День встреч

-НЕЕЕЕТ! Почему? Почему? Реви не стала сдерживаться и теперь рыдала во весь голос, размазывая слёзы по лицу. Эде хватило выдержки не заплакать навзрыд, но слёзы ручьём лились из её глаз... -Кто там опять? -Звонил санитар, с медпоста. Срочно зовёт нас наверх. -Даже так? Тогда пошли в темпе, раз срочно! -Да, идём. Они пролетели три лестничных марша и буквально вихрем пронеслись по коридору, когда навстречу им, из палаты, в которой лежал Рок, вышла медсестра. -Что случилось? Медсестра перевела свой уставший взгляд на Эду и сказала им следовать за ней. Войдя в кабинет, она закрыла дверь и повернулась в к девушкам. -Мне больно вам это говорить, но... ваш брат скончался, десять минут назад. Его сердце не выдержало нагрузки. Слишком тяжёлые внутренние повреждения. И организм просто не справился с таким надрывом. Примите наши соболезнования. Слова, как камни, упали и раздавили обеих сестёр. Реви не верила своим ушам, Эда оцепенела. У обеих девушек был шок. -Но... как? Ведь он ещё недавно... Эда просипела и почувствовала, как накатывают слёзы. -Видимо, это был пик, когда организм задействовал все силы, но не смог переломить ситуацию. Мы сделали всё, что смогли. Простите... Ребекка почувствовала, что теряет опору под ногами. Она не верила, что это случилось. Не хотела верить. -Нет... нет... НЕЕЕЕТ! Отец, и без того выглядевший старше своих лет, резко постарел. Теперь это был ссутулившийся старик, с потухшими глазами. Дом погрузился в траур. Фредерика готовила венки из роз и гербер, Роберта думала над поминальным меню, Реви перебирала вещи в шкафу у Рока, а Эда — разбирала его документы и фотографии. -О, это фото... Реви обернулась на тихий голос Эды. -Чего там? Эда развернулась и показала ей фотографию. На ней были запечатлены они трое, спящие вповалку в палатке, укрывшись одним одеялом. Рок по середине, Реви справа, Эда слева, обе - прижавшись к нему. -Где ты её откопала? -В его ежедневнике. Судя по затасканности — он с фото не расставался... Реви взяла фото и ещё раз его рассмотрела. -Сделаю копию. Теперь это - дорогая сердцу память... Говорить больше ни о чём не хотелось... ____________________________________________________________ ...-Эй, ты о чём это Эда? -Да расслабься ты, Реви. Я всего лишь высказала своё отношение к этому вопросу. А как действовать дальше и действовать ли вообще — это уже целиком на твоей совести. -Ага, три раза «ха». Я не глухая и ясно слышала, что ты мне сказала. -Только ли слышала? А слушала ли? Ведь слышать можно и звон, но не знать, где он, как сказала бы Балалайка. Ты вполне могла пропустить мои слова мимо ушей и зацепить лишь конец сказанного мною. Чувствуешь разницу — слышать и слушать. -Во ты закрутила, мать твою! -Всё ясно, ни хрена ты не слушала. Дура ты, подруга. Эда, сказав в лицо Двурукой всё, что о ней думала, развернулась и вышла из медблока. -Я не поняла? А ну стоять! -Тишину и порядок пожалуйста соблюдаем! Или я выставлю вас отсюда вон, без права посещения! Давешний дежурный, что скучал у двери в медлабораторию, нарисовался в проёме двери. Реви сперва чуть не схватилась за пистолет, но вовремя сообразила, какую глупость могла совершить. Чуть остыв, она медленно опустила руки и вышла в коридор. Дежурный неотрывно следил за ней, держа Двурукую в поле зрения и сохраняя дистанцию. -Простите её, она от горя совсем сама не своя. Мы уходим. Заступнически выпалила Эда. -Я понимаю состояние мисс Ребекки, но это не даёт ей права нарушать порядок. Сегодня был первый и последний раз. А теперь прошу вас покинуть здание. Эда виновато улыбнулась и, подхватив Реви за локоть, повела её к выходу. Но Ребекка вырвалась из её захвата и, встав посередине коридора, развернулась