***
Шото не понимал, зачем он вообще сейчас что-то делает и пытается как-то существовать. Перед глазами мелькал образ Мидории, а что-то в душе, прямо в груди, билось, хотело выйти наружу, но не могло. Оно застряло. Прямо там. Где-то в глубине. Загнанная в клетку из костей - рёбра. "Татуировки на костях", - подумал парень. - "Он мне на рёбрах выжег крест". В последнее время Тодороки стал чаще писать. И если другие пишут по разным причинам, например, просто от любви к стихам, то Тодороки делал это от боли. Первый свой стих он написал, когда был слишком мал. Это было в больнице, после того, как он получил ожог от собственной матери. Это довольно сильно пошатнуло его собственное душевное состояние. Он не мог понять - за что? Он не злился, не обижался. Он просто не понимал. Вся его жизнь - это битва за право быть кем-то. Лучший ученик школы. Один из лучших игроков в квиддич. Примерный сын. Хороший друг. А ради чего всё это? - Тодороки? - спросил тренер, выводя юношу из мыслей. - Ты в порядке? "Нет", - хотел истерично засмеяться парень.- "Я, блять, чертовски не в порядке!". - Немного кружится голова, - соврал он. Впервые, кстати. Обычно, даже если Мидория бросал его и ссылался на то, что "запутался", юноша продолжал жить обычной жизнью. Он твердил себе, что ничто не заставит его изменится. Но видимо у Мидории получилось. Вообще, удивительно, как он смог попасть прямо туда. В грудную клетку, где теперь выжжен крест. Как он смог пробиться сквозь толщу льда, сквозь пожар смятений. Как он смог? "Это же Мидория!", - вспомнил он весёлый выкрик Урараки, и кивнул сам себе. "Это же Мидория". Точно. Мидория.***
- Как ты думаешь? - закусила губу Урарака и посмотрела на Бакуго. - Он будет в порядке? Я боюсь за него, впервые вижу его таким подавленным. Они сидели в библиотеке. Прямо как тогда, когда Бакуго нашёл смелость признаться в своих чувствах. - Завтра у нас игра с твоим факультетом, - сказал Бакуго. - Я выскажу Мидорию всё, что думаю о нём и его "мне нужно всё переосмыслить"! - Перестань, он не виноват, что не уверен в себе и своих чувствах. - Нет, виноват, - Бакуго начинал злиться. Если честно, раньше он уважал больше Мидорию, чем Тодороки, но сейчас всё переменилось. Деку стал ничем в его глазах. Слизняком, который играется с чувствами людей, будто они куклы. Он мог всё давным-давно закончить. Не оставлять Шото надежды, просто позволить ему быть свободным, без всего этого ненужного дерьма, которое случается, по словам Рари, время от времени. Даже Урарака, с её неловкой натурой, всё время беспокоилась о Бакуго, всё время пыталась расшевелить его. Возможно, она даже ненавидела себя отчасти. А что делает Мидория? Играет. Он лишь играет. Чёртов Деку. Да он не достоин даже мизинца Тодороки. Ладно, может мизинца и достоин. Но вот целой руки - точно нет. - Перестань, Бакуго, Мидория тоже мой друг. И ты знаешь, я не смогу выбрать одну из сторон, я лишь наблюдатель. - Ты не можешь, а я могу. И я выбираю сторону Шото. Я устал смотреть на то, как этот мудак смеётся, глядя Тодороки прямо в глаза. Словно не видит его мешков под глазами! - Бакуго! - наконец кричит девушка, и на её глазах появляются слёзы. - Он видит, всё видит. Он не может. Он... - Он трус. - Он просто... - Что "просто"? Просто идиот? Просто болван? Просто грёбанный Деку?! - Он просто боится! Он и так ранил его слишком много раз из-за своей неосторожности, ещё раз и... Бакуго посмотрел в девушке в глаза и нахмурился. В его душе поднималась буря. Он не дурак. Бакуго казался злым, отчуждённым. Иногда даже чересчур