Сон в руку

Если бы кто-нибудь когда-нибудь узнал, с чего все началось, то непосредственным виновникам произошедшего явно бы не поздоровилось. Пирс бы лично сжал их тощие куриные шейки, и душил, душил, душил до тех пор, пока мерзавцы, закатывая глаза, не испустили последний вздох. Потом бы их реанимировали. И Александр снова, с неослабевающим азартом, повторил экзекуцию. И повторял до тех пор, пока виновные не сошли бы с ума и не начали молить его о смерти. Впрочем, если бы об этом узнал Фьюри, то он, возможно бы и поблагодарил. Но только возможно. Скорее, Николас бы присоединился к своему другу Александру и включился в процесс внушения страха и уважения к инструкциям и правилам безопасности данным конкретным лаборантам. Однако история не знает сослагательного наклонения, и имена героев, благодаря которым победное шествие ГИДРЫ к мировому господству закончилось так бесславно, так и остались неизвестными широкой публике, а также тем, кто действительно должен был сказать им "спасибо". Зато последствия привалили всех. Кого скопом, а кого и по отдельности. *** - Упс... - тихо прошептал Уитни, начиная машинально грызть пальцы. Стэн судорожно дышал, лихорадочно осматривая затянутую изморозью криокамеру на предмет повреждений. Дугал схватился за сердце, но тут же подскочил к мониторам, начиная в бешеном темпе уничтожать все следы их вмешательства. Глупая была идея - попробовать подключиться к системе, чтобы посмотреть трансляцию вручения "Порно-Оскара" в прямом эфире - с интервью с актерами, демонстрацией лучших кусков фильмов, анонсами и рекламой грядущих шедевров. Им удалось просочиться сквозь защиту, но через полчаса, когда изнывающие от скуки лаборанты напряженно следили за перипетиями, творящимися на экране - там как раз показывали слившихся в экстазе красавцев, получивших номинацию "Лучший жесткий секс среди мужчин" - как сработал антивирус, резко упало и вновь стабилизировалось напряжение, заискрился толстенный кабель, ведущий к криокамере, и волнующее зрелище исчезло, зато огромный металлический "гроб" просто засиял Огнями Святого Эльма. Отошедшие от шока лаборанты спешно принялись устранять следы своего идиотизма, и им это даже удалось. Вот только никто не знал, что последствия прерванного так резко развлечения в ночную смену аукнутся через полгода. **** Брок мрачно смотрел на суетящихся ученых, проводящих процедуру реанимации замороженного куска мяса. По-другому воспринимать это белое с синевой, как лежалая курица, тело, было невозможно. Халаты мельтешили, кололи какую-то разноцветную дрянь в синие вены, просвечивали, грели лампами - в общем, извращались по полной программе. Брок ждал. Скотина-Пирс, вызвавший его два дня назад, чтобы, акульи улыбаясь, вручить папку, от содержимого которой Рамлоу захотелось сплюнуть от омерзения прямо в лицо начальства, был категоричен. Или Брок становится хендлером Зимнего Солдата, или не становится. Но тогда "не становится" не только он, но и весь его отряд, а также их родственники, знакомые, и домашняя живность, включая тараканов - чтоб другим неповадно было. Брок сделал морду кирпичом, покивал, и решив, что надо поддерживать реноме мерзавца, потребовал увеличения зарплаты. Еще на три единицы плюс еще два нуля. За "вредность", так сказать. Пирс одобрительно хмыкнул, поставил росчерк ручкой с золотым пером, вручил папку, следующее звание - полковник - и повел знакомить Брока с его будущим подопечным. И теперь свежеиспеченный полковник стоял, смотрел, и с тоской размышлял о том, что всему есть предел, даже его жадности. Хорошо хоть идейными закидонами не страдает: времена молодости давно прошли, теперь Брок крепко стоял на ногах, и ориентировался исключительно на заветные