Наследницы

Анни снова робко подошла к ювелирной мастерской и постучала. - Войдите, - откликнулся мастер Мирдан. Анни осторожно открыла дверь: - Простите, а Астерия… нет? – она с сожалением уже и сама убедилась, что его нет. Мастер Мирдан привстал и поклонился ей навстречу: - Ваше высочество, он подойдёт через пять минут. Если вы не торопитесь, можете подождать его здесь. - Спасибо. Анни вошла и села на диванчик. Ей нравилось бывать у ювелира. Помимо того, что здесь было много красивых, пусть и не всегда законченных вещей (что-то не доделано, что-то на ремонте), тут повсюду стояли и лежали различные инструменты: увеличительные стёкла, какие-то тоненькие щипчики, шлифовальные круги, крошечная наковальня, формочки для отливки из металлов… Анни не усидела на месте – поднялась и стала рассматривать всё это странное и загадочное великолепие. Рядом с инструментами лежали и драгоценности – вот колье, разорванное на две части, вот колечко с выпавшим камушком. Видимо, придворные дамы принесли в починку. Сам Мирдан сейчас, склонившись над очередным увеличительным стеклом, собирал тончайшую золотую цепочку. Анни знала, что он не только ремонтирует и создаёт вот такие изящные ювелирные штучки, но и поддерживает в порядке все драгоценные украшения Изумрудного дворца. Естественно, не один – у него есть помощники, сам Мирдан, например, никогда не полезет на башню, чтобы начистить огромные изумруды, сияющие на самой её вершине. Он будет только руководить. Но вот украшения в тронном зале, например, он регулярно проверяет самостоятельно: где что потускнело – почистит, где что расшаталось – починит… Рассматривая чужие драгоценности, Анни забралась совсем уж в угол, так, что её и от двери было не видно. Внезапно дверь распахнулась, и голос Астерия с порога сказал: - Папа, господин Фрис ждёт тебя вечером и передаёт, что будет встреча с новыми единомышленниками. Твоё присутствие крайне желательно, и ещё, будет господин Варт Рэтхард из Голубой страны, из самого Всецарственного. У него какие-то новые идеи, - голос Астерия становился всё неувереннее, и Анни, выглянув из угла, поняла, почему: мастер Мирдан делал страшные глаза и отчаянно махал ему руками. Увидев Анни, Мирдан мгновенно принял снова почтительный вид. – Что-то не так? – наконец с недоумением уточнил Астерий и только теперь сообразил обернуться. – Ой, Анни? Анни не понимала, почему оба – и отец, и сын – смотрят на неё с таким испугом, но уточнять не стала и просто улыбнулась: - Привет. Можно тебя на пару слов? - Да, конечно, - опомнился Астерий. Анни улыбнулась и мастеру Мирдану: - Спасибо, что разрешили подождать. Астерий сейчас вернётся, я не задержу его надолго. - Конечно, ваше высочество, - пробормотал Мирдан. Анни, выйдя в коридор – Астерий вышел следом – с недоумением уточнила негромко: - Чего твой папа так испугался? - А… Я не знаю, тебе показалось, наверное, - торопливо заверил её Астерий. Анни пожала плечами и решила не углубляться – может, и впрямь показалось. - Слушай… - она глубоко вздохнула и поняла, что не знает, что говорить. Одно дело – пообещать Энни помириться с Астерием, и даже самой этого хотеть. Другое дело – прийти и попытаться в самом деле извиниться за то, что кривлялась и задирала нос. Если бы Астерий сейчас смотрел сердито или обиженно, она бы, наверное, была решительнее. Но он смотрел спокойно, даже с участием. Ну и что тут говорить? - Я… это… - промямлила она и снова умолкла, лихорадочно подбирая слова в мыслях. Слова никак не подбирались. - Ну говори уже, - улыбнулся Астерий. Улыбнулся