feel

На часах почти шесть утра. Глаза полуприкрыты, а в голове пустота из-за бессонной ночи. Тэхен сидит на чужой кровати, напротив окна, подставляя свое лицо под теплые утренние лучи солнца, которые уже успели покрыть своим светом стены комнаты, создавая уютную атмосферу. Тишина совсем не давит, наоборот, становится как-то приятно, что даже без слов можно вот так встретить рассвет со своим человеком. Чонгук вслушивается в тишину и улавливает чужое тихое дыхание и, кажется, быстрое сердцебиение. Облизывает губы, подавляя внутреннее рвение поддаться вперед и все испортить вмиг. Чонгук закрывает глаза. Ему нравятся такие моменты с Тэхеном, нравится слушать его глубокий голос, который иногда перерастает в хриплый шепот, когда тот говорит о чем-то очень личном, о том, что его по-детски радует, нравится, когда юноша вот так сидит напротив, а его черты лица красиво смотрятся под теплыми лучами, и как он улыбается своим мыслям, которые ни на секунду не покидают его голову. Чонгук не дурак, чтобы терять своего человека, которого он против своих чувств называет «другом». Пусть будет больно и как-то обидно, но отпустить Тэхена будет намного больнее, когда тот решит уйти, узнав о чужих чувствах. И Чону они кажутся такими неправильными, ведь дружба должна быть чистой и честной, а из-за них парню приходится лгать, подавляя жгучую ревность, которая плавно перемещается по всему телу, захватывает его в мучительной плен, заставляя реагировать немного дерзко и грубо, когда «друг» рассказывает о каком-то новом человеке в своей жизни. Парень знает, что не имеет право на ревность, ведь он Тэхену только друг. Он знает, что тот имеет право заводить других друзей и делится с ними своими мыслями, но Чонгук просто не может приказать себе прекратить вести себя так неправильно и отталкивающе, ведь желание, которое затаилось в сердце, в самом укромном месте, намного сильнее его самого. Сердце желает, чтобы Ким говорил только с ним и смотрел только на него, и Чон с ним солидарен. Чувство собственности живет с ним рука об руку, они неделимы. Он надеется, что обязательно откроется, ведь уже прошло слишком много времени, чтобы понять, что эти чувства настоящие, а не временное помешательство. Риск потерять друга большой, но держать в себе все более невыносимо. И пока Чонгук отчаянно заталкивает чувства в дальний ящик, Тэхен наблюдает. Сейчас он видит руки друга, которые тот нервно теребит, не открывая глаза. Он где-то глубоко в своих мыслях, а Киму просто любопытно: он легко поддается вперед, смотрит в закрытые глаза и подрагивающие черные как смоль ресницы, смотрит будто сквозь веки, желая прочесть скрытые за ними мысли. Уверенность в том, что его друг прекрасно умеет скрывать какую-либо истину, берет верх. Руки сами тянутся к чужому лицу, совсем неаккуратно соприкасаясь с кожей щек, создавая тихий шлепок, из-за которого Чонгук тут же распахивает глаза, испуганно глядя на друга. — О чем ты там думаешь? Тэхен находится непозволительно близко, от чего сердце Чона начинает играть в гонки с мыслями в голове, которые сейчас создают там полный хаос, начиная бить тревогу. Парень наблюдает за черными бегающими зрачками, и легко улыбается. Его руки все еще покоятся на чужих щеках, и ему даже хочется немного потрясти друга, чтобы тот оттаял, начал шевелиться, а не продолжал смотреть так, будто приведение увидел. Ладони Кима мягкие и теплые, и Чон думает, что они наверняка смотрятся изящно на его лице. Для него это непривычно, но так желанно, что аж внутренности скручивает от приятных ощущений. Тело остается неподвижным, ведь страшно, что касания прекратятся. Чонгук знает, что его друг любит телесный контакт, поэтому постоянно ко всем лезет обниматься, окольцовывая чужие тела своими руками и укладывая свой подбородок им на плечи. Он близок со всеми, кроме своего близкого друга. Так мало тепла, так мало касаний, и Чон уже сходит с ума, пытаясь найти ответ на вопрос: «почему?» И сейчас так непривычно сидеть рядом и чувствовать тепло чужого тела. Чонгук пытается отогнать назойливую мысль, но ничего не выходит и он немного поддается вперед, но этого хватает, чтобы увидеть во взгляде Тэхена удивление. — Эй, — мягко начинает тот, — хочешь о чем-то поговорить? И у Чонгука сдают тормоза. — Любить друга — плохо? Ким убирает руки от лица, замечая вмиг поникший чужой взгляд, пытается не улыбаться, прикусывая нижнюю губу. Он единственный, с кем Чон дружит, несложно догадаться, о ком идет речь. Внутри юноши зажигается огонек, который теперь освещает дальше путь, ранее темный и вовсе непонятный, из-за чего следовать по нему не хотелось совсем. Сам Чонгук такой — темный и непонятный. Хочется коснуться, окунуться в него с головой, но страшно обжечься. — А ты покажи, как любишь его, — слишком любопытно, интерес разыгрывается не на шутку, от чего Ким прикусывает большой палец. У Чонгука, кажется, сердце останавливается, а затем снова продолжает биться с такой силой, что даже тело немного потрясывает. Тэхен что-то шепчет, но парень его уже не слышит, лишь перебивает этот шепот: — Закрой глаза. Я дам это почувствовать. И это так волнующе, живот скручивает в узел, и кажется, что находишься уже не в этой вселенной, а где-то за её пределами. Чонгук рассматривает лицо напротив себя и практически не верит в происходящее. Он немного поддается вперед, старается дышать ровно, но из этого мало что выходит. Между их лицами несколько сантиметров, и