Relationship

— Великий ценитель кроссовок почти догнал стеснительного фаната, но, о Боги, бедная Люси, модель Nike Air MONARCH, была осквернена гадкой лужей, — бета театрально смахнул с лица воображаемую каплю слезы. — Шуга, дитя мое, проникся состраданием и любовью, наконец, остановился и приблизился к кроссовочке и её хозяину. Его тоненькая ручка протянула спасение Люси — салфе… — Что, блять?! Бред! Достаточно! И перестань говорить о себе в третьем лице! — Взбесился Юнги, сжимая свои кулачки перед грудью. — Виноват, — сожалел Хосок. — Три года назад — много. Но нельзя забывать насколько все-таки мальчик мой героически поступил на самом деле, — «омега» уставши вздохнул; очевидно, что красноволосый снова напридумывает такого, отчего стыдно перед ещё четырьмя слушателями, сидящими с ними за одним столом. — Шуга сам стал очищать Люси и… — Пиздешь! — проорал Мин, начав рыться в карманах домашних штанов, ища мелочь. — Головой наебнулся, пока за мной гнался, хуй собачий?! — Юнги! Перестань! — встрял Сокджин.— Не смей материться на моей кухне! Открывай рот, только чтобы есть, тем более если не твоя очередь в сотый раз пробовать рассказать историю вашего с Хосоком знакомства! Как тебе не стыдно?! — Но Мин на крики Кима лишь наполнил до краев деревянный коробок двумя сотнями вон. — Намджун, эта идея «50 вон за мат» не уменьшила количество оскорблений и гадостей из этих нахальных уст. Зато мои фрукты куда-то после введения данного правила испаряются, честное слово! Мне не жаль, но неужели для тебя, — обращаясь к Шуге, ругался Джин. — матерные слова более привилегированны, чем еда за свой счёт?!  — Яблоки, наверное, остались, — еле слышно сказал самый младший.  — Нет, кончились ещё на прошлой неделе, — хмыкнул омега, осуждая за это прожорливого Юнги.  — Но запах, — он принюхался. — Вы чувствуете? — обратился ко всем Чон и, встав из-за стола, направился к входной двери. Она открылась в сантиметре от лица омеги. На пороге, делая очередную затяжку, стоял худощавый парень, который был выше Чонгука на два-три сантиметра. Из-за него запах табака успел распространиться и в коридоре, и на кухне. Мамочка-Джин очень рассердился на второго курильщика, ему хватало наличия этой ужасной привычки у Мина. — Отойдёшь? — будто утверждал, а не спрашивал незнакомец. Гуки позволил войти, не задавая вопросов. Этот запах он чуял три-четыре раза два месяца, прожитые в общежитии, поэтому понял, кому принадлежит третья кровать в комнате альф. Парню не дали дойти до спальни незамеченным. Проход к ней лежал через кухню, как и к другим двум: для бет и омег. — К кому явился в час ночи? Или мне стоит задать этот вопрос нашим милашкам? — Намджун перевёл взгляд на омег, но моментально отбросил свои предположения о том, что незнакомец пришёл к ним, заметив их не менее заинтересованное выражение лиц.  — Привет, сосед-монстр. Это наш первый раз, когда ты не спишь, но я все равно не привык слышать от тебя что-то кроме храпа. Кстати, голос не более приятный, — закончив с охеревшим от такой грубости Намджуном, он обратил своё внимание на Чимина. — О, блондинчик. Ублажай себя тише, ладно? Не знаю на кого ты так яро… — Хватит! Это не то, о чем вы могли подумать, — Чимин сгорал от смущения, тем более перед своей пассией — Юнги. — Я неосознанно посасываю костяшки пальцев во сне, ничем другим постыдным не занимаюсь, и я бы точно заметил твоё проникновение! — Ким Техен? — прошептал Чон. — Да, умничка. А теперь позвольте уединиться, — парень сбросил с себя капюшон. — У тебя полно пропусков, — продолжал младший. — О-о-о, а откуда столько информации обо мне? — с неприязнью протянул он. — Мы на одном факультете, — еле выдавил из себя Чонгук. Общение именно с этим человеком давалось ему с большой сложностью. — Я староста, и меня обязали поставить тебя в известность об исключении при отсутствии на следующей неделе, вернее уже на этой, — закончил он, бросив взгляд на время. — И ты докладываешь мне об этом только сейчас? — чуть ли не прорычал альфа. — Полегче, — заступился Хосок, подойдя к Техену. — Чонгук~и звонил тебе, пытался выяснить твоё местоположение от других студентов, а предоставленный вашим куратором адрес соответствует этому, думаю, он, правда, сделал все возможное и невозможное для того, чтобы