легко и весело, и Анни это совсем раздосадовало: ну вот как ей теперь себя вести? - Ты на меня не сердишься? – наконец сообразила спросить она. - За что? – удивился Астерий. - Ну… За то, что я кривлялась, - решительно выпалила Анни. - Да ладно тебе, - легко отмахнулся он по-прежнему с улыбкой. – Все девчонки любят покривляться. Не сержусь, - заверил он её. - Ну… э… мы друзья? – Анни протянула ему руку. Ей показалось, что Астерий коротко вздохнул перед тем, как принять её. - Да. Конечно, - подтвердил он. Но Анни с подозрением отметила лёгкую заминку перед этими словами. - Ты точно на меня не сердишься? – уточнила она. – Просто, понимаешь… Наверное, это действительно у всех девчонок бывает. Мы хотим быть взрослыми, но… не всегда понимаем, как правильно себя вести, - совсем тихо закончила она. Теперь слова уже давались легко. Как будто Анни снова вернулась в детство, когда она была такой нежной и чувствительной девочкой, легко и искренне признавалась в своих чувствах и была внимательна к чувствам других… Куда это делось за последние несколько месяцев? - Всё нормально, Анни, - снова улыбнулся Астерий. – Я всё понимаю и не сержусь. - Мы друзья? – ещё раз уточнила Анни, не выпуская его руку. - Конечно, друзья, - подтвердил он снова, уже без заминки. - Я рада, - улыбнулась Анни – тепло и открыто, глядя ему в глаза. Потом смутилась и опустила взгляд. – Ну, я пойду. А вы завтра примете меня играть? – она с беспокойством покосилась исподлобья. - Конечно, - засмеялся Астерий. – Если ты не будешь снова воображать. - Я не буду. Ну всё, пока, - Анни вырвала руку и убежала. Остановилась, обернулась – Астерий, уже открыв дверь ювелирной мастерской, смотрел ей вслед, и она помахала ему рукой. Он скрылся за дверью, Анни пошла дальше – и столкнулась с Ровенором и Тенефом. - Привет, - дружелюбно поздоровалась она с ними. - Привет, - ответили они ей тем же и прошли дальше. Потом Ровенор крикнул вслед: - Эй, Анни! Вы с Томом вечером выйдете гулять? - Выйдем! - откликнулась Анни. – Только ненадолго! Показательный разговор. Анни слукавила, когда сказала Энни, что и Ровенор, и Астерий «оба глупые». Нет, с Ровенором они и впрямь только друзья, не больше – даже если Мила уверена, что Анни ему нравится. А вот Анни нравился Астерий. С ним было интересно. Несмотря на то, что Анни, как принцесса, должна была много учиться, а Астерию это было необязательно (он ведь всего лишь ювелир…) – казалось, что он знает не меньше Анни, с ним было интересно поговорить. Он умел замечать то, чего не замечала Анни. Он хорошо чувствовал её настроение. Он читал книги, которые никогда не читала Анни, и общался с людьми, с которыми не общалась она, и обо всём этом было интересно слушать. Несмотря на то, что Анни объездила всю Волшебную страну, а от Элли и Энни и вовсе наслушалась самых разных необычных историй о Большом мире, ей было интересно слушать и рассказы о самой обычной жизни обычных людей. Астерий умел увлекательно рассказывать о самых простых вещах. А ещё он умел внимательно слушать саму Анни. И это ей тоже нравилось. Ну и наконец, Астерий был просто симпатичным парнем. Иногда Анни жалела, что ему недостаёт какого-нибудь титулованного происхождения. Тогда бы он получил хорошее образование, воспитание, и был бы вполне достойной парой для неё… Не то чтобы кто-то из их семьи сильно заморачивался титулами. Просто так было бы как-то… солиднее, что ли. Анни ещё лет в десять догадалась, что её чувство к Астерию и есть то самое, которое называется «первая любовь». В их большой и шумной компании над