и пошла назад, к дежурному. -Я... ну это... извините короче, не сдержалась. Процедила она сквозь зубы, не глядя в глаза дежурному. -Отмщена. Парень бесхитростно улыбнулся и открыл книгу, давая понять, что извинения услышаны и он больше их не задерживает... Как Реви очутилась у Эды — она помнила смутно. Рассудок был как в тумане, мышцы напряжены, вновь забурлила злоба. -Вот, вылей в себя стаканчик, полегчает. Эда протянула ей стакан с чем-то резко пахнущим и прозрачным на просвет. Реви пару секунд изучала содержимое стакана, но потом, мысленно плюнув на всё, залпом вылила в себя. Пищевод обожгло огнём, из глаз брызнули слёзы, дыхание перехватило, а желудок скрючила судорога. -Кха... кха! Э..да! Что это, кха-кха, мать твою, кха, такое? Реви жадно хватала ртом воздух, пытаясь успокоить горящее горло. -Медицинский спирт, разведённый, конечно. Отличная штука, когда нужно прочистить мозги. Поэтому, ложись-ка ты на кровать и постарайся уснуть. А Ричарду я звякну, что ты ночуешь у меня... ______________________________________________________________________ Похороны прошли скромно и как-то... благостно, если так можно сказать. Помимо отца и сестёр, присутствовали бывшие однокурсники Рока и коллеги из компании, где он собирался работать. Прозвучали слова скорби, священник прочитал отходную молитву. Гроб с телом парня, осторожно опустили на дно могилы. Первую горсть земли бросил папа, потом Реви, следом Эда, затем Роберта, а Фредерика возложила у надгробия большой венок, украшенный лентами, который сплела сама, из роз и гербер. Землекопы взяли лопаты и стали аккуратно засыпать могилу... До дома добрались молча. Все были подавлены, но нарушать это гнетущее безмолвие никто не думал. Когда они расходились по своим углам, Реви бросилось в глаза то, что дом опустел. Да, он был жилой, они были здесь, но вот сама обстановка... нет, душа... ушла. Краски потускнели и мир вокруг стал статичен... «Братишка, если ты меня слышишь... прости. Прости за всё, что я сделала и не сделала. Пусть твоя душа обретёт покой...» Она стояла перед окном и смотрела на город, который погружался в вечерние сумерки. В душе было пусто, словно внутри погас свет. «Мой дорогой брат...» -Нам всем будет его не хватать. Но, как бы больно это не звучало, в случившемся виноваты и мы сами. Поэтому, этот грех лежит на нас. И нам его отмаливать. Я не буду работать пресс-секретарём. Реви удивлённо посмотрела на Эду. -С чего вдруг? -Я всё обдумала, я не буду работать в пресс-службе губернатора. А уйду послушницей в церковь. В Ливерморе, действует миссионерская служба Матери Терезы, поеду туда. Так будет спокойней... Буду отмаливать этот грех, помогая другим заблудшим душам. Реви внимательно смотрела ей в глаза. Сестра была спокойна и даже как-то... отрешена. Значит решение, которое она приняла, ни за что не изменит. -Когда у меня родится ребёнок, а я надеюсь, что это будет мальчик, то крестить его повезу к тебе. -Я не против. Эда подошла к сестре и обняла её. Вскоре, после этого разговора, Эда действительно отказалась от приёма на работу в пресс-службу губернатора и уехала в Ливермор. Даже отец не стал её отговаривать. Он просто пожелал ей удачи и попросил поставить в церкви свечку, за упокой души Рока и за здравие их всех. Прощание прошло спокойно и без лишних эмоций. Когда скрылось из глаз такси, Реви ещё раз огляделась вокруг и поймала себя на мысли, что ей стало легче. Боль утраты, если не ушла полностью, всё же изрядно утихла, а тоска, которая грызла душу после разговора с Эдой, понизила напор и теперь почти никак себя не проявляла. «Если Творец одаряет тебя любовью, он забирает твой разум. Теперь всё вернулось на круги своя. Страшно