Лавочка

Лука проводит ладонью по бедру Серхио, обтянутому чулками в сеточку, и говорит этим своим голосом для особых случаев — глубоким, низким, с хрипотцой: — Я доволен тобой сегодня... Его руки оглаживают задницу в атласном алом белье с чёрными кружевами, добираются до паха, сжимают яйца, скользят выше и останавливаются на груди. — ...пойдём, я покажу тебе, насколько, — Лука толкает его ладонями к постели. Серхио не чувствует ничего, он слишком устал, у него всё болит: последний клиент оказался редкостной сукой и наставил ему синяков в самых чувствительных местах. Впрочем, Луке всё равно. Он раздевает Серхио сам, расшнуровывает корсет — медленно, виток за витком, стягивает чулки, словно кожу, надавливая на свежие кровоподтёки, очевидно получая какое-то извращённое удовольствие, от того, как Серхио вздрагивает и шипит сквозь зубы. — Бедный мальчик... — Лука целует его в шею, живот, ниже — никогда в губы, раздевается, ложится рядом на скользкий шёлк роскошных простыней и шепчет, явно улыбаясь, — Серхио не видит: он закрывает глаза, мечтая лишь о том, чтобы ему разрешили заснуть: — Я не буду платить тебе, ведь ты и так моя шлюха, но все же хотел бы получить немного... твоего бесподобного мастерства... — он поддевает пальцем вялый член. — Нет? Ты не хочешь меня? Ах, как жаль... — Лука откровенно смеётся. — А я-то рассчитывал на незабываемую ночь... Ладно, может быть, ты меня утром порадуешь... А сейчас хоть отсоси мне что ли... Видишь, как я из-за тебя страдаю. Серхио безумно хочется спать, он знает, как сделать минет за минуту — и так, чтобы клиенту понравилось, но Лука знает все его хитрости, со смехом шлёпает по рукам, сгребает в руку его волосы, вбивается в рот в своём ритме, засаживая на всю длину, похлопывая по горлу, чтобы Серхио пустил его ещё глубже. Когда он наконец кончает, Серхио вытирает тыльной стороной ладони губы, валится на постель и, утыкаясь в подушку, глухо говорит: — Мне нужен отпуск... — В нашем контракте он не предусмотрен, радость моя, — смеётся Лука. Он обхватывает Серхио рукой, собственнически закидывает на него ногу и, удовлетворённо вздохнув, быстро засыпает. Серхио тоже проваливается в сон. Последней картинкой в его сознании, перед тем как он погружается в желанный пустой мрак, мелькают его собственные руки, сжимающиеся на шее корчащегося в предсмертных конвульсиях Луки. *** Ивану скучно. И хочется секса. И скучно. И эйфория от последней дозы уже рассеялась. И скучно. При мысли о телодвижениях, которые следует произвести, чтобы получить секс или дозу, становится ещё скучнее. Можно было бы подрочить, но лень. Черт, за порошком придется ехать, как ни крути. Не вставая с кровати, Иван звонит дилеру и договаривается о встрече. Теперь точно придется подниматься и идти. С тех пор, как он съехал от родителей и стал жить отдельно, делая вид, что вникает в семейный бизнес, жизнь стала однообразной. Сначала было весело: девочки, мальчики, вечеринки, а теперь всё приелось. Кстати, о девочках и мальчиках. Стоило бы кого-то найти на вечер или на пару часов... Иван задумывается. Три последних девушки, которых он подцепил — кого в клубе, кого в кафе, а кого и на парковке, — вроде бы всё понимали насчёт перспектив, но каждую из них приходилось чуть не за шиворот выводить из квартиры и из своей жизни. На милых, почти одинаковых мордашках с неестественно пухлыми губами были написаны имена их будущих детей и порядок цифр на их будущих счетах. Фу. Мальчики не строили планов, зато хотели получить побольше сразу. Желательно в денежном эквиваленте, но можно и в виде гаджетов, мотоциклов, билетов на острова... Может быть, идея продажной любви не так и плоха? По крайней мере, цена и срок пребывания в его постели будут фиксированы. Уже с маленьким пакетиком в кармане (спрятанном в упаковку от презерватива — классика) Иван медленно ехал по улочке, которую ему рекомендовали надёжные люди. Люди были правы. Разнообразие экспозиции радовало глаз, как и внимание к конъюнктуре рынка. Не только традиционные чулки в сеточку и кожаные юбки или шорты, но и почти монашеские одеяния, накладные ресницы и блёстки соседствуют с грамотным профессиональным макияжем, полудетские лица, украшенные глазами героинь аниме — со взрослой усталостью и бесовским огнём под полуприкрытыми веками. Иван притормаживает так резко, что чуть не стукается головой о руль. Вот это да! На тротуаре, почти в арке, стоит мужчина... мальчиком или даже парнем его назвать трудно, хотя по возрасту он, кажется, близок