циферки. А пока надо познакомиться с легендарным Призраком и произвести на него впечатление: собранные данные о характере живого оружия совсем не обнадеживали, и как приструнить хитрожопую тварь, еще предстояло разобраться. **** Зимний медленно и неторопливо выплывал из странного состояния. Крио всегда вызывало у него заторможенность и апатию, но не в этот раз. В этот раз он чувствовал себя странно и непонятно. Состояние будило какие-то смутные воспоминания о снах, обрывках прошлого... Он помнил, что его называли ходоком и угодником, но вот куда он ходил и кому угождал? Непонятно. А еще в голове крутились образы. Мускулистый блондин, играющий грудными мышцами. Коротко стриженый брюнет с щетиной на щеках, стонущий, выгибающийся... От чего? Он не помнил четко лица, только то, что этот самый кто-то стонал, матерился, изгибался... И делал все это голым. Под... Под ним? Все это будило какие-то давно впавшие в спячку инстинкты и желания, заставило завозиться, заморгать. И встретить взгляд карих, с желтизной глаз. Солдат моргнул, уставясь на прекрасное видение остекленевшими от забушевавших в голове сцен глазами. - Доброе утро, Солдат, - хрипло поздоровался шагнувший вперед крепкий мужчина в черной форме, и тут же рявкнул на полезшего со шприцом наперевес лысеющего ученого, закрывшего обзор. - Какого хера крутишься?! Съебись! Солдат незаметно выдохнул, все больше проникаясь. Брюнет. Коротко стриженый. Матерится. Это явно он. Тот самый. Никаких сомнений! - Можешь звать меня "командир". - Командир? - Твой командир, - решительно кивнул Брок, не подозревая, какую лавину стронул этим утверждением. - Мой. Командир. Принято, - глухо выдохнул Зимний, втягивая носом воздух, и пытаясь встать. Командир тут же шагнул вперед, обматерил снова лезущего под руку ученого, и без напряжения поддержал качающегося во все стороны сразу Солдата. На что-то пискнувшего лаборанта гаркнули так, что бедолага едва не обмочился, роняя шприц на пол. Содержимое брызнуло во все стороны. Лаборант ловко наступил на него, спасаясь от возможного наказания, и проводил удаляющегося в обнимку с киборгом страшного наемника злобным взглядом. Супрессанты, все девять кубиков - положенная этому чудовищу доза - растекались по полу. Мысленно сплюнув, лаборант решил, что это не его проблема, и вообще, за риск не доплачивают. *** Заранее промониторивший обстановку Брок, сопровождаемый самостоятельно пошедшим Зимним и Роллинзом, сжимающим автомат, провел холодного, как сосулька, подопечного в офицерскую душевую, осмотрел моргающего мутными глазами Солдата, сплюнул, и начал раздеваться. О том, чтобы тот сам помылся, и речи не шло - киборга шатало, он тяжело дышал, по-звериному раздувая ноздри, и смотрел на Брока как-то очень странно. Затолкав его в душевую, Рамлоу отдал Роллинзу распоряжение бдить и никого не пускать, и приступил к помывке. Сначала он долго поднимал температуру тела Солдата, поливая прохладной, потом теплой, потом горячей водой. Потом пришлось эту здоровенную мускулистую тушу мыть, и себя тоже, так как пока Брок тащил его, то с головы до ног обляпался криогелем. Проклятая химическая дрянь плохо отмывалась, Брок с матами орудовал мочалкой, не замечая, что взгляд Солдата становится все более острым и заинтересованным, а ноздри трепещут, втягивая его запах. Сцены в голове Солдата оформились окончательно, подсказывая план действий. Тело дрогнуло, в паху потеплело и напряглось. Командир в последний раз намылил ему волосы, подставил под горячую, несущую живительное тепло воду, смывая пену, позволяя насладиться массирующими голову пальцами. Солдат обвел душевую внимательным взглядом: просторная, под ногами мягкий нескользящий коврик, дверь закрыта и под охраной, вода