подумать, но смерть брата... словно он ушёл в мир иной, забрав с собой все наши грехи, отлюбив и отстрадав за всех. Очистив своей улыбкой наши души...» _____________________________________________________________________ «Я была твёрдо уверена, что у меня не осталось слёз. Вообще ни капли. И что за всё то время, сколько я себя помню, после того майского дня на перевале, я ни разу не поддавалась эмоциям. Стала... каменной и непроницаемой. Я ошибалась. Сегодня, когда папа рассказал, как и почему он исчез, я всё пережила вновь. Вспомнив себя в юном возрасте, потом в курсантские годы, следом прошли воспоминания о службе в армии и командировке в Афганистан. Да, моя душа сгорела там, на камнях Саланга. А последние слёзы я пролила в декабре девяносто первого, когда я в одночасье лишилась не только своей родины, но и своей прежней жизни. Человек без лица и без имени. Живой мертвец... И вот сейчас, когда мой отец, уронив свою седую голову мне на грудь, рыдал и просил прощения, моё сердце дрогнуло... Папочка, за что ты просишь простить тебя? За то, что так же как и я, был предан и стал изгнанником? Став человеком без семьи и родины? За что? Я верила, что найду тебя. И думаю, если бы была жива мама, она бы всё поняла. Эх, Сашка точно с катушек съедет, когда узнает, что его сестра не только жива, но и позволяет племяннице у себя дома играть с огнём. Да и новость о том, что папа жив и здоров, тоже будет для него холодным душем... Нет папочка, каким бы ты не был человеком — ты не виноват, что моя жизнь сложилась так. Я сама сделала свой выбор. И мне за это отвечать. Благодаря тебе и маме, мы появились на свет. Всё, что вы вложили в нас, живёт в нашей памяти и сердцах. А то, что я стала такой, какой меня сейчас знают... Я родилась и осталась там, в прошлой жизни. На войне, конца и края которой не видно.» -Папа, за что ты просишь у меня прощения? Как бы не сложилась судьба — я всё равно люблю тебя, благодаря тебе и маме я живу. А то, что стала такой... У каждого поколения своя война. И я по-прежнему там, на линии фронта. «В этот день мы долго говорили. Я смогла почувствовать себя человеком. У меня есть папа, я его дочь. И сегодня я, как могла, давила в себе всё то, что связывает меня с Роанапуром. Нет жестокой и беспощадной Балалайки. Есть Владилена и её отец Николай. Самый близкий и родной человек. Говорите, мужчины не плачут? Может быть, очень может быть. Но и мужчина имеет право дать волю слезам. Слезам радости или горя. Поэтому я полностью разделяю чувства своего отца. Ему нечего скрывать и некого стесняться — а любящая дочь его поймёт.» -А где похоронили маму? -На Котляковском кладбище. Рядом с её родителями. Я до сих помню сектор и место в ряду. А для чего ты спросил папуль? -Чтобы приехать и поклониться её могиле. Да и мне самому, упокоиться лучше на родной земле. -Папа? -За одно то, что не отреклась от меня — уже тебе земной поклон. Всего одна просьба — похорони меня, когда придёт моё время, рядом... -С мамой? -Да, чтобы мы были вместе. Раз не случилось в жизни, то будем после смерти. -Папочка... Хорошо, я сделаю, как ты просишь... _____________________________________________________________________ Пробуждение давалось с огромным трудом. Тело ватное, а веки были словно свинцовые. Во рту сухо до боли, а в желудке страшно свербило. Одно радовало — вокруг была чистая и светлая комната, а сама она лежала на мягкой кровати. -О, с добрым утром засоня! Точнее, с добрым днём. Ну ты дала храпака! Сутки с лишним проспать — это охрененно! Я уж думала всё, ты в летаргический сон провалилась, а нет, жива моя дорогая. Как себя чувствуешь? Эда, словно чёртик из табакерки, возникла перед Двурукой. Было видно, что монашку мучают какие-то вопросы, но Реви было пофиг. Сперва бы от койки оторваться. -Э...