полночь. Да, она точно спит. Я: Ты спишь? — Может сделай так, чтобы она забеременела? — предлагает Брэнтли, а его взгляд прикован к телеку, по которому показывают футбол. — У меня была девушка, которая однажды сделала дырки в резинке, после этого она стала бывшей девушкой, но, может, вам стоит попробовать? Я закатил глаза. — Это глупо. Но тогда я подумал, а что, если это то, что она хочет? Я: Ты хочешь ещё одного ребёнка? Я могу устроить это. — Это идея. Не очень хорошая, но идея, — бормочет Брэнтли, оглядываясь через плечо и наблюдая, как рядом проходит блондинка. — Это серьёзно, Брэнтли. Мне нравится быть женатым. Его очередь закатывать глаза. — Мне никогда не понять этого, бро. Она просит тебя о разводе, а ты ведёшь себя так, будто это плохая идея. Я поднимаю свою бровь. — А разве нет? — Не, это хорошая идея. Всё как в колледже, каждую ночь другая киска. — Мне не нравился колледж по этой причине. Я: Я не хочу быть ни с кем другим. Я люблю твою киску. Это было слишком? Я человек повторения. Я ем одно и то же на завтрак каждое утро: яйца или омлет, и ломтик пшеничного тоста. У меня та же чашка кофе по дороге на работу каждый раз — айс кофе. И мне нравится трахать одну и ту же женщину. Мне так комфортно, и не нужно беспокоиться о том, с кем у меня будет секс завтра. В свою очередь, Мэдисон знает, что нравится мне. Есть кое-что, что можно было бы сказать по этому поводу, но это был очень травмирующий опыт на первом курсе колледжа, и я больше не открыт для экспериментов. — Каков твой план? — спрашивает Брэнтли, наверное, ему интересно, почему сегодня среда, а я всё ещё в баре в полночь. Как только я снова собираюсь написать Мэдисон, она наконец отвечает на мои сообщения. Любимая❤️: Перестань. Писать. Мне. Я пытаюсь уснуть. — Не уверен, что теперь у меня есть план. — Я думал, что ты собираешься пригласить её на свидание? Что случилось с этим планом? — Мой план? — вздыхая, я качаю головой. Вселенная против меня. — Я должен был разобраться во всём и флиртовать с ней, как в колледже, а затем пригласить на свидание. Но потом Ноа убил кошку и решил затопить ванную. Когда мы наконец-то имели возможность поговорить, это превратилось в секс, а потом мы поссорились. Всё, что я понял из происходящего, — это то, что я плохой муж. Брэнтли фыркает и хватает новое пиво, которое ему только преподнёс бармен. — И ты удивляешься, почему я не хочу жениться и детей, — затем он зовёт бармена, показывая на меня. — Можете приготовить моему другу пару шотов? Я отмахиваюсь от него. — Ничего не нужно. Брэнтли смотрит на меня, а потом вырывает из моих рук телефон. Может, это и к лучшему. — Нужно, — его взгляд возвращается к бармену. — Он разводится. — Это ещё не точно, — бормочу я. — Довольно таки точно, — смеётся Брэнтли. — Она уже подала на развод. — Да, но у меня есть ещё шестьдесят дней. Брэнтли тянется за пивом и качает головой, будто я самый глупый ублюдок из-за того, что поверил в это. — Ага. Бармен протягивает мне виски. — Похоже, тебе это нужно. Он прав.***
Вы когда-нибудь видели отбойный молоток, разрывающий бетон? По сути, это то, что я чувствую, когда открываю глаза на следующее утро. Яркий свет, льющийся через передние окна, похож на, я не знаю, чистую агонию, взрывающуюся перед моими глазами. Перевернувшись, я беру подушку и закрываю ею лицо, надеясь, что, может быть, она удушит меня. Знаете то чувство, когда вам кажется, что за вами кто-то наблюдает? Я чувствую это прямо сейчас. Отрываю подушку от своего лица и замечаю Каллана, стоящего надо мной. — Что? Он моргает. Дважды. — Ты жив? На мгновение мне показалось, что нет. Я улыбаюсь, швыряя в него подушку. — Сам не могу понять, жив я или нет. — Ты разговариваешь, пап. Значит ты жив, — он бросает подушку обратно в меня. — Ты снова разозлил маму? — Наверное. Я стону, пытаясь встать. Больше никогда не буду пить. И я вдруг вспомнил, почему я снова спал на диване. Так как прошлой ночью у меня не вышло пригласить Мэд куда-нибудь, нужно пробовать новый подход. После двух ночей на диване я чувствую, что у меня болят все мышцы, а значит, мне нужен массаж. Каллан садится возле меня. — Ты не опаздываешь? Чёрт, он прав.