агрессивным. Но глупым парнем Кацуки не был. Урарака была влюблена в Мидорию, может быть несильно, но всё равно гораздо больше, чем в собственного парня. От этого даже смешно. И всего лишь немного грустно. - Ты не любишь меня, - вдруг подвёл итог он, и его слова эхом пронеслись по библиотеки, перескакивая от стеллажа к стеллажу. - Иначе бы поняла, почему Тодороки наступает на одни и те же грабли снова и снова. Почему он всё время кидается то в метель, то в пожар. Мидория - кислород, как и ты для... - он закашлялся. - Без Мидории Шото умирает, как же ты этого не поймёшь, глупая женщина?! Ты смотришь на них и видишь ли страх Мидории! Ты, как и этот тупой Деку, не замечаете, как Шото отдаляется от вас! Ты выбрала сторону, Урарака! И даже не смей отрицать этого. Потому что влюблена в него до сих пор! - Что...? Бакуго собрал всю свою каменную волю в кулак и встал на ноги, направляясь на выход. Злость закипала в нём, словно бы он был котлом, наполненным водой и висящим над огнём. Наверное, они с Тодороки попали в ловушку по своей глупости,и, возможно, они не такие умные, как привыкли думать.***
- Эй, принцесска! - крикнул Киришима, закидывая руку на плечо Бакуго. Тот смерил его убийственным взглядом. - Отъебись, - только и ответил он. Киришима не был прямо самым лучшим другом и не знал все секреты Бакуго, но он был, наверное, даже ближе, чем Урарака. Он понимал Бакуго практически всегда. Знал, если тот зол или счастлив. Был готов даже пойти на самопожертвование, лишь бы помочь этому "несносному светловолосому демону, вышедшего прямиком из преисподней". - Оу, да сегодня можно обжечься, лишь подойдя к тебе. Уровень гнева зашкаливает, ну, колись, девчонка бросила всё-таки? А я ведь говорил, не связывайся с девчонка. Как говорится, нет лучше влага... - ЗАВАЛИСЬ! - Кацуки влепил парню затрещину, а тот смущённо принялся потирать то место, куда пришёлся этот, кстати сказать, неслабый удар. - Да что случилось, чёрт тебя дери? - Ничего, - огрызнулся парень и посмотрел куда-то в окно, замерев. На скамье сидели Урарака и Мидория, о чём-то мирно беседуя. Вот и славно. Бакуго задрал голову и отвернулся, лишь заметив про себя, что если увидит их вместе ещё раз, то точно не сможет сдержать себя от чрезмерного гнева.***
- Профессор Айзава, - сказал Бакуго, залетев в кабинет своего "няньки". - Я хочу сдохнуть от боли, можно я пошлю занятия к чёртовой матери? Айзава, что до прихода юноши читал книгу, перевёл взгляд на Кацуки и закатил глаза. - Ты не выглядишь больным, - немного устало произнёс мужчина. - Но, слышал, ты расстался с Ураракой? Глаза Бакуго округлились. - Откуда вы знаете?! - Вы тут знаменитости, вообще-то. Мне мисс Джоук все уши прожужжала. Не знаю, что у вас там произошло, но я думаю, не обошлось без твоей вспыльчивой натуры. Бакуго смерил учителя практически тем же взглядом, что и Киришиму недавно. - Не говорите о том, чего не знаете, - вдруг тихо произнёс он. - Я, конечно, вспыльчивый, но не мудак! Сдохните! Кацуки тут же вылетел из кабинета и направился туда, куда глаза глядят. В тот момент, когда Айзава сказал "не обошлось без твоей вспыльчивой натуры", парень почувствовал опустошённость. Вот как, значит. Все думают, что виноват Бакуго. Конечно, как может быть причастна к разрыву милая девочка Урарака? Как же, чёрт его дери, она может быть виновата?! Бакуго ударил по одной из стен кулаком, спугнув тем самым первокурсников. На его костяшках появилась кровь, на которую он не обратил никакого внимания. Просто, боже... Он - это он. Почему он так переживает из-за какой-то глупой женщины, которая так похожа на своего лицемерного дружка? Нет, Кацуки. Поиграли в это и хватит. Надо прекратить.***