да? Реви просипела и скривилась. Одна единственная сказанная фраза, отдалась болью в голове. -Поняла, сейчас принесу. Лежи тут и никуда не уходи, я сейчас вернусь! Блондинка встала и удалилась, а Реви хихикнула. «Ага, я никуда не тороплюсь. Поэтому подожду.» Эда вернулась через пару минут, держа в руке стакан воды и маленький мерный медицинский стаканчик. -Вот, прими. Тебе сейчас после всего самое то будет. А потом уже и поесть сможешь. Реви скривилась, словно прокусила лимон, но деваться было некуда. Поэтому, вылив в себя горьковатое содержимое «мерки», запила водой и снова откинулась на подушку. -Вот так. Поваляйся пока, а я тебе чего-нибудь приготовлю. Монахиня удалилась, а Двурукая тихо обалдевала от такой заботы. «Либо она точно сошла с ума, либо я уже умерла. А всё, что вокруг — просто чудный сон. Иначе, с чего бы такая забота? Эта сучка скорее удавится, чем поделится!» Но ущипнув себя за руку, Реви поняла, что это не сон и не бред. Всё было наяву. «Значит, ей чего-то очень от меня нужно, раз она так хвостиком виляет. Вот только чего ей надо?» Заснуть уже вряд ли получится, да и организм ощутимо требовал донести бренное тело до туалета. Но легче было сказать! Тело хоть и просилось в уборную, однако помочь в передвижении явно не собиралось. «Вот блин! Не хватало ещё под себя напрудить! Вставай развалина!» Удача сопутствовала смелой. Свесив сперва одну ногу из-под покрывала, она не спеша повернулась и свесила вторую ногу. Теперь предстояло сделать рывок корпусом, чтобы хоть оторвать тело от кровати. Руки дрожали будто с перепою, но сумев упереться, она приподнялась на локтях и стала потихоньку приподниматься. Однако, пришлось сделать передышку. Её трясло, а голова ощутимо кружилась. «Раз — два, взяли!» Не хитрая команда, которой иногда пользовались парни Балалайки, рассмешила, но вполне подействовала. Она сделала рывок и села на кровати. «Ты сможешь!» - сказала она сама себе и в тот же момент встала на ноги. Эда, возившаяся на кухне, услышала из комнаты звук удара и ругань... ______________________________________________________________________ ...-У тебя мамины глаза. Ты даже улыбаешься, как она. Вот только этот шрам... Отец приложил свою шершавую ладонь к её щеке, а Владилена просто прикрыла глаза. -Досталось же тебе, девочка моя... «Ка и в детстве, когда он брал меня на руки или подбрасывал. Тепло прикосновения его рук. Я помню всё это...» -Не стоит, папуль, всё-таки это была война. И я могла просто погибнуть. А шрамы... Горькое, но всё же напоминание о тех днях, когда я честно исполняла свой воинский долг. Как и ты. -Как и все мы. Она обняла его и прижала к себе. Чувства были весьма противоречивы. С одной стороны — отец по сути бросил её вместе с матерью, тогда, много лет назад. С другой — если бы отказался, то для него это означало бы только одно — смерть. И тогда она, уже никогда бы не увидела его и не сказала бы больше «здравствуй, папа...». Поэтому, пересилив терзавшие душу сомнения, она решила, что всё сложилось как нельзя лучше. И что в этом мире, у неё появился ещё один человек, который удерживает её от шага в пропасть. -Кстати, а кто те трое молодых людей, что приехали с тобой? На гражданских не похожи, выправка не та. Сослуживцы? Владилену будто ударило током. Она совсем забыла про ребят. -Ой, точно! Да папуль, это мои сослуживцы, теперь охрана. Я же так толком и не сказала, чем занимаюсь. Я же бизнес-леди теперь, поэтому мне требуется охрана. Рассказывать, чем именно она занимается, проживая в Роанапуре, Владилена не собиралась. Бизнес и бизнес. Этого достаточно. Она не хотела нарушать