этим чувством нередко подшучивали. То есть не над Анни, конечно, а над явлением вообще. И дразнилки в стиле «тили-тили-тесто, жених и невеста» тоже были, и на них никто не обижался – в основном, кстати, дразнили малышку Юну и великовозрастного Винета, который давно уже серьёзно заявил, что, когда Юна вырастет, он на ней обязательно женится. Юна верила и тихонько млела от счастья. Но раньше у Анни это детское чувство никак не проявлялось. Она и не знала, что его надо как-то проявлять. А в самом деле, как? Писать глупые записочки? Проходу мальчику не давать? Везде о нём трещать, выписывать его имя на всех тетрадках? Именно об этом рассказывали другие девчонки. Но у Анни, в конце концов, и своя жизнь есть, незачем всё время об Астерии думать. Наверное, именно поэтому никто даже и не подозревал, что у неё к Астерию есть какая-то симпатия. Но сейчас Анни становилась взрослой девушкой… По крайней мере, в собственном понимании. И на смену детскому невинному спокойствию пришла растерянность и неуверенность: как теперь себя вести. Тем более что она и впрямь привыкла, что Астерий с ней дружит, и была бы очень огорчена, если бы эта дружба прекратилась, но не знала, как сохранить общение, когда ты сама так меняешься. Наверное, сегодня впервые Анни задумалась о том, что друзья не обязаны безоговорочно принимать всё, что она делает – им тоже может что-то не нравиться. И если им что-то не нравится, то это может грозить очень непростым выбором: или ты остаёшься со своими хотелками, или с друзьями… А ты и в самом деле иногда сама не знаешь, чего хочешь! И только ищешь, какой бы ты хотела быть. Как просто было в детстве: соблюдай правила всех игр, не жадничай, не дерись и не дразнись, и с тобой будут дружить. Взрослея, обнаруживаешь, что этого не достаточно. Нужно ещё как-то притираться характерами и взглядами на жизнь – которых раньше как будто даже и не было, или они не так мешали… Но… мир взрослых уже поманил Анни. Мир, в котором есть свобода и независимость, когда ты сам решаешь за себя… и иногда даже за других, если ты принцесса. И отступать обратно в детство она не желала. Компания слонялась по городским улицам. Наступал вечер, было тепло и безветренно, и лучи солнца прорезали пространство между тесно стоящими домами. Делать было нечего, все скучали, но и расходиться не спешили. - Пойдёмте на площадь Трёх Фонтанов, - предложил кто-то. Предложение было поддержано. Площадь Трёх Фонтанов находилась на середине пути между дворцом и городскими воротами и была особенно любима детьми. На самом деле фонтанов на ней было четыре: три – небольшие, обычные каменные бассейны, приподнятые над землёй, стояли по сторонам площади – из них, кстати, жители брали воду: в Изумрудном городе было много таких вот маленьких фонтанчиков на площадях и перекрёстках. Четвёртый фонтан, по центру площади, был особым – он бил прямо из-под земли, из специальных решёток в мостовой. Ребятня всех возрастов обожала эту площадь именно из-за того, что можно было бегать прямо по струям воды. Родители ворчали, но поделать ничего не могли. Как-то мэрия города пыталась поставить табличку «В фонтане не купаться!», но безуспешно: в тот же вечер табличку сломали, и от неё осталось только красноречивое «фонтане купаться!». Новую формулировку «Купаться в фонтане запрещено!» постигла аналогичная участь. Третью табличку – «Не купайтесь в фонтане! Опасно для здоровья!» принесла, выдранную с корнем, в Изумрудный дворец сама Энни и с недоумением поинтересовалась: - А чего опасно-то? Кто-то воду отравил? - Да нет, просто