- Урарака! - крикнул Шото, залетев в большой зал. Все ученики, что там сидели обернулись к нему, но он не обратил никакого внимания. Ему нужно было найти её! Он посмотрел на стол Пуффендуя и заметил, как она, не обратив на него никакого внимания, продолжала есть куриные ножки. - Твою мать, Очако! - крикнул он повторно. В этот раз девушка обернулась и посмотрела на него в умоляющем жесте. Она не любила быть в центре внимании. Точнее, ненавидела. Но сейчас для Тодороки это не имело никакого значения. Шото подбежал к ней и, схватив за руку, потянул её за собой, кинув один мимолётный взгляд на Мидорию, который с непониманием взирал на эту сцену. - Да что тебе нужно, Шото? Что случилось? - наконец спросила она, а он продолжая тянуть её за собой, молчал. Побудь немного вне виденье, Очако. Тебе иногда это полезно. А то ты обожаешь всё портить, когда тебе становится что-то известно. - Шото! - наконец крикнула она в гневе и вырвала руку. - Что, твою мать, происходит?! - Это должны быть мои слова, Урарака! - вдруг неожиданно для самого себя ответил он. - Какого чёрта ты рассталась с Бакуго?! Девушка нахмурилась. - Это не твоё дело! Если это всё, я, пожалуй, пойду обратно в зал, - она уже хотела было повернутся и пойти туда, откуда они пришли, но Тодороки вновь схватил её за руку. - Бакуго в больничном крыле, - всё, что произнёс Шото, отпустив девушку. Реакцию Урараки нужно было видеть. Её глаза засверкали, а руки задрожали. - Что значит в больничном крыле? - То и значит. Девушка сглотнула и быстрым шагом куда-то направилась. Шото направился за ней. - Почему он там? - спросила она наконец, когда до больничного крыла оставались считанные метры. - Он упал в озеро с метлы, мы еле его смогли достать и вытащить, - как-то странно и немного сжато произнёс Шото, но девушка не обратила никакого внимания на это, ведь дверь была уже практически перед носом. Перед глазами мелькал Бакуго. Этот противный парнишка, что изводил всех вокруг и чертовски нежно оберегал саму девушку. Тот, что спас её тогда, на Дне Рождении. Тот, что всё знал, но ничего не говорил. Её Кацуки. Её несносный парень. Она залетела внутрь, как бестия, и тут же подлетела к Бакуго. Он выглядел, как труп. Его кожа, обычно имеющая аристократичную белизну, стала ещё белее. А лицо, которое искажалось от гнева по поводу и без, было непривычно для Урараки спокойным и безмятежным. Кажется, что даже уголок его рта тронула улыбка. - Сука.. - выругалась она к удивлению для Шото и упала на колени, положив голову на кровать. - Идиот, какой же ты идиот. Кажется, она даже была готова заплакать, но сдерживалась из последних сил. - Ненавижу тебя, Кацуки. Просто ненавижу, - начала бормотать она от бессилия и, сдавшись, заплакала. Шото подумал, что сам не прочь причинить себе вред, лишь бы Мидория как и Урарака стоял рядом с его койкой и осознавал то, как любит.***
- Бакуго? Ты в порядке? - первое, что услышал Кацуки, распахнув глаза. Рядом с ним сидели Киришима и Денки. Они в ожидании уставились на парня, а тот выдохнул. - Неужели я не сдох, - сказал он и закрыл глаза. А может это просто его личный ад, и он теперь вечно должен находится в стенах Хогвартса? Не хотелось бы в это верить, но похоже так. - Да как ты можешь такое говорить?! - взмолил Киришима и обнял друга. - Мы все так переживали! Ты даже понятия не имеешь! Урарака, бедная, чуть ли не кричала, когда её выводили