к Ивану. Безумный наряд: сетчатые чулки, латексные шорты, корсет — контрастирует с надменными скулами и прищуренными темными глазами. А губы, явно без следа инъекций, выглядят блядскими настолько, что сразу хочется удвоить цену, если, конечно, это божество соизволит назвать её простому смертному. Иван трясёт головой и смеётся. Всё это великолепие выставлено на продажу, а он — платежеспособный клиент. Подъезжает максимально близко, опускает стекло: — Сколько? Впрочем, неважно... Поехали. Едут они в молчании. Иван кладёт руку на колено своего приобретения. Мужчина — нет, все же парень — вблизи выглядит менее устрашающе, смотрит перед собой, никак не реагируя на ладонь, продвигающуюся выше по мускулистому бедру, только немного разводит колени и, наклоняясь к Ивану, говорит: — На дорогу смотри или уж остановись, если приспичило. Голос приятный безо всякой угодливости. Иван убирает руку и фыркает. Ещё шлюхи его водить не учили. — Разденься, — первое, что говорит Иван, заходя в квартиру. Он немного раздражен и хочет поставить на место этого типа, но вся злость проходит, потому что он никогда не видел настолько совершенного тела. В глубине души он боялся, что всё впечатление создаёт упаковка, но нет. Иван обходит его, рассматривая татуировки, покрывающие кожу сложными узорами. Хочется потрогать рисунки, хочется положить руку на живот, провести по груди, но он не решается: кажется, что его немедленно хлопнут по рукам. Странное, но возбуждающее ощущение. «Нужно снизить градус пафоса», — думает Иван и буднично протягивает ладонь: — Иван. — Серхио. — Рукопожатие крепкое, интонация спокойная и ноль смущения, хотя он стоит голышом перед человеком, который его купил на эту ночь совершенно понятно зачем. Иван пару раз снимал мальчиков. Те вели себя не так. Они заглядывали в глаза и мгновенно опускались на колени, стоило потянуться к застежке джинсов. Они облизывали губы и очень, очень старались понравиться. Серхио... Он никак себя не ведёт. Любопытно, можно ли его расшевелить. — Серхио, ты любишь сверху или снизу? Правильный ответ «Я люблю так, как захочет клиент», но сам Серхио видимо не в курсе этого, поэтому отвечает: — Смотря с кем. С тобой — сверху. Иван теряет дар речи от такой наглости, но в джинсах становится совсем тесно и дыхание перехватывает. Ему приходит в голову идея. — Ложись, я сейчас. Иван быстро раздевается и становится на колени на постели рядом с Серхио, сжимая в пальцах пакетик. *** Иван ждёт, когда придёт эйфория. Ему кажется, что дорожка на идеальных кубиках пресса слаще любой другой, его штырит ещё до того, как он осторожно втягивает порошок. Голова становится пустой и звонкой, он видит, что Серхио снова начинает дышать — он явно боялся нечаянным вздохом рассыпать бесценную пыль. Иван благодарен ему за это и за то, что ни с кем ему ещё не было так свободно. Серхио лежит неподвижно, только блеск глаз из-за полуприкрытых век выдаёт его интерес к происходящему. Глупо стараться доставить удовольствие шлюхе, но Иван именно это и делает, гадая, притворные ли стоны он слышит, когда слизывает остатки порошка с загорелого живота и мурлычет: — В следующий раз я выложу дорожку у тебя на члене, думаю, это будет потрясающе. — В следующий раз? — Хрипловатый голос необыкновенно саркастичен. — Ты мне нравишься. И потом, я надеюсь доказать, что ты не прав, и сверху должен быть я. — А в этот? — Серхио улыбается. — А в этот я доверяюсь профессионалу. *** В следующий раз Иван не находит Серхио в знакомом переулке. Скорее всего, он сейчас с клиентом — обычное дело для шлюхи, но Иван вдруг начинает волноваться, что больше никогда его не увидит. Он кружит возле того места, где в прошлый раз стоял Серхио, останавливает машину неподалёку и просто сидит за рулём, вглядываясь в силуэты под ночным светом уличных фонарей. Через полчаса страх начинает накатывать ледяными волнами, он лезет в карман куртки за новой дозой, вытряхивает порошок на большой палец сжатого кулака и судорожно вдыхает. Легче не становится: перед глазами возникают картины с Серхио, выгибающимся под другим клиентом, чужие руки лапают его, проводят членом по его блядским губам — страх перебивается такой вспышкой ревности, что Иван со всей силы лупит кулаком по приборной доске, рассыпая остатки кокса по салону. Тяжело дыша, он поднимает взгляд и видит, как из дорогого автомобиля выходит знакомая фигура в серебристых шортах, туфлях на каблуках, майке сеточкой, сквозь которую видны все татуировки. Иван давит на педаль