дети могут простудиться, - возразила Элли. - Ерунда! – отчеканила Энни. – А то они в других фонтанах простудиться не могут! Ты уж тогда везде таблички развесь. - Это не я, а мэрия… - Ну так скажи там, что нечего ерундой заниматься. У них что, одна забота, чтобы что-нибудь запретить? На это Элли не смогла ничего возразить, и больше табличек не появлялось. А Энни при удобном случае и сама не прочь была залезть в этот самый фонтан вместе с племянниками. Но сейчас Энни с ними не было. Впрочем, и лезть в фонтан под вечер никому особо не хотелось – разве что побегать вокруг, чем и занялись Юна, Марифа, Фил, Танрис, Винет и Том. Анни же отошла, усевшись на бортик другого фонтана, и внезапно с удивлением заметила девочку на противоположной его стороне, склонившуюся над тетрадью. По каштановым косам-бубликам и болезненной бледности Анни легко узнала «жертву науки» - Дартирицию Стоун, выпускницу, так неудачно сдавшую экзамен по истории. Дарти, щурясь над страничкой, увлечённо что-то строчила карандашом, хмурилась, зачёркивала и снова с энтузиазмом строчила, время от времени что-то шепча себе под нос. Анни подсела ближе: - Эй, Дарти! Привет! Дарти вскинула голову, продолжая щуриться. Разглядела Анни и поспешно вскочила: - Ой! Здравствуйте, ваше высочество, - она неуклюже поклонилась, а потом наклонилась ещё ниже, подбирая карандаш. Анни улыбнулась: - Не надо высочества. Меня все зовут просто Анни, ну и ты зови. Как твои дела? - Хорошо, ваше высочество, - широко улыбнулась Дарти, снова кивая в полупоклоне. – То есть, Анни. Спасибо, что интересуетесь. - И говори мне «ты», - поморщилась Анни. – И что же, удалось тебе сдать экзамены тогда? – полюбопытствовала она и не удержалась от самого интересного вопроса: – Что тебе по истории поставили? - Четыре! – расплылась в улыбке Дарти. – Это её величество уговорила господина Фадорона и директора тоже. У меня много четвёрок, - сокрушённо вздохнула она и тут же торжествующе заявила: - Но зато по математике – семь! Мне удалось поступить в ученицы к профессору Ферому! – она произнесла это с такой гордостью, даже с восхищённым придыханием. – Это огромная честь. - У-у, - заинтересованно кивнула Анни. – Поздравляю. Хотя она не знала, кто такой профессор Фером. Может, и слышала имя, но знакома не была. - Я единственная девушка, которую он согласился взять в ученики! – продолжала восхищённо делиться Дарти. – До сих пор у него учились только юноши. И он берёт учеников не каждый год. Он не брал новеньких уже пять лет! Но мне удалось! – она почему-то потрясла тетрадкой. – Он разглядел во мне потенциал! - Здорово, - ещё раз одобрительно кивнула Анни. - И он считает, что у меня великое будущее, - заявила Дарти, садясь с ней рядом. – И когда-нибудь я ещё прославлюсь как женщина – учёный-математик. - Так ты любишь математику? – уловила наконец Анни. - Ну да! Очень люблю. Я уже в четвёртом классе решала задачи за седьмой. А сейчас, вот смотри, - она сунула Анни под нос тетрадь, и Анни взяла, с недоумением уставившись на цифры и значки, усеивающие страницу так часто, что в глазах рябило. На соседней странице был чертёж, в котором Анни тоже ничего не понимала. – Графический способ решения логарифмических уравнений , - с гордостью доложила Дарти. Анни это ни о чём не говорило. – Я всё думаю, нельзя ли его как-нибудь упростить, - пояснила Дарти. – И если додумаюсь, это будет великое достижение и прорыв в математической науке! – она с гордостью вскинула голову и снова прищурилась. Анни внезапно поняла, что Дарти близорука. Интересно, почему