оповестить тебя. Но завтра можешь пойти на занятия, перестанешь пропускать до конца года, и все будет отлично, — бета дружелюбно улыбнулся и протянул ладонь для рукопожатия. — Я Чон Хосок, приятно познакомиться. Нам как раз не хватало седьмого, кто мыл бы посуду по понедельникам. — Не втягивайте меня в вашу совместную деятельность, — он пожал руку красноволосого. — Но ты мне нравишься, солнце. Я по бетам, так что не волнуйся за того синеволосого омегу, который открывает окно, монстрик, — обращаясь к Намджуну, съязвил Техен, намекая на чувства старшего альфы к старшему омеге. Юнги потрясли слова Кима на много сильнее самого Хосока. «Солнце»? Серьезно? Шуга поднялся, демонстративно взял своего сожителя за руку и завёл в комнату для бет, бросив на прощание «спасибо за ужин» и «всем хорошей ночи». Но Техен успел одарить своё «солнце» шлепком по заднице, отчего Чона чуть ли не вывернуло от отвращения. Дверь в спальню бет на всю ночь громко захлопнулась, став вторым признаком злости переполняющей Юнги. После того, как они заперлись, дабы спасти Хоби от неминуемого ухажера, виновник беспокойства, и так шатающий мирное проживание ещё четырёх человек, смылся в свои покои. Намджун похлопал в ладоши, вернув в реальность еще трех человек, оставшихся в кухне и раздал указания, когда те обратили на него свое внимание: «Омегам-очаровашкам пора в кроватки, а его Величество «Нежные ручки» сейчас же помоет посуду». — Я помою! — вызвался Джин. Не ждав ответа или возражений, он успел вплотную подойти к раковине с горой грязных тарелок и чашек, накопившихся за целый день выходного дня. Но Чимин, положив ладонь на талию омеги, вынудил того увеличить расстояние между ним и стопкой запачканного сервиза. — Сокджин, ужин был восхитителен, спасибо большое. Думаю, тебе нужно хорошо отдохнуть перед завтрашним днём, — с искренней заботой проговорил Пак, одарив хозяина кухни благодарной улыбкой. — Спокойной ночи, — после он включил кран, приступив к своей обязанности. Чонгук закрыл окно, и, забрав Джина, который так хотел остаться в своём «кабинете» на едине с альфой, под предлогом: «Хен, мне нужно тебе кое-что сказать», ушёл на законную территорию омег. Намджун и Чимин через пятнадцать минут тоже зашли в их спальню. Чимин недовольно поморщился, не обнаружив свою вторую подушку, и настроение стало хуже, взгляни он на устроившегося на ней Техена. Самая теплая и комфортная обстановка была в комнатке омег: две кровати по обе стороны, большой письменный стол и самое важное — общий диван, служивший им двуспальным гнездышком, где можно было обнять друг друга и до утра вести как и милые, так и мрачные беседы. Сегодняшняя ночь обещала стать одной из тех, когда взаимное тепло и общение им обоим необходимо. Сокджин накинул тёплый плед на младшего, подвигаясь ближе. Не единого источника света, тишина и уединение — идеальная атмосфера для омежьих сплетен. — Техен? — предположил о ком пойдёт речь Ким. — Да. — Я не знаю, Чонгук, он же ясно дал понять — его интересуют беты, а конкретнее Хосок, — в его голосе слышалось огорчение, но Джин честно говорил, что думает. У первокурсника не было никаких аргументов для возражения. Джин прямо сказал: «Тебе лучше не давать своим чувствам возрасти, ибо они не станут ответными». Зато старший мог еще раз пересказать инцидент на кухне; описать нежное прикосновение, улыбку Чимина и еще то, как он похвалил стряпню омеги. Но Сокджиновскую болтовню прервал крик доносящийся из коридора: «Шуга, Техен отказывается вернуть мне подушку! Но раз уж обнимая ее, я представлял тебя, котенок, то может ты даже лучше, чем просто замена?!» — Хен?.. — прошептал Чонгук, вглядываясь в темноте в разбитое лицо друга. — Омеги по несчастью? — По неразделенной любви, — исправил тот. — Добро пожаловать. Альфы несмотря на позднее время и на то, что завтра рано вставать, не ютились на своих местах, более того, они дрались. Сначала Чимин приставал к Те с просьбой отдать хотя бы на последнюю ночь его второе изголовье, и тот терпел, лишь словесно отталкивая от себя приставшего Пака. Но Чимин нагло выдернул подушку из-под головы младшего и отскочил к своей кровати. Первокурсник набросился на него следом, насильно отбирая свой кусочек пазла для идеального сна. Замечания Джуна парочка пропускала