газа, подъезжает к Серхио, с визгом тормозов останавливается воз него и, распахнув дверь, кивает: — Садись! Первые минуты они едут молча. Серхио безразлично смотрит в окно, а Иван, вцепившись в руль, прилагает все усилия для того, чтобы не закричать — просто издать первобытный крик, чтобы хоть как-то выпустить пар. Наконец он не выдерживает: — Ну и хорошо тебе было с этим старикашкой? — С чего ты взял, что это был старикашка? — бесцветным голосом спрашивает Серхио, не отрываясь от стекла. — Блядь... — шипит Иван. — Как он выглядел? Что он с тобою делал? — С чего ты взял, что это был «он»? — так же ровно говорит Серхио, кривя уголки губ. — Блядь! — выкрикивает Иван, жмёт на тормоз, останавливаясь на обочине, и хватает Серхио за плечи, рывком поворачивая к себе. — Убью тебя на хрен! Серхио осторожно обхватывает его запястья, заводит их Ивану за спину и прикасается губами к его шее, ведёт выше, прикусывает мочку уха, заставив застонать, и шепчет: — Я работаю на панели... — Знаю... — выдыхает Иван, тянется к его губам. Серхио целует его, не разжимая запястий, и шепчет: — Давай отсосу тебе прямо здесь... А то ведь до дома не доедешь... Угробишь нас обоих... — Нет... — Иван освобождает руки, обнимает за шею, ерошит волосы, прижимается губами к уху. — Давай лучше я тебе... Через час они заходят в спальню Ивана, и Серхио насмешливо спрашивает: — Раздеваться? — Не задавай глупых вопросов, — отвечает Иван, проводя ладонью ему по груди и чувствуя тепло кожи сквозь сетчатую ткань. — Будь моя воля, я бы вообще запретил тебе носить одежду... — Он целует Серхио в торчащий сквозь сетку сосок. — Законодательно... Серхио хмыкает и тянется к шортам. — Да, — восхищённо говорит Иван, оглядывая его. — А майку оставь... И туфли... Он толкает Серхио к постели. — Мы говорили, что в следующий раз я буду сверху. — Ты говорил, — поправляет его Серхио. — По-прежнему думаешь, что я не смогу тебя удовлетворить? — вызывающе спрашивает Иван. — Ты забыл, кто из нас шлюха?.. — фыркает Серхио. — Ты меня что, шлюхой сейчас обозвал?.. — Иван разворачивает Серхио к себе спиной и нагибает. — Как можно? — Голос Серхио полон ехидства. — Куда тебе... — Посмотрим, — говорит Иван, стаскивая джинсы. — Ты только... эээ... направляй меня... — Нет проблем, — пожимает плечами Серхио и становится на постель на четвереньки. Следующие пятнадцать минут Иван очень старается, нащупывая пальцами внутри Серхио чувствительные точки, и, когда наконец тот вскидывается, издав сдавленный стон, победно произносит: — Ну вот! Я же говорил... Слава богу, а то у меня уже такой стояк, что можно гвозди забивать... Он обильно выдавливает смазку на ладонь, размазывает по члену, входит в Серхио и начинает двигаться, выдыхая: — Говори, как тебе нравится больше... — Глубже... — бормочет Серхио. — Левее... Теперь правее... Да не дёргай ты так... — Блядь... — останавливается Иван. — Ты как мой инструктор по вождению... Давай лучше поменяемся. Он выходит из Серхио и подлезает под него. — Как скажешь, босс, — улыбается тот, и Иван обхватывает его ногами, прижимаясь к губам, сцеловывая улыбку. *** Через несколько недель Иван обнаруживает, что обзавёлся ещё одной дурной и очень дорогой привычкой. Серхио обходится ему дешевле, чем кокс, но, честно говоря, ненамного. А может, дело в том, что они встречаются слишком часто. Их отношения совсем непохожи на взаимодействие клиента и шлюхи, по крайней мере, на такое, которое он представлял себе раньше. Стоя на коленях, насаживаясь ртом на член Серхио, чувствуя, как его пальцы ерошат короткие волосы на затылке, вцепляясь в бёдра, обтянутые тонкой сеткой чулков и получая ироничные комментарии о своей технике, высказанные, впрочем, голосом, сдавленным от сдержанных стонов, Иван чувствует себя... счастливым? Похоже на то. Он валит Серхио на постель и ложится рядом. Иван любит, когда из всей одежды на Серхио остаются только чулки — это завораживает. А ещё он любит болтать под хмыканье с другой стороны кровати, хмыканье, обладающее богатейшей палитрой оттенков. Иван отпускает Серхио, устраивается рядом, заложив руки за голову, и мечтательно тянет: — По-моему, тебе понравилось, да, Серхио? Я делаю успехи, согласись! Может мне тоже на панель податься? Он пропускает ту долю секунды, которая понадобилась, чтобы Серхио оказался сверху, прижимая руки Ивана к постели. Он выглядит очень серьёзным, когда говорит: — Мальчик, ты думаешь вообще своей хорошенькой головой, когда ляпаешь такое? Ты просто не представляешь... — Не договорив, он