приглушает звуки. Облизнулся. Еще раз мысленно прокрутил волнительную сцену. Теперь Солдат четко знал последовательность действий. Командир повесил мочалку на крючок и шагнул ближе, смывая с себя остатки пены. Зимний резко обернулся, подхватывая мужчину на руки - левой под задницу, заставляя сжать ногами свою талию, правой прижимая к себе, блокируя руки. Попытавшегося возмутиться командира оперативно заткнули жарким поцелуем. *** Брок едва успел проморгаться от мыльной пены, лезущей в глаза, как на него напали. Сильным рывком его развернули и, выбивая дух, крепко приложили спиной о стену. Блядь! А ведь парень казался таким спокойным и послушным. Попытка вырваться к неприятному удивлению провалилась вчистую. Охреневшее оружие Гидры играючи распластало его об скользкую плитку душевой, словно он ничего не весил… И это вдруг шибануло по телу возбуждением. Сила – РАЗ. Нет, Брок, конечно, не собирался позволять какому-то недоделку брать над собой вверх, поэтому зло оскалился… и в его рот влепились самым роскошным, высасывающим душу поцелуем. Страсть – ДВА. Брок никому не сознавался, но любил, чтобы это его целовали, и он слегка поплыл, успев лениво подумать: а может пусть, два из пяти все-таки. Но мысль о Роллинзе пролезла в приятные размышления гневной змеей и, с некоторым сожалением, и нескрываемым удовольствием Брок мстительно прикусил хозяйничающий во рту язык. Нежданный насильник возмущенно заворчал и слегка отстранился, а Брок, собравшийся устроить ор, залип. Охренеть. Нет, охуеть! Куда делась снулая мертвенная гора вялого мяса? Сучьи потроха, Брок сглотнул от открывшегося вида: карамельного цвета кожа, мощные мышцы, припухшие, словно накрашенные губы. Ох, какие же губы, как же он этот сладкий рот не приметил сразу? За один только вид этих губ с шустрым языком, Брок мог бы дать сразу два очка… но он кремень и не собирается поддаваться, командир тут он! Но, облизнувшись, Брок пошел на сделку. Тело – ТРИ. Губы… да все это охеренно красивое лицо, блядь – ЧЕТЫРЕ. Только это все еще не повод, спускать такую наглость со стороны подчиненного. С силой дернувшись, он резким движением освободил кисти и, тем самым, со всего маху насадился на то, чему можно без всяких сомнений дать еще одно жирное очко и больше не ебать себе мозг. ПЯТЬ!!! - Растянуть не судьба, Зимний? – зашипел Брок, расслабляя пятую точку. Ну а че. Пять из пяти – шанс на миллион, с его-то привередливостью. Так что это не Зимний его тут зажал, это Брок получил свой подарок. Подарок, вильнув глазами, философски дернул живым плечом, и поддал бедрами, насаживая Брока еще сильнее на облитый гелем для душа член. - Блядь, порвешь, сука! – заорал Брок от восторга и нетерпеливо лягнул пяткой охрененную задницу, чтобы не филонили. Блядские губы на мгновение растерянно распахнулись, но Зимний обладал отличным умением мгновенно адаптироваться, а потому быстро отвис, и больше не осторожничая, въехал в него по самые яйца. Брок не умел тихо заниматься сексом, да и не любил. И вообще-то вовсе не желал делать это на чужой, блядь, территории… Но так сошлись звезды, Броку привалило неожиданное счастье в неожиданном месте и в самое неожиданное время. Пять пунктов из пяти, и он выгнулся, до конца расслабляясь и задыхаясь от охуенной заполненности. Его словно пушинку держали на весу, засаживая со всей дури самым классным членом, о котором можно было бы мечтать, при этом жадно засасывали по самые гланды лишающими разума поцелуями-укусами. Пирса стоит поблагодарить – посмертно: Брок заебался по жизни, перебирая и не находя идеального партнера. Потому что он, сука, был жутким перфекционистом, и до своей драгоценной задницы согласился бы допустить только гребаное совершенство, соответствующее