мимо ушей, увлекшись боем, за что оба попали под горячую руку и успокоились. Чимин по приказу старшего вернул подушку, не упустив возможности привлечь внимание своего предмета обожания, тем выкриком в коридор, услышанным всеми. В комнате посередине атмосфера напряженная. Хосок пахнет мятой, но лет с шестнадцати всегда с чужим послевкусием: арбузным, малиновым, шоколадным и так далее — Юнги знает. Знает, что его единственный близкий спит с разными омегами, альфами и бетами — со всеми. Еще в школе он понял — Чон Хосок красив и интересен, он никогда не окажется без внимания, а такой как Шуга ему даже в знакомые не годится. Сначала омега беспокоился о том, что будет забыт из-за огромного количества людей пристающих к Хосоку, среди которых полно претендентов стать отличным другом. Он никогда не отказывал на предложения об отношениях, сбившись со счета во скольких одновременно состоит. Но Чон их глубже своей задницы не пускал, да и сам ни в ком не нуждался. Хосок не скрывает своей развязности, но все его статусом лишь восхищаются. Как Юнги игнорирует факт того, что его лучший друг спит с любым попавшимся, так Хосок игнорирует очевидные совсем не дружеские чувства Мина. Омега плюхнулся на свою кровать, отвернувшись к стене, пока Хоби поочередно желал каждой своей паре кроссовок приятных снов и спокойной ночи. — Шу… — Чона перебил тот самый возглас Пака о подушки в роли Шуги. — Кхм, «котенок», — передразнил он Чимина. — Ты спишь? — ответа не последовало. Чон легонько коснулся губами щеки Юнги и тоже поплелся в свою кровать. Шесть ударов по сковородке ложкой, и все встали. Кроме Техена. Его заботливые соседи-альфы предупреждали: лучше подняться сейчас, чем потом от других мер Джина. Они сделали все возможное для своего нового знакомого, но, увидев на пороге своей комнаты омегу, чье терпение кончилось, послушно вышли. Сокджин одним рывком лишил соню одеяла, идеально его сложив. Техена пробрала дрожь от резко поступающего к его обнаженной коже холода. Он вскочил с кровати, прикрывшись своей подушкой. — Я вообще-то голый! — на нем и вправду были только боксеры да футболка. Джин лишь покачал головой из стороны в сторону, с болью в глазах смотря на тощее телосложение. — Заправляй постель, одевайся, умывайся и через пятнадцать минут за стол, — наказал старший, закрыв за собой дверь. Младший Ким ежеминутно натянул на себя шорты, попутно посмотрев на наручные часы. Всего половина седьмого утра, а значит он мог нежиться в объятиях своего пледа еще целый час, но страх перед широкоплечим омегой не позволил самовольничать, потому Техен поплелся к ванной. Не дойдя до нее он получил замечание, заставившее его вернуться на контрольную точку: «Я сказал оденься! Мы говорим на разных языках?!» Догадался альфа, в чем его «обнаженность» заключается, только с помощью Чимина, указавшего во время криков старшего на свои носки. Техен прорычал от несправедливости, когда увидел целую очередь в ванную, выстроившуюся за две минуты, пока он натягивал на себя последний элемент одежды. Ким с готовыми принадлежностями для умывания приблизился к раковине на кухне и включил воду, выдавливая зубную пасту на щетку. — Кхм, что ты собираешься делать? — оторвался от готовки старший омега. — Все, что входит в типичные гигиенические процедуры, — спокойно ответил парень, сплюнув зубную пасту на дно раковины. Через пол часа все семеро сидели за общим столом. На завтрак у всех все одинаковое, включающее в себя приготовленные Джином разнообразные национальные корейские блюда, а напиток у каждого разный: у Намджуна чай из шиповника, у Хосока молоко, у Чонгука морковный сок, у Чимина и Сокджина кофе, у Юнги и Техена цикорий — «повар» сам решал кого чем поить и кормить, несмотря на, например, недовольство третьекурсника: «Я устаю куда больше, почему мне этот вонючий отвар, а не латте?» Но Ким лишь смеялся, напоминая, что этот альфа пахнет соответственно. Каждый проговорил «приятного аппетита» и принялся завтракать, не считая Юнги, молящегося перед приемом пищи. — Сильно болит? — беспокоился Пак за потирающего от боли щеку Техена. — Ну ты, конечно, мазохист: пропустил подъем, не держал ноги в тепле, хотел умыться в кабинете Сокджина — бессмертный что ли? — Откуда я знал, что кого-то ебёт в носках ли я? — Покуда