целует удивлённо приоткрытые губы жёстко, не отпуская запястий Ивана, не оставляя даже надежды на сопротивление. Серхио берёт его яростно, словно сбросив маску, отпустив себя, и Иван отдаётся полностью, подмахивая, насаживаясь на его член, чувствуя хватку на бёдрах и низкие откровенные стоны у себя над ухом. Этот настоящий, дикий и доминирующий Серхио пугает до дрожи в коленях и возбуждает до звона в яйцах, он вбивается в Ивана с такой силой, что причиняет боль, и каждый такой толчок приближает его к грани. — Больше не могу... — Иван почти скулит, выгибается, чтобы прижаться к Серхио крепче, его член трётся о крепкий живот Серхио, его пирсинг в пупке, задевая чувствительное место под головкой, и у Ивана весь воздух вышибает из лёгких, когда он кончает, не в силах вздохнуть и чуть не теряя сознание. Иван пытается выровнять дыхание. Герой его дум, опершись на локоть, рассматривает укусы, которые сам же и оставил минуту назад, и спрашивает почти безразлично: — Тебе понравилось, mi querido? Иван может только кивнуть. Когда голос всё же находится где-то в глубине связок, он выдыхает: — Скажи, а я могу забрать тебя себе? Насовсем? — А с чего ты решил, что этого захочу я? — вдруг спрашивает Серхио после небольшой паузы. — О... — теряется Иван. — Ну... Я подумал, что... Нет? Он приподнимается на постели и смотрит в глаза Серхио, которые кажутся совсем бесстрастными. — Тебе мало дорогих игрушек, мальчик? — спрашивает Серхио, глядя прямо ему в глаза. — Роскошный дом, шикарный автомобиль, тонны кокса, теперь домашнюю проститутку захотел? Иван хлопает глазами, судорожно сглатывает: — Вот так... ты всё это видишь?.. — А как ещё это можно видеть? — пожимает плечами Серхио. — Богатенькому наркоману наскучило дорожки со стеклянного стола снюхивать — с члена намного интереснее. И мотаться в квартал красных фонарей не нужно: свистнул — и вот... — Хватит... — тихо говорит Иван. — Действительно... Игрушки мне больше не нужны... Он тянется к джинсам, достаёт из кармана пухлый бумажник, кладёт на постель. — Возьми всё, что там есть... Ты это отработал сполна... Где выход, ты знаешь... Иван, не одеваясь, идёт к двери, стараясь не оборачиваться, прикрывает её за собой и прижимается к ней лбом. Его щёки пылают как от пощёчин. *** Иван больше не приходит. Сначала Серхио чувствует по этому поводу мимолётное сожаление: лёгкие деньги ещё никому не мешали. Потом — раздражение. Проходит неделя, вторая и раздражение сменяет беспокойство — хотя что может случиться с этим мажором? А после — обида. Подумаешь, нежный какой. Уже и правды ему не скажи. Вот в следующий раз... Хотя кажется никаких разов больше не будет. — Что мрачный такой? — Лука встаёт навстречу из-за стола в кабинете и, не ожидая ответа, начинает расстёгивать брюки. — Не в службу, а в дружбу, отсоси мне по-быстрому, нужно стресс снять. — Сам мне отсоси, — бурчит Серхио, опускаясь на пол. — Не наглей, а то получишь свой отпуск и больничный по совместительству. Когда найдётся клиент, который сам тебя ублажать будет, я первый тебя поздравлю. Серхио сосёт машинально, думая о своём, вспоминая старательные губы, азарт в глазах, робкие прикосновения и приходит в себя от подзатыльника. — Больше жизни! Что с тобой сегодня... Да, да вот так... Застёгиваясь, Лука смотрит на шорты Серхио: — О, дорогой, как приятно, что ты так любишь свою работу. Свободен. *** Серхио свято исповедует главный принцип шлюх и наёмников: ни к кому не привязываться. Поэтому подходит к дому, где живёт Иван, только чтобы не потерять перспективного клиента. Набирает код, поднимается на лифте и уверенно открывает дверь ключом, который увёл ещё в самый первый раз. Прислушивается — тихо. Слава богу, не попал на вечеринку, свидание или визит родственников. Выдыхает и заходит в спальню. Иван лежит на кровати и смотрит в потолок пустым взглядом. Воздух тяжёлый, будто тут несколько дней не проветривали. «И пили», — замечает про себя Серхио, разглядывая бутылки у кровати, упаковки от еды на вынос и, вероятно, заплесневевшие остатки этой самой еды. Он проходит через комнату, радуясь каблукам, которые тонут в мусоре наполовину, и распахивает окно. Иван приподнимает голову: — О! Вот и галёники подъехали! — он приветственно машет рукой с банкой пива. Голос хриплый, глаза воспалённые, пальцы дрожат — Серхио становится не по себе. Он присаживается на край кровати, совершенно не представляя, что говорить или делать. Иван немедленно укладывается ему на колени и доверительно шепчет: — Совсем