она не носит очки? Стесняется? – А вот тут ещё тригонометрические, тоже с логарифмами, - перелистнула страницу Дарти и небрежно пояснила: - Ну, эти я уже перерешала. Профессор Фером очень умный. Он часто даёт мне возможность найти путь решения самостоятельно. Это значит, он мне доверяет! Ну, иногда, конечно, и лекции читает, не без этого. Но практически применить я их должна сама. Это же здорово! Глядя на воодушевление Дарти, Анни даже удивлялась: и где та путающаяся неловкая девочка, которая женила Урфина на Джюсе? Они над ней смеялись, а ей и в самом деле неинтересна история – зато вот в математике как отрывается… - Я хочу сегодня дорешать вот это и вот это, - Дарти снова ткнула в страничку. – Тогда завтра мне будет что показать профессору, и он мне объяснит ещё что-нибудь интересное. И она снова уткнулась в тетрадку, зачиркав карандашом и словно забыв об Анни. Глядя на то, с какой скоростью Дарти пишет, зачёркивает, снова пишет, хмурится, шепчет «а не, тут вот так…», Анни с недоумением заметила: - Ты что, даже на прогулке математикой занимаешься? - А? – Дарти снова оторвалась от своих логарифмов. – А что? Время терять не хочется, - и она снова, нахмурившись, уставилась в строчку, которую только что написала. – Нет, тут что-то не сходится! А-а! Вот, поняла, это сюда, а тут вот так… - А-а, - протянула Анни. – Ну ладно. Тогда не буду отвлекать, - она неловко улыбнулась и встала. Дарти вновь вскинула голову: - Слушай, Анни! Но Изумрудному городу же нужны женщины-математики? Ведь правда? - Я думаю, что Изумрудному городу все нужны, - твёрдо сказала Анни. – И математики тоже. Всё равно, мужчины или женщины. - Вот так я профессору и скажу, - улыбнулась Дарти. – Очень приятно было тебя встретить, - приветливо кивнула она девочке. – Теперь я знаю, что меня и принцесса поддержит, если что. - Конечно, - подбодрила её Анни. Дарти снова уткнулась в свои записи, а Анни отошла к друзьям. Через пять минут над площадью раздался громкий радостный возглас: «Ура! Я решила!», и Анни увидела, как Дарти, вскочив и размахивая тетрадкой, куда-то унеслась. Вслед ей смотрели с удивлением, кто-то из мальчишек невежливо рассмеялся. - Забавная она, - сказала Анни. - Вызывает уважение, - кивнул Том с ней рядом. – Первый раз вижу такую целеустремлённую особу. - Для математики у неё целеустремлённости хватает, а вот для истории… - фыркнула Анни. Том хихикнул и тут же покачал головой: - Ну значит, ей математика нужнее. Ты вон вообще не ахти как хорошо знаешь и то, и другое. - Моё дело – магия, - ответила Анни. - Надо запомнить эту Дарти, - сказал Том. Анни насмешливо уточнила: - Тебе Дарины не хватило? - При чём тут Дарина? – крайне удивился Том. – Дарти надо запомнить как личность и как математика. Если Изумрудный город будет развиваться как научный центр Волшебной страны, то именно таких, как эта Дарти, надо поддерживать. - Ох, какой ты умный, - сказала Анни слегка иронично. – Уже и решил за весь Изумрудный город. Может, ещё и сам править им хочешь? - Править не хочу, - пожал плечами Том. – А Изумрудный город как научный центр уже развивается. Об этом все учителя говорят. Ты что, их не слушаешь? - Я с ними не так много болтаю, - сказала Анни. – У меня хватает других дел. - Тоже мне, наследная принцесса, - фыркнул Том. – Внимательнее надо быть к собственному городу. Анни с досадой подумала, что брат, конечно, прав. Но как вот он умудряется так? Почему он в курсе всего, а она нет? Почему он вообще ведёт себя так, будто он лучше неё? Внимательнее и заботливее… И до всего ему дело есть!