ем, так глух и нем — слышали о таком? — заткнул обоих тот, кто еще и насильственно заставляет никогда до этого не завтракавшего Кима поесть. Когда все закончили и встали из-за стола, младший прибрался — день его дежурства. Чимин в это время добавил нового друга в их общую беседу, вопреки его нежеланию там состоять. Вскоре все, взяв свои контейнеры с едой на обед, опустошили номер. Чонгук сидел на самом задней ряду, ломая стереотипы рода: «Ботаники сидят впереди», неразлучные беты ютились рядом с Чоном, и оттуда можно было наблюдать, как слабый пол течет по «новенькому». — Так уж и быть, прогульщик, — заигрывал с только включившимся в процесс обучения студентом смазливый омежка, — я могу помочь тебе, — паренек стремительно сокращал расстояние между ними. — Чхве Сушин, — отвлек его от подкатов преподаватель. — Хочешь поговорить? Тогда напомни, какие черты присущи финансовой системе? — нарушитель дисциплины опустил взгляд и покачал головой из стороны сторону. — Так и думал. Да, Ким Техен? — присутствовал пару раз, но запомнился, или, может, о нем шла речь в одном из кабинетов института, где обсуждалось приближающееся исключение за непосещаемость без причины. — Взаимозаменяемость и взаимодополняемость элементов, открытость системы, иерархичность системы и наличие синергического эффекта, — перечислил альфа, поудобнее устраиваясь на первом ряду, показывая своё «наличие» преподавателю. — Похоже в помощи нуждаешься только ты. Не лезь больше и друзей предупреди, чтоб не подавились, пока меня взглядами пожирают, — когда учитель одобряюще кивнул, приняв ответ, процедил он тому выскочке. Своим равнодушием и холодностью лишь больше интереса и желания вызвал, омеги во время перерывов между парами проходу не дают, настолько притягательный. Чонгуку даже если бы смелости хватило приблизиться — не позволила бы толпа, жаждущая внимания. Одно тешило — реакция на все это альфы; его абсолютное безразличие и концентрация на учебе. На обеде, в столовой, Чонгук, как и всегда, уединился в самом дальнем углу. Не успел он достать из рюкзака контейнер, заботливо приготовленный Джином, пожелавшим всем удачи, если он узнает, что кто-то не съел долбанные-свежие-из-за-которых-омеге-пришлось-встать-в-самую-рань овощи, то к нему подсели альфы явно старше самого Чона. Тот догадался в чем дело, заметив за соседним столом троицу омег, которым физически не смог выполнить домашнюю или все-таки забыл из-за своей новой, но уже безответной, любви. — Какая вкусная стряпня в столовой, не правда ли? — саркастично протянул один из учащихся, пододвигая к «виноватому» перед согруппниками порцию первого. — Пришли благодарить меня за своих милашек за то, что делал за них все доклады на дом на протяжении двух месяцев? — омега понимал опасность ситуации, в которой находился. Он собрался уйти, но другой альфа одним рывком усадил его обратно. — Сам, — обидчик по середине указал на суп. — Или помочь? — Прошу прощения, но, правда, не понимаю, чего вы хотите. Съесть? — Чон искренне боялся: его не защитят и не помогут; на вид о нем не скажешь, что он омега, с такими уродливыми для них мышцами не видать защиты от сильного пола. — Заботливо, конечно, но… — Съесть? — альфы громко засмеялись. Шоу для омег-стукачей продолжалось. — Уткнись в это извращенное блюдо своей мордочкой — такому овощу, как ты, там самое место. Чонгук постарался снова убежать, но ему не позволили даже встать. Его эмоциональная сущность не давала ему оставаться спокойным — слезы обиды скапливались в уголках глаз. На голову омеги упала тяжелая сильная рука и медленно давила вниз, заставляя сокращать расстояние между лицом и темной пахучей жидкостью. Он ерзал и сопротивлялся. Для извинений Чон был через мерно горд, но истерично и тихо просил оставить его в покое. Когда оставались считанные сантиметры, то Чонгуково лицо одним движением искупали в вонючей жиже, называемой едой из студенческой столовой. Не дав отдышаться и вытереться, альфы на прощание опрокинули содержимое тарелки на колени омеги. Чонгук торопливо встал, а учуяв Техена, приближающегося к столовой, вообще промчался гуськом к другому выходу, чтобы остаться незамеченным. Оскорбления и прилюдные унижения — не новое в студенческой и раннее школьной жизни омеги, но происходило