спать не могу. Дня три уже. Как порошок в унитаз спустил, так и вот. — Он сладко зевает, устраивается удобнее и закрывает глаза. Просыпается Иван рывком, сразу и некоторое время не может понять, где находится. Серхио, спящий рядом, не помогает осознать себя в реальности. В спальне порядок, что тоже странно. Серхио открывает глаза и ворчит неверным сонным голосом: — Услуги уборщицы бесплатно. Комплимент от заведения. Кто ж так резко бросает, придурок? — Слишком дорого всё... — устало говорит Иван. — Пришлось выбирать: или кокс, или ты. — Я польщён, — усмехается Серхио. — Совсем разорился? Обычно на одну ночь тебе всегда хватало. — На одну ночь хватит... — машет Иван. — И на две... И на неделю... Но я тут подумал... Я мог бы предложить твоему сутенёру крупную сумму... Отпустит же он тебя тогда? — Всё ещё хочешь забрать меня себе насовсем? — недобро улыбается Серхио. — Нет... — Иван совсем выбивается из сил, на его висках выступают капельки пота. — Просто забрать... А дальше решай сам... — Послушай, мальчик... — твёрдо говорит Серхио. — Откажись от этой затеи. Я понимаю, у тебя сейчас с головой совсем плохо, бред и всё в таком духе... Просто поверь мне: это плохая идея. Давай оставим всё, как есть. Иван протестующе машет головой и открывает рот, чтобы наверняка возразить, но его скручивает такая судорога, что он шепчет: — Нет... Не выдержу... Раздобудь где-нибудь дозу... *** Лука окидывает Ивана оценивающим взглядом: — Отдать своего лучшего мальчика... насовсем — это наглое предложение... — Он гладит по волосам Серхио, сидящего у его ног. — Сумма, конечно, неплохая, но... Пожалуй, я даже готов согласиться. С одним маленьким условием. Ты, красавчик, поработаешь на меня, скажем, три дня. И, если принесешь столько же, сколько Серхио, — ты ведь не будешь халтурить, милый? — он твой. Ну и крохотный бонус в виде заключения договора со мной лично. Иначе я прикрою всю эту лавочку. — Я согласен, — с готовностью отзывается Иван. Серхио прикрывает глаза ладонью и качает головой. — Тогда подбери себе подходящий наряд, и вперёд, — сияет Лука. Иван выходит на улицу и останавливается за углом, в узком переулке. В кармане у него пакетик с коксом, и ему очень хочется им воспользоваться, чтобы унять дрожь в руках. — Ты совсем идиот? — слышит он голос Серхио за своей спиной. — Я же говорил тебе! Какого хрена ты припёрся? Как ты узнал, куда идти? — Тоже мне ребус, — фыркает Иван. — Пошёл за тобой вслед и узнал. Послушай, я не могу так... Нужно попробовать. Всегда есть шанс! — Ты не понимаешь, что он играет? — спрашивает Серхио. — Ему это доставляет удовольствие. — Он обещал, ты же слышал, — говорит Иван, сжимая пакетик в кармане. — Дебил, что тут поделать... — вздыхает Серхио. — Он никогда нас не отпустит, пойми ты это. — Почему? — Потому что две шлюхи, приносящие каждый вечер деньги, лучше, чем одна, — терпеливо объясняет Серхио. — Приятно, что ты так уверен в моём успехе на панели, — смеётся Иван. — Думаешь, это так весело?.. — смотрит на него Серхио. — Да, ладно, не будь занудой, — закатывает глаза Иван. — Лучше поедем ко мне... Или к тебе. Поможешь наряд мне подобрать. — Сам подберёшь, — бросает Серхио. — И не забудь кокса сейчас нюхнуть, а то к вечеру изведёшься весь. *** Первый потенциальный клиент Ивана получает кулаком между глаз, а потом кастетом по затылку от вынырнувшего из переулка Серхио. — Ты с ума сошел? — спрашивает он. — Ну а что он сразу мне в штаны полез? — Интересно, как ты вообще представлял эту работу? Деньги хоть вперёд взял? Иван качает головой, Серхио обшаривает карманы бесчувственного искателя приключений, вытаскивает бумажник и они отволакивают тело в подворотню. — Ты вот что, — говорит Серхио. — Откажись. Пойди к нему и скажи, что нафиг. Ты не потянешь... Иван только улыбается. Серхио весь вечер приглядывает за ним, удивляясь все больше. Мажору везёт. Два симпатичных парня подряд, причем один явно сам желает, чтобы его оприходовали, а после Ивана уводит в направлении дорогого отеля дама средних лет, весьма неплохо выглядящая. Может, внешний вид играет: закос под приличного мальчика, студента — джинсы с драными коленками, розовая футболка... *** Лука удивлен. Выручка перекрывает то, что принес в этот день Серхио, раза в полтора. Он постукивает пальцем по нижней губе и наконец говорит: — Очень неплохо, не ожидал. Серхио, надеюсь, ты не пренебрегал своими обязанностями. — Лука и так знает, что нет: сумма обычная. Он оглядывает Ивана с кривой улыбкой, напоминает: — Нам