то хрупкое доверие, которое установилось между ней и отцом. Не нужно старому человеку знать про убийства и наркотики. -Доставка грузов, импорт-экспорт. Этим и занимаюсь. После того, как была уволена из армии, помоталась на «гражданке», но не нашла себя, к сожалению. Поэтому, собрала своих бывших подчинённых и рискнула начать своё дело. Создали частное охранное агентство, занимались конвоированием, доставкой грузов и спецпосылок. Но из-за растущего предложения, вынуждены были перенести дело за границу. В Юго-Восточную Азию. Но занимаемся тем же. Охрана, грузы, помощь соотечественникам, попавшим в разные неприятные ситуации. Ну, а поскольку все мы — военные, бывших, как ты знаешь, в нашем деле не бывает, то своё дело веду по всем правилам военной науки. Как нас учили. И в бизнесе это часто помогает выигрывать, причём существенно. Всё-таки оппоненты у меня почти сплошь из «гражданских», поэтому для моих «партнёров» (она ощутимо выделила голосом кавычки) по бизнесу это часто становится шоком. Ну как же — там сплошь мужчины, а тут — женщина. Типа, «а, баба, обставим и всех делов,» Но после того, как я с ребятами, искусно показала Кузькину мать некоторым зарвавшимся фиглярам, злопыхатели прикусили языки и теперь молчат. Пусть знают, что женщину не стоит обманывать. Тем более — такую женщину. Отец, глядя на неё, широко улыбнулся. На душе стало легче... ______________________________________________________________________ -Ну чтоб тебя! Сказала же — лежи! Куда ты ломанулась? Эда выбежала на звук и застала Ребекку, лежащую на полу и тихо матерящуюся. -Да, это серьёзно. Но, ничего не попишешь. Она подхватила Двурукую под мышки и, хекнув от усилия, помогла ей встать. Реви была красна как рак и что-то бормотала. -Куда? А, в уборную? Тогда пойдём, отведу, а уж потом придумаем, как тебя в чувство привести. С помощью монахини, Реви всё-таки преодолела путь до желанного заведения и сейчас сидела на унитазе, приткнувшись к стене. «Вот так шутки! Что со мной? Спирт, который в меня влила Эда, не мог так вышибить силы. Она сказала, я сутки провалялась. Крутяк! А блин!...» В голове словно кто-то щёлкнул тумблером и череп наполнили разные звуки и фразы, как в испорченном радиоприемнике, когда прыгаешь с канала на канал. Боль, которая терзала до этого, показалась сущей безделицей на фоне этого бреда.» «Ну и дура ты подруга!...» «..Или сейчас же выставлю вас отсюда!» «Сестрёнка, я люблю тебя...» «...Реви, вот твоя пицца...» «Да, задрыхла ты капитально! Не вставай пока...» «Ты любишь его, но не признаешься в этом...» «Рок, закурить дай...» -Эй, Реви! Ты чего там устроила? Что за шум? Наваждение спало, она пришла в себя. В дверь колотилась Эда. -Ты чего так орёшь? Снова кошмар что ли увидела? -Отбой, Эда. Просто глюк словила. Дай уже человеку отлить. Сейчас выйду. «Вот это глюки!» Она постепенно приходила в себя. Слабость всё ещё сказывалась, но силы, в том числе и с помощью Эды, возвращались в измученное тело. Пока Реви уплетала омлет с ветчиной и пила кофе, Эда молча сидела напротив и с тревогой смотрела на подругу. Наконец, китаянке надоел этот гипноз и она, проглотив очередной кусок, спросила. -У меня на лбу что написано? Или я ем омлет как-то не так? Эда моргнула, словно вышла из ступора и отвела глаза. -Нет, всё в порядке. Просто... пока ты спала эти сутки, я с тобой страху натерпелась. Ты кричала во сне, потом материлась по-китайски, пыталась кого-то убить, выхватывая во сне несуществующий пистолет. Рыдала и металась с такой силой, что мне пришлось срочно звонить Ричарду. А когда он прибежал, мы вдвоём тебя успокаивали. Он держал тебя, навалившись, а я колола тебе успокоительное. И то, это давало временный эффект. А потом всё начиналось снова. И ты отчаянно звала Рока во сне. Ты ничего не помнишь из того, что было с тобой в это время? Эда глядела на неё с тревогой и сочувствием. Реви же остекленела от таких откровений. -Неа, ничего не припомню... _______________________________________________________________ ...