это не так часто, оттого обиднее. Ему надоело делать одному групповые проекты и чужие домашние задания. Никто из хенов не знает об этих неприятных ситуациях, что происходили с младшим, а сам Чон не бежит рассказывать. Да и сейчас, добежав до туалета, Чонгук мыл голову в раковине, высушив голову электрическим прибором, предназначенным вообще-то для рук, утирая неконтролируемые слезы. Противный запах пропитался в одежду, принадлежавшему самому мерзкому блюду для обладателя аромата темного шоколада — супу. Он высчитывает сколько осталось времени до следующей пары и бежит в общежитие, надеясь принять скорый душ и переодеться. Уже стоя под струями горячего душа, Чон думал произошедшем. Нет, его не беспокоит вылитый суп так сильно, как Тэхен. Перед альфой меньше всего хотелось упасть в грязь лицом, не говоря уже о том, что тот говорил с ним явно в раздраженном тоне и все, сказанное Чонгуком, злило «нового» жильца номера. Омега уже понял, что у него мизерный шанс быть с предметом воздыхания, но он не привык сдаваться, нет, не этот Чон. Настроив себя решительно, он решил больше не задерживаться и, переодевшись, поспешил на занятия. Ким Техен знатно замучился в свой первый день, с которого начнёт посещать пары ежедневно — он был отчитан преподавателями, про себя отвечая каждому из лезущих не в своё дело: «Да какая вам, к черту, разница? Напишу я всю сотню домашних, только оставьте уже в покое». От утомления разыгрался аппетит, заурчал живот, и альфа решил и с другим потоком голодных студентов направиться в столовую. Ничего вкусного он, к сожалению, не обнаружил — вонючий суп, может неплохое второе, но салат, положенный поверх всей адекватной еды, портил и его тоже. Оставался последний вариант, на который глупо было бы тратить карманные сбережения. В компаниях, тем более иностранных учащихся, на столах всегда стояли тарелки с черным хлебом — редкостью в Корее. Техен не мастер маскировки и уж тем более не невидимка, но схватив с одного из таких столов свежевыпеченную закуску, скрылся в толпе. Поняв, что до пары ещё порядком четверти часа, он примостился в месте подальше от того, где «своровал» хлеба и, выдохнув, скинул капюшон. Не успел он достать телефон, чтобы скоротать время, — этот же стол оккупировали трое парней, от одного из которых слегка веял запах горького шоколада. Техен был настроен нейтрально, подумал, у него сейчас возможность обзавестись приятелями, текущие по нему омеги никогда не получили бы роль даже знакомых, не то, что друзей, или врагами, чего Ким искренне не хотел. Альфы представились, сами узнали имя «новичка» и немного рассказали об обстановке во всем институте. Техена жизнь, текущая в стенах этого учебного заведения, не колыхала, но сделал вид немного более заинтересованный, чем свой фирменный, дающий собеседникам понять его настрой и заодно отталкивающий настолько, насколько только возможно. — Те, ты нам очень понравился, отбил, правда, всех омежек с первого же посещения, — в шутку поругался Кай, так звали лидера их тройки — клишированной банды разбалованных деток богачей, считающих, себя чуть ли не Боженьками. — Мы можем помочь тебе; есть один тип, наш одногруппник, он безусловно умный парень, времени у него свободного много, провинился перед нами вдоволь, вот и делает за нас иногда доклады. Сам так прощения вымаливает, но, конечно, никто на него больше не зол, а искупить вину перед нами очень хочет. У тебя ж долги? Так давай парнишка тебе немножко поможет, примешь от нас «связи»? Техен фыркнул, сразу же отказав. Предложение вообще-т для него выгодное, взамен просят лишь дружбу и уважение, но они не в детском садике и даже не в школе для таких причин упрощать жизнь только появившемуся парнишке не из их «сословия». — Техен, доверься, он не глупый, гарантирую тебе идеальные рефераты, — продолжал настаивать альфа. — Не ищи подвоха, мы хотим заполучить твоё доверие, говорю же, больно ты нам понравился. Поступил же на бюджет, верно? — он сделал выводы по скромной рубахе и джинсах Кима. — У нас лишь дружелюбные намерения, ну что, согласен? — Техен радостно взвизгнул похлеще любого омеги, а альфа протянул ладонь для рукопожатия, самодовольно улыбнувшись. — Я так понимаю, это значит да? — Я вспомнил: у меня все-таки есть нормальная еда! Спасибо