надо заключить договор... — и тянет Ивана куда-то по коридору, открывая дверь комнаты, которую хочется обозвать словом из романов — будуар. Лука толкает Ивана на постель и рассматривает с хозяйским интересом: — Ты создан для панели. Это сочетание невинности и наглости принесет тебе кучу бабла. А теперь давай посмотрим, что ты умеешь. *** — Нихрена ты не умеешь, — констатирует Лука, напоследок ласково проведя по животу Ивана, размазывая свою сперму, тронув стоящий колом член и подмигнув. — Не волнуйся, я знаю, кто поможет тебе, но придется заплатить, как за целую ночь. Лука уходит, и в дверях появляется Серхио с угрюмым выражением лица. Оценивает открывшуюся картину и буквально в пару движений ладони прекращает мучения Ивана, брезгливо вытирает попавшие на руку белые капли и машет в сторону неприметной дверки: — Душ там. Иван возвращается в пустой будуар. Больше всего ему в этот момент хочется видеть Серхио рядом с собой, но их отношения сейчас не определены: то ли они коллеги, то ли товарищи по несчастью, так что возвращаться в статус клиента ему не хочется и он отказывается от мысли разыскать его. Выйдя на улицу, он понимает, что, похоже, Серхио прав: он не потянет — но один вечер и одна ночь из трёх уже позади, да и отступать уже поздно. *** Второй вечер заканчивается неожиданно. Иван стоит на своём обычном месте, разглядывая прохожих и гадая, каким будет следующий клиент, чувствуя, что почти привык, к своей новой роли, когда к нему подходит Серхио. Он в джинсах и простой белой футболке. Иван шипит: — Ты ебанулся? Увидят же. Серхио широко улыбается: — Я сегодня своё отработал. Желаю развлечься. Сколько? Иван замирает, деревянным голосом называет цену, увеличив ее в два раза против обычного. Серхио щурится: — Это за час? Тогда... — подсчитывает что-то, морща лоб, лезет в карман и суёт Ивану за пояс пачку купюр. — Этого хватит на всю ночь. Всегда бери деньги вперёд, детка, — наставительно добавляет он. — Не называй меня деткой... — Иван пытается сбросить с плеча его руку, но Серхио сжимает пальцы сильнее: — Ты мой на эту ночь. Как хочу, так и буду называть. Или ты откажешься от такого жирного куска? Иван, сдаваясь, качает головой: выручка сегодня не очень — и Серхио ведёт его к своей машине, не роскошной, но вполне приличной. Квартира у Серхио маленькая, ухоженная, но какая-то безликая. Он швыряет ключи на стол и приказывает: — Раздевайся, — не глядя на Ивана, роясь в шкафу. Иван непослушными пальцами расстёгивает джинсы, стягивает футболку... Ему не нравится эта игра — если это, конечно, игра. — Носки сними, трусы — как хочешь. — Серхио бросает ему серебристые шорты, упаковку с чулками в сетку, сетчатую же майку, приносит босоножки на высоком, но устойчивом каблуке. — Надевай. Серхио восхищённо присвистывает, разглядывая Ивана. — А ты хорош. Пожалуй, подарю тебе что-нибудь из своего гардероба. Пройдись. Иван делает на пробу несколько мелких шажков. Босоножки неожиданно удобные. Серхио ржёт в голос: — Что ж ты так бёдрами виляешь, как шлюха... хотя так и есть. Иди сюда, — он плюхается на кровать и хлопает ладонью по матрасу. Иван аккуратно садится, Серхио тут же толкает его на спину, укладывается рядом и просит: — Расскажи мне, как прошел твой день, детка, а то ты так молчалив сегодня. Иван с трудом разлепляет губы: — Ну... Мне пришлось подрочить какому-то старому козлу, отсосать какому-то молодому козлу, утешать сопляка, который намечтал себе неизвестно чего, а единственное, что смог — обкончать мне живот, как только снял штаны... — Хороша жизнь шлюхи... — Серхио говорит ему прямо в ухо, обжигая дыханием и словами: — А теперь порадуй меня, детка. Иван ёжится: — Ты день отработал... У тебя не встанет, хоть я наизнанку вывернусь. — Не моя забота. Ты же шлюха, и я хочу получить... — Серхио хмыкает. — Немного твоего бесподобного мастерства. Иван упрямо хмурится, снимая с Серхио джинсы и запуская руки ему под футболку. Бестолково поглаживает, где придется, под ироничным взглядом, не выдерживает и садится на край кровати, пряча лицо в ладонях. Серхио вздыхает: — Ну ладно. Я сам. Поднимает Ивана на ноги и медленно раздевает, разглядывая, будто видит впервые. Бормочет: — Кажется, я начинаю понимать, что во всем этом находят наши клиенты... — стаскивает шорты, хмыкая: — Ты бы бельишко посексуальнее подобрал... — скатывает чулки, становится на колени и расстёгивает ремешки на босоножках, смотрит снизу. Иван неожиданно всхлипывает: — Что я тебе сделал-то, господи... — Я мог бы задать