Bangtan Club

Это утро началось для Чон Чонгука лениво. Обеденное солнце пробивалось сквозь плотные занавески, лишь слегка освещая комнату. И одного только взгляда хватило бы, чтобы понять, что это помещение принадлежит молодому парню: брошенная, где попало одежда и обувь, стол, заваленный пустыми пачками рамёна и кружками с уже давно остывшим чаем. Мысли обо всем и ни о чем текли медленным потоком, не позволяя Чонгуку зацепиться за что-то конкретное. Перевернувшись на спину, парень приоткрыл глаза. Взгляд скользнул по стене, где висели его собственные рисунки: начиная от панорамы города и портретов родителей, заканчивая более необычными — рисунками мифических существ, фей, если быть точнее. Феи всегда были страстью Чонгука, хотя он и не помнил, с чего началась его любовь к этим прекрасным существам. Вчера он снова допоздна зачитался мифами об их деяниях и проказах, и даже не заметил, как уснул. Вот и сейчас, размышляя о феях, Чонгук медленно погружался в дрему, мечтая о собственных крыльях и чувстве полета. Мысли становились все медленнее и тяжелее, глаза закрывались, и последнее, за что зацепился его разум — четкое и ясное осознание — сегодня начались каникулы. Но полностью погрузиться в мир грез, ему не позволили. На грудь запрыгнуло нечто теплое, а нос защекотал длинный пушистый мех. Нежданный гость, не переставая крутился и ерзал, тыча маленьким мокрым носиком в лицо хозяина, в надежде, что он проснется. Чонгук сморщился от неприятных ощущений, которых, казалось, стало еще больше, и приоткрыл глаза. Перед ним сидел прелестный крольчонок кремовой окраски и смотрел своими большими черными глазами, слегка наклоняя голову, будто спрашивая: «Ты уже проснулся, хозяин?» Зрелище было настолько умилительное, что невольно губы Чонгука тронула улыбка и он, рассмеявшись, слегка погладил это пушистое чудо. — Куки, кажется, пора вставать, да? Понежившись еще некоторое время в кровати, Чонгук поднялся, слегка потянувшись. Тело ощущалось тяжелым и неповоротливым, словно чужим, но так всегда бывает после долгого сна. Поэтому, еще немного размявшись, Чонгук взял на руки своего крольчонка и спустился на первый этаж. В доме царила тишина, прерываемая шумом лишь иногда проезжающих мимо машин, но Чонгук уже привык к такому. Родителей часто не было дома из-за их сложной и напряженной работы, поэтому парень с самого детства всегда был один. Но если раньше тишина давила и немного пугала, то сейчас она чувствовалась неотъемлемой частью жизни Чонгука. Дойдя до кухни, парень огляделся. Семья Чон жила скромно, поэтому помещение было не очень большим, но чистым и обставленным со вкусом. Взгляд Чонгука продолжал блуждать по обстановке, пока не зацепился за небольшую записку на столе. Он узнал почерк — это была его мама. «Гуки, ты так крепко спал, что я не стала тебя будить. Мы с папой вернемся очень поздно, поэтому, пожалуйста, сходи к тетушке Ли и помоги ей с домашними делами. Не забудь покушать.       P.S. Покорми Куки» Ему совсем не хотелось идти к тетушке Ли, но отказаться он не мог, ведь та была единственной подругой мамы, которая всегда выручала семейство Чон. Обреченно вздохнув, Чонгук принялся готовить, пока маленький крольчонок крутился под ногами. После запоздалого завтрака Чонгук все же решил выполнить просьбу матери, но только после того, как немного порисует в парке. Поэтому, взяв свой новенький велосипед, который ему подарили родители на день рождения и, посадив в специальную корзиночку Куки, парень покинул дом. Идя по улочкам Пусана, Чонгук поймал себя на мысли, что, наверное, никогда не сможет привыкнуть к красоте и хаотичности местных построек, соседствующих с огромными, вызывающими трепет небоскребами. Нагромождения пестрящих красками домов поднимались все выше и выше, однако, смотря на них, возникало отнюдь не давящее чувство, а умиротворение. Взгляд Чонгука скользнул по кролику, сидящему в корзинке велосипеда и смотрящему по сторонам, забавно подергивая носиком. Парень надеялся, что Куки понравится место, куда они направляются. Природный парк Тхэджондэ всегда был любимым местом Чонгука. Там, среди бесконечных вечнозеленых деревьев, стоящих плотными рядами на прибрежных скалах, яростно омываемых водами открытого моря, открывался вид на одиноко стоящий вдалеке маяк, что по ночам освещал путь круизным судам, идущим к небольшому вокзалу. Вот и сейчас Чонгук устроился на светлой полянке. Облокотившись на стройный ствол ели, парень прикрыл глаза, подставляя лицо под теплый летний ветерок. Вдалеке звучали гудки небольшого катера, везущего восторженных туристов, рядом шуршал его крольчонок, а пушистые ветки елей приносили успокоение переполненной эмоциями душе. К Чонгуку пришло вдохновение. Выводя линию за линией, парень даже не заметил, как из-под уверенных штрихов карандаша появляются очертания сначала крыльев, а затем и миниатюрных фигур загадочного народца. Чонгук искренне не понимал родителей, которые