тебе, Сокджин-хен, — «Похоже я не так уж и сильно ненавижу омег» — добавил он уже про себя, наспех пожав в ответ руку, открывая другой рюкзак, чтобы достать бенто, но, о, какой же он везунчик — пора идти на пары, о чем посмеявшись сообщил Кай. Намджун уже около пяти минут непрерывно смотрит, как неторопливые струйки воды скользят по идеальной фигуре старшего омеги. Завороженно следит за характерными округлостями Сокджина, который как будто специально двигает задницей в такт музыки, исходящей из телефона на стоящей возле душевой кабинки тумбе. У находящегося спиной к бесстыдно подглядывающему альфе, омега уронил мыло и собирался было поднять его. Джун шумно сглотнул, предельно внимательно следя за предстоящим действием, как сзади послышалось: «Что ты делаешь?» Нет, Тэхен не был дураком, но ему понадобились несколько секунд, чтобы осознать: почему всеми уважаемый альфа в этом общежитии да и во всем институте таращится в щель ванной, но не заходит. Когда до него дошло, что в комнате для гигиены доносятся звуки душа, он, наконец, догадался, в чем дело и также раз и навсегда запомнил: все-таки его соседи — конченные извращенцы и каким бы умным и взрослым не был этот Ким Намджун — он самый обычный пошлый придурок, не отличающийся поведением и желаниями от других альф. — Что ты делаешь? — как бы невзначай спросил тот, кто прервал зрелище старшего. Но никто не догадался бы, что Ким закричит он неожиданности и испугает своим удивленным и низким «ах» ещё двоих Кимов. Намджун повалился спиной на не то, что запертую, а вообще открытую дверь, и, судя по звуку, упав во внутрь комнаты, неслабо ударился котелком. Джин сначала пребывал в состоянии шока и теперь сам во всю таращился на вломившегося, но потом пришел в себя и ловко направил напор ледяной воды на альфу. — Если я уже мокрый, то может примем душ вместе? — лучшая шутка, а главное, как вовремя. Когда альфа перевел взгляд снизу вверх на предмет своего обожания, то покраснел еще сильнее и отвел взгляд, для приличия прикрыв глаза рукой, чтобы никак не видеть открывшуюся ему откровенную картину. Секунда. Две… — А-А-А! Извращенцы! Чонгук! — кричал на весь этаж донельзя смущенный Джин. Он присел за бортики душевой кабинки, прикрываясь полотенцем. В несчастного третьекурсника прилетело уже столько разных гелей и шампуней, что спасать стоило бы его, а не омегу. Предметы, стоящие раньше на полочках в душевой, оставили следы и на личике Техена, позже спрятавшегося за дверью. Да, сейчас «новенький» на все сто убежден: он ненавидит омег, и никакие бенто не заставят его относиться к этим созданиям иначе. Младший быстро прибежал на вопли своего лучшего друга, но остановился, видя, как объект его любви спрятался за дверью и кричал: «Я вообще тут не при чем!». Ага, надеялся что так, наверное, только Чон. Но все-таки совсем не грубо, даже как можно нежнее, оттолкнув альфу, Чонгук проник в помещение и, схватив старшего Кима за локоть, на время забыв об уважении к старшему, поволок по полу не такую уж пушинку к выходу и захлопнул напоследок дверь. — Что за семейные разборки «Кимов» вы устроили? — Чон стоял, опираясь спиной на стену, и с осуждением смотрел на альф, стоявших напротив. — Эм, Чонгуки, как бы странно это не звучало, но это совсем не то, о чем ты мог подумать… — пытался объяснить и немного приукрасить ситуацию Намджун. Великому воображению и навыках вранья младший Ким только бы позавидовал. По словам «пострадавшего» альфы, Джун проходил мимо ванной, но увидел чуть приоткрытую дверь и собирался ее закрыть. Не в том месте и не в то время появился Тэхен и не так воспринял ситуацию из-за чего последовали эти события: от испуга он инстинктивно залетел в ванную, Джин не так все понял и т.