-Сменяемся по не чётным часам. Хорошо, я хоть захватил с собой поесть. А то мы тут до вечера закукуем. -То то я думаю, чего ты на кухне всё хабаришься? А вон оно что — харч запасал! -А то! В отличии от некоторых, святым духом питаться не приучен. Так что разбирайте. Олег открыл сумку и достал контейнер с тостами и ветчиной. Следом за ним извлёк термос. -О, это другое дело! Дима весело впился зубами в бутерброд и отпил кофе. -Непривычно. Владислав проронил фразу и снова занялся бутербродом. -Что именно, Влад? -Обстановка и наше место тут. Не патрулируем, не охраняем, просто ждём. -Хм, а вот подумай сам. Каким боком мы там сейчас нужны? Мы же не к своим родителям приехали. И не в гости даже. А привезли нашего шефа к её родителю, которого она не видела чёртову уйму лет. И представь состояние самой Владилены Николаевны и её отца, сейчас, в этот момент. Шок пополам с радостью. И мы бы там были явно лишние. Надо будет — она нас позовёт. Нет — сидим на попе ровно и делаем вид, что мы часть пейзажа. Я бы, к примеру, тоже не стал пускать посторонних людей, какими бы доверительными отношениями с ними не был бы связан. Личное есть личное. Так что наше дело маленькое — следим за округой, в целях профилактики, ждём, поскольку иных распоряжений не было, и сохраняем невозмутимый вид, чтоб прохожим и прочим зевакам было пофиг на то, почему три взрослых мужика увлечённо жуют бутеры и смотрят на дом. Как-то так! -Ну ты оратор! В машине грянул смех. Отсмеявшись, Олег глянул на часы. -О, вот и время. Дожёвываем и выходим. Заодно и разомнёмся, а то седалище уже порядком затекло. -Разбивка по квадратам, проходим, осматриваемся и назад. Но делать всё естественно, чтоб не привлекать внимания. Дмитрий и Владислав кивнули и разошлись в разные стороны улицы. Олег же, повернулся на месте и зашагал к мусорному контейнеру, заодно осматривая окрестности. За спиной скрипнула калитка и Олег повернулся. Их командир стояла у машины и искала их взглядом. -Владилена Николаевна, что-то случилось? Капитан повернулась на голос и спокойно ему ответила. -Ничего Олег, ничего. Просто хотела спросить — вы не хотите пройти в дом? Всё-таки уже обед. Поесть и заодно мне помочь. -Тогда позову ребят, а то они сейчас «по квадратам», на всякий случай. Олег вытащил рацию и коротко бросил в динамик. -Всем выдвинуться в точку сбора. Отбой, повторяю, отбой... _______________________________________________________________ ...-Ну мне то ты веришь? Или ещё нужно было на видео снять, для полноты картины? Ричард сидел в кресле и курил. Эда стояла у окна, а Реви сидела на кровати, обхватив голову руками и тихо матерясь. -Может её тоже к врачу, раз мы не можем помочь? Что скажешь, Датч? -Эда, давай сперва её выслушаем, а потом уже решим — снова связать Реви или отвести её к врачу... -Не надо меня связывать, всё нормально. Спасибо, что помогли, но лучше мне побыть одной. Двурукая выразительно глянула на монахиню и своего шефа и те, уяснив эту молчаливую просьбу, вышли из комнаты, закрыв дверь. Реви же, снова плюхнулась на кровать и отвернулась к стене... -Спасибо, что приехал ночью. Иначе бы я точно на стенку полезла. Какие только демоны у неё в душе, что её так рвёт на части? Эда сокрушённо проронила фразу и прошла к шкафу, достав бокал и бутылку «Ардбек Провиденс». Ричард любил это виски. -Да без проблем, Эда. Как её работодатель, я обязан следить