раз за разом твердили ему о том, что такое увлечение неправильно, ведь он мальчик и не должен забивать себе голову подобной ерундой. Но Чонгук не мог заставить себя прекратить, было в этих существах что-то, что заставляло сердце биться чаще, а губы расплываться в улыбке. Прекратить мечтать о феях для Чонгука смерти подобно, но никто, кроме него, этого не понимал. Глубоко задумавшись, парень совершенно позабыл о своем пушистом друге, поэтому не сразу различил испуганный писк крольчонка. Когда же обнаружилась пропажа, сердце Чонгука пропустило удар, окутанное нарастающей паникой, заставляя вскочить с пригретого места и бежать на поиски Куки. Плачь зверька доносился с соседней полянки, на удивление хорошо скрытой деревьями. Он сидел на небольшом пеньке, прижав ушки к голове, лапками прикрыв свои большие черные глаза и испуганно скулил. Парень тут же подбежал к крольчонку, укутывая в своих объятиях, и начал осматриваться, чтобы понять, что напугало Куки. Наверное, Чонгук никогда не забудет то, что он увидел тогда. Прямо перед ним, на поляне сражался невероятной красоты парень, раскручивая необычного вида посох, вокруг которого раз за разом возникали яркие всполохи света, ловко разбрасывая и разрывая на части мерзко выглядящих чудищ. Мысль о том, что тут может быть опасно, острой болью возникла в голове Чонгука, осознанием, что ему бы сейчас развернуться и бежать так быстро и далеко, насколько сил хватит, да вот только не может, тело оцепенело от ужаса. И что-то непонятное теплится в груди, не позволяя отвести глаз от незнакомца, Чонгук не уверен, но кажется, это чувство называют восторгом. Чем дольше шло сражение, чем больше становилось врагов, и тем чаще стал звучать низкий голос незнакомца, мурашками отдающийся в теле Чонгука. — Вам ни за что не победить фею Солнца и Луны! Солнечный ветер! — эхом пронеслось среди крон деревьев, и всю поляну поглотила волна яркого света, наступила тишина. Чонгуку потребовалось несколько секунд, чтобы глаза снова смогли различить что-либо вокруг него. Ранее сражающийся парень стоял, чуть облокотившись на собственный посох, тяжело дыша. Но вдруг на противоположной от Чона стороне раздался треск, и оттуда появился еще один, воистину громадный монстр, который всем своим видом вызывал лишь чувство отвращения. Он устремился вперед, словно приходящее в кошмарных снах чудовище. Незнакомец, казалось, ничего не замечал вокруг, все еще стараясь отдышаться. Чонгук словно через толщу воды слышит собственный голос, кричащий: «Осторожно!» Словно не его тело движется вперед, закрывая собой незнакомца, пытаясь уберечь, хотя и не понимая зачем. Вот только поздно осознает свою ошибку, ведь он простой человек и вряд ли хоть что-то в нем есть такого, что сможет остановить это мерзкое чудище. И вот уже Чонгук болтается над землей, словно кукла тряпичная, пытается вырваться из захвата, глотнуть хоть каплю воздуха, да краем глаза замечает ошарашенный взгляд незнакомца, успевая подумать о том, насколько же он прекрасен. А затем становится так легко и спокойно, словно нет огромной руки, способной вмиг сломать тебя пополам. Чонгук чувствует что-то, настолько теплое и родное, что щемит в груди и слезы наворачиваются, оно переполняет его, и он, не сдерживаясь, выпускает, даря этому миру. Глаза застилает яркий свет, и к Чонгуку приходит забвение. Когда же сознание возвращается, он уже лежит на мягкой траве. Вокруг привычная тишина, легкий летний ветерок перебирает его волосы, а запах свежей травы приносит успокоение, и кажется, что все это бесконечный сон, вот только воздух пропитан горелой плотью, а над ухом раздается восторженный крик. — Ого! Мощно ты его подпалил! Эй, ты как, в порядке? — Кажется да… Но слова комом застревают в горле Чонгука, потому что он наконец-таки может в полной мере разглядеть незнакомца. Блондинистые чуть отросшие волосы обрамляют слегка пухлое лицо, создавая впечатление, что это еще совсем ребенок, лучезарная улыбка пробуждает в сердце Чона что-то теплое и искреннее, но еще совсем маленькое и робкое, а глаза…о, эти сияющие голубые глаза, смотрящие с любопытством и толикой смятения, кажется Чонгук готов был вечность тонуть в них. Так бы парень и продолжал бессовестно разглядывать незнакомца, пока не заметил одно «НО». Оно на первый взгляд неприметно, но теперь уже игнорировать его не получалось. За спиной парня были крылья, не как у представителей птичьих, нет, они были полупрозрачные, резные и переливались на солнце. Взгляд Чонгука опустился ниже, осматривая парня целиком. На нем был очень странный костюм, который одеждой то сложно назвать: золотой топ, дающий обзор на зачатки пресса, да шорты, открывающие вполне себе красивые ноги. Но не успели мысли увести Чона в далекий мир воображения, как перед глазами появилась рука, помогая подняться. — Я, кстати, Тэхен, а ты? Но не успел Чонгук ответить, как парень перед ним пошатнулся, и осел на землю, потеряв сознание.