всего пяти простым требованиям. А поскольку таковые к его разочарованию никак не находились, то приходилось довольствоваться игрушками, и в сотой части не дающими тех ощущений, в которых Брок сейчас буквально тонул. Брока ебали так, словно он изначально был создан дыркой для этого члена – идеальное попадание, полное соответствие. Он подмахивал, до синяков цеплялся в каменные плечи своего нечаянного, но уже единственного и неповторимого партнера, и выл от запредельного удовольствия. Больно, сладко, полно, горячо! Снизу он сам себе уже казался разорванным на части – саднило от грубого проникновения – но любого, кто попытался бы сейчас оторвать его от этого восхитительного терминального ебаря – убил бы сам с особой жестокостью! - Да, детка, еще, сука, жестче! – выгибался на таранящем члене Брок, готовый спустить, даже не касаясь себя. А еще, все его нутро вибрировало от восторга, слыша горловое рычание того, кто выбивал из него дух каждым мощным толчком. В глазах плыло, член, на котором Брок чувствовал себя, словно распятая бабочка на булавке, как-то очень правильно и сильно проехался по сладкой точке внутри, и он заорал, спуская и чувствуя, как изнутри, сжатый его жадной дыркой кусок плоти содрогается, наполняя его, кажется, бесконечным запасом спермы. Брок выл, сжимаясь все сильнее и не желая выпускать восхитительный и идеальный член, желая выдавить его досуха, наполниться всем, что он может дать, и полузадушенно заорал, когда рычащее косматое чудовище, не церемонясь, вцепилось зубами ему в шею. Кажется, он кончил еще раз. Плевать на все, теперь Зимнего Брок никому и никогда не отдаст. Брок, схватив в горсть мокрые волосы, отрывая тяжелую голову от своей шеи, по которой текло горячим, что, блядь, совсем не являлось водой, всмотрелся в того, кто вот так непринужденно и нагло влез в его, Брока, жизнь, и теперь уже просто не имел права из нее исчезнуть. Серебристая радужка кошачьих глаз почти скрылась за темными расширившимися зрачками, блядский рот был в крови, как и сладкий горячий язык, что облизывал его, Брока, шею. - С причастием, тебя, Зимний! – хохотнул Брок не совсем понимающему, что натворил, парню и крепко поцеловал, не смущаясь вкуса своей крови… Брок был охуенно рад, что всю эту жаркую еблю в душе снаружи прикрывал верный Роллинз. Брок был охуенно зол, что, даже являясь хендлером, он не мог забрать Зимнего себе полностью. Броку было охуенно хорошо – ведь поскольку он хендлер, то у него явно будет возможность еще как-нибудь заполучить вожделенный член в задницу. Броку было охуенно плохо, что этих возможностей будет явно меньше, чем ему УЖЕ хочется, и что, вот же ебаный пиздец, имеется вполне себе существенная угроза вообще лишиться найденного счастья. Броку просто охуенно необходимо решить эту дилемму, так как своего он отдавать категорически не любил. А Зимний уже стал его: личным, необходимым, и точка. *** Стоящий на страже Роллинз лениво следил за обстановкой, разглядывая пустую раздевалку: все, кто видел их процессию, разбежались от греха подальше. Из-за закрытой двери доносились приглушенные маты Рамлоу, шум воды - в общем, привычные звуки. Погрузившийся в размышления Джек даже не сразу понял, что они немного изменились. Теперь прислушавшийся Роллинз слышал все те же маты, шум льющейся воды, а также жаркие стоны, от которых все встало дыбом, и жуткий рык, как из тигриной клетки. Не веря собственным ушам, Джек осторожно приоткрыл дверь, заглянул одним глазком и тут же закрыл, напоровшись на крайне красноречивый взгляд весьма занятого Зимнего. Некоторое время вспотевший Роллинз безуспешно пытался развидеть отпечатавшуюся в памяти сцену, потом потряс головой, словно пытаясь выкинуть из головы