д. Выражение лица младшего во время «самого правдивого» рассказа менялось от неверующего, до понимающего и благодарного наивный Чонгук, ведь верил наслово Киму, убеждающего его в том, что хотел лишь помочь. А физиономия второго обвиненного в подглядывании и в ломе, наоборот, сменялось насмешкой и негодованием, но, на счастье старшего Кима, Чонгук не обращал внимания на третьего участника разговора. После «прояснения» ситуации оба направились в свою комнату. — Не думал, что уважаемый храпун, не только тот еще извращенец, но и высококлассный врун, — с поддельным восхищением делился впечатлениями и выводами Техен. — Книжки читать иногда полезно, — будто ничего и не было, говорил на чистой совести Джун и под не тихое: «На что ты намекаешь?!», зашел в спальню и, накрываясь с головой одеялом, вспомнив, что у него есть камера в комнате омег. — Хен, Намджун сказал, произошедшее случайность, он, правда, хотел просто закрыть дверь, — младший вел старшего омегу в их покои, ведь у того немного тряслись ноги из-за неудачного падения на бортик. Ага, как же, Сокджин знал: альфа подглядывает за ним не первый день, но не хочет вслух признавать, что это его несколько заводит. — А-а, Гуки, я могу и сам ходить, мне тебя и так жалко, а тут ты такую лошадку, как я, тащишь. — Ничего не «лошадка»! Уж поверь на моем горе-опыте… — уже как-то обреченно вздыхал Чон. Когда омеги зашли в свои покои, то первое, что заметила «мамочка» — огромные стопки тетрадей, лежащих на столе соседа. — Это твоя домашняя работа? — удивленно спрашивал Джин, протирая голову полотенцем, направляясь к своей кровати. — Я, конечно, тоже учился на первом курсе, но такого завала не припомню. — Это всего лишь дополнительные доклады для оценок и старые тетради, их так много, ведь у меня крупный почерк и много черновиков. — Да-да, это был риторический вопрос, ты мне так отвечаешь каждый раз. — Не похоже на риторический вопрос. — Цыц, ты, мелочь, мне пререкайся. Ладно, — пробормотал уже успевший переодеться второкурсник, стоя в дверях, — я пошел готовить ужин, что-нибудь особенное хочешь? — Нет, подожди немного, я скоро подойду и помогу тебе. — Да ладно, я и так справлюсь, главное — успей до сна домашку сделать. — Хорошо. А, хен! Только не надо больше морковного сока! — останавливая Кима, прокричал младший. — Что-что? Ты хочешь морковного сока? Хорошо! — посмеиваясь убежал омега. — Нет! Эй! Ащ… Ну что сказать, Чонгуку и правда пришлось делать «дополнительные задания», подразумевающие под собой: сделать домашку за других восьми человек, благо, однокурсникам. Омега уже устал. Рука дрожит от напряжения, мозоли переклеяны пластырями, а голова раскалывалась от недосыпа и огромной нагрузкой на мозг. Хотелось просто послать всех нахуй или просить что-то взамен. Шоколад. Да, именно шоколад, который помогает той розовой штуке в черепушке лучше работать и прибавляет энергии. Молодец, вот исход доброты Чонгука — проблемы со здоровьем и никакой благодарности. Учеба. Испытываешь не только умственные нагрузки и моральную боль, но и все это вместе физически. Чимин возненавидел третий этаж общежития, где находился их номер, ведь пара тяжелых книг из библиотеки, в буквальном смысле, весили как кирпичи. Если Пак и так ежедневно носил в рюзкаке по шесть килограммов, и это считалось нормой, то то, что сейчас раздавит плечо, обладатель которого сильного пола, весило все десять, и как рюкзак выдерживает? Дверь. Спасающая дверь на горизонте. Сумка уже минуту волочится по полу и, горе-ученик может поклясться, как атеист, что ручка трещит по швам. Когда альфа добрался до комнаты, другие двое ее обитателя пялились в гаджеты. — Ого, откуда с таким кладом пришел? — оторвался таки ТэТэ от телефона. — Из студенческой библиотеки. — Ограбил ее что ли? — Просто книжки иногда читать полезно. Из-под одеяла Намджуна послышался сдавленный смех — Чего?! Почему мне это говорит аж второй человек за день, будто сговорились? Можно подумать родственничками заделались, — бормотал под нос Ким. — О, бинго! Хоть одна верная мысль! -хихикая, извлек Чим. — Стой, что? — Верно, мы родные братья, братья Пак. Ну, были, пока Джуни не взял твою фамилию. — Звучит двусмысленно. — Знаю, но может мой котенок переключится на ваш пейринг, я больше не вынесу, если он отошьет меня фразой на подобии: «ступай к своему истинному, к тому, с кем тебя связали братские узы». Главное верующий, а меня в геев заделал. — бурчал Чимин, разбирая учебники из рюкзака. — Фу! — Техен скорчился, делая вид, будто его рвет. Поздним вечером добрый заботливый голос (очень отличающийся тоном от того, который был тогда в ванной) Джина заставил альф и бет отложить дела, выйти из комнат и присоединиться к ужину. Чонгук несмотря на свою занятость, всё равно помогал старшему с готовкой. Все уже примостились на привычных местах, но