отсюда. - Урарака..? - Именно, идиот. Пока ты был в отключке, она отказывалась спать и есть. Профессору Айзаве пришлось силой её отсюда вытаскивать, то ещё зрелище. Бакуго посмотрел на друга и не смог произнести и слова. - Ещё этот... Шото кажется, ну, который играет с нами в команде, - начал Денки, - тоже всё время тут маячил. Носил еду ей, вроде и всякую ерунду. Вот, кстати, плоды его трудов, - парень указал на тумбу рядом с койку. Там стояло много различной еды и вода с соком. - Она ни к чему не притронулась, - как-то горько произнёс Денки и отвернулся. Возможно, он вспоминал то, что произошло минут двадцать назад. Эти дотошные крики девушки и слёзы, которые, казалось, заливали всё. - Может теперь ты расскажешь, что произошло? - Ничего не произошло. Где она сейчас? - Спит, наверное. Айзава следит за ней, поэтому она, скорее всего, у него. Кацуки попытался сесть, но голова закружилась, и он тут же упал обратно. - Эй-эй-эй, вы оба, конечно, те ещё милашки, но хватит этого самопожертвования. Я надеюсь, что вы оба всё осознали, но если ты ещё раз выкинешь ещё что-то такое, я самолично на другой стороне изобью тебя. И ты умрёшь дважды. - У, боюсь-боюсь, - устало ответил Бакуго и вновь закрыл глаза. В сон тянуло неумолимо, да и сопротивляться смысла не было, поэтому через пять минут Кацуки уже спал, обхватив одеяло руками и ногами. Он представил, что она рядом и, знаете, стало намного спокойнее.***
Прошло несколько месяцев с того момента, как Бакуго свалился с метлы. Даже сам пострадавший при всех списывал всё на случайность и необычайное стечение обстоятельств. Но Шото помнил. И сам Кацуки всё осознавал. Да, возможно то, что они подлетели к озеру и вправду произошло не специально. И то, что Бакуго упал, скорее всего, тоже. Есть только одно "но". Упав в воду, он не сопротивлялся. Никак. Может, посчитал это знаком или ещё что-то. Не так важно. Главное, что Кацуки, которого он знал, не пытался бороться за жизнь. И последнее, что Тодороки помнил об том моменте - это пустой взгляд Бакуго, летящего прямо в воду. Обычно Тодороки думал, что только слабаки идут на такую совсем бесславную смерть. Но ведь Бакуго не был слабаком. Шото в полном смятении.***
- Эй, Деку! - крикнул Бакуго, завидев вдали зелёную макушку. Юноша вздрогнул и остановился, медленно оборачиваясь в сторону Кацуки, который уже направлялся к нему, расталкивая на своём пути первокурсников и, по возможности, кого постарше. - Ч-что такое, Кач-чан? - Ещё раз назовёшь меня таким уёбищным именем, я тебя по стенке размажу, задрот, - сказал Бакуго и схватил Мидорию за плечо, приблизив лицо прямо к лицу другого. Они чуть ли лбами не стукались. - Лицемером быть, наверное, очень тяжело, Изуку, не правда ли? Весело мучить Половинчатого? Мидория вдруг резко нахмурился. - Тебе не кажется, - начал мягко он. - Что это немного не твоё дело. - Нет, моё, блять. Думаешь так приятно видеть его полумёртвого? Особенно, когда мы всё время с Рари вынуждены смотреть на его вытянутое ебло. Я не знаю, что ты собираешься делать, задрот, но либо откажи ему раз и навсегда, либо блять просто будь с ним. Мидория молчал. Из-за этого Кацуки злился ещё больше, и всё закончилось бы плачевно, если бы Урарака вовремя не нашла своего парня. - Бакуго! Я тебя обыскалась! Профессор хотел тебя видеть, - она вдруг перевела взгляд на человека рядом и как-то резко замолкла. - В общем, - начал подводить итог Кацуки. - Решай что-то. Если ты этого не сделаешь, то я боюсь ты увидишь Тодороки где-нибудь в гробу в следующий раз. Он либо сдохнет от недоедания, либо просто "случайно" упадёт с башни. Мидория хотел было что-то сказать, но Бакуго оттолкнул его и подошёл к девушке, закидывая руку ей на плечо и шепча что-то на ухо. Очако лишь недовольно покосилась на Изуку, но ничего не сказала.***