парень решает вновь их сократить, почти касаясь своим носом чужого. Ресницы Тэхена длинные, подрагивают, а сам он, кажется, не дышит, ждет. Чон наклоняет голову вбок, дышит на чужие приоткрытые губы, а затем легко прикасается к ним своими губами и чувствует дрожь Кима. Это касание совсем невинное, детское. Парень сглатывает и уже сильнее прижимается к губам, неуверенно перемещая одну руку на шею друга. Хочется попробовать больше, и Чон пробует, целуя нижнюю губу, слегка посасывая ее. Тэхен судорожно выдыхает через нос и руками цепляется за плечи друга, к себе притягивая еще ближе, потому что ему недостаточно, ему мало, и, кажется, теперь так будет всегда. Действия Чонгука становятся уверенными, он прокручивает в голове все свои фантазии, желая воплотить их в реальность, поэтому руками тянется к пуговицам рубашки Кима, трясущимися пальцами расстегивая одну за другой. Глаза до сих пор закрыты, поэтому когда рубашка остается висеть на плечах полностью расстегнутой, оголяя гладкую грудь и впалый живот, парень наощупь тянется к ремню джинс. Тэхен отрывается от губ, быстро облизывая свои, смотрит на «друга», тяжело дыша. Чонгук медленно убирает руки с чужого ремня, понимая, что поторопился, но на его губах снова ощущаются губы Кима, и парень успокаивается, прикасаясь ладонью к голой груди, оглаживая темные ореолы сосков, взамен получая полустон прямо в поцелуй. Когда дышать становится максимально трудно, младший отстраняется от блестящих от слюны губ, делает вдох и спускается поцелуями к шее, заставляя Тэхена с тихим стоном опрокинуть голову назад, проводя рукой по чужому возбуждению, скрытому за плотной тканью джинс, как бы отомстив. Чонгук на это прикусывает нежную карамельную кожу, втягивая ее между зубов, а затем покрывает мокрыми поцелуями грудь, задевая чувствительные соски. Старший стонет, шипит, что-то шепчет на ушко Чонгука, от чего у того появляются мурашки на теле. Он старается не упасть назад, крепче держится за Чона, но тот сам его роняет на подушку, любуясь блестящими волосами, что по ткани рассыпались. Смотрит на Тэхена затуманенным взглядом, старается не сорваться, сделать все правильно, а тот, кажется, сам на грани, руками к себе прикасается и смотрит призывно. Парень устраивается между разведенных ног, обтянутых в светлую джинсу, и стягивает с себя футболку медленно. У Тэхена слюна во рту скапливается, и он губу до боли прикусывает, любуясь подтянутым телом. Он поднимается на локтях, одной рукой проводя невидимую линию от груди до кромки джинс, а затем касается губами кожи груди, языком пробуя на вкус. Смотрит вверх на Чонгука, на его потрепанный вид, и оставляет на том же месте багровеющую метку, зализывая ее кончиком языка. Младшему хочется стонать от этих действий, но он лишь шумно выдыхает и ложится полностью на парня, вновь крадя поцелуй, пока тот начинает слабо двигать тазом, потираясь своим возбуждением о чужое. Чонгук чуть отстраняется, чтобы справиться с джинсами старшего. Стягивает их вместе с бельем, освобождая напряженный член, от чего Тэхен с облегчением стонет и тут же пытается помочь Чону снять его оставшуюся одежду. Когда парень остается полностью обнаженный, он снова ложится на Тэхена, начиная активно двигать бедрами, с силой прижимаясь к чужому члену своим, от чего они оба стонут, пытаются найти губы друг друга. Им до невозможности хорошо. Глаза у обоих зажмурены от удовольствия, они трутся друг о друга, соприкасаясь возбужденной плотью. В комнате кажется невыносимо жарко, из-за чего волосы прилипают к мокрому лбу, но им двоим абсолютно все равно на это. Зачем обращать внимание на что-то другое, когда они влюблены и чувствуют друг друга? Когда сил двигаться больше нет, Чонгук просовывает руку между их животами, сжимает два члена и начинает активно двигать по ним пальцами. Тэхен давиться стонами и изливается первым, закусывая нижнюю губу до крови. Чон тяжело дышит, мокрая челка свисает на глаза, но она ему не мешает видеть прекрасное лицо напротив. Он делает еще пару движений, второй рукой сдергивает рубашку с плеча и кусает его, кончая с низким стоном. Тэхен смотрит в потолок и невольно улыбается, нежно пропуская черные пряди Чонгука через пальцы. Тот все еще лежит на нем и громко дышит, пытаясь отойти от оргазма и от произошедшего. Он поднимает голову, смотрит на цветущие метки и ловит на себе прищуренный взгляд. — Идиот, — Тэхен скидывает с себя Чона и садится рядом с ним, свешивая ноги с кровати. Парень смотрит непонимающе, стыдливо прикрываясь кусочком покрывала. — Почему? — Ким не смотрит на «друга» и даже не пытается поправить рубашку, которая так и осталась расстегнутой, оголяя одно плечо. Чонгук из-за этого забывает обо всем на несколько секунд, взглядом обводит каждый изгиб желанного тела, но голос возвращает его в реальность: — Потому что нужно было сделать это раньше, — парень встает, рукой взлохмачивая и без того запутанные волосы, и направляется в ванную комнату. Чонгук чувствует себя виноватым, опускает голову вниз и позволяет разным мыслям вновь мучить его. — Эй, — он поднимает голову и с надеждой смотрит на старшего, который стоит в дверном проеме, — мне душ одному принимать или все же ты мне поможешь? На лице Чона сразу же появляется глупая улыбка, и он стремительно направляется к своему бывшему другу, больше не стесняясь своей наготы. Дверь ванной захлопывается, и только стены этой комнаты знают, что там происходит.