одно, между Чимином и Чонгуком, пустовало. Никто не приступал к еде, кто-то посмеивался, кто-то опустил виновато голову, а кто-то ждал дальнейших действий недовольного скрестившего руки Техена. — Почему у меня табуретка? — возмущался он, обращаясь ко всем. — Я же уже объяснял, Ви: мы не знали о тебе, вот и решили найти применение ненужному ст…— Сокджин указал на кучу одежды в углу, висящей и полностью закрывающей собою, недостающий объект мебели. — Так уберите и отдайте мой стул! — настаивал младший Ким. — И заебал со своим «Ви»! — Достаточно! Сядь. Чимин освободит стул до следующего раза, то есть до утра. — приказал воспитательным тоном Намджун, ведь негоже перебивать «мамочку». — Во-первых, от тебя несет табаком, а значит запах распространится повсюду — мне этого на этой кухне не надо, Юнги, тебя тоже касается. А во-вторых, — омега, на которого с беспокойством поглядывал Чонгук, опустил голову, прикладывая ко лбу руку. — Намджун, пожалуйста, продолжи. — Вообще-то, Ви, — Ким специально акцентировал внимание на последнем слове, — я уже говорил тебе: пятьдесят вон за мат, — он указал на два коробка с монетами: один был переполнен, а другой еще пуст. — Я простил тебе утром, но сейчас ты публично оповещен. — Техен кинул «ага», и каждый кроме молящегося Юнги принялся за еду. — Ты молишься? — удивленно спросил Техен, после «Аминь» из уст Шуги. — С этим табором не только молиться начнешь и в Бога верить… — ответил он, за что получил слабый подзатыльник от рядом сидящего Хосока. Техен сказал еще что-то тихо-тихо, но это так, вконец, рассмешило Пака, что от смеха он грохнулся со стула, но нет, не может он упасть нормально на обычном стуле со спинкой и ему, конечно, захотелось повалиться именно вперед. — Тебе и спереди спинку приделать к стулу? Ей богу, мой двух летний кузен и то может усидеть на стуле, — не мог не вставить свое Хосок. И после этих слов Чона Ви тоже расхохотался в голос, все дальше и дальше облокачиваясь назад. В итоге на полу валялись двое взрослых альф, пытающихся набрать воздух в легкие, чего делать не могли из-за нахлынувших на них эмоций. — Серьезно?! Я думал в этом возрасте люди уже научились, ну не знаю, сидеть на жопе ровно? Фразеологизм за мат не считается, — сразу защитился «Мастер Феликс» от уже готового причитать Сокджина. — Теперь тебе чинить в два раза больше обычного, — усмехнулся бета над Юнги, тот аж поперхнулся своим напитком. — Прошивать телефоны и менять матрицу на ноутбуках — это не чинить мебель, сколько можно? — Шуга не мог сохранять спокойствие, потому что, немного пристав, он увидел четвертую ножку на табурете совсем отдельно от него самого. — Опя-ять. Одна шестая часа и табурет был в прежнем состоянии, а на нем повторно примостился уже успокоившийся Техен. Юнги еще ворчал о том, как его бесит его роль «мастер на все руки» или «муж на час», стоило ему единожды прикрутить лампочку и повесить полку на кухне, а когда Хосок растрепал, что он еще и в технике разбирается, так все поломанное стало свешиваться на него, хотя с гаджетами деревянные стулья ничего общего не имеют. Время перевалило за двенадцать ночи, Сокджин распорядился, чтобы ТеТе заменил до смерти занятого и уставшего Чона в дежурстве, поэтому сейчас на небольшой светлой и грязной после посиделок семи парней кухне остался один альфа, протиравший насухо вымытые тарелочки и чашечки. Он глупо улыбался, от полученного о своих сожителях впечатления за целый день. Они приняли его, доверяли ему, заботились так же, как и о друг друге, пусть и настояли выполнять правила согласованные без Кима. Никто ж не знал, что спустя два месяца их будет ждать пополнение. Чимин успел заделаться в лучшие друзья, Хосок избегал внимания Техена фразами: хватит пялиться, я тебе не «солнышко», Чонгук при виде альфы краснел и терял дар голоса, Юнги мысленно четвертовал извращенца-Те, Джин ворчал, наигранно вздыхая: не хватало мне шестого ребенка, Намджун имел роль путеводителя по общежитию, но и строжайшим старшим. Ви, как его прозвал Пак, прокручивал в голове поразительный рассказ Чона и Мина об их знакомстве. Не сразу, но он решил сблизиться со всеми и перестать агрессивно себя вести. Техен не хотел признавать то, как же сильно ему понравилась халявная еда атмосфера и компания парней.