Стояла тёплая ночь, когда Тодороки захотел прогуляться. Засыпать уже не получалось вторую ночь. Не то чтобы это было хорошо и являлось поводом для гордости. Просто вся его кровать, и даже общая комната была чем-то, что напоминало о Мидории. И из-за сердце сжималось. Если честно, ему и самому надоело вести себя так, словно он четырнадцатилетняя девчонка. Но что поделать? Так уж получалось. И знаете, его состояние его не радовало. Если уж сам Кацуки Бакуго стал о нём волноваться, то дело явно паршиво. Чтоб вы понимали, Кацуки сам принимался выслушивать все сопли о "проблемах" Тодороки и при этом даже не срывался на него. Наверное, тот случай с Ураракой заставил его что-то переосмыслить. Наверное. А ещё, ко всему этому, скоро начнётся лето. И вот уж тогда ему придётся забыть обо всём и пахать под надзором отца двадцать четыре часа в сутки семь дней подряд. Летом он обязательно всё забудет. Летом ему просто будет не до этого. Осталось лишь просто не сдохнуть до этого самого лета.***
Мидория боялся. В последнее время он перестал ощущать себя. В прямом смысле. Он стал ещё неуклюжее, метла выскальзывала из рук, снитч, который, казалось бы, был уже пойман, улетал практически через несколько секунд нахождения в руках. Бакуго стал ещё агрессивнее и под его напором уже было невозможно существовать. Кач-чан изнурял его до такой степени, что дай бог Мидория дойдёт до кровати и не уснёт прямо в коридоре. И, если честно, юноша сам считал, что заслужил это. Он понимал, что нужно всё прекратить. Что родители, там, мире магглов, ждут его с красивой девушкой. Если он заявится на порог вместе с Шото, то... Лучше даже не думать, что произойдёт. Не то чтобы его родители крайне строги, но ведь... Это его родители. Что если они в нём разочаруются? Что если перестанут доверять ему? Отвернутся от него? Что делать, если от него потом отвернётся и Шото? Что если он останется один? "Но разве сейчас ты не один?", - нашёптывает голос в голове, и Мидория кивает. Он один. Урарака перестала приходить к нему так часто, как раньше. Иида дома чтит память брата, а остальные... Для остальных Изуку лишь фон и тот, кто хорошо играет в квиддич (хотя и это в последнее время удаётся всё хуже и хуже). Мидория уселся под дерево во дворе и открыл учебник по защите от тёмных искусств. В последнее время он слишком много времени уделяет обучению. Может потому, что теперь появилось достаточное количество свободного времени? У него была хорошая память (у лжецов она должна быть хорошей), поэтому юноше не составляло труда запоминать целые параграфы после нескольких прочтений. Хотя даже это чтение учебника обучением назвать было нельзя. В его голове всё ещё крутился разговор с Бакуго. "Я не знаю, что ты собираешься делать, задрот, но либо откажи ему раз и навсегда, либо блять просто будь с ним," - услужливо подсказало сознание. Мидория ненавидел себя после этих слов. Оставить Шото он не мог. Просто, чёрт возьми, не мог. "Эгоист", - вновь прошептал ему голос, и Изуку усмехнулся. Это точно. Он продолжал мучить Шото даже тогда, когда это делать уже действительно противопоказано. Отпустить Тодороки? Осмелится ли Изуку? Сможет ли остаться без него? Без его туманного взгляда во время секса? Без его горячего шепота где-то над ухом? Просто, блять, не вдыхая этого приятного аромата, исходящего