увиденное, выдохнул, достал сигариллу, запас которых всегда был при себе, и закурил в нарушение всех правил, философски пуская дымные колечки к потолку с заботливо отключенными датчиками. Такого он не ожидал. Для только вылезшего из гроба беспамятного киборга Зимний действовал чересчур уверенно и напористо, но, судя по всему, командир ничего против неожиданной активности Солдата не имел. Это сулило проблемы - Пирс. Говнюк не простит такого, о последствиях разглашения увиденного и подумать было страшно. Да и это не вариант: раз Брок согласился, да еще и так активно – судя по хриплым крикам они пошли на второй заход – командир теперь своего из рук не выпустит. Значит, в этом уравнении Пирс и остальная ГИДРА явно лишние. И как их вычеркнуть, надо подумать. И ждать шанса. **** Шанс случился через год, когда СТРАЙКу представили хмурого, с вечной скорбной складкой на бледном челе Капитана Америка. Роллинз как раз закончил шарить по архивам, охренев от отысканных откровений. Джеймс Барнс, конечно, сильно изменился за семьдесят лет, но не настолько, чтоб его нельзя было узнать. Да и память за этот год у отмороженного киборга, не отлипающего от командира, довольного, как дорвавшаяся до футбольной команды нимфоманка, которого он ревновал к каждому столбу, начала вылезать из подсознания. Поэтому вариант, кого натравить на в последнее время все больше наполняющегося подозрениями Пирса, был только один. На Фьюри надежды не было - не верил Роллинз, что одноглазый хрен не замазан по уши в этом дерьме. Значит, надо поговорить с Зимним - угрозы в адрес командира тот воспринимает крайне серьезно, а Пирс явно готовится их сжить со свету. Оставалось правильно преподнести откровение для не самого гибкого в компромиссах Капитана Америка, ну и подушки безопасности подстелить, че... жить-то хочется, и желательно под крепкой крышей... **** Стив осторожно вошел в дверь дома по указанному адресу, прислушиваясь. Откуда-то со второго этажа доносились хриплые крики вперемешку с матами, а также скрип пружин. Он тихо приоткрыл дверь, заглянул и тут же отпрянул, покраснев и едва не уронив щит. - Баки?! В ответ прилетел ботинок, едва не впечатавшись в голову. Стив машинально поймал летающую обувку, подавил желание заткнуть пальцами уши - крики, стоны и рычание буквально буравили мозг, вызывая феерическую реакцию оголодавшего от одиночества тела и, шатаясь, поплелся вниз, поскуливая от дивных ощущений в резко ставших тесными штанах. Даже на первом этаже суперслух исправно доносил информацию о творящемся наверху разврате. На особенно громком стоне Стив, не выдержав, выругался, вспомнив бруклинское детство, и сжал напряженный член через штаны. Не помогло. Сосредоточившийся на себе, Стив не почуял опасности, вдруг обнаружив себя перекинутым через металлическое плечо и пялящимся на охренительную голую задницу, завлекательно играющую мышцами при каждом движении. Баки одним движением скинул его на жалобно взвизгнувшую и едва не развалившуюся кровать, в два счета содрал одежду и похотливо облизнулся. Вот оно! Его чудесный сон, ставший реальностью! Стив не успел даже сказать хоть что-то, как вокруг стоящего колом члена сомкнулись совершенно блядские пухлые губы. Лежащий рядом Брок одобрительно заворчал. Джек-пот! С тех пор как Зимний поделился подробностями сна, так радикально изменившего их жизни, Брок все думал, что второго такого совершенства, как Солдат, ему не найти. Что ж... Он умеет признавать ошибки. Бывает. Капитан Америка резко подмял задумавшегося Брока под себя, сходу взяв бешеный темп, а спереди пристроился Зимний. Рамлоу тут же вцепился загребущими лапами в привалившее счастье. Стоило признать – бывают сны, которые в руку! И не только в неё.