за моральным и физическим состоянием своих подчинённых. Так что, мне следует тебя благодарить. Что ты её утихомирила и пока держишь у себя. Сколько с меня за продукты? -Дики, иди ты! Какие к чёрту деньги? Забудь. Ричард аж отпрянул. Эда была возмущена абсолютно натурально, что его весьма удивило. -Будем считать, что я заплатила за билет на шоу ужаса. Выпьешь? Она пододвинула к нему бутылку и бокал, а сама села напротив. -Не откажусь. А ты? -Я не буду. После всей этой канители решила уйти в завязку. Выпила своё. Ричард снял очки и внимательно на нёе посмотрел. -Эда, ты?... -Ричард, я не сошла с ума. Просто решила, что так будет лучше. -Хм, уважаю, сильный поступок. Тогда и мне не надо. Он отодвинул бокал и откинулся на стуле. -А что тебя заставило отказаться сейчас? Если Ричард и мешкал с ответом, то это длилось не долго. -Не хочу лишний раз щекотать нервы. Лучше на трезвую голову всё это перенести. Иначе, так не долго и спиться, если каждый раз гасить срыв выпивкой. Эда приподняла бровь, удивившись такому обороту событий. -Ну и к дьяволу тогда всё это! Она взяла со стола бутылку и вылила её содержимое в раковину. Саму бутыль выкинула в мусор и снова села за стол. Разговор не клеился. Ричард был растерян, а Эда просто устала. -Пойду гляну, может она спит? Ричард аккуратно прошёл за дверь и подошёл к кровати. Реви вовсю сопела. -Спит... _____________________________________________________________________ ...Надо отдать должное её ребятам, они вели себя естественно и не были скованы от того, что находятся в чужом доме да ещё и на глазах у своего шефа. Дима помог с обедом, вновь показав свой талант кулинара, Олег вынес мусор и помогал с сервировкой стола, а Владислав развлекал собравшихся байками, окончательно разрядив обстановку. Обед (хотя это уже был ранний ужин) прошёл в тёплой атмосфере. Капитан была мягка и спокойна, её отец улыбался и был искренне рад такому вниманию, а парни как могли, поддерживали этот праздник. Но когда ужин близился к завершению, Олег неожиданно встал со стула, взял в руки фужер и сказал. -Сегодня, мы собрались за этим столом, чтобы от всей души чествовать человека, благодаря которому появилась на свет, наша бесстрашная и искренне уважаемая нами... Тут встал Дмитрий. -Любимая и несравненная... И закончил Владислав. -Единственная и неповторимая Владилена Николаевна. Они протянули фужеры к её отцу. -За вас! Ура! Грянули они хором... «Вы видели, как плачут убелённые сединами мужчины, которые повидали жизнь и уже ко многому относятся снисходительно и философски!? Когда я увидел, как расплакался отец нашего Капитана, у меня, циника, сердце и то дрогнуло...» Эта мысль позже мелькнула в голове у Дмитрия. Но он отгонял её, поскольку вечер продолжался, а поводов для грусти не было. В этот вечер звучали тосты в честь отца и дочери. В честь сослуживцев и павших товарищей. Во здравие и светлую память. Поэтому, не смотря на почти официальный статус, встреча получилась по-домашнему тёплой и радостной. В конце, когда была перемыта вся посуда и наведён порядок, её подчинённые откололи такой финт, что Капитан, порядком захмелевшая от счастья и вина, разом протрезвела. Парни встали полукругом, в комнате, о чём-то перешёптываясь. Потом Дима, сказав что-то вроде «на счёт три», начал щёлкать пальцами, явно ловя ритм. Первым запел Олег: -Вчера я видел вас случайно, Об этом знали вы едва ль. Следил за вами я всё время тайно, Взгляд ваш туманила печаль... Следом подхватил Дима: -Нахлынули воспоминания, Воскресли чары прежних дней, И пламя прежнего желанья Зажглось опять в груди моей... Владилена застыла от удивления. И тут к ней подошёл папа. -Разреши пригласить тебя на танец, девочка моя!...