тебе тот же вопрос. Иван выпутывается из одежды и туфель, бросается к джинсам и вытаскивает деньги. Швыряет на постель: — Забери. Я не хочу так. — А чем этот раз отличается от других? — зло выговаривает Серхио. — Когда платил ты, тебя всё устраивало. И запомни: твои желания сейчас никого не интересуют — важно, что хочет клиент, а клиент здесь я. Он жёстко хватает Ивана за плечи, бросает на пол, заставляя стать на колени, и, обхватывая ладонью затылок, рывком наклоняет его голову к своему вялому члену. — Работай, детка... — шипит Серхио и осекается, глядя на съёжившуюся перед ним фигуру. Иван, бледный до такой степени, что можно разглядеть все сине-фиолетовые жилки под кожей, стоит перед ним на коленях, разведя руки в стороны, чтобы не касаться его, и этот жест так напоминает Серхио его самого перед своим первым клиентом, что злость в нём тотчас угасает. На смену ей приходят воспоминания, к которым Серхио давно запретил себе возвращаться, и жалящий стыд. Он убирает ладонь, склоняется, проводит пальцем по дрожащим губам Ивана, легко целует в огромные влажные глаза и смущённо говорит: — Ну, ладно... Поиграли и хватит... Вставай... Он помогает Ивану подняться, смотрит на ссадины на его коленях и бормочет: — Продезинфецировать нужно... У меня было где-то... Он делает движение к двери, но Иван обхватывает его за плечи и крепко прижимается, словно пытаясь прирасти к нему кожей. — Не уходи... — бормочет он Серхио в шею. Тот обнимает его в ответ, несколько минут они стоят так молча, ощущая друг друга в руках, боясь отпустить, потом Серхио с улыбкой говорит: — Давай хоть ляжем... Ноги подкашиваются после рабочего дня... Ещё и завтра... Иван хмыкает и, не размыкая объятий, тянет его к постели. Они ложатся и почти сразу засыпают, время от времени сквозь сон прикасаясь друг к другу, чтобы проверить, на месте ли каждый из них. *** На третий день Лука официальным тоном обращается к Ивану: — Я помню о своём обещании, да и поучиться тебе ещё есть чему, но с этим, я думаю, проблем не будет... — он, ухмыляясь, смотрит на Серхио. — Я бы хотел пригласить тебя на постоянную работу. Нет-нет, не отказывайся. Дело в том, что я могу предложить тебе нечто особенное. — Он зовёт: — Марко, зайди к нам. Иван, глядя на вошедшего парня, отрицательно качает головой: — Неплохо выглядит, но я хочу себе другого испанца. — Ты не понял. Марко — поставщик самого чистого продукта в Мадриде, кроме части заработанного, ты сможешь получать парочку хорошеньких доз и докупать остальное на очень выгодных условиях. Подумаешь? Иван смотрит на Луку. Предложение заманчивое, но Серхио из-за их спин мотает головой и делает страшные глаза. Иван вежливо обещает подумать, с трудом отводя взгляд от пакетика в руках Марко. Вечером они стоят на панели рядом и отрешённо смотрят перед собой: Серхио в серебристых шортах и майке сеточкой, опершись каблуком о кирпичную стену, Иван в розовой футболке и рваных джинсах, прислонившись к ней спиной и сцепив руки на груди. — Он нас не отпустит, — говорит Иван. — Наконец-то дошло... — хмыкает Серхио. — Глупо получилось... — добавляет Иван. — Просто ты кретин, — констатирует Серхио. — Да, — соглашается Иван. — А что там за верзилы на той стороне улицы на нас пялятся? Потенциальные клиенты? От них живым вообще кто-нибудь уходил? — Если бы клиенты... — ворчит Серхио. — Эти ребята на Луку работают, нас пасут, чтобы не слиняли... Но сути это не меняет: живым от них не уходил пока никто. — Значит, мы будем первыми, — произносит Иван, следя взглядом, за медленно проезжающим мимо них ярко-красным спорткаром с открытым верхом и ослепительно улыбаясь его хозяину, лысоватому мужчине средних лет. — Кастет у тебя с собой? — Он всегда со мной... Мало какой извращенец попадётся... — Серхио смотрит на Ивана и негромко говорит: — Ты совсем с катушек съехал? — Да ладно, мы с ним справимся в два счёта: он обдолбанный совсем, — Иван, продолжая улыбаться, проводит ладонью по шее, гладит себя по груди, ведёт руку ниже. Машина останавливается напротив. — С чего ты взял? — шипит Серхио. — Да уж поверь: я-то знаю, как выглядят под наркотой... — Иван забирается ладонью под пояс своих джинсов и одаривает хозяина автомобиля жеманным взглядом. — Сколько? — спрашивает тот. — Да мужчину с такой машиной я готов за полцены обслужить... — мурлычет Иван. — А если ты ещё и подружку мою захватишь... — Он обвивает Серхио ногой, гладит по груди, задевая сквозь сетку соски. — Сука ты... — шепчет Серхио. — На себя посмотри... — улыбаясь, тихо