от его тела? Сможет ли? Возможно это всё лишь инстинкт, правда? Ведь он не помнил, чтобы они когда-то просто обнимались без задней мысли. Их любовь не похожа на любовь Урараки и Бакуго. Она не светлая и отнюдь не чистая. А сам Мидория такой отвратительный, похотливый, изнуряющий Шото своими бесконечными "давай сейчас". Мидория не тот милый мальчик, которым его все представляет. Если бы они только знали, то тут же возненавидели его. То тут же отвернулись, оставив его одного в этом бесконечном шуме. Наедине с этим ужасным шепотом, который потихоньку разъедает его сознание. Вдруг в голове появляются неожиданные флэшебеки. "Мне без разницы, Мидория". "Не бойся, Изуку". "Не паникуй". "Успокойся". "У тебя всё получится". "Они будут счастливы". "Ты не пустышка". Боже, Тодороки, если бы ты осознавал насколько действительно отвратителен Изуку, то перестал бы даже смотреть на него. Прости, Шото. Прости, что ты влюбился в такого, как он.***
- Изуку, нам стоит поговорить, - Шото был как никогда серьёзен. Даже слишком. Изуку задрожал. И не от холода, или, как вы могли подумать, не от страха. От понимание того, что сейчас, прямо здесь, всё закончится. Тодороки скажет, что сдался, что устал, что ему Мидория больше не нужен. И всё. Конец. Хотя, знаете, Изуку заслужил этого. Тодороки слишком хорош, чтоб продолжать бегать за таким никчёмным человеком, как Мидория. Его мечты, его желания, его слова, его действия - всё это ничто. Он лицемер, и ложь у него в крови. Она проела его сущность. Она полностью разрушила его сознание. - Мне кажется, пора уже что-то делать, - начинает Тодороки, смотря Изуку прямо в глаза. Мидория чувствует себя голым под этим тяжёлым и чересчур серьёзным взглядом. Будто его выворачивают наизнанку. - Я... - Я знаю, что, возможно, ты считаешь меня пустым местом. Я всё понимаю, Изуку. Поэтому, чтоб мне не было больнее от твоих слов... Я, пожалуй, закончу всё сам. Пусть хотя бы последнее слово будет за мной, - Шото тяжело вздыхает и устало прикрывает глаза, наверное, решив, что больше мучить Мидорию нет смысла. - Шото... - Да, знаю, эгоистично. Но я правда хочу всё забыть. Это тяжело, Изуку. Знал бы ты, как я сейчас волнуюсь, - парень нервно усмехнулся, и Мидория подумал, что понимает его. - Я... Да, я влюблён в тебя. Возможно, слишком влюблён. И я не хочу обременять тебя этим. "Нет, не говори этого", - думает Изуку, раскрывая рот, но не в силах произнести что-либо. - "Ты прекрасен, Шото, ты чертовски прекрасен. Не говори этого, замолчи!". - Скоро начнётся лето. И я попытаюсь забыть тебя. Попытка не пытка. И так, чтобы никто из нас потом не мучился, я предлагаю не общаться в следующем году. Давай просто станем незнако... - Шото замолкает, видя, как по щекам Изуку текут слёзы. - Что ты...? - Нет! - наконец-то выкрикивает Мидория. - Я не хочу этого! Он плачет-плачет-плачет. Словно слабак. "Точно Деку", - проносится у него в голове, и Изуку практически смеётся. Деку, да, Деку. - Изуку, - слышит он, но никак не реагирует, пока эту фразу не повторяют более настойчиво и громко. - Изуку! - Шото хватает его за плечи и обнимает. И границы стёрты. Мидории становится плевать на то, что подумают родители. Как это воспримут остальные. Лишь бы эти руки держали его, пока он чуть ли не падает с ног. Лишь именно Тодороки обнимал его. Лишь бы только он. - Изуку, успокойся, - шепчет мягко Шото. И Изуку начинает плакать ещё пуще, ведь, твою мать, как он давно не слышал этих ласковых и ободряющих фраз. Изуку недостоин Шото, но ведь он всегда был эгоистом, правда?