отвечает Иван, скривив губу, и продолжает уже громче: — Отличная подружка... Ты на её блядские губы взгляни... — Иван проводит пальцами Серхио по губам и прижимается к ним в чувственном поцелуе. — Никто ещё от такого тройничка не отказывался... — Садитесь, — мужчина распахивает дверь. — Обе... В смысле оба... Короче, вдвоём залезайте... девочки... тьфу... мальчики... — Ладно, не парься. — Иван садится впереди, рядом с водителем. — Кем клиент назовёт, тем и будем. Подружка, — оборачивается он к Серхио. — А ты назад. Дорогуша, ты бы верх у своей шикарной супербыстрой машины опустил, а? А темные стёкла поднял... Чтобы никто нам не помешал резвиться... — Иван кладёт ладонь мужчине на промежность, наклоняется к его уху и шепчет: — Тебе кто-нибудь отсасывал, когда ты за рулём?.. — Блядь... Просто создан для панели... И когда только нахватался... — бормочет Серхио и тянется к потайному карману шортов. Один из наблюдающих за ними верзил смотрит на то, как закрывается верх у красного спорткара и поднимаются стёкла, и говорит, ухмыляясь: — Хотел бы я сейчас оказаться на месте этого обдолбанного лысого придурка. — Если босс будет тобой доволен, окажешься, — фыркает другой. — Он премию иногда мальчиками раздаёт. — Он провожает взглядом сорвавшийся с места автомобиль. — Хотя, конечно, такой машины тебе никогда не видать... — Поедем за ними? — Да куда они денутся? Всё равно вернутся: боссу-то нужно долг по уговору отдать, иначе тот из-под земли достанет, а потом живьём туда закопает. Да и не угонимся... *** — Сверни к конторе, — просит Серхио, вытирая кровь с кастета об обивку кресла. — С ума сошёл? — косится на него в зеркало Иван, крепко сжимая руль. — Времени мало... Да и этого любителя тройничков нужно где-то сгрузить... — Он кивает на валяющегося на полу хозяина машины. — Жив он там хоть? — Да что ему сделается... — ворчит Серхио. — Он утром и не вспомнит... Здесь и сгрузим... Иван тормозит у пожарного выхода офиса, где Лука обычно ведёт свои дела, откидывает верх у машины, помогает выволочь бесчувственное тело. Серхио открывает отмычкой дверь и командует: — Подрули к центральному выходу... Я сейчас... — Да что тебе там надо! — истерически шипит Иван, но Серхио уже скрывается за дверью, и он, чертыхаясь, подъезжает к назначенному месту, холодея от страха, от одной мысли, что Серхио он больше не увидит. Но спустя две минуты тот выбегает из офиса, чуть не падает, подвернув ногу, впервые на памяти Ивана не совладав со шпильками, скидывает туфли и прыгает в спорткар, перемахивая через дверцу. Машина рвет с места. — Что ты там забыл? — орёт на него Иван. — О тебе заботился, — улыбается Серхио. — Ты сегодня глаз не мог от них отвести. Иван скашивает глаза в сторону и видит на сидении несколько пакетиков с белым порошком. — Ты совсем ебанулся? А Марко где? — Я его в туалете запер, но там дверь никакая, долго не выдержит... Если уже не выломал... — А если уже выломал, то что будет? — Лучше тебе не знать, мальчик... — хмыкает Серхио. — Меня зовут Иван, — слышит он в ответ. — Я помню, — говорит Серхио. — Дай сюда. — Иван протягивает руку к пакетикам с белым порошком, и Серхио мнётся. — Может быть, не сейчас... Иван? Но Иван настойчиво трясёт ладонью, и Серхио вкладывает в протянутую руку всё, что успел найти в офисе, пока Марко выколачивал дверь туалета. — Мне это больше не понадобится. — Иван широким жестом выбрасывает свою зависимость на дорогу, счастливо смеётся и кладёт руку на плечи Серхио: — Здорово! Мы с тобой, как Тельма и Луиза! — Да, Cariño, — улыбается Серхио, глядя на него. — Особенно ты. *** — И ты хочешь сказать мне, что они просто взялись за руки и убежали в закат под романтическую музыку? Марко значительно выше Луки, но сейчас ощущает себя ничтожным карликом под яростным взглядом, бормоча: — В общем, вы все правильно говорите, шеф, только без музыки и не убежали, а улетели. На самолёте, — неизвестно зачем уточняет он, будто Лука мог подумать, что его лучший мальчик и самый перспективный клиент упорхнули на стрекозиных крылышках. — И оставили, вот... Он разжимает кулак и показывает несколько пакетиков с самым чистым продуктом в Мадриде. Лука подавляет желание притянуть это красивое лицо и покалечить его, усаживается в кресло, опуская подбородок на сложенные домиком ладони. Говорит, обращаясь явно не к застывшему Марко, в голове которого очень несвоевременно включается трек из «Крестного отца»: — У меня есть всё, что им нужно: адреналин и порошок. Они ещё вернутся.